Канитель

Я вышел на крыльцо и закурил.
Тихая опрятная улица была пуста.  Лишь у крохотного ночного бара, из которого были слышны музыка и женский смех, клубились стайки пьяной молодежи.
Ночь была теплая, ветер почти стих, лишь иногда легкие порывы стряхивали с мокрых крон крупные капли, и тогда казалось, что снова начался дождь, но небо было  безоблачным и звездным, каким оно бывает только в маленьких городах в середине августа.
Приятели, с которыми я приехал в этот городишко, сейчас чувствуют себя королями в убогоньком кафе, и вернуться они, скорее всего, только утром, если конечно не проснутся днем в чьей-нибудь постели… Я оставил их полными решимости любой ценой сделать, наконец, то, ради чего они сюда и прибыли.
Уже третий день они с подростковым энтузиазмом стремились отхватить даму сердца на ночь. Я послушно болтался с ними по кабакам, - не спать же дни и ночи напролет… Не то что бы женщины меня не интересовали, но, по-моему, пошло специально искать любовных приключений… Есть в этом что-то унизительное… Моим приятелям было легче - абсолютно все, источающее, помимо запаха алкоголя, легкий аромат дешевых духов, вызывало их живой интерес.
Первые две девицы, которых им удалось затащить в машину, могли бы стать украшением гвардии короля Фридриха – каждая чуть ли не на голову выше любого из нас и с какими-то бессмысленно-унылыми лицами. Было в них что-то от жующей сено коровы. Томно вздохнув, самая трезвая  прогудела: «Мальчики, мы поедем только за ящик шампанского»… Хотя по девицам было видно, что поедут они куда угодно и за стакан спирта, «мальчики» ринулись к неоновому пятну магазина. Было досадно и немного смешно наблюдать со стороны, как два психически вполне здоровых человека, давно прошедшие через муки полового созревания, с готовностью приносят микроскопические жертвы на алтарь своей гиперсексуальности.   В двух словах я объяснил девицам, куда им следует пойти со своим шампанским, и этим спас своих друзей от запоздалого утреннего раскаяния. Вернувшись, вместо благодарности, «мальчики» назвали меня «гадом» и не разговаривали со мной весь вечер. Впрочем, на их «спасибо» я и не рассчитывал…
Выбросив окурок, я зашагал в сторону центральной улицы, надеясь раздобыть там бутылочку пива и посидеть тихо мирно на скамейке. Из черного провала переулка шумно выкатилась небольшая компания. Чей-то гнусавый голос произнес:
- Братишка, дай огоньку, а?
- Держи, - я протянул в темноту зажигалку, чувствуя легкое волнение, как всегда, когда в незнакомом городе ночью к тебе подходят несколько человек и просят огоньку – никогда не знаешь, чем закончится дело, дракой или хорошей выпивкой…
- Спасибо, братишка, – зажигалка вынырнула из темноты, теперь проколотой огоньками сигарет. – А ты чего, гуляешь?
- Гуляю.
- Выпить хочешь?
Все-таки второй вариант развития сценария. Даже не знаю, хорошо это или плохо, настроение было у меня вполне подходящим для драки…
- Давайте…
Я взял протянутую бутылку и начал пить теплую водку прямо из горлышка. Гадость, конечно жуткая, но все-таки не хуже, чем все остальное, что окружало меня последнее время…
Слово за слово, разговорились. Правда, разговором эту вязкую смесь отборного мата, каких-то нечленораздельных возгласов, плевков и жестикуляции, можно было назвать с очень большой натяжкой.
Распрощались как старые приятели, с похлопыванием по плечу и приглашением выпить как-нибудь вместе. Я чувствовал себя дураком, как, впрочем, и всегда в подобных случаях, но обижать ни с того, ни с сего, тех, с кем только что пил и с жаром обсуждал женские прелести, как-то не хотелось. Компания отправилась по своим ночным делам, а я пошел дальше на поиски чего-то. Голова немного кружилась…
 Я шел и думал о том, что все-таки, наверное, зря  поехал, поддавшись на уговоры. Всегда ждешь от дороги чего-нибудь неожиданного, чего-то волнующего, что может навсегда изменить твою жизнь, или, по крайней мере, привнести в нее что-то новое.  Так в детстве ожидаешь какого-нибудь чуда в Новогоднюю ночь. Изменить что-либо в жизни всегда заманчиво, ибо человек допускает в своих фантазиях только перемены к лучшему, но сделать это самому чертовски трудно, мешают лень и страх – как бы чего не вышло... Хочется, чтобы все произошло само собой. Но годы идут, ничего не происходит, надежда становится все слабее и слабее, но никогда не умирает совсем. Даже когда твердишь себе, что все это блажь и детские мечтания, где-то внутри, маленький мальчик все еще ждет прихода Деда Мороза… … В итоге всегда одно и то же – возвращение домой.
