Венецианский карнавал. антикризисная история

РАССКАЗ
«ВЕНЕЦИАНСКИЙ КАРНАВАЛ»

ЧАСТЬ 1

Эта история случилась в маленьком российском городке, затерянном на бескрайних просторах нашей до сих пор необъятной Родины. Городок этот вряд ли  когда-нибудь привлек  наше внимание, если бы не его странное название: Венеция.
Впрочем ничего особо странного тут  нет. Ведь есть же в России города Париж, Прага,Москва отнюдь не столичного значения! И живут там самые обыкновенные русскоязычные парижане, пражане и москвичи. При этом жители совсем не удивляются этим громким названиям, потому как давно к ним привыкли. Никто уже и не может точно сказать,  кому  в голову пришло назвать десяток сбитых в кучу деревянных домов русской глубинки такими громкими именами.
Вот и венецианцы вряд ли объяснят Вам почему  среди привычных русскому уху Погореловок и Неустроевок, коих ,  в тамошних краях сохранилось бесчиленное множество, взялось это странное и гордое имя средневековой владычицы  морей.
Конечно, за сто с лишним лет, в нашей Венеции кое-что построили. И каменные дома, и церковь, и городскую площадь. Не пьяца Сан-Марко, что на побережье Андриатики, конечно, но тоже ничего. 
В Венеции  даже есть своего рода Большой канал, роль которого веками исправно исполняет речка Чушка, разделяющая город на две неравные части.
 Ввиду своего равнинного происхождения эта задумчивая водоносица имеет очень медленное течение, так что нечистоты, которые жители за неимением другой канализации, регулярно сливают в ее воды, частенько застаиваются у берегов, что необыкновенно радует местных хрюшек, отлично чувствующих себя на вонючем мелководье. Поэтому уж с происхождением названия  речки у венецианцев сомнений никогда не возникало.
Ветер революционных перемен застал горожан в некотором тревожном ожидании. Несмотря на все усилия предыдущих революционеров, в Венеции еще доживали свой век те, кто помнил строителей светлого будущего, подкосившие под корень некогда крепкие  хозяйства. Поголовные коллективизация, индустриализация и прочие поголовные героические акции тоже с неизменной устойчивостью уменьшали в их краях это самое поголовье. И не только коров со  свиньями, но и самих жителей.
Тревога наученных жизненным опытом венецианцев была тем более обоснованной потому, как они успели слегка поотвыкнуть от потрясений за короткую и относительно спокойную эпоху “застоя”.
 Пока Леонид Ильич взасос целовался с лидерами африканских стран, жизнь в городке потихоньку  возвращалась в нормальное русло, становилась спокойной и размеренной, как воды Чушки.
Модные слова “демократия” и “приватизация”, долетевшие до Венеции вместе с новым ветром, быстро уничтожили в городке всякую хозяйственную деятельность, за исключением мелкой торговли, и повергли народ в тягостное ожидание: сначала иностранных кредитов, а когда их благополучно разворовали застрельщики демократии, иностранных же инвестиций, еще пока не разворованных по причине их отсутствия.
Вот, собственно, с ожидания иностранных инвестиций все и началось…

ЧАСТЬ 2

За окном стояли погожие майские дни первого года третьего тысячелетия от рождества Христова. Однако настроение мэра города, Ивана Ивановича Ковригина, отставного полковника лет пятидесяти пяти, отнюдь не соответствовало радужным природным тенденциями и находилось как бы это правильнее сказать, в некотором сумеречном состоянии. Впрочем понять Ковригина было вполне можно. Вот помочь, правда, - несколько сложнее. Городской бюджет после прошедшего отопительного сезона оказался настолько пуст, что впору было объявить войну ближайшим более благополучным соседям и немедленно сдаться им на милость победителя, дабы они приняли на себя заботу о новых территориях.
