Жил-был я... Автопортрет времен пост

                Земля, Земля! Веселая гостиница
                Для проезжающих в далекие края...
                Н. Эрдман

Каждый из нас - сосуд жизни. Больший, меньший... разный. А жизнь то каплями, то струйкой сочится, сочится, сочится...

ХХХ
В наше время праздника демократии (хочется сказать - ее карнавала) слова "монарх" или "властелин" звучат анахронизмом. Они символы и синонимы беспредельной легитимной власти - а где ее найти сегодня? Разве что в каком-нибудь арабском эмирате. Однако если перенести их в частное существование человека, то эти понятия обретают смысл, а значит не устаревают и не умирают. У человека есть то, что принадлежит ему целиком и безоговорочно, где он полный властелин, абсолютный монарх, безраздельный господин: его собственная жизнь. Ничего более перед лицом вечности у него нет, все остальное относительно и определяется игрой случая.

ХХХ

РИФМЫ

- Вот все эти бумаги, кусочки жизни, рассказы и воспоминания - из них сложится обо мне такой неточный, неверный, отличный от меня образ, а меня самого уже не будет, чтобы об этом сказать, меня, который и сам не знает, кто я.                Мориак
***
- Я с ужасом видел, что н и  о д и н  ч е л о в е к, кроме меня, не знает мою жизнь и что с моей смертью умрет и истина.
                A. Herzen

ХХХ
- Рождение мистично - к нам приходит вестник
из другого мира. Смерть близких еще сильнее будит в нас мистические чувства - уходя от нас, они из ткани нашей души протягивают за собой длинный провод, и мы уже не можем жить только этим миром - в наш теплый, уютный дом поставлен аппарат в бесконечность.                Священник О. Александр
ХХХ
Мы таскаем за собой прошлое, как улитка свой домик.

ХХХ
- Осень, зима, весна, лето... Милая беллетристика мирозданья.                Б. Лунин
ХХХ
- Это и есть жизнь: вот что вышло на поверхность после стольких мук и судорог... Как странно! Как истинно!
                Уитмен
ХХХ
- Инстинкт жизни - самый сильный, безусловный, абсолютный из всех инстинктов, свойственных живым существам. Он превосходит и покрывает собой инстинкты самосохранения, половой, материнства, расовый и отечественный.
       С.С. Юдин. Размышления хирурга

ХХХ
Окружающий мир обволакивает человека, как вода - рыбку в аквариуме. И спасаясь от ранящей остроты жизни, человек как бы подергивается защитной пленкой. Это подобно окислению цветных металлов.
Но в какие-то мгновения и в совершенно неподходящих местах тусклая пленка вдруг молниеносно рвется и душе открывается нечто непередаваемо-щемяще-прекрасное, что к горлу подкатывает комок и замирает сердце... Очень условно такое состояние можно назвать словом "счастье".
И так же быстро, как порывом ветра, это ощущение уносится, оставляя лишь безличную мысль о минувшем переживании.
Наверно, только одному Розанову было под силу вседневно нести в себе такое обнаженное чувство жизни, переполняющее его телесную слабую плоть.

ХХХ
- Люди мои, братья мои, я прожил весь в тоске и неудаче. Но я люблю вас и не хочу вам того горя, какого слишком много понес на себе. Вот что: любите жизнь. Любите ее до преступления, до порока. Всё - к подножию Древа Жизни. Древо Жизни - новая правда, и это одна правда на земле. И до скончания земли. Ничего нет священнее Древа Жизни. Его Бог насадил. А Бог есть Бог и супротивного наказует. Только его любите, только им будьте счастливы, не отыскивая других идеалов. Жизнь - в самой жизни. А выше ее нет категорий, ни философских, ни политических, ни поэтических. Тут и мораль, тут и долг. Ибо в Древе Жизни - Бог, Который насадил его на земле. Я со всеми людьми ссорился, потому что все люди не понимают Древа Жизни, разделяясь на партии, союзы, царства, школы, когда всего этого нет под Древом Жизни, и это оскорбляет собою Древо Жизни.                Вас. Вас.                23 февраля 1917 года

ХХХ
- Просто жить - не только самое главное, но самое замечательное из твоих дел.                Монтень

ХХХ
- Наша личная жизнь есть маленький осколок всей громады жизни.
                Д.Г.Л-

ХХХ
Иногда я представляю себе душевный мир человека как некий сгусток разноцветных туманов, которые под воздействием воздушных потоков все время меняют свои очертания и окраску.
А еще я представляю человека, стоящего в центре пространства, замкнутого снизу - землей, сверху -  небом, человека, чьи жерла всех пяти чувств раструбами своими повернуты к проносящимся мимо вихрям красоты и безобразия, грохота и тишины, света и тьмы, лиц и красок, слов, звуков, запахов и тоски...
Как безжалостно рвут и терзают ураганные ветры времени эти нежные цветные туманы...

ХХХ
- Растворяясь в ощущениях, я теряю себя.
                Монтень

ХХХ
"Нежные - легко разрушимы", - сказал Гельдерлин. И как бы вторя ему в своей провинциальной глуши на исходе прошлого столетия, Циолковский издает брошюру: "Нежные вещи и их оберегание от толчков".
Разумеется, речь у них шла о разном, хотя---

ХХХ

РИФМЫ ОБ АНГЕЛАХ

- В нас пребывает ангел, которого мы постоянно оскорбляем.                Кокто
***
- Человек не ангел, не животное, кто его делает ангелом - делает животным.                Паскаль

ХХХ
- Я всегда обнаруживал, что ангелы тщеславно
говорят о себе, как единственно мудрых. Это они делают
с наглой самоуверенностью, проистекающей из систематических  рассуждений и сознания, что ими прочитаны все книги.                Блейк

ХХХ
- Подлинная реальность образуется только памятью; цветы, показываемые мне теперь в первый раз, не кажутся мне настоящими цветами.                Пруст

ХХХ
Таинственная и непостижимая власть музыки над человеком в том, что она способна с дьявольской изворотливостью проникать в такие дальние и сокрытые, можно сказать, барочные завитки души, куда нет волевого доступа сознания, и извлекать оттуда, оживляя, тончайшие вибрации, казалось, навечно уснувших состояний, этих горько-сладостных мигов прошлого. Невесомые всепроникающие звуки музыки приносят позабытые и непредсказуемые воздушные видения...
Приносят...
Уносят...
И снова приходят другие...

