Желтая юбка

Посвящается неповторимой девушке в желтой юбке.

Чего хочет женщина?
Наверное, каждая женщина хочет любви.
А чего тогда хочу я?
Я хочу женщину.
А чего же хочет женщина, которую хочу я?
Вот этого я не знал.
Я не знал, чего она хочет; я не знал, что она может; я не знал о ней ничего, кроме того, что она учится в том же колледже, что и я. Я видел ее почти каждый день. Иногда она шла навстречу по коридору. Иногда сидела в вестибюле на диване, читая учебник. Иногда стояла около кассы, дожидаясь стипендию. Но каждый раз я обращал на нее внимания не больше, чем на обычную симпатичную девчонку. Мало ли их. Прошла мимо – посмотрел вслед, через пять минут уже смотрю на другую.
Чем она выделялась, так это постоянством в одежде. Точнее, на ней всегда была одна и та же юбка. Очень короткая, ярко- желтого цвета. А спереди были нашиты черные кисти рук. Необычно, оригинально и ей это шло.
Да, она была красива. И она знала об этом. Потому, что она выглядела так, как выглядит женщина, которая знает, что все окружающие смотрят только на нее. Но она себя не вела как красивая женщина. Я хочу сказать, что это парадокс – раскошная блондинка, одетая в юбку, которую, скорее, можно назвать широким поясом, юбку, которая совершенно не скрывала прелесть ее ног; блондинка с походкой, которая могла заткнуть за пояс любую манекенщицу. И эта «Афродита» вела себя настолько тихо и скромно, что становилась совершенно незаметной.
Кстати, насчет ее ног. Именно с них все и началось. По крайней мере, мне так кажется. Ведь если бы не ее ноги, я, наверное, так и продолжал бы бросать на нее оценивающие взгляды при встрече в коридоре и забывал бы о ней уже через несколько секунд.
В тот день я в перерыве между лекциями как обычно сидел в вестибюле напротив гардероба и рассматривал студентов. Очень занимательное времяпровождение. Мне нравилось, выступая в роли пассивного статиста, наблюдать за людьми. Каждый из них, как минимум дважды, проходил через гардероб. И каждый проносил мимо меня что-то свое. Кто-то радость, кто-то грусть, а кто-то просто проходил с маской безразличия на лице. И наблюдая за этим букетом человеческих чувств, я постоянно впитывал в себя часть от каждого из  его цветков. Иногда можно было вдоволь насмеяться. Например, когда появлялась «подруга» весом около ста килограммов, одетая в длиннющую шерстяную юбку и кроссовки «Reebok». Сногсшибательное зрелище. В такие моменты мне вспоминалась песня Носкова «Я не модный».
Но именно в тот день мне не повезло. Людей было мало. Да и все они были какие-то серые и однотипные. Я сидел и откровенно скучал. Поэтому немудрено, что в такой ситуации все мое внимание, как только она появилась, сосредоточилось на ней.
Она была одета в короткий плащ бежевого цвета. Ноги были обтянуты черными колготками и обуты в изящные ботиночки на платформе. Волосы сзади она стянула резинкой. Что было несовсем обычно. Ее волосы не были длинными, они едва доставали до плеч. И, как правило, она никогда их не укладывала в прическу. Но такая перемена во внешности во вред ей не пошла. А мне, честно говоря, даже понравилось.
Мне вдруг стало интересно, что на ней надето под плащом. И я поймал себя на мысли, что знаю ответ на этот вопрос.
 Когда она сняла плащ, я четко осознал две вещи. Первое – я был прав. На ней действительно была желтая юбка. Потрясающее сочетание двух цветов. Черные колготки, желтая с черными нашивками юбка, кофта из черного гипюра и светлые, почти желтые, волосы.
И второе – я понял, что с этого момента моя жизнь круто изменится. Почему я так подумал? Не знаю. Толком даже не могу сказать. Но когда она сдавала плащ в гардероб, я смотрел на ее ноги. Смотрел, и в мой разум закрадывалась уверенность в том, что Бог создал вторую Еву. Иначе как можно объяснить существование этих идеальных линий и изгибов, желание дотронуться до которых захлестывало все остальные чувства.