…Уже больше часа я шатался по городу, но выйти на центральную улицу так и не смог. С некоторым удивлением и даже веселостью понял, что заблудился. Волноваться по этому поводу я  не стал. Как деревенский житель легко найдет по каким-то неуловимым приметам дорогу в лесу, так городской рано или поздно отыщет путь в лабиринте совершенно незнакомых улиц. В самом пиковом случае я мог запросто взять мотор, таксисты  в этот ночной час бодрствовали вовсю.
Удручало то, что пива так и не купил, магазины, особенно ночные, в провинциальных городках - редкость. Хмель постепенно выветривался, и голова начинала болеть. Я решил, что пройду еще немного, пару кварталов, а потом в стельку напьюсь в первом попавшемся кабаке, пускай все катится куда подальше. Хоть голова пройдет…
Навстречу мне, по противоположной стороне улицы, шли двое парней и девушка. Они почти поравнялись со мной, когда девушка вдруг резко отделилась от своих спутников и быстрым шагом пересекла улицу.  Я подумал, что им нужны сигареты и, не замедляя шага, полез в карман за пачкой. Но девушка, приблизившись ко мне, быстро сказала:
- Молодой человек, я с вами, хорошо? – и пошла рядом
- Не понял, – мне показалось, что это просто пьяная шутка, девчонка играет со своими знакомыми в какую-то непонятную мне игру…
- Я с вами иду, ладно?
- Ну… Ладно…А что такое? – я посмотрел на парней, оставшихся на той стороне. Они не спускали с нас глаз, и я только теперь начал понимать, что вроде как выступаю в роли защитника.
Девушка ничего не ответила, лишь ускорила шаг.  Местные постояли в нерешительности, крикнули что-то неразборчивое нам вслед, но связываться не захотели и пошли дальше своей дорогой. Я немного расслабился…
- Вам куда нужно? – спросил я, втайне надеясь, что далеко она меня не заставит идти. Она не была симпатичной, по крайней мере, мне сначала так показалось, да и будь она хоть раскрасавицей, я здорово устал от этой трехдневной канители и хотел только одного – посидеть одному с рюмкой…
- На Горького.
- А это где?
- Вы не местный? – она посмотрела на меня.
- Нет. Я из Питера…
- Я почему-то так сразу и подумала,  – и потом, без всякого плавного перехода, –  Это рядом с «Кристаллом», знаете кафе «Кристалл»?
- Да, – это было то самое заведение, с которого я начал знакомство с ночной жизнью города.
Помню, когда я пришел туда в первый раз и увидел, как солидный мужчина в строгом костюме пьет со своей дамой пиво из бутылки через соломинку, я здорово развеселился, хотя законченным эстетом себя никогда и не считал, а правила хорошего тона  для меня - тайна за семью печатями… По дороге в этот кабак мы подвезли девчонку, которая, как выяснилось позже, там пела. Девочка была симпатичная, и всю дорогу жаловалась простуженным голосом, что работа - дерьмо и платят мало, и она вчера так хорошо погуляла, что сегодня работать – просто смерть… Потом мы узнали, что она уже давно сидит на героине. Впрочем, пела она очень неплохо…
… Мы долго шли молча. Я незаметно пытался рассмотреть свою спутницу, но видел лишь ее невыразительный профиль в желтоватом свете фонарей. Промелькнула гадливенькая мысль, что вот оно вечное мое невезение – сколько раз, особенно по молодости, вступался за девушек на улицах, но ни разу так и получил за это хоть какой-нибудь награды… Все как вода в песок, без малейшей выгоды для меня. Шкурная, в общем-то, мыслишка, но что делать-то? Все мы человеки…
- Смотрите, серебро и жемчуг… - вдруг произнесла моя спутница, глядя на небо. Она сказала это просто, совершенно будничным тоном. Таким тоном вам ответят на улице, если вы спросите который час. Мимоходом,  равнодушно, может, чуть рассеянно…
Я даже немного растерялся, и не сразу понял, о чем это она. Потом проследил за ее взглядом. Действительно, ветер нагнал серые облака и полная матово-белая луна, в их окружении была похожа на крупную жемчужину в причудливой оправе. Я удивленно посмотрел на девушку, она немного замедлила шаг, любуясь луной.
