Замкнутое пространство

Утро ворвалось щебетом птиц и прохладной свежестью. Травкин уже проснулся, но не хотел вставать и, лежа с закрытыми глазами, слушал и выстраивал перед собой картину из птичьих голосов. Трели загадочными узорами вплетались в нити простого свиста и стука. Это было одним из его любимейших  занятий - сконцентрироваться на чем-нибудь, чтобы   все мысли искали некую загадку, что-то необычное, запредельное. Он мог часами блуждать по лабиринтам неведомых тайн. Травкин рисовал последние завитки своего птичьего кружева, когда все рассыпалось под настойчивым голосом его жены:
-Колюся, вставай дорогой, сегодня столько дел, - не было сомнений, что его не оставят в покое. Уже  где-то из кухни Маша добавила:
 - Завтрак готов, я тебя жду.
Травкин сжал веки, но видение не возвращалось и, полежав еще несколько минут, он медленно встал. День начался.
- Заходила тетя Лиза, просила подсобить ей, то ли  забор покосился, то ли калитка сорвалась. Уж и не знала что ответить, у нас и самих дел невпроворот. Огород надо полить, машину отремонтировать, но главное Колюся, главное сегодня крышу в сарае починить. Да, еще хотела тебе сказать, что....- жена говорила быстро и на одной ноте. "Сорока!" - в сердцах подумал Травкин и провалился в свои мысли. Последние две недели его мучил один вопрос - рождение нового мира в замкнутом пространстве. Решение он искал везде - под камнями и пустыми посудинами, под фанерой и трухлявым  пнем, даже дома под старыми шляпами и стаканами.
-Понимаешь, - объяснял он соседскому пятилетнему мальчишке, который неотступно следовал за своим кумиром  - замкнутое пространство - это особый мир, где должны меняться все законы развития, где величины должны менять свои свойства. Вот представь, вдруг эти изменения зайдут так далеко, что начнут формироваться иные существа, будут создавать свои сообщества, свои законы эволюции. А мы живем своими правилами и ничего об этом не знаем, даже не задумываемся. Мальчишка покорно кивал головой и, вслед за Травкиным, переворачивал вверх дном все, что попадалось под руку.
     Идя на огород, Николай подумал: "Ну,  далась Машке эта крыша в сарае! До зимы еще далеко, не рухнет, а, ведь, не отстанет баба, пока не сделаю.Ну, никакого полета фантазии.  И объяснять бесполезно, не поймет". В этом он был совершенно прав. Даже не то, чтобы Мария была женщиной глупой и не понимала своего мужа. Она старалась, но была женщиной обыкновенной, мыслила простыми категориями: сварить суп, посадить картошку, постирать белье. Вслед за матерью она считала своего Колюсю странным, не от мира сего, как говорят в народе. Будучи человеком рассудительным, она не обращала внимания на всякие мелочи, а матушке отвечала: "Ну и что, зато не пьет и по бабам не шатается"
    До огорода Травкин, как правило, доходил не сразу. На пол пути он сворачивал в заветное местечко у дороги, где двумя неделями раньше около куста перевернул старое ведро. И теперь по несколько раз на дню ходил проверять, не завелось ли там что-нибудь этакое, инобытное. Но ни там, ни под старым корытом по пути ничего особенного не происходило. Скапливались мокрицы, жужелицы, дождевые черви - все больше обыкновенные и ничем не примечательные животные.
           Возвращаясь обратно во двор, он снова, уже почти машинально,  заглянул под заветное ведро, да так и замер. Уютно пристроившись под ведром, там сидело или лежало существо совершенно необычное. Его тело состояло из пяти пушистых зеленых шариков. Отдельные волоски были длинные и черные. Это нечто шевелило ими как усиками, видимо, облавливая пространство вокруг себя. В данный момент все волоски развернулись к Травкину.Черные кружки посередине зеленого комка  смотрели  напряженно и внимательно. О том, что это разумный взгляд, Травкин знал как-то подсознательно. По его спине пробежал холодок. Не дыша и очень аккуратно, он поставил ведро на место, медленно встал и шатающейся походкой пошел домой. В голове крутилась одна мысль: "Надо бы сегодня крышу в сарае починить". Больше никогда в жизни Травкин под перевернутые предметы не заглядывал.