Я мог бы часами рассматривать ее фигуру, вдыхая аромат духов и мечтая о бархате кожи. Но она, к сожалению, не предоставила мне такой возможности, быстро поднявшись по лестнице и скрывшись из вида.
Неужели я влюбился?
Эта мысль меня развеселила. Нет, не то чтобы я раньше никогда не влюблялся. Просто чувство любви всегда приносило какое-то разнообразие в мою жизнь. С приходом этого чувства происходили разительные перемены. И я почувствовал приближение таких вот перемен. Что меня несказанно обрадовало.
Но радовался я преждевременно. Да, она была красива. А ее стройные ноги и бедра, обтянутые желтым материалом, до сих пор стояли у меня перед глазами. Я хотел ее. Но, чтобы получить желаемое, нужно было, для начала, с ней познакомиться. Что было несколько проблематично. Даже более того, в моем случае просто невозможно. Не знаю почему, но с женщинами, которые мне безразличны, я могу быть веселым, раскованным, обаятельным. Вобщем, все, что нужно в общении с женщиной. Но если кто-то начинает мне серьезно нравиться, тут возникают проблемы.
Поэтому при одной только мысли, чтобы подойти к ней и заговорить, меня начинала бить дрожь, а колени подгибались от страха.
Пока я сидел и размышлял о том, что в моей жизни начинается период бессонных ночей, в вестибюль спустился Павлин. Вообще то его звали Павел, но Павлин было как-то веселее. Он относился к разряду тех людей, которые твердо уверены, что все неприятности в жизни происходят исключительно по вине женщин. Но в то же время ради женщины он был готов сделать все, что угодно.
– Привет, Серега! Ты чего сидишь? Пойдем в столовую, приговорим по паре беляшей.
Чего-чего, а беляшей мне хотелось меньше всего.
– Слушай, Паша! Минуту назад я, кажется, увидел богиню, а ты говоришь о каких-то вонючих блевашах.
– Кого ты увидел? Очередную целку-первокусницу. Так если ты хорошо не поешь, у тебя на нее и не встанет.
Я подумал. – Вот придурок. Но вслух произнес: Я говорю серьезно. Я ее видел.
Его сразу как-будто подменили. Из наглого пошляка он превратился в «заботливую мать». На меня обрушился поток вопросов: Кто? Где? Как выглядит? Как зовут?
Я терпеливо отвечал не те, которые мог. В конце-концов он сказал то, что я и сам знал, но чего боялся как огня.
– Ты должен подойти к ней и поговорить.
Да, я был должен, я был даже обязан. Ну а что здесь такого. Просто подойти и сказать, - Привет, меня зовут Сергей. А тебя?
Ведь человеческое общество держится на общении. А общение начинается со знакомства. Все просто. Просто, пока сидишь и рассуждаешь, что нужно делать и как нужно говорить.
Но, когда приходит пора действовать, все становится не так уж и просто. Короче говоря, как в этом не прискорбно сознаваться, но я струсил.
И теперь при наших случайных встречах я уже не просто бросал на нее оценивающие взгляды. Нет, теперь я в полной мере наслаждался тем, что видел. Но видеть ее – это лишь малая часть того, чего мне хотелось. А, как известно, человек, у которого есть неудовлетворенные желания, не может быть счастливым.
Павлин, видя мое состояние, как-то сказал:
- Ты из-за нее говном изойдешь.
Я грустно улыбнулся.
- Может быть. Но она этого стоит.
- Ты, Серега, хоть бы показал предмет своих желаний. Все-таки
интересно взглянуть.
Я сначала не понял, что он имеет ввиду.
Ведь я сам видел ее достаточно часто. А с Павлином говорил о ней еще чаще. Поэтому мне и в голову не приходило, что он ее ни  разу не видел. Да и наш колледж не такой уж большой, чтобы, проучившись три года, столкнуться с кем-нибудь в дверях и сказать – этого человека я вижу впервые.
Поэтому немудрено, что я сильно удивился.
- Ты хочешь сказать, что все это время ты даже не представлял о ком идет речь.
