Лестница в небо

Хочу рассказать одну очень странную историю. Иногда мне кажется, что все происшедшее просто сон или плод моего воображения. Но, помимо меня, еще двое человек были свидетелями случившегося. А так как в групповое сумасшествие я не верю, то, как это не тяжело осознавать, все описанное ниже является достоверным и правдивым.
Честно говоря, сначала я вообще хотел постараться забыть этот случай /хотя как такое можно забыть/. Но Лена, моя девушка, зная мою склонность к писательской деятельности, категорически воспротивилась такому решению и, прямо-таки силой, заставила меня взять ручку и обо всем написать.
Но мне кажется, что, скорее всего, я это делаю из-за Лешки. Если честно, мы с Ленкой очень сильно за него волнуемся. Он хуже всех переживает случившееся. По-моему, он все еще не может в это поверить, а в те минуты. Когда он все-таки верит, то начинает винить в происшедшем себя. И это самое плохое. За последние дни он сильно похудел, лицо осунулось, под глазами мешки, похоже, он совсем не может уснуть.
И поэтому, из желания помочь ему /или всем нам/ я решил описать все, как было – без преувеличений и преуменьшений. Возможно, это поможет нам трезво оценить случившееся, а Лешке перестать обвинять себя и понять, что предвидеть он этого не мог.
Что ж, мне кажется, на этом пора заканчивать с туманным предисловием и переходить к конкретному изложению событий.

Нас было пятеро. Пятеро неразлучных друзей. По крайней мере, некоторые из нас считали, что мы неразлучны. Две девочки и трое мальчиков. И в этом, как мне кажется, заключалась вся проблема. В нечетности. Пять на два не делится. Следовательно, один из нас троих оставался без пары. Не повезло Максу. Я встречался с Леной. Мы любили друг друга и, как нам казалось, нас можно было назвать идеальной парой. Общие интересы, одинаковые желания. Мы даже ловили себя на том, что у нас похожие мысли. Например, иногда я что-нибудь говорил, а она начинала смеяться и сообщала, что хотела сказать то же самое. И я ей верил. Наши отношения были простыми, без неожиданных взлетов и падений, без внезапно вспыхивающей страсти и застилающей глаза ревности. Мы просто любили друг друга и были счастливы.
У Лешки с Яной все было не так гладко. Я не могу сказать, что они не любили друг друга. Просто они были разные. Яна была создана для любви. Но не просто любви, а любви безумной, всепоглащающей. Ей нужна была страсть, приключения. И, как мне кажется, в ее биографии можно обнаружить очень интересные истории, о которых она вряд-ли кому-нибудь рассказывала. Она была похожа на наркоманку. Только вместо наркотика ей нужна была любовь, и с каждым разом требуемая доза становилась все больше.
Но ей не повезло /или наоборот повезло/ она влюбилась в человека, с которым слово «безумие» было абсолютно не совместимо. Кем-кем, а романтиком Лешка уж точно не был. Я думаю, что они даже сексом занимались ислючительно по ее инициативе. Но, как говорится, любовь зла.
Я сейчас вспомнил одну пословицу, которая очень подходит к данной ситуации, – Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
Так и в случае с Яной. Я уже сказал, она была похожа на наркоманку. Жизнь без авантюрных приключений ее губила. Наверное, именно поэтому она нашла с Максом общий язык.
Вот уж кто был действительно сумашедшим. Даже не сумашедшим, а, скорее, идеалистом–максималистом. Хотя, в наше время это одно и тоже.
Ему не нужна была часть чего-либо, ему было нужно все полностью. И так было во всем. Любовь не была исключением. Если он кого-то любил, то она уж точно была этого достойна, она была самой лучшей.
Вы не поверите, но однажды он бросил девушку только потому, что ему не понравились большие пальцы на ее ногах. Когда я об этом узнал, то сначала долго смеялся, но потом ужаснулся. Насколько же сильна вера этого человека в свой идеал, что он не принимает даже малейшего отклонения от него.