ХХХ
ИЗ УЧЕНОЙ СТАТЬИ
При использовании музыки в программах психоделической терапии музыка помогает обнаружить старые забытые эмоции и выразить их.
Продолжительный музыкальный "поток" создает несущую волну, которая помогает человеку двигаться сквозь трудности переживаемого опыта, преодолевать психологическую защиту, подчиняться и освобождаться.

ХХХ
- Ум человека живет независимо от сердца и часто вмещает в себе мысли, оскорбляющие чувство, непонятные и жестокие для него.                Толстой, Отрочество

ХХХ
- Интеллект характеризуется природным непониманием жизни.                Бергсон

ХХХ
ДУХОВНОЕ И ДУШЕВНОЕ

Д у х о в н о е - это мыслительное, рациональное, сознательное, имеющее свой инструмент - отточенный скальпель интеллектуального анализа.
Д у х о в н о е - жизнь ума, стремящегося познать мир и найти свой путь существования в нем.
Ду ш е в н о е - это лирически-настроенческое, мягкое, текучее, обволакивающее; орнаментальные узоры утонченного психологизма. Д у ш е в н о е - жизнь сердца, у которой нет цели. Д у ш е в н о е - вибрации самого бытия,  помещенные вовнутрь человека, его, т.е. бытия, чистейшие эссенции.

ХХХ
Мысль - под именем рефлексии - упорно отлучают от Жизни. Выходит, инфузория-туфелька или какая-нибудь божья коровка только и способны жить, потому что они-то уж, подлинно, лишены возможности мыслить.
Отлучают мысль, отлучают всякую рефлексию, отлучают литературу - "книжность".
Но разве существует человеческая жизнь без мысли, мыслительного процесса? Пьер Безухов в эпилоге романа признаётся: "Когда меня занимает мысль, все остальное забава". Не в этот ли момент Жизнь в нем испытывает наиболее могучий творческий порыв?
Б. Брехт обронил когда-то фразу: "Наслаждение жизнью в форме литературы...", включив тем самым книжное, искусственное (от слова "искусство") в бытийственное. Туго свернутая, спрятанная в недрах заключенного в переплет тома, мысль в определённые моменты человеческой судьбы способна стать "точкой роста" Жизни.
Мысль как экстракт Жизни...

ХХХ
- Путешествие - полезно, это заставляет работать воображение. Все остальное - разочарование и усталость. Наше путешествие целиком выдумано. В этом его сила.
Оно ведет от жизни к смерти. Люди, животные, города и вещи - все выдумано.
И главное: то же самое может проделать любой. Достаточно закрыть глаза.
Это по ту сторону жизни.                Селин

ХХХ
Вернадский определял смерть как разделение пространства и времени, ибо косное вещество вневременно.

ХХХ
РИФМЫ
"Все читаете, все книжки выдумываете". А зачем выдумывать? Зачем героини и герои? Зачем роман, повесть с завязкой и развязкой? Вечная боязнь показаться недостаточно похожим на тех, что прославлены! И вечная мука - вечно молчать, не говорить о том, что есть истинно твое и единственно настоящее, требующее наиболее законно выражения, то есть следа, воплощения и сохранения хотя бы в слове!                И. Бунин                20 августа 1924 года

***
Эту страницу нашли в архиве знаменитого русского адвоката, известного театрального критика, переводчика, родовитого дворянина и напечатали посмертно в журнале в первый год двадцатого столетия. Умирая, он писал:
      - В такое время, когда будущего почти не существует, я обращаюсь к своему прошедшему. Я с любовью коллекционера собираю памятники собственной истории. Пусть они для других и мелочи, и не интересны, но для меня моя жизнь интересна, даже значительна. Хотя я вовсе и не воображаю себе, что она значительна или назидательна для других, но я не для других пишу, а для себя, для самых близких мне людей. Мне мерещится, будто я не весь умру, если и после того, как мое Я обратится в прах и исчезнет навсегда, мой голос, мои мысли, мои грешные чувства будут невнятным шепотом слышны на этих страницах.
2 То, что в моей жизни может быть интересным для публики, моя судебная карьера менее всего интересна для меня... Меня влекут иные воспоминания - моей интимной, скрытой жизни, до которой никому нет дела, а мне есть.
     Князь С.С. Урусов               

ХХХ
МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ
Сквозь разрывы синевато-серых туч - холодный серебристо-белый свет солнца...
Опрокинутые черные зеркала мокрого асфальта...
Душа, извергнутая из тьмы небытия, в мир поздне-человеческой цивилизации...

ХХХ
Воля - поступок - Герой.
Дух - знание - Мыслитель.
Душа - добро - Праведник.
Каждая из этих монументальных фигур символизирует целую ветвь с древа человеческого бытия.

ХХХ
Жертвовать собой ради счастья близких и родных, отдавать себя возлюбленным, тратить для блага незнакомых дальних - это высокое нравственное бескорыстие личности, которое в течение многих веков воспевалось искусством, очень высоко ценилось моралью и было освящено церковью. Жить  т а к, сделать  т а к о й  выбор - право человека, но - уточняю! – п р е д п о с л е д н е е  его право. А  п о с л е д н е е  верховное право - исполнить долг перед самим собой.  Даже в страшной для личности точке, когда последнее право входит в противоречие с предпоследним.
Последнее право - не результат свободного выбора - буде так, мы имели бы дело с пошлым вульгарным эгоизмом, а возвращение выданного кредита, по которому человек обязан платить пожизненно.

ХХХ
- Тонкость не доказывает ума. Глупцы и сумасшедшие бывают удивительно тонки.                Пушкин

ХХХ
Не находится ли подлинная личная значимость человека в том остатке, который получается, если вычесть профессиональную и служебную сферы?

