Красивая Тоня

Сказка для красивых и некрасивых девочек.


Антонина сидела за столом и, как обычно, читала книгу. За окном весна распускалась пышным цветом, солнышко во всю грело высыпавшую во двор детвору.
- Тонечка, может, пойдешь погуляешь? - раздался мамин голос из кухни. - Зайди за Верой или Никой.
- Не хочется, - Тоня уткнулась в книгу.
Вера с Никой дружили с первого класса, и Тоня чувствовала себя с ними третьей лишней, хотя они ничего плохого о ней никогда не говорили, а даже наоборот были ей рады. Мальчики в классе тоже, как казалось Тоне, не любят ее. Витька, здороваясь, всегда дергает за косичку. Димка с Вовкой просто не замечают, а эта Ирочка (первая красавица их класса) всегда старается подчеркнуть, что Тоня простушка, и ее место в задних рядах. Как ей было обидно, одиноко и скучно жить! «Ну, надо же было родиться такой уродиной», – думала она, глядя в зеркало.  Тоня, естественно, сильно преувеличивала. Она была обычной девочкой. Многие бы решили, что она симпатична, а некоторые посчитали бы ее даже красавицей, но самой ей казалось, что  большие карие глаза, крупный нос, пухлые губы на нежном личике смотрятся так же нелепо, как лепные барельефы на собачьей будке. Тоня была уверена, что когда она вырастет, то непременно сделает пластическую операцию. А пока она молча страдала.
До конца учебного года оставалось две недели.  Тоня не могла дождаться, когда они кончатся, и ей не нужно будет больше встречаться со всеми одноклассниками.
Летом мама обыкновенно брала Тоню с собой в экспедицию на Черное море. Они жили у маминой подруги тети Нины в заповеднике. Туда Тоня и отправилась в скором времени.

       Конечно, по сравнению с Питером, летом на юге было невыносимо жарко, но сам институт, где работала мама, был окружен небольшим парком, в тени которого росло множество роз. Парк от моря отделяла неширокая полоса каменистого пляжа. Здесь было мало отдыхающих. В основном уходили в море или возвращались ученые из института, да обходил территорию заповедника старый сторож Василий Наумович.
- Ну, что, русская красавица, - неизменно справлялся он, - сколько нашла куриных талисманов?
Так Василий Наумович называл  плоскую гальку, в которой море проделало дырочку. У него самого было несколько десятков длинных ниток с этими камушками.
- У меня целых пять, - показала Тоня свои сбережения.
- Ну, держи еще один. Дельфинарий-то видела  в этом году?
- Еще нет.
- Там у нас, новая самочка. Глашей назвали.
- Василий Наумович, а русалки бывают? – вдруг спросила Тоня, задумчиво глядя на морские волны.
- Э, милая, в народе и не то выдумают! Я тут шестьдесят лет живу - в глаза русалок не видывал. Почудится какому рыбаку голос женский, вода плеснет, хвост дельфиний увидит – он и давай байки травить, что  чуть ли не анекдоты ему русалка рассказывала. А ты, почему спрашиваешь? В русалок, что ли веришь?
- Нет, что Вы. Просто так.
- Просто так ничего не бывает. - Буркнул себе под нос старик. - Ну ладно, я пошел. Ты одна-то не купайся.
- Не, я с кругом. 