- Да, похоже, – промямлил я. – Красиво…
Я запросто могу умиляться видом цветка с капельками росы на лепестках, но как только пытаюсь заговорить об этом, слова с испуганным визгом и топотом разбегаются в разные стороны и мне остается либо молчать, либо изрекать какие-то банальности. Вот и в этот раз, почувствовав себя дураком, я, чтобы заполнить паузу, достал сигарету и закурил. У меня сложилось впечатление, что девушка особенно и не нуждалась в моих комментариях.
- А что это были за парни с вами? – я сказал это просто так, чтобы хоть что-нибудь сказать.
- Подошли, предложили проводить… Потом начали предлагать всякие гадости…
- Да, хватает уродов на белом свете, - сказал я, и подумал, как интересно она отреагирует, если я сейчас тоже предложу ей какую-нибудь гадость? Порой мне очень хочется сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. Например, в транспорте очень часто, аж до зуда, хочу ущипнуть незнакомую женщину за обтянутую брюками попку, причем интересен не сам процесс щипания, а ее реакция на подобную выходку, так сказать конечный результат. Я бы даже не стал оправдываться, просто смотрел бы, как она себя поведет в такой ситуации, ведь это, наверное, жутко интересно… Или хочется иногда подойти к шикарной иномарке со здоровыми мужиками внутри и треснуть со всей силы ногой по двери, сказав что-нибудь вроде: «Дерьмо тачка!»…  Вот бы они удивились… Что меня удерживает от этих безумств я не знаю, во всяком случае, не страх – терять мне нечего. Долго полагал, что это моя интеллигентность, но бывшая жена, когда я поделился с ней своими соображениями и неосторожно назвал себя интеллигентом, так долго хохотала,  что я понял всю несостоятельность моих предположений. Других объяснений я пока не придумал…
 С трудом сдержав бесенка, я решил перевести разговор в менее опасную плоскость, от греха подальше:
- А что ж вы так поздно гуляете?
- Пригласили в гости. Я пошла, а там совсем не весело. Мне даже показалось, что пригласили из вежливости, а я не поняла. В общем, мерзко…
- А сейчас куда идете?
- Домой... – и опять почти без паузы. – Как вас зовут?
- Костя.
- Очень приятно. А я Вика, – она остановилась и протянула руку.
- Мне тоже приятно, - пробормотал я, осторожно пожимая прохладную, несколько вялую ладонь.
Теперь я смог как следует рассмотреть ее.
Бывают лица, которые невозможно сохранить в памяти, пытаешься представить себе такое лицо, но вместо него мутное пятно перед глазами, лица ускользающие, вернее, скользкие. Случается и наоборот, однажды мельком увидев человека, можешь спустя много лет вспомнить его портрет до мельчайших деталей…  Ее лицо я, наверное, смогу вспомнить и через десяток лет, особенно глаза. У нее были большие выразительные глаза и короткие темные волосы, такие женщины – моя слабость. На них я сразу же хочу жениться, некоторым даже успевал сделать предложение, одна как-то раз, к несчастью, согласилась…
- Ну что же мы стоим? Пойдемте? – Вика мягко высвободила руку.
- Да, - рассеянно ответил я, - Пойдемте… Вы не знаете, где можно купить пива?
Я стремительно трезвел, а это было чревато… 
- Здесь недалеко есть магазинчик.
- Вы будете пить?
- Нет, спасибо… У меня аллергия.
- У меня тоже, я сразу начинаю дико чесаться.
- Может, в таком случае не стоит…- в ее голосе послышалась озабоченность.
- Тогда я буду чесаться еще сильнее. Дурацкий организм, одни проблемы с ним… - я чувствовал, что меня начинает заносить.  Раньше я еще пробовал с этим бороться, но быстро понял, что это бесполезно.