ХХХ
Жизнь человека можно увидеть и так: появившись на свет нагим, человеческое существо постепенно создает между собой и миром защитную материальную подушку, ограду. Разная одежда, какое-то количество вещей, дом являются как бы неодушевленным продолжением человека, его вытянутыми в пространство мира перстами. Картины и картинки, книжки, бумаги и прочая всякая всячина помогают обрести человеку эфемерное ощущение крепости его капсулы---
Есть роман, написанный У.С. о польской девушке Софи. Она прошла немецкий концлагерь, выжила и оказалась после войны в дальнем чужом Нью-Йорке. Она потеряла всех и всё. Для меня была и до книги У.С. вообразима трагедия человека, потерявшего своих родных и друзей, свой город и свою страну. Но я как-то не представлял себе жизнь взрослого человека, заново оказавшегося нагим перед миром. У Софи не сохранилось ни одной самой пустяковой вещи, которая бы ниточкой связывала ее с прошлым, ни одного детского семейного снимка. Абсолютно ничего ощутимого физически - только имя да воспоминания.
Непостижимо, как можно жить, лишившись единственной, оставшейся из прежней жизни книжки, последнего колечка, какого-нибудь лоскутка бумажки---

ХХХ
- Пишите просто собственные записки, не гоняясь за фантазиею и не называя их романом; тогда ваша книга будет иметь интерес всякой летописи, и произойдет еще та выгода, что вас будут читать люди не с намерением читать роман: ибо такое расположение духа в читателе гибельно для всего того, что вы почитаете лучшим в своем сочинении. Не обманывайтесь успехами: читатели ищут в ваших романах намеков на собственные имена, когда не ищут романа...
  Совет князя Владимира Одоевского

ХХХ
Отделившись от флейты, чистый высокий звук медленно-медленно плыл к горизонту, который терялся в весенней легкой дымке. Он плыл, подобно живому облаку, среди разливов голубого и зеленого, розового и лилового...
Если бы он был телесен, его можно было бы даже заснять на кинопленку. И тогда человеческий глаз увидел бы это легкое облачко, которое выдохнула чья-то грудь.
Невесомой, звучащей душой, описав траекторию, он растворился в далекой дали совсем близко от черно-зеленой влажной поверхности земли.

ХХХ
Подумать только, какое неисчислимое множество бывших людей лежит под покровом почвы горизонтально, вытянувшись во весь рост со сложенными на груди руками---

ХХХ
- Жизнь - западня, и нужно к ней "примечание" в тысячу страниц, чтобы понять, зачем и кому она нужна, в тысячу страниц, широких, как степь, как море, - так что не стоит приниматься за них...                Апрельский день 1926 года.
     Москва - Мураново

ХХХ
Человек несет в себе океан прошлого - и несколько капелек настоящего (как экспериментально установлено, оно составляет всего-то три секунды).

ХХХ
Великая плата, которую взимает творчество с художника, - нестерпимое ощущение публичной обнаженности. Не отсюда ли такое настойчивое желание спрятаться под маской персонажа, закутаться в его одежды? Свое, лично пережитое растворяется в придуманных героях, смешивается с вымышленным.
Очень немногие решались сдернуть разрисованные маски и остаться голыми на площади.
Среди первых Жан-Жак.
Среди последних - если оставаться в тех же масштабах исчисления - Вас.Вас.

ХХХ
Гомеостазис - фундаментальный закон живого бытия. Мировоззрение - частный его случай: идеологическая система (=мировоззрение) призвана уравновесить внутренний мир человека и внешний мир социума.
Схематично таких вариантов два. Положительное мировоззрение (= консерватор) и отрицательное (= революционер).
В консервативном варианте гомеостазис, естественно, не остается раз и навсегда данным. Оба члена корреляции подвижны, но в каждый данный момент взаимосвязаны обретенным равновесием. Мировоззрение "подстраивается" под меняющийся мир, "объясняя" его и "оправдывая". Но не надо забывать, что мировоззрение это особый идеологический фильтр, через который проникают только созвучные ему факты. Отсюда своеобразная стабильность картины мира. Революционер же стремится достичь равновесия, изменяя условия, добиваясь их соответствия своим идеальным представлениям.
Еще раз: мировоззрение не слепок представлений среды, интериоризировав которые, индивид адаптируется в социальной ситуации. Мировоззрение - способ (=инструмент), с помощью которого  п р е о д о л е в а е т с я  несовпадение индивидуального (психологического, биологического и т.д.) и социального, их зазор.

ХХХ
Жизнь членится на длинные тире ожиданий и крошечные точки встреч.

ХХХ
РИФМЫ
Земля, Земля! Веселая гостиница
Для проезжающих в далекие края.
Эрдман (тот самый)
***
Я не умру. И разве может быть
Чтоб - без меня - в ликующем пространстве
Земля чертила огненную нить
Бессмысленного, радостного странствия.

Не может быть - чтоб без меня - земля,
Катясь в мирах, цвела и отцветала,
Чтоб без меня шумели тополя,
Чтоб снег кружился, а меня не стало!..
  Довид Кнут
                Сердце поэта остановилось
                14 февраля 1955 года,
            когда ему было 55 лет от роду
***
      Брось хладный взор
      На жизнь, на смерть -
      И дальше, вскачь!
    Высечено
    на могиле Йейтса

ХХХ
Истлевший человеческий голос... Распавшийся на атомы смех...

ХХХ
МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ
Июньское утро в далеком маленьком городе. В прохладном воздухе четкие линии крыш, темно-зеленые силуэты деревьев. Все будто вырезано ножницами. На светло-пыльной земле темные, резкие пятна теней.

ХХХ
- Различия жизни лежат у корней очень близко друг к другу.
                Музиль

ХХХ
- Я никогда не был влюблен в женщин. В мужчин я очень часто влюблялся. Я влюблялся в мужчин, прежде чем иметь понятие о возможности  п е д е р а с т и и; но и узнавши, никогда мысль о возможности соития не входила мне в голову. Странный пример ничем необъяснимой симпатии - это Готье. Меня кидало в жар, когда он входил в комнату. - Любовь моя к Иславину попортила мне целые 8 месяцев жизни в Петербурге. Красота имела много влияния в выборе; впрочем, пример Дьякова; но я никогда не забуду ночи, когда мы с ним ехали из Пирогова, и мне хотелось, увернувшись под полостью, его целовать и плакать. - Было в этом чувстве и сладострастие, но зачем оно сюда попало, решить невозможно, потому что, как я говорил, никогда воображение не рисовало мне любрические картины, напротив, я имел [врожденно] страшное отвращение.
            Л. Толстой,
       29 ноября 1851 (23 года)

