Летящий

ЛЕТЯЩИЙ

Когда я входил в вагон, он только начинал свой безумный бег.
Я заметил его краешком глаза: красное пятно, нервно мельтешащее, пронзающее инертно колыхавшуюся людскую массу, зацепило сознание за уголок, потянуло, и я повернул голову. Молодой, в кровавого цвета шейном платке, он несся во весь опор, разгребая, отметая прочь шевелящихся человеков, бросая ноги на свободные участки пола. Спортивная сумка синей рыбиной трепыхалась за его спиной, мышцы лица свела судорогой набранная скорость. Осторожно, двери закрываются, грянуло по залу. Я стоял у самой двери и отлично видел, что парню ни за что не успеть. Двери фыркнули, еще пара секунд –
 И тут он взлетел. Не в силах разрубить собой густую толпу, выдавленную из вагонов, он подпрыгнул, и загребая руками, помчался в воздухе, низко-низко над булыжниками голов. Лицо его по-прежнему выражало страшное усилие. Следующая двери станция поехали его буквально вбросило …сносельская в вагон БАЦ! Закрылись.
 Я, потрясенный, сел. Парень плюхнулся напротив, довольный, бурно дышащий, в общем, будто и не произошло ничего. Он же летал, вы видели? - обратился я к правосидящему соседу, военному лет сорока. Тот смерил меня с головы до ног каким-то недобрым взглядом и отодвинулся. Кровавошейный парень глядел на меня с плохо скрываемым любопытством. Другие пассажиры тоже поглядывали, кто искоса, кто с улыбкой (молодежь), кто с опаской (старичье). Что они?
 Я осмотрел себя. Ну пижама, ну тапочки. Да, из больницы, имени Кащенко, Петра Петровича, уже два часа как, объяснил я, желая успокоить невротиков. Но обстановка в вагоне стала, напротив, напряженнее. Кое-кто даже взирал на меня с откровенной злобой. Да ну вас, сказал я, и пассажиры полопались, как мыльные пузыри.
 Посвежело. Улицапод Бельского, бесконечная; просьба ослобонить вагоны, произнес голос. Слава богу, доехал, подумал я и направился к дверям.