Тоня не верила, что русалки живут в реках и болотах. А вот в море - другое дело. Море глубокое, кто его знает, кто там, на дне морском, живет. И ей, конечно, хотелось бы увидеть русалку.
Солнышко пригревало, появились отдыхающие из соседнего пансионата. Тоня взяла круг и пошла окунуться. Море пахло водорослями, вода на вкус была горько-соленой. В море она заплывать боялась, зато вдоль берега могла плескаться сколько угодно и иногда оказывалась далеко от институтского пляжа. Переплывая по-собачьи от валуна к валуну, незаметно, она оказалась в соседней бухте.  И сразу увидела девочку, которая покачивалась на волнах недалеко от берега.
- Привет, ты тоже из Питера? – Тоня поплыла поближе, решив познакомиться. Девочка была очень симпатичной: большие зеленые глаза, тонкий носик, четко очерченный ротик. Белые, длинные волосы были распущены. Удивляла только очень бледная кожа: это на Черном-то море в середине июня!
- Ты, наверно, недавно приехала? – переспросила Тоня.
- Ага, недавно. Тебя как зовут? - осведомилась в свою очередь незнакомка.
- Тоня. Антонина.
- Антонина, - повторила девочка. - Очень красивое имя. Кажется, это значит «приобретающая взамен». Ну, и чего бы тебе хотелось приобрести?
- Да ничего такого особенного мне не надо. Разве что красивой стать.
- Крас-и-и-вой? – удивилась Тонина собеседница. – А ты считаешь, что ты не красива?
- Ну, недостаточно красива, - уклончиво ответила Тоня.
- Но просто так ничего не дается. Что бы ты могла отдать взамен за достаточную красоту?
- Ой, да все, что угодно, - оживилась Тоня - только у меня ничего нет.
- А любимую куклу отдала бы?
- Да.
- А сто тысяч отдала бы?
- Да хоть сто миллионов.
- А свое доброе сердце?
- Люди без сердца жить не могут. Правда, иногда оно болит.
- Нет, я, конечно, имею в виду не мешочек, который сжимается у тебя в груди, а просто сердечную доброту.
- А, ну тогда отдала бы, - не подумав, как следует, брякнула Тоня.
Незнакомка как будто именно этих слов и ждала:
 - Что ж, считай, поменялись, – промолвила она.
- За сердце не переживай, ты его больше не почувствуешь, - русалка зло хихикнула. У Тони от этого смеха мурашки пошли по коже, а ее собеседница помахала рукой и грациозно нырнула в глубину. Тоня застыла от ужаса: вместо ног последним в воду погрузился огромный рыбий хвост. Со всех ног и рук девочка стала грести к берегу и, только оказавшись на горячих камнях пляжа, перевела дух. Море, как и раньше, кидало на берег одну волну за другой. Вдалеке плыл пароход, над водой кружили чайки. Больше никого не было, и Тоня  решила, что русалка ей пригрезилась. Она взяла круг, но, на всякий случай, пошла домой по берегу.

На следующее утро, встав с кровати, Тоня привычно подошла к зеркалу. Вроде бы она увидела свое же лицо, но что-то в нем неуловимо изменилось. Она поворачивала голову то вправо, то влево и не могла на себя насмотреться. Теперь все, как она когда-то считала, минусы ее лица наоборот казались ей очень привлекательными. «Вообще-то я красивая, - подумала Тоня, - и что это я раньше из-за внешности своей переживала?! Теперь у меня все будет по-другому». Бедная девочка: она заметила внешнюю красоту, но не увидела, что внутри она тоже изменилась, и не в лучшую сторону.
Дни летели, сменяя друг друга. Лето подходило к концу. Близилось время отъезда. Однажды Тоня слышала, как мама жаловалась подруге, что у дочери испортился характер. «С ней стало невозможно, - у мамы был грустный голос. - Грубит по любому поводу, я не узнаю свою дочку». «Не волнуйся, Лидочка, у девочки сложный период, пройдет, – пыталась успокоить маму тетя Нина. - Мои тоже, то шелковые ходят, то как с цепи сорвутся». «Может, пойдет в школу, начнутся занятия, и все образуется», - обнадежила сама себя мама. Возвращения в школу Тоня действительно ждала, а на слова мамы решила не обращать внимания.