Иван Иваныч с тоской посмотрел на приколотую к стене карту района, на чужие административные границы , раскинувшиеся поблизости от Венеции, и пришел к выводу, что нападать на сопредельные территории небезопасно. Вполне возможно, что с трудом пережившие очередную зиму, соседи сами готовы сдаться кому угодно в плен, только бы избавиться от бесконечной проблемы выбивания изо всех мыслимых щелей финансовых ресурсов для поддержания сползающих коммунальных штанов.
- Да, -подумал Иваныч.- Ближнее зарубежье не спасет.
- Эх, кабы до Запада дотянуться!
Эти слегка сумасбродные мечтания нарушил громкий телефонный звонок. Впрочем, почему “ сумасбродные”?
 Вам приходилось когда нибудь возглавлять администрацию маленького российского городка в период рыночных реформ? Очевидно, что далеко не каждый имел в жизни такое удовольствие. А удовольствие, прямо скажем, ниже среднего или даже пониже будет. Практически все жизненно важные вопросы упирались в одну и ту же проблему: денег не было, нет и не ожидается в ближайшем будущем. Изыскивайте, так сказать, господа-товарищи руководители, внебюджетные средства! Однако, по причине остановки двух имевшихся в городе фабрик  и перехода народонаселения на садово-огородный способ добывания средств к существованию изыскивать средства для нужд города иначе, как выпрашивая их у районного начальства было просто невозможно. А там, сами понимаете, свои семеро по лавкам. Дай Бог на содержание районной администрации бы хватило. Поневоле задумаешься, как говорят в народе, куда пойти, куда податься, кого б найти, кому б отдаться..?
- Иван Иваныч!- отработанным голосом дежурного по роте пророкотала в трубку секретарша Дуся .- Вас Николай Николаич!
- Давай, -по штабной привычке бодро сказал Ковригин и тут же сквозь треск и шелест не просохших после полноводной весны телефонных кабелей услышал в микрофоне начальственный голос главы районной администрации   Зарубахина Николая Николаевича.
Дуся по заведенной от провинциальной скуки привычке переориентировалась левым ухом-локатором,  поближе к приоткрытой двери кабинета и стала прислушиваться к разговору шефа. Все таки  верхнее начальство редко удостаивало Венецианских правителей своими звонками. Из за двери раздавался хриплый голос Ковригина:
- Алло! Так точно я, Николай Николаич! Как дела? Да я уже вчера докладывал…Хуже только во время первой  Чеченской было…Без денег сидим…Плохо слышно…Плохо слышно, говорю…Кто? Кто? к нам приехал?Итальянцы? Из Венеции? Понял! Понял!..Не слышу…! Что? Инвестиции..? В район? А кому? В нашу Венецию? Да Вы что! Завтра?.. Трещит в трубке!В трубке, говорю трещит! Что устроить? Какой карнавал!? Да на какие…Да где я…Где..? В ман…! Понял..! Понял..! И там тоже поищу! Виноват, Николай Николаич! Исправимся! Сделаем! Не беспокойтесь! Все будет в лучшем виде! В лучшем виде, говорю! Нам бы инструкции…Инструкции говорю, как этот карнавал у них проводят! Не слышу…Да линию залило…! Ни черта не слышно! Вы телеграммой на почту! Те-ле-граммой! По телефону ничего не слышу! Что? Да телеграф тоже залило! Но не так сильно! Понял! Жду! Так точно! Жду!..
- Дуська!- бросив телефонную трубку, закричал  Иван Иванович секретарше! К нам из Венеции итальянцы едут! Говорят, что в нашем городе фабрику построить хотят! Нашенской Венеции от Венеции ихней, едрёна корень, понимаешь! Мы ж тезки, как никак! Инвестиции едут! Понимаешь!
Окончательно растрогавшись, Иван Иванович заключил ошалевшую Дусю в  объятия и влепил ей в щеку такой поцелуй, какого она не получала от шефа даже в минуты ежедневной послеобеденной близости.
   Дуся вряд ли понимала что означает это странное слово «инвестиции», но все равно на душе ей стало легко и радостно.
  Обычно, отобедав, Иван Иванович, заходил в свой кабинет и кричал оттуда:
- Дуська! К барьеру!