- А как я мог представить, если ты мне ее даже ни разу не показал.
Но меня этот ответ не удовлетворил.
- По крайней мере, ее можно было узнать по юбке. Желтая, с черными руками. Ее то уж ни с чем не спутаешь. Тем более, она ее никогда не снимает.
- Да знаю я, в какой она юбке ходит. Но повторяю тебе еще раз, – я ее не видел!


Шло время. А я все находился в роли постороннего наблюдателя. Хотя меня уже стали посещать мысли о возможности смелого поступка с моей стороны. И это не случайно. Мне почему-то стало казаться, что она меня заметила. Иногда наши взгляды встречались, и она смотрела на меня чуть дольше, чем смотрят обычно на незнакомого человека. Чуть дольше и немного иначе. Хотя, может быть, мне этого только хотелось.
Но, к сожалению, я постоянно откладывал этот «смелый поступок», каждый раз находя какую-нибудь причину.
В конце-концов я дотянул до того дня, когда всех студентов распределили на летнюю практику.
Все группы проходили ее в разных местах. И я был лишен возможности созерцать то прекрасное, что мешало мне жить спокойно.
Началась череда однотипных, скучных дней. Казалось, неделя делится не на семь дней, а всего лишь на два. Первый – это однообразные будни. А второй – воскресенье, который отличается от остальных лишь тем, что можно поспать чуть дольше.
В такое время любые чувства, насколько бы они не были сильны, постепенно начинают притупляться. Отвратительное состояние. Чем-то напоминает маятник. Если его толкнуть посильнее – маятник взлетает в одну сторону, и с тобой случается что-то очень хорошее – ты смеешься и радуешься. Потом маятник качнется в другую, и уже что-то плохое ждет тебя -  здесь уже начинаешь безудержно рыдать. Но постепенно сила трения делает свое дело. Амплитуда колебаний уменьшается, и маятник начинает останавливаться. Вот тут с тобой уже не происходит ни плохое, ни хорошее. С тобой вообще ничего не происходит. Ты просто сидишь и ждешь, когда кто-нибудь /или что-нибудь/ вновь с силой толкнет маятник, чтобы жизнь вновь наполнилась чувствами и переживаниями и завертелась с новой силой.
Мой маятник качнулся в ту ночь, когда она мне приснилась. Странно, на ней была не желтая юбка. Она была одета в небесно-голубое платье. И она летела. Высоко-высоко. А я стоял и смотрел. Ни одна птица не могла сравниться с ней в грациозности. Вот она взмыла еще выше. А потом плавно начала спускаться. Я протянул ей руки, я даже встал на цыпочки, чтобы достать до нее. А она спускалась все ниже и ниже. И вот мои пальцы почувствовали тонкий материал ее платья. Я уже приготовился схватить ее и прижать к себе. Но я проснулся.
И вновь в памяти всплыл ее образ. Я вспомнил ее глаза, губы, ее волосы, ее точеную фигуру.
Я понял – что-то должно произойти. Нет, я не верил в вещие сны и всю эту ерунду. Просто было такое чувство, что что-то случится.
И это что-то случилось.


Утро начиналось как обычно. Я ехал в трамвае на практику и поглядывал в окно, отрезав себя от шума окружающего мира наушниками, которые заполняли мою голову криками Бон Джови. Но вдруг, где-то на середине пути, я увидел ее.
Она стояла на остановке и ждала трамвая /как жаль, что в другую сторону/. Может мне показалось, наверное так оно и было, но в тот момент я был уверен, что она стала еще красивее. На ней была желтая майка с изображением веселого петушка с футбольным мячом и надписью “France-98”, белые босоножки на каблуке  и конечно же юбка, та самая желтая юбка, в которую я уже был влюблен не меньше, чем в ее хозяйку.
Когда мой трамвай поехал дальше, я подумал, что нужно было выйти и познакомиться, но было уже поздно. Хотя можно было выйти на следующей остановке и вернуться, но я этого не сделал. Наверное опять побоялся.
На другой день, я ехал на том же трамвае, в то же время и на той же остановке я опять увидел ее.