Первого сентября Тоня входила в класс, затаив дыхание.
- Как ты похорошела за лето, Тонечка, - сказала их учительница Мария Ивановна, – загорела, вытянулась.
«Еще бы», – Подумала Тоня. Она прошла на свое место, заметив, как Витька украдкой провожает ее взглядом. Да и другие мальчики стали теперь обращать на нее внимание: Димка каждый день норовил у нее списать, хотя раньше пасся в тетрадках у Веры или Ники; Вовка провожал домой и всю дорогу нес оба портфеля: ее и свой. Ирочка и та вертелась рядом с Тоней на всех переменах, даже пригласила на день рождения.  Но Тоня не пошла  на день рождения. И списывать не давала. «Сам думай!» – отрезала она, и Димка вскоре переключался на Веру. Та всю перемену могла потратить, чтобы объяснить ему простую задачу.
В любых спорах и ссорах Тоня находила такие обидные слова, что часто доводила до слез своих одноклассников. Она вроде и не хотела обижать, но как откроет рот - всякие гадости из нее сами вылетают.  Постепенно дети перестали с Тоней играть и звать ее в гости. Один раз она даже услышала, что ее за глаза называют Злючка-Тонька. «Какие они все противные и глупые, - подумала она. – Дураки. Они не заслуживают, чтобы Я из-за них переживала. Пусть думают, что хотят». И она ходила с гордо поднятой головой.
Со второй четверти к ним в класс пришла новенькая девочка. Села она на единственно свободное место - за одну парту с Тоней (больше никто рядом с нашей красавицей сидеть не хотел). Тоня сначала обрадовалась, но потом обнаружилось, что у Вали из-за какой-то болезни выпали все волосы и она носит паричок. Эта новость неделю обсуждалась одноклассниками. Одни смеялись: «Лысый, лысый, конопатый», другие считали, что в этом ничего особенного нет: мало ли у кого какие недостатки.
- Как тебе не стыдно! - Укоряла Вера зарвавшегося Димку. - Волосы у нее, может, и вырастут, а у тебя вон  уши как растут лопухами, так и будут торчать всю жизнь, и грязные всегда. Мы же тебя лопоухим не называем.
- Лопоухий! - рассмеялся Витька, но Вовка с Димкой так на него посмотрели, что тот быстренько замолк.
Тоню эти разговоры очень задевали. Ей казалось, что отчасти смеются и над ней: ведь это ей приходится сидеть с новенькой.  Вале доставалось больше всех от Тониной грубости, но девочка молча сносила все уколы. Она сдружилась с Верой и Никой, а Тоне только бросала по утрам сдержанное «привет».
 
Однажды на уроке физкультуры весь класс бежал кросс. Мальчишки умчались вперед, девочки отстали, позади всех ковылял маленький Сережка с первой парты: у него было плоскостопие, и прибегал он неизменно последним. Тоня была лучшей бегуньей в классе. Она бежала уже третий круг и вдруг обнаружила, что ноги у нее устали, дышать тяжело, но сердце! Сердце  не стучало! Тоня не могла ошибиться, поскольку при быстром беге, это всем известно, сердце так стучит, что, кажется,  выпрыгнет из груди.  В Тониной груди была тишина. Этот вопрос ее мучил весь день, и только перед сном в памяти вдруг всплыли слова «За сердце не переживай, ты его больше не почувствуешь».
Тоня пыталась выкинуть из головы дурные мысли, но смутные подозрения, что встреча с русалкой все-таки была наяву, не давали покоя. Что, если их уговор  действует, и Тоня действительно отдала свою доброту?! Конечно, и раньше у нее не было настоящих друзей, но и врагов не было. Все-таки она, если хотела, могла играть со всеми. А теперь и самой на душе тяжело, и с одноклассниками она может только ссорится. Даром, что красивая.

  - Мам, у меня что-то с сердцем, - пожаловалась она утром. - Давай сходим к врачу.
- Что случилось? – обеспокоено спросила мама.
- Оно не бьется.
- Так не бывает, - мама улыбнулась. - Дай-ка, я послушаю.
Мама припала к Тониной груди,  и девочка засопела, глубоко дыша, как на приеме у врача.
- Бьется, как у всех.
- Нет, мама, я не чувствую! Оно не бьется, и все из-за этой … все из-за меня. – Тоня почти плакала.
- Ну что ты так разволновалась? - мама гладила дочку по голове, стараясь успокоить. - Завтра мне нужно ехать в экспедицию. Это всего на три дня, а потом мы сходим с тобой к врачу.
- А куда ты уезжаешь? – уже догадываясь, куда, спросила Тоня. В голове у нее стал складываться план.
- На Черное море, к тете Нине. Я только заберу пробы - и назад, а с тобой поживет бабушка.
- Мамочка, пожалуйста, возьми меня с собой, мне очень нужно, очень-очень! – теперь Тоня и впрямь расплакалась.
- Ну, надо - так надо, едем.