Получив эту команду, Дуся безропотно закрывала на ключ приемную и отправлялась в кабинет мэра, чтобы занять обычную исходную позицию, облокотившись на стол.
Нельзя сказать, что эта почти ежедневная короткая любовная процедура, за исключением выходных и  критических дней, случавшихся у Дуси не чаще, чем у всех нормальных женщин, ей не нравилась. Но Иван Иванович, будучи по природе мужчиной серьезным, в такие минуты никогда не опускался до нежных слов и поцелуев. Все было строго и по уставу. Как в армии учили: Подход. Отход. Подход. Отход. Фиксация. Вольно. Расслабиться.
Вот поэтому Дуся и была так рада этому неожиданному проявлению чувств.   
- Давай-ка, милая, почти ласково сказал Иван Иванович.- дуй на почту.
- И как придет из центра телеграмма срочно ко мне. А то с этим телефоном и до почты и не дозвонишься…
Зарубахин, понимая серьезность момента, сразу после разговора с Ковригиным вызвал своего помощника и продиктовал ему текст телеграммы:
« Мэру Ковригину. Жди завтра  гостей  из Венеции. Они изучают возможность инвестиций в твоем городе. Организуй венецианский карнавал для создания дружеской обстановки. Сообщаю  традиции : Карнавал берет начало с 998 года, когда местные девушки были украдены бандитами. В честь победы над врагами и возврата девушек в городе устраивают карнавал. Он начинается с того, что над главной площадью спускают по канату искусственного голубя. Участники карнавала шьют очень дорогие платья, цена их не бывает меньше 10 тысяч долларов. К платью одевают маски. Шоу это бывает  не только в Венеции. Например, в Пьемонте устраивают апельсиновый шутливый  бой. Организуй все, как в Италии. И чтобы понатуральней было. Зарубахин.»
- Отправьте это срочно в Венецию! Дайте телеграмму «Молнию»,- привычно деловым тоном скомандовал Николаич.
Через пол часа Иван Иванович, напялив на себя сразу две пары очков, мучительно пытался разгадать, что же кроется за многочисленными обрывками фраз, оставшимися на телеграфной ленте после прохождения электрических импульсов из райцентра через отсыревший  провод.
Содержание телеграммы вырисовывалось следующим: 
« Жди  гостей. Инвестиций. Организуй венецианский карнавал. Сообщаю  традиции. Украдены бандитами… спускают по канату… не бывает меньше 10 тысяч долларов… маски шоу… не только… шутливый  бой… И чтобы понатуральней было. Зарубахин »
- Ну? Что думаешь по этому поводу,- перевел взгляд Иван Иванович на Колю Горюнова, своего зама по общим вопросам.
- А перезвонить не пробовали,- с надеждой в голосе спросил молодой зам.
- Уже,- безнадежно махнул рукой глава.-Всю связь с райцентром вырубили как минимум на сутки. Говорят, что кабели отсырели. А итальянцев привозят завтра утром. Короче так,- решительно подвел итог Иван Иванович.- Ты, Коля, как хочешь, но инвестиции мне не срывай. Организовывай карнавал, согласно инструкции, с учетом творческого, так сказать, подхода. Устроим макаронникам и бандитов, и маски-шоу. Такой бой учиним, что будь здоров! Без инвестиций не останемся! 
Увидев растерянные глаза Горюнова, работавшего замом мэра всего полгода, а до этого командовавшего десантным взводом, Ковригин нахмурился и сказал:
           -         Смотри, лейтенант! За все отвечаешь головой ! Это тебе не кирпичи  на тренировках ломать. Тут черепушку по другой части применить надо. Давай! Напрягайся!
- Будем стараться!- гаркнул Коля, вскочив со стула во всю вышину своего двухметрового роста.
- Будем напрягать …,- произнес он уже потише и осекшись на получлове. В слове «черепушка» Коле нравилась только часть вторая : «пушка». А вот, как соединить в сложившейся ситуации пушку с собственным черепом вырисовалось для Коли пока весьма туманно.