ХХХ
Всякий раз, когда я вижу книгу, сделанную в форме фрагментов, я сразу хочу прочитать ее. Меня всегда привлекает такая проза - бессюжетная, случайная, освобожденная от условностей беллетристики. Она максимально возможным образом имитирует хаотический беспорядок нашего душевного состава.
В подобной прозе, кроме неожиданности, спонтанности, существует – как свойственно вообще человеческой мысли - неразличение "своего" и "чужого", когда "чужое" всплывает не в форме закавыченной цитаты, курсива, а как свое собственное - книжное, вошедшее в химическую связь с пережитым и образующее новое неделимое духовное вещество. Такая проза как бы бессистемна и беспорядочна ("опавшие листья, собранные в короб"). Но это именно "как бы", ибо фрагменты структурируются на более глубоком, чем сюжетно-персонажном, уровне - мировоззренческом, благодаря прошивающим текст лейтмотивам, выявляющим общность авторского духовного "Я".

ХХХ
Я узнал, как погибал, отравившись, Сенека.
Мой знакомый рассказал мне историю своего грехопадения.
Я прочитал повесть Михаила Кузмина "Крылья" и теперь думаю о мальчике-юноше Ване.
И Сенека, и история моего знакомого, и выдуманный мальчик Ваня вошли в меня, стали частью моего душевного состава. Ведь по сути дела совсем не важно, откуда пришло то или иное впечатление или переживание - из прочитанного, рассказанного, придуманного; главное, оно в ранге воспоминания возвращается мне памятью. Ценностно они равновелики, ибо все несут на себе одно и то же клеймо: "хранить вечно" (где вечность в размер человеческой жизни).
Можно сказать: вот так образуется вещество души.

ХХХ
- Я принес "Записки мечтателя" и прочел всю поэму Вяч. Иванова "Деревья", начинающуюся строфой:
Ты, память, муз вскормившая, свята.
Тебя зову, но не воспоминанье...
      Мама, с изумительной для почти восьмидесятилетнего человека быстротой и точностью поняла трудное ивановское различие между памятью, прохладной усыпальницей наших изъятых из времени и уже вовеки нетленных в своей преображенности переживаний, и тревожащими душу воспоминаниями-привидениями, требующими возвращения в жизнь и тем грозящими ей разрушениями.
        Ф.Степун.Сбывшееся и несбывшееся

ХХХ
С первых же дней начала твориться, как это всегда бывает, своя любовная мифология. Как и у наших предков, материал черпался из повседневности: символика имен, вещей и сакральные тексты влюбленных, места для их будущих паломничеств и формулы заклинаний, ниспровергнутые идолы прежних времен---

ХХХ
- В твоем перечне названо имя Армин Мартенс, а оно стоит того, чтобы подчеркнуть его красной линией. Ибо  е г о  я любил - он был в самом деле моей первой любовью, и более нежной, более блаженно-мучительной любви мне никогда больше не выпадало на долю... Пусть это прозвучит смешно, но память об этой страсти невинности я храню, как сокровище... Я поставил ему памятник в "Тонио Крёгере"...
        Томас Манн
        в год своей смерти

ХХХ
ЖИЗНЬ И ИСКУССТВО
Каждый кусочек жизни, каждый ее ломтик, как соком, напитан противоречиями, заключает в себе великое множество разнонаправленных сил, ведущих друг с другом извечный бой.
Жизнь, суть ее - именно в этом.
А рисуя какой-либо фрагмент ее художник (плохой художник) изображает плоскость, одномерную схему - с единственной мыслью, с одной, милой его сердцу, правдой.

ХХХ
- Меня сжигает сейчас только одно желание: записать все, что было опущено в других книгах. Никто, насколько мне известно, не пытался уловить те "элементы", носящиеся в воздухе, которые придают нашей жизни направление и смысл.                Г.М-
         Тропик рака

ХХХ
- Смерть, это то, что случается с другими.
Иосиф Б-

ХХХ
Когда-то давно мне пришло в голову, что руки, ноги да и все телесное наше существо, дано в распоряжение Серого Вещества исключительно с одной целью - ставить над ними эксперименты, добывая по каплям опыт (который иногда называется мудростью).
Но самый главный бес, подбивающий плоть на всяческие жизненные проделки, - растущая точка мужского тела: именно в этой скрытой от публики области psyche накапливает свой самый бесценный опыт.
Значит, Дон-Жуан должен быть еще и мудрецом?

ХХХ
И Она кисточкой аккуратно смахивает тебя - крошечную живую капельку материи - с земной тверди ---

ХХХ
ЭСКАЛАЦИЯ ЖИЗНИ
В памяти прошедшее (состоявшееся) сливается с небывшим (пришедшим из книг) и в конце концов и то и другое равноправно входит в состав моего духовного существа.

ХХХ
- Только наше страдание сообщает нам индивидуальность, только наш крест закрепляет и утверждает черты нашего "я".
                Мориак

ХХХ
- В одинокой творческой мысли оживают тысячи канувших в забвенье любовных ночей, сообщающих ей величье и высокий строй.
                Р.М. Рильке

ХХХ
--- и запах его волос на пляже в Серебряном бору перед нашим расставаньем.

ХХХ
Мы раздвигаем наше существование с помощью чужих жизней. Неважно: реальных или вымышленных.

ХХХ
В абсолютной черноте, в вечной темноте костяной шкатулки живет маленькое существо, самое удивительное Божье создание из всех земных тварей. И оно обладает очень большим аппетитом. Правда, пища его особенная - нематериальные и неосязаемые впечатления. Чем их больше, тем больше пищи этому небольшому, но такому прожорливому зверьку. Неугомонный, он никак не может насытиться, выращивая свое "я" обилием яств, поставляемых ему нескончаемо бегущей лентой жизни, иногда заменяемых искусственными экстрактами (скажем, в форме книг или картин).