Наверное, кто бы мог его удовлетворить, так это Лилу из «Пятого элемента».
Рост метр шестьдесят восемь, голубые глаза, длинные ноги, прекрасная кожа – само совершенство.
Все это, конечно, было весело, но только не для него. Он был фанатиком.
Я уж не знаю, чем привлекла его Яна. Может быть, увидел в ней родственную душу, а может, она была именно тем идеалом, который он искал. Этого я сказать не могу. Но постепенно их начало тянуть друг к другу. Месяца четыре назад, на Янином дне рождения, я заметил, как они целовались, когда танцевали. Затем какая-то Ленкина подружка сказала, что видела их вместе в парке.
Мы с Ленкой иногда обсуждали это между собой, но им, естественно, ничего не говорили. Не в наших это правилах – лезть в чужие дела. Их проблемы – пусть сами и решают.
Не знаю, – догадывался ли о чем-нибудь Лешка. Может быть. Но виду не подавал. Да и зачем. Он прекрасно знал, что Яна его любит и никуда не денется. Ну а мелкие интрижки на стороне. Так с кем не бывает.
Возможно, так он думал раньше. Если да, то теперь он об этом сильно жалеет.


Это лето выдалось на редкость скучным. Не уверен, что именно – недостаток ли денег или желания, а может и того и другого, привели к тому, что нам нечем было заняться. Каждый последующий день был ничем не лучше предыдущего. И просвета в этом тунеле однообразия не предвиделось. Все изнывали от тоски.
Поэтому, предложение устроить небольшой пикник у моря, всеми было воспринято с энтузиазмом.
Всеобщим голосованием было решено не устраивать пьянку. По две бутылки пива на каждого подумали, будет достаточно.
Эту обязанность возложили на меня и Лешку. Лена с Яной взялись делать бутерброды, а Макс обещал достать вяленой рыбы.
Девчонки и Макс со своими заданиями справились на пять баллов. Мы же с Лешкой подкачали. Точнее переборщили. Мы решили не мелочиться. Взяли пятнадцать бутылок пива, затем, немного поразмыслив, еще полтора литра водки. Возможно, это и стало переломным моментом и повлекло за собой все последующие события.
Спустившись к морю, мы устроились прямо  под обрывом.
Купаться никто не захотел, так как уже больше двух недель наше море скорее можно было назвать болотом. Вода была цветущая, зеленая и вонючая.
Недолго думая, мы разложили подстилки и начали выкладывать на них нашу провизию.
Настроение у всех было великолепным. Точнее, почти у всех.
У меня и Лены, когда мы вместе, оно всегда хорошее.
И Яна с Лешкой были настроены друг к другу довольно таки романтически. Что, скажу честно, наблюдалось не очень часто. Но сегодня, как ни странно, они напоминали двух воркующих голубков.
Максу это, похоже, не нравилось. В этот день он в основном молчал, изредка бросая на них недовольные взгляды.
Такого я за ним раньше не замечал. И меня это несколько насторожило. Я даже хотел сказать об этом Лене. Но, наверное, у меня тогда было слишком хорошее настроение. Да еще разбавив его спиртным, я совсем забыл о своих опасениях. Но не надолго.
После того, как была выпита водка и две трети пива, все уже изрядно захмелели.
Я начал делать Ленке массаж. Но, признаюсь, я халтурил. Единственной целью, которую преследовал мой массаж, было, как можно чаще и как можно нежнее провести рукой по ее бедрам и груди. Она, конечно же,  не протестовала.
Яна, последовав моему примеру, заставила Лешку снять майку и, усевсишь на него верхом, начала мять его загорелую спину.
И только Макс грустно, с какой-то обреченностью, бросал в воду камушки.
Спустя минут пятнадцать Яна похлопала Лешку по плечу:
- Все, хватит балдеть, вставай.