ЧАСТЬ 3

Два дня спустя. Венеция на побережье Андриатики.
Сеньор Антонио сидит в рабочем кабинете своей огромной квартиры, занимающей весь третий этаж элитного дома, выходящего окнами прямо на Большой канал. Через канал виден дворец Дожей и кусочек площади Сан Марко. Вытирая платком пот, катящийся с лысого черепа крупными каплями , сеньор Антонио жалуется кому- то по телефону:
Ты не поверишь, Джузеппе! Я выучил русский язык! Я собрал своих лучших специалистов:  адвокат Траваньолли, мои менеджеры. Наконец наш вице мэр Мальдини! Он ведь никогда не был в России. О святая Магдалена! Лучше бы и я там никогда не был! Я хотел построить в Росси новую текстильную фабрику и выбрал для этого, представь себе, российскую Венецию! При чем здесь Петербург, Джузеппе! В России полно  городков, носящих названия еще  почище Венеции. Там полно старых ткацких фабрик и дешевой квалифицированной рабочей силы. Нет. Каналов в этой Венеции мало. Точнее  один. Называется Чушка. Ну, это  что-то вроде нашего Гранд канал.  Когда нас отправляли из районной муниципии в местную Венецию, нам сказали, что там устроят праздник венецианского карнавала на российской земле. Представляешь, как мы были заинтригованы!       
В 6 утра наш автобус подъехал к березе, на которой висела деревянная табличка на русском языке: «Венеция».
Из-за дерева вышли пять русских мужиков размером, Джузи, с твоих быков, что пасутся у тебя на вилле под Неаполем. Они все были в черных кожаных куртках и темных очках. Джузи! Если бы не русское название города на березе, я бы подумал, что я каким -то чертовским образом оказался дома на Сицилии, и наша мафия, несмотря на все усилия правительства, все- таки бессмертна! Самое страшное, старина, что это действительно оказалась мафия! Только русская! Они в считанные секунды захватили наш автобус, угрожая нам каким-то странным ритуальным оружием, скорее всего иудейским, потому что мафиози называли его «обрезанным» или «обрезом», точно уже не помню. Потом нам всем залепили руки и рот скотчем.
 Джузеппе! Ты не держал во рту русский скотч! Он воняет дохлой кошкой, пролежавшей на солнцепеке не менее недели!
Впрочем, мы так обалдели, что не могли вымолвить ни слова даже без этого вонючего скотча!
Эти быки, Джузи, объявили , что устроят нам венецианский карнавал по полной программе, после чего направили автобус к реке.
 Выведя нас на крутой берег, мафиози заявили, что мы все являемся заложниками венецианских братанов и нам надо выплатить за каждого по 10 тысяч долларов! Во-первых, меня возмутило почему так дешево они нас оценили, а во-вторых, мы не собирались платить русским бандитам никаких денег, потому что с собой не было столько наличных! Об этом я им с присущей нам, итальянцам, храбростью и заявил.
 Впрочем, ты прав, Джузеппе! Я не мог им заявить свой протест, потому что во рту у меня был этот ужасный скотч. Ты не зря считаешься лучшим режиссером в Италии, Джузи! От тебя не скроется ни одна подробность!
Я просто гордо посмотрел на мафиози, и они в моих глазах прочитали решительное «Нет!»
Тогда главный  бандит сказал: «Извини братан, но меньше 10 тысяч никак не могу, по сценарию не положено!»
Боже! Подумал я тогда! У них же разработан целый сценарий нашего похищения! А я хотел строить на этой земле фабрику!
Неожиданно мне привязали к ногам канат и головой спустили в реку. Ты думаешь, Джузи, откуда я так хорошо запомнил название этой чертовой русской реки? Когда тебя полчаса макают головой в зловонную жижу, в которой копошатся свиньи, поневоле запомнишь это русское слово «чушка!».
Но дальше, дружище, произошло самое невероятное! Хоть ты и великий Джузеппе Конти, но со всем своим  талантом режиссера и сценариста не смог бы наверно придумать и поставить такое !