Началось это довольно давно, когда я еще был женат, и все вроде было в порядке. Вот именно, что вроде… Чего мне тогда не хватало? Наверное, того же, что и сейчас, может, чуть меньше. Я до сих пор хорошо помню, как это было в самый первый раз. Был чей-то день рождения… Кого-то из многочисленных друзей моей жены. Я не хотел туда идти, и дело почти дошло до скандала… У жены был стальной характер, вернее, ослиное упрямство… Мы поехали. Кажется, я не так много и выпил-то тогда… Весь вечер просидел мрачный за столом, с отвращением слушая рассуждения о жизни гладеньких и маслянисто-сытых мужчин и их кукольно-жеманных жен… Конечно, они были неплохими людьми, может быть даже, кто-то из них и был стоящим человеком, но в тот вечер ничего кроме глухого раздражения по отношению к ним, и к их жизням и разговорам о жизни, я не испытывал. Достаток, сытость и стерильность во всем, что не касается зарабатывания денег, как я презирал их за такое жизненное кредо! Даже когда я начал очень зло шутить, никто из них не вывел меня на лестницу и не набил морду. За это я стал презирать их еще сильнее… Только жена шипела на меня, и иногда сильно толкала под столом ногой…
Потом мне стало скучно. Я здесь был никем, а очень сложно быть никем и чувствовать себя заинтересованным. Я сидел, и молча пил какой-то дорогой коньяк, презирая заодно и его, да и себя, за то, что все-таки сижу и пью с ними их же коньяк…
Потом был котенок… Маленький пушистый комок, который жалобно мяукал на узком  карнизе шестиэтажки…  Как мы всей компанией оказались на улице я уже не вспомню… Может, провожали кого-то, может, просто вышли подышать воздухом… Помню только ахи и охи женщин… Каждая поглядывала на своего мужа, как бы прикидывая способен ли тот совершить смелый поступок и спасти это очаровательное крошечное создание, которому она потом с удовольствием сделает ути-пути… Мужчины с солидным видом обсуждали возможность спасения котенка и предпочитали не встречаться взглядами друг с другом и со своими женами…
А я плюнул и полез…Полез по старой ржавой пожарной лестнице, хотя высоты всегда боялся до истерики, а на кошек у меня с детства была аллергия. Полез. И поднялся на пятый этаж, и ступил на этот чертов карниз. Как же мне было тогда страшно! Но я шел и шел по этому карнизу, ожидая, что вот-вот нога соскользнет, и я рухну вниз под истошные крики женщин. Что меня тогда толкало вперед?.. Может, выпитый коньяк, а может… Не знаю.
 Котенок, словно играл со мной в какую-то игру… Наверное, в кошки-мышки, где мышкой был я. Он уходил от меня все дальше и дальше, не переставая душераздирающе мяукать.  Наконец, я схватил его за шкирку, и пока мы с ним спускались вниз, он изодрал мне руки и лицо в кровь, а едва я ступил на землю, он вырвался и порскнул в черный провал подвала… Жена потом всю ночь задавала только один вопрос "Зачем?"  Если бы я знал! Все было бы сейчас по-другому…
- Вы серьезно? – Вика с сочувствием посмотрела на меня.
Я с некоторым трудом вернулся в сегодняшний вечер, в провинциальный город, в эту странную дорогу вдвоем…
- Вполне, - кивнул я.
Она вздохнула, и потом всю дорогу до магазина молчала и изредка качала головой...  В крошечном магазине я почему-то купил пол-литра водки… Сам не знаю почему, просто взял и купил…
Запрокинул голову, чувствуя, как обжигающая гадость льется в желудок. Господи, как же я не люблю пить… И как же это мне необходимо время от времени, в последнее время все чаще и чаще, и уж давно нужно было привыкнуть, а я так и не смог, и каждый раз для меня это маленький подвиг… Вика смотрела на меня большущими глазами. Ни дать, ни взять олененок Бемби… Я чуть не подавился, ну нельзя так смотреть на человека, когда он пьет паленую водку из горлышка и без закуски…
           Мы шли рядом, я время от времени делал глоток, морщился, и она неосознанно морщилась, глядя на меня, но ничего не говорила…
- Скажите, а вот если бы я сейчас начал предлагать вам гадости, что бы вы сделали? – вдруг сказал я и понял - водка начала действовать.
- Не знаю… Но вы ведь не начнете?..
- С чего вы взяли?
- Мне почему-то кажется, что вы не такой… 
- Не такой… – я вздохнул и сделал еще пару глотков.
- А чем вы занимаетесь?
- Пью водку.
- Да нет, вообще… Работаете?
Я кивнул. Начались анкетные вопросы. Я иногда думаю, что каждый человек должен носить с собой маленький отрывной блокнотик, в котором на каждой странице заполненная каллиграфическим почерком анкета. Подошли, поздоровались и - ри-и-и-ип – пожалуйста, возьмите листик…
- А где вы работаете?
- В школе… - когда я это говорю, на меня обычно смотрят как на динозавра.
- В школе?!
Я немного ошибся, Вика посмотрела на меня как на пьяного динозавра, что ж, по крайней мере, разнообразие…
- Учителем?
- Да учителем, – вопросы обычно задают одни и те же,  у меня уже давно заготовлены ответы, которые я произношу скороговоркой, иногда повергая собеседника в шок  - Веду литературу в старших классах, работу эту не люблю, дети сейчас уроды - уродами (урод – мое любимое слово), девочки пристают, но я на провокации не поддаюсь…
Вика посмотрела на меня как на больного.