Первая мысль, которая пронеслась в голове – нужно выйти. Но ноги как-будто приросли к полу. Желание быть рядом с ней тянуло меня к выходу, но тело не слушалось. Его сковал страх. Какой страх? Страх быть отвергнутым? Страх быть непонятым? Может я боялся разочароваться? Не знаю.
Двери трамвая закрылись, и он тронулся дальше. На следующей остановке я опять не вышел.
Я почувствовал презрение к самому себе.
Как можно чего-то безумно хотеть, но даже не попытаться хоть что-то сделать, чтобы это получить. Я почему-то все время жил в надежде, что счастье само свалиться ко мне в руки. Нужно только подождать, авось что-нибудь хорошее и не пройдет мимо меня. И я всю жизнь жду. Но чуда не происходит. Чудес как известно не бывает.
К вечеру я решил. Подойду к ней, а там будь, что будет.
На следующее утро я вышел из дома немного раньше, чем обычно.Сошел с трамвая на той остановке, где я ее видел и стал ждать.
Не знаю сколько времени я простоял, но мне показалось, что довольно долго. Чего я только не пережил за эти минуты. Сначала мне было жарко, затем холодно, потом меня начало тошнить, после чего безумно захотелось в туалет.
Постепенно я взял себя в руки. В конце-концов не смерти дожидаюсь, а обычную девчонку.
Я зашел в ларек, купил пачку “Дирола” и бросил в рот сразу две подушечки. Для свежести дыхания.
Ее все не было.
Может ей сегодня во вторую смену. А может она уже уехала давно.
Я решил пропустить два трамвая – если она не появится, разворачиваюсь и ухожу.
Прошел первый – никого.
Вот уже показался второй. Я почувствовал смешанное чувство разочарования и облегчения. Но разочарование быстро сменилось радостью, а облегчение страхом, когда я увидел приближающуюся до боли знакомую желтую юбку.
На ней так-же была надета ярко-желтая майка-топик. Во всем желтом она походила на маленького пушистого цыпленка, которого хотелось схватить и зацеловать до смерти.
Сердце забилось с такой силой, что, казалось, должно было вот-вот выскочить из груди.
Я начал молиться по принципу древних римлян.
- Господи, сделай так, чтобы все прошло хорошо. А я в свою очередь обещаю, что целый год даже не притронусь к сигаретам.
Она тем временем важно прошествовала мимо, даже не посмотрев в мою сторону, и остановилась в нескольких шагах  от меня.
Странно. Даже не взглянула. Я конечно все еще  мог плюнуть на это дело, развернуться и уйти. Но она была так красива, так желанна и так близка, что я решился.
Сделав шаг вперед, я сказал:
- Привет!
Она взглянула на меня, удивленно вскинув брови.
- Мы разве знакомы?
- Ну, по крайней мере мы учимся в одном колледже.
- Что-то я тебя раньше не замечала.
Честно говоря, такого поворота событий я никак не ожидал. Я ведь думал. Я надеялся. А тут такое. Даже на замечала. Но отступать было уже поздно. И я пошел ва-банк.
- Лично я считаю, что нужно знать людей, с которыми учишься. По крайней мере в лицо.
- Ты знаешь всех?
- Всех - не всех, но многих.
- Дело в том, что у меня плохое зрение. И некоторых я могу
просто не заметить. Даже если постараюсь. Хотя стараюсь я очень редко.
Мне стало обидно. Может слабое зрение – это хорошее оправдание. Но все равно неприятно, когда тебя не замечают.
- Я думаю этот недочет можно исправить. Меня зовут Сергей.
- Очень приятно. Я Ирина.
Она сказала, что практику проходит на станции “скорой помощи”. И я поехал с ней, сославшись на то, что мне нужно в тот же район. Хотя мне нужно было совсем в другую сторону.
Я чувствовал себя счастливым. Надо же, как мне мало нужно для счастья. Поболтал с девушкой и уже на вершине блаженства. О чем мы только не говорили: об учебе, о моде, о музыке. Но только когда я с ней распрощался, вдруг сообразил, что главного я так и не узнал. Не спросил ни телефон, ни адрес, ни фамилию. Наверное сказалась неопытность в таких делах. Но, все же, первый шаг был сделан.