Во-первых, сначала откуда-то из-за кустов усиленный динамиками раздался громовой голос: «Хряк! Сдавайся! Отпусти заложников! Ты окружен!»
На это главный мафиози, к которому обращались, ответил непереводимым русским каламбуром, значение которого я не выяснил до сих пор. Прозвучало это примерно так: «А ху-ху тебе не хо-хо, мент поганый? Всех замочу!» Из всего этого я понял только, что Хряк опять намерен мочить нас в Чушке и приготовился к самому худшему.
Вдруг в воздухе что-то засвистело. Откуда-то повалил густой едкий дым и глаза начало отчаянно щипать. В клубах дыма неожиданно появились неизвестные фигуры в черных масках с автоматами наперевес. Хряк закричал: «Братаны!  Маски-шоу начались! Делаем ноги!»
Однако  «маски- шоу» далеко уйти бандитам не дали. При поддержке артиллерии, бившей с противоположного берега Чушки и колонны танков, атаковавшей мафиози с тыла, наши освободители вступили с похитителями в рукопашный бой, который длился никак не менее получаса.
Как мы уцелели в этом бою, Джузи, ведает наверно только святой Петр, ибо к его заступничеству взывал я за все время этого «карнавала!»
 Русские испробовали друг на друге все мыслимые приемы рукопашного боя! Шварцнегеру такое и не снилось! Еще бы! Об голову Хряка разбивали кирпичи, колья, стеклянные бутылки, а он все равно раскидывал окружавших как- будто кирпич об голову  для него - обычная зарядка!
Когда я уже мысленно попрощался со своей жизнью, неожиданно прозвучала команда: «Отбой! Закончить карнавал!»
Знаешь, Джузи, что это был за карнавал?
Это мэр русской Венеции устроил нам такой праздник! Сказал, что действовал в точности с нашими традициями, про которые ему написали из районной муниципии. И представь себе кто оказался в роли главного мафиози Хряка? Никогда не догадаешься! Заместитель мэра по имени Коля!
 Джузи! Наш вице-мэр Мальдини так обрадовался, что этот Хряк – не мафиози, а его коллега, что до утра пил с ним  водку и пел  русскую песню: «Хороша страна Италия, а Россия лучше всех!»
Да, Джузи! Когда я опомнился от страха, точнее от такой неожиданности, мы ведь итальянцы ничего не боимся, я оценил творческий талант мэра русской Венеции и его желание удивить нас венецинским карнавалом на российский лад.
 Но вкладывать в русскую Венецию инвестиции мне что-то расхотелось. Битье кирпичом по голове местные власти очевидно выдерживают, а вот выдержат ли их головы наши инвестиции? Очень сомневаюсь.
 Короче, мы на следующий же день вылетели обратно в Италию. Я буквально только что вошел в квартиру и сразу звоню тебе, как самому близкому другу. Вот такая поездочка в Россию, старина!

ЧАСТЬ 4

Те же два дня спустя. Венеция на побережье реки Чушки. Николай Николаевич Зарубахин сидит в кабинете мэра Венеции и зверем глядит на Ивана Ивановича, стоящего посреди своих владений по стойке «смирно», но по случаю похмельного состояния не очень твердо.
- Ну что,- спросил Николай Николаевич.- Протрезвел? Просрал, полковник, инвестиции!? Итальянец, ведь, миллион долларов в фабрику вложить хотел! Откуда ты, мать твою, такой сценарий карнавала придумал, что сеньор Антонио еле живой от нас удрал?
  Иван Иваныч открыл было рот, чтобы что-то сказать, но начальник опередил его:
- Нет! Он не от водки еле живой! Хорошо, что хоть угостить перед дорогой догадался, дубина! Может хоть в суд на тебя не подаст. Это он от твоих «масок-шоу» с бандюками доморощенными еле живой. Я тебе какой сценарий присылал?
Иван Иванович робко протянул начальнику известный нам телеграфный бланк. Тот посмотрел на него и тихо присвистнул:
- Ох! Ё…!