- Вам, наверное, надоели эти вопросы?
Ох! Вика, Вика! Я знаю этот тип женщин. Такие всегда дают последние деньги в долг и не спрашивают, когда их вернут, таким можно позвонить в два часа ночи, сказать, что тебе плохо, и они примчатся с аспирином в потном кулачке, даже если им завтра нужно на работу; таким как-то неловко изменять, и когда все-таки это происходит, а это обязательно происходит рано или поздно, приходишь домой, чувствуя себя виноватым, а они искренне верят, что ты пил с друзьями; такие никогда не изменяют сами, они просто уходят… Мне почему-то везет на них, а им здорово не везет на меня.
- Да эти вопросы мне, честно говоря, надоели. Правда, не надоели ответы…
- Не поняла…
- Это ничего. Было бы гораздо хуже, если бы вы поняли…
- Вам нравится в школе?
Наш разговор все больше походил на экзамен. Вика напомнила мне мою мать, которая испытывала патологическую страсть к подобному стилю общения. Стоило, например, случайно проболтаться  ей, что познакомился с девушкой, и я был обречен целый вечер максимально подробно отвечать на нескончаемые вопросы, причем некоторые из них ставили меня в тупик…
- Я говорил уже –  эту работу я терпеть не могу.
- А почему же вы там работаете?
- Я мазохист…
- Вы шутите, да?
Моя бывшая жена постоянно говорила мне: «Никак не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно»… Что я мог на это ответить, если и сам не всегда знаю, шучу я или нет… Я так и сказал Вике.
- Вы были женаты? – спросила она.
- Нет, - я не любил разговаривать об этом, но женщины почему-то в общении со мной выбирают только две темы: мой развод и работу в школе. Наверное, во всем остальном я им не интересен…
- Но вы же сами только что сказали…
- Пошутил.
- А мне кажется, что вы говорили серьезно, – она, похоже, начала обижаться.

Мне стало ее немного жаль, она ведь тут совсем не причем. Если человеку нравиться спрашивать, пусть спрашивает…Не стоило ее обижать…
- А сколько вы с женой прожили?
- Лет пять, кажется… Не помню точно. Ни к чему.
- Не жалеете?
- О чем?
- Ну, что разошлись.
- Нет смысла, – началось планомерное влезание в душу, нужно было срочно менять тему. - А вы?
- Что я?
- Вы замужем?
- Нет.
- Были?
- Нет.
- Ох, как это скучно – не быть замужем… Обязательно попробуйте! Самый лучший отдых от самого себя - это супружество, – это уже говорили свеженькие двести пятьдесят грамм водки, сидевшие во мне.
- Странный взгляд на предмет, – сказала она.
- Единственно правильный… Кстати, не хотите выйти замуж? – вдруг брякнул я. 
- За кого? – обычно женщины при этих словах грустно усмехаются и в их голосе слышится ирония, сарказм, горечь, затаенная надежда и еще черт знает что… Она сказала это с любопытством.
- За меня.
- Снова шутите? Глупо…
- Таким серьезным я не был, даже когда делал предложение своей бывшей жене… Вернее будущей жене… Вернее… Ну вы меня поняли.
- Да, я вас поняла… Спасибо что проводили, дальше я пойду одна, хорошо? – она прибавила шаг.
Я нагнал ее, хотя это трудновато – асфальт так и норовил ударить меня по лицу.
- Напрасно вы не хотите выйти за меня. Я одно сплошное достоинство… Не смотрите так на меня, вы не то подумали…
- Оставьте, пожалуйста, меня в покое… - теперь она почти бежала.
Я шагал с ней рядом, стараясь не отстать. "И все-таки ты дурак, парень", - вертелось у меня в голове. С каждым шагом мы приближались к ее дому, я физически ощущал, что  времени остается все меньше и меньше, и не мог произнести ни слова. Заклинило. Я с тоскливой безнадежностью понял, что уже ничего не смогу ей сказать. Глупо получилось… Совершенно бестолково, как и все остальное. 
- В покое, так в покое, -  остановившись, пробормотал я. Язык заплетался.
Некоторое время я стоял, покачиваясь, и слушал удаляющийся стук ее каблучков. Потом меня вырвало, и я подумал, что она убежала вовремя, было бы стыдно блевать в ее присутствии… Стало чуть полегче. Пить я больше не хотел.
Небо начало светлеть, стало прохладно, и пора было думать, куда идти дальше…