Глубокой осенью на черноморском побережье было еще тепло, но вода в море уже остыла, и о том, чтобы плавать, не было и речи. «Как же я найду ее?» -  Думала Тоня. – «У меня всего три дня на поиски». С утра до вечера она бродила по пляжу, но кроме дельфинов на горизонте, да парочки крабов никого не встретила.
В последний день Тоня отважилась спросить:
- Тетя Нина, Вы тут давно живете, море изучаете - наверно, много интересного случалось. Вы русалок не видели?
- Русалок? - Тетя расхохоталась. - Представляю свой научный отчет «Сезонные миграции морских русалок». Ну, ты и выдумщица, - тетя Нина вытерла глаза. - Нет, не видела. А спроси-ка ты у сторожа заповедника. Он во-о-н там, под горой, живет. Василий Наумович у нас сказочник, может, что тебе и расскажет.
- Спасибо. – Ответила  Тоня и бросилась к смотрителю, натягивая на бегу курточку.

- Кто там? - послышался знакомый голос из сторожки.
- Это я – Тоня! Из института. Я летом была – помните?
- А как же, помню, помню. Русская красавица. Входи, садись. Какими  судьбами?
- Ой, Василий Наумович, у меня дело срочное. Мы завтра уезжаем, а мне надо..., - Тоня замялась, не зная как сказать. - Ну, в общем, найти одного человека. То есть не человека. Короче, Вы русалку не встречали?
- Слава Богу, не пришлось. – Василий Наумович перестал улыбаться. - А ты, видно, встретила. А об ее коварстве тебя никто не предупреждал.
- Случайно. Она сама ко мне приплыла. А я ей - свое доброе сердце, - У Тони глаза уже были на мокром месте. – А без доброго сердца мне так плохо!
- Понимаю. Без доброго сердца только с дикими зверями в лесу жить. А случайностей тут не бывает. Русалка приплывает только к тому, кто в нее верит и обязательно хочет увидеть. Я тебе ничем помочь не могу, но вот мой старый друг - смотритель маяка, мы его еще зовем «Рыбак» - вот он с ней частенько сталкивался. Василий Наумович подошел к окошку:
 - За тем мыском, что на медведя похож, есть бухточка. Там увидишь тропинку в гору. Поднимайся на самый верх и выберешься к маяку. Рыбак должен быть дома, привет передавай от меня. Ну, Бог в помощь, беги.
У Тони затеплилась надежда. Она быстро обежала мысок и стала подниматься в гору. Тропинка петляла между скал. Иногда Тоне приходилось подтягиваться, а несколько раз нога срывалась, и вниз летели камни. Но вверху, на фоне пасмурного осеннего неба, Тоня видела свет маяка, пока еще едва заметный. Она упрямо карабкалась все выше и выше. Девочка совсем запыхалась, когда оказалась перед домиком смотрителя маяка. Он стоял в дверях и улыбался:
- А я гадаю, что это за нарушитель по горам ползает!
- Здравствуйте. Меня Тоня зовут, Антонина. Вам Василий Наумович привет передает.
- Очень приятно, Рыбаков Николай Иванович.  Входите, юная леди. У меня как раз готов душистый чай из чабреца - травка такая лечебная. Заодно и подлечим: в Питере, небось, мокро и холодно.
Тоня вошла в пропахшую табаком каморку, села к столу и огляделась. Комнатка напоминала морской музей: полки и стены украшали раковины рапан, картины морских пейзажей. На окне вместо занавески висела настоящая рыболовная сеть, на столе стоял миниатюрный кораблик с парусами и мачтами.
