Разные люди

- Это чужое, не трогай. - сказал Николай. - Осторожно-осторожно! У этой вазы справа там цветочек приклеен - не отломай!.. Один раз её уже уронили... И вообще отойди лучше от неё подобру-поздорову, ещё расколешь. Меня за это прибьют... Нет, нет, только не на этот коврик! На него нельзя наступать, он так, для красоты, здесь постелен. Композиции ради...
Семён смутился и отошёл в сторону, с опаской поглядывая на Колю. Затем немного потоптался в нерешимости посередине комнаты и осторожно уселся на самый краешек дивана.
- А!!! Ты что, с ума сошёл! - завопил Николай и подскочил к совершенно растерявшемуся Семёну, который было поднялся, но тут же опустился опять на диван, будучи, впрочем, готовым в любой момент не только покинуть занятое место, но вообще провалиться сквозь землю. - Диван на ладан дышит, как стоит-то до сих пор, непонятно. А ты на него так шлёпнулся!
Сказав это, хозяин квартиры незамедлительно изобразил на лице адскую муку, чтобы показать своему гостю, насколько чувствительны для него посягательства на неоспоримую неприкосновенность его имущества.
Семён встал, отошёл в угол, засунул руки в карманы и тупо уставился на незамысловатый узор обоев.
Заметив в посетителе пристальный и неподдельный интерес к интерьеру, Николай сделал движение в сторону объекта целеустремлённого наблюдения гостя и с нескрываемой гордостью произнёс:
- Да, обои что надо! Дорогие. Красивые. Хм... Н-да. Я их купил не где-нибудь, не на каком-нибудь рынке и не в паршивом хозяйственном магазинчике... Фирма! - внезапно по лицу его пробежала какая-то судорога, взгляд омрачился, и он практически уткнулся носом в стену. - Э-э-э... А вот этой-то вот чёрточки вчера ещё не было... Ты трогал обои руками?..
“Вот зараза”, - подумал Семён. - “Сам в гости позвал и сам же вздохнуть не даёт свободно!.. Чёрт бы тебя побрал со всем твоим барахлом”.
- Трогал?.. - повторил свой вопрос Николай, прожигая Семёна взглядом. - А? Честно говори: трогал или нет? Если испачкал - лучше сознайся. Я не обижусь Мне ведь, знаешь, претит вся эта мелочность...
“Угу, чёрта-с-два”, - Семён вдруг почувствовал сильное желание написать на проклятых обоях какое-нибудь неприличное слово, но сдержался. А вслух произнёс:
- Я не пачкал. Я не знаю... Ну если хочешь, то извини... - и отошёл к книжной полке.
- Извини... Вот ты теперь извиняешься. Значит виноват?! - произнёс Коля. - Но ладно!.. Принимая во внимание твою сознательность и готовность загладить проступок благими делами, а также отсутствие злого умысла... Прощаю!.. Прощаю по доброте душевной и широте натуры! Хе-хе... Цени, цени моё снисхождение!.. А книжицу-то лучше поставь на место. Долго ли разорвать, а мне - неприятность... Сам понимаешь...
“Скотина”, - подумал Семён и, покорно поставив книгу на полку, переместился к телевизору.
“Бывают же такие люди! - мысленно посетовал Николай. - Сейчас начнёт, небось, на телевизоре кнопочки нажимать! И что вот он никак не угомонится! Всё чего-то ему надо делать, сновать туда-сюда, лапать вещи своими руками... Кстати, а руки-то он мыл или нет?.. Ох, свалился же на мою голову!.. Бьёшься-бьёшься, чтобы в доме была чистота, порядок; а придёт такой какой-нибудь Семён и... Он же, видать, и намёков насчёт своего поведения не понимает..”.
И хозяин демонстративно кашлянул, выразительно и даже чрезмерно косясь на телевизионный приёмник.
Тут в глазах Семёна блеснул нехороший огонёк. И Семён включил телевизор. А затем уселся на стул и, вперившись в экран, стал переключать каналы.
Николай негодующе кашлянул ещё раз и ещё более выразительно уставился на гостя.
“Сволочь”, - подумал Семён.
“Хам”, - подумал Коля.
Оба они молчали несколько минут, в продолжение которых один старался телепатически пристыдить другого; а второй всецело предался поглощению телеинформации, боясь отвлечься на что-либо другое.
Наконец Семён преувеличенно долго посмотрел на часы; сказал, что ему пора идти “по делам” и что он “с удовольствием посидел бы ещё, но безотлагательные обстоятельства” и проч., и проч.; а после встал и потянулся рукой к кнопке “вкл/откл”.
- Ни-ни, не утруждай себя! - заорал Николай так, что сам даже испугался. - Я отключу... Я сам всё отключу... Я... провожу тебя... Так, вот... сюда... осторожно... Так, диван... О-ого-го, ваза, ваза!.. Ков-рик, ой...
Семён специально задел диванчик, тяжело наступил на ковёр и гордо прошествовал в прихожую под оханья, аханья и замечания своего знакомого.
Попрощались они вежливо, но сухо и холодно; а когда за гостем захлопнулась дверь, оба с облегчением вздохнули.
“Барахольщик, скупердяй, жмот”, - вынес вердикт Семён и бодрым шагом пошёл домой.
“Какой же он всё-таки суетливый, шабутной... Как будто у него шило в одном месте, честное слово... Да и культуры ему поднабраться не помешало бы...” - заключил, стряхивая пыль с журнального столика, Николай.