ХХХ
- Все равно, плохо ли, хорошо ли, так чудесно - писать, не быть самим собой, а вращаться среди всех тех образов, которые создаешь. Сегодня, например, я был одновременно мужчиной и женщиной, любовником и любовницей и катался верхом в лесу осенним днем среди пожелтевших листьев; я был лошадью, и листьями, и ветром, и словами, которые произносили влюбленные, и румяным солнцем, от которого жмурились их полные любви глаза.
                Круассе, 2 часа ночи

ХХХ
ИЗ УЧЕНОЙ СТАТЬИ
Речь не служит выражением готовой мысли. Мысль, превращаясь в речь, перестраивается и видоизменяется. Мысль не выражается, но совершается в слове.
Речь бывает внутренняя, диалогическая (устная) и монологическая (письменная).
Совершенно отличная по своему строению речь для себя никак не может найти своего выражения в чужеродной структуре внешней речи. Первой и главной особенностью внутренней речи является ее совершенно особый синтаксис, который заключается в кажущейся отрывочности, фрагментарности, сокращенности внутренней речи.
Во внутренней речи преобладание смысла над значением доведено до предела. Смыслы слов - более динамические и широкие, чем их значения и объединяются они по своим законам, как бы вливаясь друг в друга и влияя друг на друга. Во внутренней речи слово почти безгранично расширяет рамки своего значения. Во внутренней речи оно является гораздо более нагруженным смыслом, чем во внешней. Оно, как название гоголевской поэмы, является концентрированным сгустком смысла. Для перевода этого значения на язык внешней речи пришлось бы влитое в одно слово смысла развернуть в целую панораму слов.

ХХХ
Выдающийся селекционер, отбирающий кандидатов в вечность - селекционер по имени Смерть.

ХХХ
Миф - это "литература", ставшая "жизнью".

ХХХ
Если попытаться воссоздать ассоциативно-трепетное течение нашей мысли на бумаге (еще на уровне текучей душевной магмы), то писать ее надо на грани внятности. Если же, передавая движение мысли, озаботиться точностью кристаллизующегося смысла, то потребуется применить оптику, увеличивающую степень резкости. Четкая ясность полученного смысла, конечно, искусственна и привнесена извне правилами логики - как некая договоренная условность.
Но в своем писании я иду дальше. Не только стремлюсь формулировать свою мысль (мягкое и текучее передавая жестяным кружевом), но, помещая каждую отдельно на белом пространстве, я укрупняю ее. Изъятая из потока, она как будто кладется на стеклышко микроскопа и пристально разглядывается (так традиционно публикуются стихи, в особенности эта традиция важна для японских трехстиший). Извлеченная из тьмы и преображенная, мысль как бы препарируется - увековечивается и тогда способна храниться бесконечно долго.
Поэтическое произведение - вот, пожалуй, единственная возможность сохранить мысль во всей, как говорили в старину, благоуханной свежести (мысль, сплавленная с настроением, облеченная в чувство, окутанная аурой мимолетного мгновения ---)

ХХХ
- Но уже когда пускаешь в ход логику,
так что каждая мысль сама вытекает из предыдущих, то потом сам не знаешь, чем все это кончится.
                Музиль

ХХХ
- Трудись, трудись, пиши, пиши, пока можешь, пока увлекает тебя муза. Это - лучший рысак, лучшая колесница жизненного путешествия.                Круассе, 1845

ХХХ
Радость и страдание - два элементарных фильтра, пользуясь которыми человек строит свои взаимоотношения с миром (что - в конечном счете - делает его таким, а не иным).
А над этой азбучно-простой основой человеческой жизни надстраиваются такие неправдоподобно сложные конструкции, такие высокоумные метафизические системы, такие закрученные житейские сюжеты, что требуются поистине археологические раскопки, чтобы добраться до этой изначальной формулы бытия.

ХХХ
Предсмертное признание великого апологета рационализма:
- У меня такое ощущение, что моя жизнь заканчивается, то есть в настоящее время я не вижу ничего, что требовало бы завтрашнего дня. Оставшееся время моей жизни не может отныне быть не чем иным, как потерянным временем. В конце концов, я сделал все, что мог. Я знаю:
1) достаточно мой разум ---
2) я знаю также мое сердце. Оно торжествует. Сильнее всего, разума, организма. Вот факт. Темнейший из фактов. Сильнее воли к жизни и стремления к пониманию - это проклятое -С. - "Сердце", плохо сказано. Я хотел бы по крайней мере найти истинное имя этому ужасному резонатору. Есть нечто всемогущее, иррациональное, необъяснимое и необъясняющееся в человеческом существе, что является создателем ценностей. Источник обособленной энергии, которая может растрачиваться как за, так и против жизни индивида.                Автор г-на Тэста

ХХХ
Как-то я прочитал записки польской журналистки о человеке из варшавского гетто. Перед его глазами в буквальном смысле прошло на смерть 300 000 евреев - их колонны немцы гнали на поезда, идущие в газовые камеры. Кончилась война и над Европой воцарились мир и тишина. Уцелевший юноша хотел строить свою жизнь, учиться, стать врачом. Но не мог. Несколько лет он не в состоянии был справиться с охватывающими его приступами депрессии и безразличия ко всему...
Мне рассказывали о польском же писателе, впервые написавшем о немецких лагерях смерти - он сам был в них и спасся. Спустя несколько лет писатель умер - подозревают, он покончил с собой.
В первый момент кажется необъяснимым, почему пройдя ад и уцелев, люди не могут жить ощущением счастья дарованной им жизни.
Но необъяснимо это только в первый момент. Искалеченных в военных и мирных катастрофах видно издалека - телесные повреждения не скроешь от людских глаз.
Но не так ли страшны - хотя и не очевидны - увечья душ? Психика людей, прошедших военную бойню, фашистские и советские лагеря, столь же изуродована, сколь и тела инвалидов: чудовищны вместо обгоревших лиц застывшие маски из розовой младенческой кожи, и короткие толстые культяпки вместо подвижных и ловких рук, и безобразные, отталкивающие рубцы на когда-то гладких, загорелых юношеских телах...
Зрима печать перенесенного в облике инвалида, но скрыта внутри истерзанная, искромсанная непосильными переживаниями душа - самое нежное и хрупкое создание природы, что только есть в человеческом существе. Материализуйся она - какие бы чудовищные химеры предстали бы перед глазами! Куда там Гойе.

ХХХ
МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ
Островок леса среди большого города. Тихо кружат снежинки. По белым аллеям беззвучно проплывают цветные пятна прохожих. Ватная тишина зимнего дня время от времени прерывается криками невидимых снизу птиц. И снова становится тихо.