Он нехотя начал подниматься:
- До чего же это классно. Птичка, ты мне теперь так каждый день будешь делать.
Яна засмеялась:
- А расплачиваться ты натурой будешь?
В этот момент Макс, бросив в воду еще один камень, повернулся к нам:
- Яна, сделай, пожалуйста, и мне массаж.
Она поморщилась:
- Не хочется. Давай в другой раз.
Макс недовольно пробурчал:
- Конечно, как Лешке, так с удовольствием, а как мне, так не хочется.
- Но ведь ты – не он! – довольно грубо отрезала она.
Вот в этот момент я понял, сейчас что-то произойдет.
Мы с Ленкой переглянулись. В ее глазах я увидел беспокойство.
Затем я посмотрел на Макса. Его лицо было белым, как у статуи, глаза сузились, и, казалось, из них сейчас вылетят молнии.
Все молчали.
В воздухе повисло напряжение.
- А чем же я хуже? – эти слова он даже не сказал, он их прошипел.
- А чем ты хуже?
Уж не знаю, что между ними до этого произошло, но Яна была настроена агрессивно. Я подумал, что теперь-то Макс точно взорвется. Но неожиданно его лицо приняло обычное выражение, и он улыбнулся:
- Я могу тебя удивить.
Яна сначала не поняла:
- Что ты можешь?
Он снова улыбнулся.
Теперь на его лице не было ни грусти, ни злости, ни обреченности. В его глазах читалась уверенность в себе. Даже его осанка выпрямилась.
- Я предлагаю тебе пари. Сейчас я могу сделать так, что ты
 удивишься. И не просто удивишься. Я покажу тебе такое, чего ты ни разу в жизни не видела. Такое, от чего дух захватывает и в венах кровь стынет. Можно сказать, ты станешь свидетелем чуда.
- А на что спорим?
Макс на несколько секунд задумался. Видно было, что он не
решается сказать чего хочет. Наконец, собравшись с мыслями, он произнес:
- Я хочу, чтобы ты была моей. Навсегда. И, если я выиграю,
ты должна пообещать, что так оно и будет.
Яна даже не удивилась такому заявлению:
- А если ты проиграешь?
- Тогда я выполню любое твое желание.
Она задумалась:
- Ты точно выполнишь любое желание?
Он кивнул.
- Тогда я согласна.
Тут уж вмешался я:
- Постойте. А как мы узнаем, что она действительно
удивилась? Ведь, как бы сильно не было ее удивление, она в любой момент может сказать, что ничего особенного не произошло.
Макс сделал успокаивающий жест рукой:
- Не беспокойтесь. Чего-чего, а блефовать она не будет. Уж
поверьте мне. – Затем он повернулся к Лешке. – Ты как, не против всего этого?
Тот только пожал плечами. Да и что еще он мог сделать?
- Замечательно. Тогда следуйте за мной.
Он развернулся и начал подниматься вверх по склону,
направляясь к самой высокой части обрыва.
Мы последовали за ним, выстроившись цепочкой на узкой
дорожке. Пока мы шли, никто не проронил ни слова. Каждый думал о чем-то своем.
Мне вдруг в голову пришла одна забавная мысль. Мы похожи
на пиратов из «Острова сокровищ», которые направляются к месту, где зарыт клад.  И когда до заветной цели остается несколько шагов, всех охватывает нервное напряжение. Все ждут чуда, но никто не уверен, произойдет ли оно на самом деле. Хотя в душе каждый молится об этом.
Наконец, мы поднялись наверх, и подошли к краю обрыва.
Я тогда подумал. Неужели Макс настолько глуп, что сейчас спрыгнет вниз. Как ни странно, но эта мысль не произвела на меня должного впечатления. Каждый сходит с ума по-своему. И если он пытается этим что-то доказать, что ж – это его право.
Я уже открыл, было рот и хотел сказать, чтобы он перестал дурить. Но то, что он сделал, заставило меня остановиться.