На следующий день я решил опять, как-бы случайно, встретить ее на остановке.
Я прождал час. Она не появилась.
Не было ее и через день, и через два.
Я даже съездил на станцию “скорой помощи”, но блондинку в желтой юбке там никто не видел. Я выспросил множество сотрудников, каждого практиканта. Бесполезно. Все пожимали плечами. – Первый раз о такой слышим.
Чертовщина какая-то. Неужели она меня обманула. Но зачем?
Может не хотела со мной больше общаться. Вряд ли. Она разговаривала со мной с таким интересом. И так широко улыбалась, когда мы прощались.
Может у нее кто-то есть.
А может быть я что-то неправильно понял.
Я даже не знал, что думать. Но теперь пускать все на самотек я не собирался.
Если хочешь в нашем колледже с кем-нибудь познакомиться или просто навести справки о нужном тебе человеке, тогда без промедления обращайся к студпрофкому. Потрясающая женщина. Знала все и всех. Могла всегда дать нужный совет и ответить на любой вопрос.
Я был уверен на все сто, что она мне поможет.
Но ее ответ был как нож по горлу:
- Сережа, извини, но я такую не знаю. Может она не из нашего
колледжа.
Я уже начал нервничать.
- Как же не из нашего. Я же ее так часто здесь видел. Да и как
она могла стипендию получать.
- Прости. Ничем не могу тебе помочь.
Следующие две недели прошли в сумашедшей гонке за преподавателями. Я ловил каждого классного руководителя с первого по четвертый курс. И задавал один и тот же вопрос.
- Девушка? Ира? Блондинка? Желтая юбка?
Все напрасно.
Были Иры, были блондинки, но все не те. Такой человек в нашем колледже не учился.
Я не мог в это поверить. Я ведь ее видел, говорил с ней.
Но как бы там ни было, все мои поиски успехом не увенчались.


Однако все когда-нибудь проходит. Начало проходить и это. Я постепенно, потихонько начал успокаиваться.
Закончилась практика. Мы сдали экзамены. Начались каникулы.
В последний день июня мы с Павлином зашли в колледж, чтобы сдать учебники. А заодно поднялись к заведующей, отдали зачетки.
Так, ничего особенного. Просто дань прошедшему учебному году. Хотя каждого уже переполняли мысли о предстоящем отдыхе.
Я собирался на Черное море, а он звал меня с собой в деревню. Расписывал прелести деревенской жизни: рыбалка, охота, море самогона, местные шалавы. Куда там Лас-Вегасу – центру развлечений.
Вдруг он прервал свой красочный монолог.
- Ой, глянь. Это не твой “исчезающий американец”.
Я сначала не понял.
- Какой еще американец.
- Ну вон, девчонка стоит. Похожа на ту, про которую ты
рассказывал. В такой же юбке.
Это была она.
Она стояла в другом конце коридора и смотрела на меня. Потом повернулась и сбежала вниз по лестнице.
Меня как-будто парализовалао.
Павлин усмехнулся:
- Ну что встал как вкопанный. Беги за ней. А то потом опять не
найдешь.
И я побежал. Сначала я пробежал по всем этажам, затем выбежал на улицу, оббежал вокруг все здание.
Ее нигде не было.


Я часто хожу на ту остановку, где мы с ней познакомились.
Стою и жду.
Я стал похож на быка, только реагирую не на красный цвет, а на желтый. При виде блондинок в желтом вздрагиваю – вдруг она. Но нет, опять ошибся. Может в следующий раз повезет.
Говорят, что у Ван Гога все картины в желтых тонах оттого, что он пил наперстянку против шизофринии. А наперстянка влияет на зрение, все становится желтым.
Не знаю как там насчет наперстянки, но я лично думаю, что Ван Гог тоже в свое время повстречал кого-то в желтом. А может и нет.
Может у меня у самого шизофрения.
Хотя вряд ли.
Ну а все-таки -  чего-же хочет женщина?
Нет, лучше так.
Что такое женщина?