Путь Глава Первая

   Подсознательно зеленая геометрическая фигура, до боли походившая на квадрат, медленно, но с какой-то неясной последовательностью, стала приобретать определенные очертания и наконец превратилась в пейзаж, который ясно предстал перед уставшим взором путника.Слепое зимнее солнце уныло, но ясно озаряло доступные глазу окрестности, которые по-обычному застыли в слепящей монотонности.
   Путник уже в который раз попытался различить виднеющееся в дали строение на холме, но никак не определив его конструкции, он вновь вздохнул и, слконив голову побрел, одолевая снежные завалы, к пресловутому холму. Извилистая дорога, ведущая туда, окаймлялась гранатовыми деревьями, формально создающими иллюзию не то тоннеля, не то коридора, но обещавшие своим стройным построением присутствие проживающих неподалеку людей, столь необходимых для сильно проголодавшегося и уставшего путника.
   Медленно, но уверенно он пробирался вперед, собрав все силы, которые у него остались после долгово пути, подбодренный надеждой на теплый очаг и скромный обед. Но несмотря на упрямство, с которым путник пробивался вперед, горный воздух сбивал его дыхание, а сугробы коварно поглащали его по колено, а иногда и по пояс. Хотя теплые одежды вначале пути как-то согревали путника, но теперь они потеряли свою актуальность и скорее мешали ему, непригодно мокро обхватив все его уже не ощущавшее холод тело. Природа молча пыталась уничтожить нарушавшего ее гармонию человека, человека, который своей наглостью посмел нарушить шедевр, который творила зима, и в который он никак не вписывался. Но наперекор всему наш странный путник все же медленно но верно можно сказать взбирался по дороге, которой и не видно было вовсе, по направлению к злочастной конструкции, которая уже стала смутно принимать очертания жилища. Он даже не смог от переполнявшей его радости закричать победное «ура!», настолько уставшим он был. Уже было ясно, что это дом, и главное жилой, так-как явно различался в туманной дали дорогой сердцу дым, валивший из кирпичной трубы. Оставалось очень мало до цели... минут двадцать при его ходьбе. Но сил больше не было. «Надо сделать остановку, нето я ко всем чертям помру прямо перед порогом»,- думал путник: « но если я остановлюсь, то и тогда погибну.. уж больно спать хочеться, а это будет моим последним сном.. хотя кто не мечтает умереть во сне. Так что же мне делать? Ладно прилягу между сугробами и последний бросок до дома. А если меня не примут там? Вот комедия выйдет... пять недель одному через леса и горы, через замерзшие реки тащиться по безлюдью и получить отказ от первого попавшегося мне человека.. Ха! У меня даже нету сил просить его, кто-бы он или она ни был..» Размышляя путник автоматически присел между сугробами у одного из гранатовых деревьев и отчуденно опустил голову на колени. В таком оцепенении он просидел примерно час, если не больше; смерть медленно подбиралась к нему, но тут вдруг на него усердно посыпался с дерева снег, и путник выйдя из оцепенения, медленно подняв голову вверх, увидел пухлого снегиря, который важно уселся на ветку. Мысли тревожно напомнили ему о ситуации, в которой он оказался, и попытавшись встать, чтобы докончить путь к домику, он тяжело повалился на спину. Ноги его не слушались. Точнее он уже их не чувствовал. Надо было что-то делать. Солнце безразлично стала покидать белоснежный небосклон, уступая место бледной, но обещавшей вскоре стать кроваво-багровой луне. Зимний вечер вступал в свои обязанности, а домик уютно дымил и желтел своими квадратными окнами, за которыми играли блики огня, напоминавшие о горячей еде и теплой кровате. Надо было что-то делать. Путник уже безразлично посмотрел в сторону домика и скатившись на живот, стал ползти туда. Слава Богу, руки еще полностью не онемели, и, опираясь на них о пополз. Снегирь удивленно посмотрел на него своим косым взглядом, будто не признавая в нем здешнего обитателя, и весело улетел с ветки. «если бы у меня были бы крылья, они бы тоже замерзли бы, или я бы успел долететь... никогда бы не подумал, что какой-то снегирь спасет мне жизнь, хотя еще рано радоваться.. я чувствую, что и руки мои замерзают... какое там руки!! Мои мысли мерзнут!»
   Дом уже предстал пред путником во всем своем обыкновенном величии. Да, для него простой дом, (как и обычный снегирь, который сам того не осознавая, спас ему жизнь) казался великим явлением, при его плачевном состоянии. А дом дейсвительно был самым обычным.