- А теперь посмотри, что я тебе на самом деле отправлял через вашу промокшую, ети ее мать, телеграфную линию!
С этими словами Николай Николаевич извлек из портфеля копию служебной телеграммы «Молния» и сунул ее под нос Ковригину.
Чтобы разобрать этот вариант сценария двух очков Иванычу не потребовалось, и венецианский мэр быстро оценил некоторую разницу текстов.
- Прочел?- спросил Зарубахин.
- Прочел,- уныло ответил незадачливый мэр.
            -    Апельсиновый бой! Апельсиновый, а не танковый!- заорал  районный начальник.
- Зато  шутливый. Никого не поранили,- попытался хоть как то оправдаться Иваныч.
- Ты бы, ёб-тить, еще боевыми по итальянцам палить начал!- в сердцах выругался Зарубахин. -Ну а почему, -вспомнил он вдруг.- У тебя,командир, скотч такой вонючий оказался? Итальянцы перед отъездом сценарий твой все-таки оценили, но дюже на скотч вонючий жаловались!
- Вот со скотчем промашка вышла, товарищ начальник, - рапортовал Ковригин.- Новый купить денег не было, так мы с армейского склада НЗ достали. А там, как назло, кошка намедни сдохла. Или не намедни. А давно. Кто ж теперь определит. Со склада почитай все давно уж покрали. Туда и не заглядывал никто. Как только раньше скотч не заметили, непонятно! Вот скотч и использовали, чтобы понатуральней… То есть, ну да,- осекся Иван Иваныч, вспомнив, что речь, как выяснилось, шла совсем о другой натуре. 
За дверью в приемной частыми тревожными звонками задребезжал телефон.
- Междугородняя,- подумал Иван Иванович.
- Дуся! Меня нет!- крикнул в сторону приемной мэр.- Никак из Москвы звонят,- подумал он.- Прознали, поди уже. Лучше уж без Зарубахина разберусь.
- Иван Иванович,- в дверной проем просунулась испуганная Дусина физиономия и прошептала:
- Иван Иванович, это Вас из Италии. Переводчик режиссера Джузеппе Конти. Того самого. Знаменитого.
Иван Иванович на мгновение потерял дар речи и смог только жестами показать Зарубахину не возражает ли тот, чтобы он подошел к телефону. Тот понимающе кивнул головой.
Иван Иванович на негнущихся ногах подошел к телефонной трубке и тяжело выдохнул в нее:
- Ковригин слушает!
            -  Господин Ковригин,- услышал он в трубке приятный мужской голос с небольшим акцентом.- Вас беспокоит переводчик режиссера Джузеппе Конти. Метр сейчас находится рядом со мной и хочет знать кто является автором сценария, по которому Вы два дня назад устраивали карнавал для господина Антонио?
- Это не я, - сразу решил избежать личной ответственности Иваныч.- Это мы всем городом сочиняли!
- В таком случае,- замурлыкал на другом конце провода итальянец.-Господин Конти уполномочил меня предложить Вашему городу продать ему этот сценарий за 2 миллиона долларов. Кроме того, поскольку он намерен по Вашему сценарию снимать в России новый боевик «Венецианский карнавал по-русски», он приглашает на роль главного мафиози Вашего заместителя Колю, а Вас, как организатора, имеющего опыт подобных постановок, вторым режиссером. Каждому предлагается гонорар в миллион долларов. Вы согласны?   
- Я?- икнул Иваныч.- Да я со всей, так сказать, душой…
     В этот момент живая армейская смекалка, как будто колом, и весьма своевременно, шарахнула его по голове, и  Ковригин уже деловито продолжил: -…рассмотрю этот вопрос. Приезжайте. Я готов обсудить Ваши предложения. Наш карнавал стоит недешево!
             -  Дуська!-  радостно крикнул Иваныч, положив трубку.- Я же говорил, что без инвестиций не останемся!
Он покосился на районное начальство, притянул к себе стоявшую рядом Дуську и влепил ей на радостях в щеку крепкий поцелуй. Уже второй за эту неделю.

Балашиха. Ноябрь. 2001 г.