- Николай Иванович, Вы не могли бы мне помочь отыскать русалку, - решилась, наконец, Тоня начать важный разговор, когда чай уже был выпит, и они обсудили погоду, учебу и красоту моря.
- Зачем тебе? - насторожился Николай Иванович. -  С чего ты вообще взяла, что они существуют?
- Я ей отдала доброту своего сердца в обмен на красоту, - откровенно призналась Тоня и, как обычно при этой мысли, в носу у нее защипало, а на глаза выступили слезы.
- Эвон, какое дело - русалку встретила. Да ты, девонька, не плачь. Слезами горю не поможешь. – Николай Иванович налил по второй кружке чая. – Я эту морскую красавицу часто встречал. Хитрющая. Чего она мне только не обещала за то, чтобы я маяк выключил, и какой-нибудь корабль ко дну пошел. Нравится ей, чтобы люди страдали. Но мне ее подарки и даром не нужны. Однажды, я ее в сети поймал, так она золотой рыбкой прикинулась. Сладко эдак запела: «Выполню любые твои желания». А мне от нее ничего не надо. И просто так она ничего не даст. Все равно потом окажется, что потерял гораздо больше, чем она посулила. Хотеть вообще легко, а вот получишь желаемое и часто, не знаешь, что с ним теперь делать. Как у нас говорится, от добра добра не ищут, а что есть тому и радуйся.
- Николай Иванович, что мне-то делать? Помогите!
- Красоту на доброе сердце, - задумчиво произнес Николай Иванович.  - Надо же, как она тебя обманула! Разве может человек быть только красивым и не быть добрым? Истинная красота - она из самого сердца добром идет, а форма глаз и носа тут не причем. Еще мне кажется, красив человек или нет, люди решают, и чаще по делам, а не по лицу.
Тоня вспомнила Веру из их класса. Вот уж кого нельзя было назвать красавицей: маленькие глазки, крупные щеки и рот - но она всем старалась помочь. Никогда Тоня не слышала, чтобы она о ком-нибудь говорила плохо. И, правда, Веру в классе любили и уважали, даже мальчишки.
- Как русалку найти - не знаю, - прервал Тонины мысли Николай Иванович. - Да и не отдаст она тебе ничего, только посмеется. И я тебе ничем помочь не могу.
- Что мне делать-то-о-о?! - Тоня заплакала в голос.
- Не знаю. Прямо и не знаю, что делать.
Николай Иванович открыл старый сундук в углу комнаты и что-то достал:
- Есть у меня волшебные вещи. Я их на берегу нашел - море выкинуло. Возьми, может это тебя утешит. А по поводу твоей беды я вот что думаю. Никто тебе не поможет кроме тебя самой. Никто, никакая русалка, не властен над твоим сердцем - только ты.
Тоня перестала реветь и рассматривала подарки. Это был роговой гребешок, украшенный жемчужинками, вышитые носочки, большая ракушка и шкатулка.
- Гребешком будешь расчесываться – волосы будут красивые, - пояснял  Николай Иванович, раскуривая трубку. - В носочках тебя никто не догонит, ракушка позволит услышать все, что захочешь, а в шкатулке живет Всезнайка. Он отвечает на любые вопросы.
- Спасибо, - улыбнулась Тоня. У нее в руках было целое состояние, и неизведанные возможности немного отвлекали от горьких мыслей. - До свидания, мне пора.
Уже темнело, и нужно было спешить домой.
- Прощай девочка. С Богом. Я буду о тебе вспоминать, и ты помяни меня как-нибудь, - добавил он. Смотритель долго еще стоял в дверях и курил свою трубку.