ХХХ                Посвящается Диме В.
Белоснежная чистота больничной палаты... Геометрическая чистота казармы... Аскетическая чистота монашеской кельи... Стерильная чистота комнаты старой девы...
Всякий раз она по-разному пахнет, всякий раз несет свой привкус. Но знаменательно другое: чистота всегда там, где человек изъят обстоятельствами из естественной круговерти жизни. Остров чистоты, как некоей отвлеченной, правильной действительности - искусствен. Из нее изгнан будоражащий ветер жизни, потому что она (жизнь то есть) в своем нутре и напоре - предприятие не чистое. В ней все вместе, все разом, и пребывая в этой жизненной каше легко запачкаться. Урожденному чистоплюю в ней нет места - разве что укрывшись за стеной монастыря или лазарета.


ХХХ
Когда смотришь на замечательно отпечатанные современные цветные репродукции, то не задумываешься, что их натуральные цвета и трехмерная глубина всего лишь результат наложения четырех исходных красок. Каждый отпечаток в отдельности - плоский, одноцветный; тень, лишенная жизни...
Не то ли происходит в сфере духа? Интеллектуальный "снимок" явления, данный в монологическом описании - монохромен. Предмет как бы спроецирован на плоскость - чертеж, условное изображение.
Так, в интеллектуально-монологическом, понятийном высказывании можно "спроецировать" любую жизненную точку, лишая ее при этом жизненной многозначности, заключенных в ней противонаправленных тенденций.
Способ не уничтожить жизнь в этой явленной/опредмеченной точке интеллектуальными, понятийными средствами - послойно - воссоздать каждую из "плоскостей" и бережно "наложить" одну на другую.
Правда, нельзя в понятийных систематических рассуждениях достигнуть одновременности - каждый из четырех (сорока четырех!) однокрасочных "оттисков" будет следовать вслед за другим...
Хотя...
Можно прибегнуть к изощренному монологическому анализу предмета, когда все эти "с одной стороны... с другой стороны" фиксируются - пусть в неразвернутом виде - одновременно в одной даже фразе, гибкой и вьющейся, как виноград вокруг тверди "объектов реального мира".

ХХХ
РИФМЫ МЫШЛЕНИЯ
Дуб - дерево. Роза - цветок. Олень - животное. Воробей - птица. Россия - наше отечество. Смерть неизбежна.
Эпиграф к "Дару" из "Грамматики" П. Смирновского

***
На дворе сильнейший дождь. У меня бездна ума! О, тихая Германия!..
                М. Башкирцева 

ХХХ
Разум водит на поводке свою телесную оболочку, позволяя ей до поры резвиться и творить всяческие ---

ХХХ
Повтор - импульс к творчеству. Творческое отношение к предмету проявляется в тот момент, когда вспыхивают смысловые рифмы, то ли между ним и другими предметами (особенно ярка искра, если предметы предельно удалены друг от друга), то ли, наконец, между ними и внутренним миром личности. Рывком включается мысль, начинают мигать различные ассоциации, вступает воображение, и предмет попадает в силовое поле творческого напряжения, оживает, раскрывает свои скрытые от глаза значения.

ХХХ
Неестественность - тоже природа. Кто не видит ее во всем, тот нигде не видит ее как должно. 
                Гете

ХХХ
ГРАНИЦЫ ДУШИ
По какой бы дороге ты не шел не найдешь границ души.                Гераклит

ХХХ
В каждый данный момент жизни в человеке существует некое "избранное", составленное из отвердевших в памяти картин прошедшей жизни. И сам человек совсем не властен формировать содержание этой книжицы. Уж не сам ли Бог ее составитель и редактор?

ХХХ
ГРАНИЦЫ ИНТЕЛЛЕКТА
Как-то я думал: сталкиваясь с людьми, я рано или поздно ощущаю то духовное пространство, которое человек занимает в мире. Наглядно - это как круг, в центре которого человек находится и за пределами которого он уже ничего не видит и не понимает. Там чужая земля, чужой уклад...
Чтобы окинуть взглядом владения личности, понять, что попадает в ее кругозор, нужно, порой, сделав усилие, приподняться как бы на цыпочки, а иногда и взобраться на кручи какой-нибудь сложной проблемы. Тогда, с более высокой точки обзора, можно одним взглядом охватить ее владения, включив ее круг внутрь своего.
Если, разумеется, это удастся.

ХХХ
- Письму пришлось полежать. Я не хотел кончить его, не сказав Вам еще кое-чего о своем отношении к этому направлению чувств вообще. Вы не станете требовать от меня, чтобы я поставил его абсолютно выше более распространенного. Поставить его ниже могла бы только одна причина - "неестественность", а эту причину уже Гете убедительно отвергал. Закон полярности имеет силу явно не всегда, мужская стать не обязательно тянется к женской, опыт опровергает утверждение, что лишь при "эффеминации" она чувствует влечение к своему полу. Опыт, правда, и учит, что причиной тут может быть, и часто бывает, вырождение, двуснастность, промежуточность стати, короче, нечто отталкивающее патологическое. Это медицинская сфера, она заслуживает внимания разве что в аспекте гуманности, но не в духовном и культурном аспекте. С другой стороны, не может быть и речи о том, скажем, будто Микеланджело, Фридрих Великий, Платен, Георге были не мужественными или женственными мужчинами. Тут полярность не срабатывает, и налицо мужественность такого рода или даже такой степени, что и в эротических делах для нее имеет интерес и значение лишь сфера мужского. Меня нисколько не удивляет, что закон природы (полярность) дает перебои в той области, которая, несмотря на ее чувствительность, имеет очень мало отношения к природе и куда больше к духу. Что зрелая мужественность ласково тяготеет к красивой и нежной, а та, в свою очередь, тянется к ней, в этом я не нахожу ничего неестественного, вижу большой воспитательный смысл и высокую гуманность. Кстати сказать, однополая любовь явно также нейтральна, как и другая; в обоих случаях все решает индивидуальный случай, обе родят низость и пошлость и обе способны на нечто высокое.
         Томас Манн - Карлу Марии Веберу

ХХХ
ГЕОМЕТРИЯ ЖИЗНИ
Сектор будущего с каждым мгновением все сокращается, сектор прошлого с каждой секундой все увеличивается.