Быстрым движением, с невероятной легкостью, он подхватил Яну на руки и сделал шаг к самому краю обрыва.
Все произошло настолько быстро, что она даже вкрикнуть не успела.
Макс посмотрел ей в глаза и тихо спросил:
- Ты мне доверяешь?
Она молча кивнула и обвила руками его шею.
Последующие события происходили как-будто во сне.
Мне показалось, что все мои органы чувств дали сбой. Происходящее вокруг я видел сквозь какую-то дымку. С трудом различал звуки. Даже мысли в моей голове текли как-то медленно и нехотя.
Откуда-то издалека я услышал голос Лены:
- Он же ее убъет! Он прыгнет вместе с ней!
Макс занес левую ногу над обрывом.
У меня в голове пронеслась мысль. Все – это конец.
Когда он оторвал от земли правую, я еще несколько секунд ждал, что они стремительно рухнут вниз. Но этого не произошло.
Макс снова сделал странное движение левой ногой.
И тут я понял. Он поднимался. Поднимался по ступеням. По ступеням, которых не существовало. Для нас не существовало. Но для него они были. Очень медленно, нащупывая ногами опору, он поднимался вверх.
В этот момент мне показалось, что я слышу музыку. Лена и Лешка позже сказали, что им послышалось то же самое. Это был Фредди Меркури «The show must go on». Мелодия как раз для такого случая.
Однажды по телевизору я видел шоу Дэвида Копперфильда. И в одном из номеров он продемонстрировал полет над сценой. Красивое зрелище. Но его нельзя было сравнить с тем, что я видел сейчас.
То, что происходило перед моими глазами, завораживало. Я не мог оторвать глаз.
С каждым шагом его поступь становилась все уверенней. Он даже не смотрел под ноги. Он смотрел на Яну, которой, казалось, совсем не было страшно. Она просто закрыла глаза, обвив руками его шею, крепко прижималась к его груди. Зато глаза Макса были открыты. В них читалось удовлетворение.
И, посмотрев в них, мне все стало ясно. Это было именно то, к чему он стремился всю свою жизнь. Бесконечная, безумная любовь, сжигающая все преграды на своем пути.
Он всеми способами пытался добиться этой любви. Бился головой о стену, набивал шишки, падал, но затем вставал и с новыми силами начинал бороться за свою заветную мечту.
И он добился своего. Причем, добился самым эффектным из всех возможных способов. Я не знаю, как, он это сделал. Вероятно, никогда и не узнаю. Наверное, он слишком сильно верил в то, что это у него получится. А вера в себя иногда творит чудеса.
Я вспомнил, как религиозные фанатики описывали сцену второго пришествия Христа. Он должен был спуститься с неба.
Сейчас происходило нечто подобное.
Только Макс не был Христом. Ему не нужны были мирские проблемы. Ему нужна была вершина мира. Поэтому он не спускался вниз. Он поднимался.
Я точно не уверен, но, кажется, в тот момент я плакал.
Они поднимались все выше и выше, а мы как загипнотизированные, запрокинув головы с восхищением и каким-то благоговейным ужасом, смотрели им вслед.
Постепенно они стали едва различимой точкой, а потом нельзя было рассмотреть даже точку.
Мы еще долго стояли и вглядывались в сумеречное небо, пока не стало совсем темно.

Родителям Макса и Яны мы рассказали все, как было. Сначала они нам, естественно, не поверили. Я опущу ту часть, когда мы пытались убедить их в правдивости своих слов. В конце концов, они все равно заявили в милицию о пропаже своих детей. Но мне все же кажется, что они нам поверили. А в милицию обратились скорее из-за того, чтобы не вызывать подозрения у окружающих.

Лена иногда спрашивает меня. Мог бы я сделать то же самое. А я молчу. Даже не знаю, что ей ответить. Наверное, во мне нет такой уверенности в себе и веры в свою мечту.