Питер встретил заснеженными  улицами и холодным ветром - начиналась зима. В школе дети готовились к  Новому году. Все обсуждали подарки и предстоящие каникулы. Тоня по-прежнему была одна. Свои волшебные вещи она сложила на полочку. Гребешок застревал в волосах, которые у Тони и так были длинные и кудрявые. Носки-скороходы были ни к чему: школа находилась напротив их дома, до нее и так идти было всего пять минут. Ракушку она иногда слушала, а вот с Всезнайкой не поговоришь - он только отвечал на вопросы, а когда знаешь вопрос, ответ можно и самому в энциклопедии посмотреть. Там даже интереснее – картинки есть.
Как-то раз на физкультуре весь класс бежал на лыжах. Тоня, конечно, прибежала первая.
- Молодец Антонина, - похвалила учительница. - Жаль, что нельзя шесть поставить - очень хороший результат. Только вот пока Иванов прибежит, ты тут замерзнешь.
Мимо как раз, еле дыша и переставляя ноги, ехал Сережка. Тоня посмотрела ему вслед и вдруг у нее в голове мелькнула идея.
- Я сейчас, - бросила она учительнице и побежала вдогонку за горе-лыжником.
- Иванов, - перегородила ему дорогу Тоня, - снимай лыжи, и одень-ка эти носки.
- Да, мне не холодно, - боязливо смотрел на Тоню мальчик.
- Одевай, не спрашивай и не спорь, - строго приказала Тоня.
Спорить с ней никто не хотел, и Сережка покорно переоделся. Только он встал на лыжи - ноги, будто сами задвигались. За кросс он впервые получил четверку.
После урока Сережка подошел к Тоне и протянул ей волшебные носки:
- Спасибо!
- А, оставь их себе - мне они ни к чему.

Ракушку Тоня отдала бабушке, которая уже давно плохо слышала. «Надо же, какие слуховые аппараты стали делать», - только и сказала бабушка; больше ее ничего не удивило. Тоня улыбнулась и ничего не стала объяснять. А гребешок Тоня решила подарить Вале.
- У тебя совсем нет волос? - спросила как-то Тоня.
Валя посмотрела на нее с опаской:
- Есть, но очень-очень редкие. А что?
- Возьми гребешок, - и Тоня выложила на парту волшебную вещицу.
- Ты что, издеваешься? - обиделась Валя. - Какая ты злая!
- Я не хотела тебя обидеть, - Тоня пододвинула гребешок. – Возьми - он волшебный. Увидишь, что будет. 
  Валя недоверчиво посмотрела, но гребешок взяла.
Шкатулку Тоня отдала Димке, когда он в очередной раз пытался у нее что-то подсмотреть.
- На, это как раз для тебя.
- А что это? - Димка вертел коробочку, пытаясь открыть.
- Шпаргалка. Смотри: сколько будет шестью шесть? - прошептала Тоня. Крышка щелкнула, и из шкатулки выпрыгнул человечек.
- Шестью шесть - тридцать шесть,  шестью семь сорок два, - и Всезнайка оттарабанил всю таблицу умножения на шесть.
- Ух, ты! Спасибо, - Димка сложил подарок в портфель.
- А ты ничего, - рассматривал он Тоню, как будто в первый раз. – Я тебе тоже что-нибудь подарю.
Тоне  было очень приятно. Ей казалось, что все вокруг стали добрые и приветливые, хотя на самом деле, конечно, это Тоня стала добрая и приветливая.

Вторая четверть подходила к концу. Последние две недели Тоня провалялась с ангиной дома, но ей так хотелось попасть на новогоднее торжество, получить подарок и повеселиться, что она покорно пила все лекарства и мужественно терпела горчичники. На праздник  Тоня пришла шахматной королевой. Только она успела надеть корону и закрепить мантию, как увидела Валю. Та была в костюме Пеппи – длинный чулок. По бокам разрисованного веснушками лица торчали две толстые рыжие косички.
- Дерни меня за косичку, - Валя светилась от радости.
- Зачем? - удивилась Тоня.
- Ну, дерни, дерни.
- Ладно, - Тоня легонько потянула за волосы, боясь стащить паричок.
- Да нет, не бойся, смотри, -  Валя сильно дернула себя за обе косички и поморщилась от боли, но тут же улыбнулась. – Они настоящие. Врачи удивляются, и мама тоже. Я никому не сказала про волшебный гребешок. Спасибо тебе огромное, это самый лучший подарок, который я только могла представить. Хочешь, давай будем дружить.
- Хочу, - тихо ответила Тоня. – Она улыбнулась и почувствовала, как от счастья и радости  защемило сердце.


Рецензии
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.