ХХХ
ЕЩЕ РАЗ О ГРАНИЦАХ
Истинная мудрость состоит не в том, чтобы понять ограниченность другого, но в том, чтобы осознать границу собственного понимания, понять свое непонимание.

ХХХ
- Грусть есть состояние греховное, от которого хочу разусложнить свою душу...
Грусть есть усложнение.
             А.Ж-

ХХХ
В неразделенной любви есть что-то религиозное.

ХХХ
МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ
--- и золотистыми бабочками вились на солнце желтые листья.

ХХХ
В какой-то момент широта (= разрастание культуры, усыхание самобытности) становится тормозом в творчестве.
Нетворческая широта.
Творческая узость.

ХХХ
РИФМЫ
- Человек лингвизирует свой мир... Центральные места и моменты в его мире оказываются обозначенными собственными именами.
                Гг. М. и К. - ученые


***
Жизнь есть печать имени над бездной.
        Валериан Муравьев

ХХХ
- Писательство, как сама жизнь, есть странствие с целью что-то постичь. Оно - метафизическое приключение. Рассказ о своей жизни представляет собой выворачивание сокровенного, путешествие в самых немыслимых широтах.
                Генри Миллер

ХХХ
Жизненная каша грязна и неблаголепна, в ней кровь перемешана с дерьмом, но эта удобренная почва (и только она!) единственно плодородна.
Мыслители называют ее красиво - живая жизнь, сводя, как и положено мыслителям, к отвлеченной, чистой мысли.
А как быть художнику, который не может не погружаться в нее?
Самые талантливые и умные испокон века
конструировали эстетическую действительность из предумышленных умолчаний (которые становятся конструктивным принципом ее создания), творя
таким образом некую параллельную псевдо-живую жизнь.
Однако: как сказать о живой жизни полную правду и избежать при этом тошнотворного натурализма?

ХХХ
- К чему так быстро летит ничем незаменимое наше время? Кто его кличет к себе?
                Н. Г-

ХХХ
Появление произведения можно при некоторой смелости фантазии уподобить появлению гриба из грибницы.
Представьте его рожденным некоей творческой грибницей, находящейся в темноте и сырости, удобряемой навозной жижей и прочими непривлекательными субстанциями.
А плод аппетитен, вкусен, популярен у публики... Так стоит ли исследовать химический состав почвы, где этот продукт произрос?
Химикам-аналитикам это и не отобьет аппетита (профессиональная привычка), а вот не станет ли осведомленный в тонкостях производства народ брезговать?

ХХХ
Старость: виски, обтянутые голубоватой кожей, впавший рот, спущенные на ногах, ставших кривыми, чулки...

ХХХ
Может быть, душа - Психея - и есть энергетический слепок с человеческого "Я"?

ХХХ
МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ
Белый новогодний снег.
Розовые в предзакатном солнце верхние этажи беленых башен.
Синее стеклянно-ледяное небо.

ХХХ
Я не люблю участвовать в своей жизни: о, не лень! - брезгливость устилать себе дорогу коврами.
                М. Ц-

ХХХ
Если я люблю человека, то хочу сближения с ним не только плотского, но эмоционального, духовного. Но как прорваться в запретный мир его чувств и иного образа мысли, мир совсем другого, чем мой, химического состава?
Обрести совместное прошлое - иметь сообща пережитые жизненные обстоятельства да и просто житейские сюжеты. Укрепиться в чужой душе - попасть в общие воспоминания, ибо это, видимо, единственная область, где "я" и "другой" образуют неподвластный окислению времени сплав.

ХХХ
Извлекаю из архива памяти один из давних незабываемых дней.
Почему-то свет...  ровный белый свет. Кажется, его струит свежесть белоснежного потолка. Помнится, блеск кафеля и хорошо вымытой раковины. Взгляд задерживается лишь на двух цветных точках - розовом и зеленом мыле. Какие-то белые без запаха махровые цветы. В отраженном свете наливался и густел его загар, отдавая солнечное тепло. Где-то редкие капли воды отмеряли набухшие секунды. Озноб. Теплые руки касаются лица, груди, бедер. Глухие толчки сердца. Биение двух жизней в замкнутом пространстве комнаты. Дом в доме, как шкатулочка в шкатулке. Отъединенность от мира. Рассеянный, без примет дня свет. Кажется, можно потрогать саму вечность. Его неподвижное лицо. Огромные - почти вплотную - глаза. Пятнышки пигмента на ободке расширенных черных зрачков. Мука ожидания ---
А в первый раз было потрясение. Оно было двойным. И как открытие тайны пола, и как то, что явилось не в привычном облике женщины, а в облике мужчины. На следующее утро я не знал, куда деться от ощущения скверны на себе и в себе. Было стыдно смотреть на детей (утро, праздник, гулянье).
То, что тайна бесконечной жизни открылась мне мужчиной таило парадокс. Первое, к чему я приходил, размышляя об этом, было полное опровержение природы в ее первоначальном замысле: дать человеку все переживания пола лишь для единственной цели - продолжения рода. Значит, ведомый инстинктом своей грешной плоти, я сбился с пути и, выйдя на боковую тропинку эволюции, забрел в тупик? С другой стороны, должно быть именно так мне суждено постигнуть мысль природы о ее целях и средствах. И в то же время - идею культуры, которая узаконила разъединение этих связанных в природе вещей. Человек, ухищрениями ума своего наслаждение, имеющее подчиненное, смею сказать, служебное значение (всего лишь средство к продолжению рода), возвел в цель. А раз так, то логически совсем просто сделать следующий шаг: не все ли равно, кто и кому его доставляет (любые комбинации по выбору) - как сформулировал нобелевский лауреат: "Всякий мужчина, вступающий в любовную связь с женщиной, не желая ей сделать ребенка, поступает противоестественно". Но на отношения любовников общество испокон века смотрит сквозь пальцы. Культура не только либеральна к подобной коллизии - она всячески поэтизирует ее в бесчисленных произведениях искусства.
Любовь, как и красота, маркирована вечностью. И лишь самоуверенные глупцы могут подходить к ней с моралью своего общества - производного от данного места и данного времени.

ХХХ
Самое привлекательное лицо - лицо, искаженное страстью.

ХХХ
- Я говорю, что тело - есть душа.
            Уитмен

ХХХ
Страсть меняет выражение человеческого лица. Когда-то это очень выразительно запечатлел Гойя в двух портретах Каэтаны Альбы ("до" и "после"). В меняющихся чертах выражает себя плоть или дух? Одухотворение ли это человеческой плоти или превращение духовного начала в сплошную материю?
... Через несколько дней читаю "Кукху" Ремизова (там он пишет о Розанове):
- В минуту совокупления, - сказал В.В., - зверь становится человеком.
- А человек? Ангелом, или уж -?
- Человек - Богом.
1.10.1905

ХХХ
Может статься, мне не понравится Ваш голос, может статься - Вам не понравится мой... Ведь тела (вкусовые пристрастия наши!) бесчеловечны. Психею (невидимую!) мы любим вечно, потому-то заочное в нас любит - только душа.
                М. Ц-

ХХХ
- Когда от далекого прошлого уже ничего не осталось, когда живые существа перемерли, а вещи разрушились, только запах и вкус, более хрупкие, но зато более живучие, более невещественные, более стойкие, более надежные, долго еще, подобно душам умерших, напоминают о себе, надеются, ждут, и они, эти еле ощутимые крохотки, среди развалин несут на себе, не сгибаясь, огромное здание воспоминанья.
                Пруст

ХХХ
- Бог милостив к тем, у кого проявления жизни он отнимает постепенно: это единственное преимущество старости. Тем не менее, тяжкой и мучительной будет окончательная смерть: она унесет лишь пол- или четверть человека. Вот у меня только что выпал зуб - без усилий, без боли: ему пришел естественный срок. И эта частица моего существа, и многие другие уже отмерли, даже наиболее деятельные, те, что были самыми важными, когда я находился в расцвете сил. Так-то я постепенно истаиваю и исчезаю. Я опустился уже настолько низко, что было бы нелепо, если бы последнее падение ощутилось мною так, словно я упал с большой высоты.
                Монтень

ХХХ
С годами начинаешь понимать, что жизнь многослойна и слоиста.
С годами ощущаешь, что под ее очевидной, наглядной поверхностью проходят сложные и разнонаправленные токи.
И еще с годами открывается: люди в чем-то похожи на артезианские колодцы, а скважины, питающие их, разной глубины. Поэтому одни восприимчивы к такому слою (модусу) бытия, другие - к иному. Для одних последняя правда - красочная, осязаемая плоть этого мира, для других - она в неуловимом мистическом духе, а третьи убеждены в бесконечной и твердой силе факта. Каждый слой бытия кратчайшим путем соотносится с определенным типом личности - не уничтожая другие "слои", но "отодвигая" их как менее важные и существенные.
Смешон спор: "истина!", "правда", "объективная реальность!"...

ХХХ
Если следовать Фрейду в его теории сублимации, то всякое произведение искусства, всякая книжка - это сублимированное либидо, его, так сказать, отвердевший культурный эквивалент.
Бог мой, ведь после этого страшно войти в библиотеку, протиснуться меж книжных стеллажей! Какой нечеловеческой напряженности должны достигать сексуальные токи в этой комнате, буде освобождены они из своих благообразных тюрем!
Самые лучшие соки, отнятые от цветущей жизни, питали эти страницы - и для чего? Чтобы убогие, обиженные жизнью женщины и мужчины стекались сюда в поисках таких же скучных, как они сами, знаний. Знаний, ставших костылями, опираясь на которые каждый из них будет тщиться взобраться на свой Митридат.

ХХХ
- Мои идеи - мои распутницы.
         Да, да: Дидро

ХХХ
- Греховность - это всего лишь низшая форма
духовности.
                Рамакришна

ХХХ
- Я не понимаю четырех вещей:
зачем нужно было делать революцию?
как на радио вырезают буковку из слова?
как по воздуху передается цвет?
зачем Бог придумал гомосексуалистов?
Народный артист Яншин

ХХХ
Интеллигентность - в обиходном значении этого слова - умение (способность) осмысливать всякий факт человеческого общежития в адекватном культурном контексте.

ХХХ
МОЙ МИР
Мой мир лишен материальной вещественности, в нем нет тленной плоти быта. Я сравнил бы его с ажурной конструкцией (=геометрия интеллекта), как бы окутанной плывущей дымкой настроений.

ХХХ
О толстовском Левине:
- Разве мог бы ты хоть на секунду допустить, что Левин вообще способен кого-нибудь любить? Нет, любовь - это одна из тех страстей, которые уничтожают наше "я"... Левин же, узнав, что он любим и счастлив, не перестает заниматься собственным "я", не перестает ухаживать за самим собою ---
                Тургенев

ХХХ
Меня давным-давно мучает один вопрос. Я столкнулся с ним в первый раз, когда много лет назад влюбился. Влюбился и обжегся. Обжегся сильно, было нестерпимо больно, и я - о, наивность! - все думал и думал: как стать таким сильным, чтобы иметь бронь и быть непроницаемым для чувств.
Потом прочел у Ибсена: человек бывает силен только тогда, когда он один. В основе этого парадокса вполне здравая мысль: в одиночестве независимость. Ведь все наши трагедии и несчастья связаны с переживанием разрывов - рвутся узы любви, родства, дружбы. Не будет уз - не будет и несчастий, стирающих в пыль целые куски нашей жизни.
А еще мне попался в руки некий роман одного английского писателя, где излагалась целая философия человеческой силы, основанная на независимом одиночестве. Нужно найти родник  жизненной силы в самом себе, утверждал автор устами одного из героев, стать замкнутой в себе монадой. Чтобы стать господином своей души, надо поставить себя вне любви. И не в коем случае не отрекаться от себя. Это один из самых распространенных предрассудков, будто вершины своей человеческая жизнь достигает безоглядным прыжком в бездну самоотречения. Нет, и в любви нельзя доходить до последнего самоотречения. Вне нас нет ни идеи, ни Бога, и надо иметь мужество стать лицом к лицу с той единственной вещью, которой каждый из нас обладает - самим собой. Судьба вырастает изнутри, из того, что есть у самого человека. Если из ядра вашей личности исходит порыв к любви - любите. Но всегда знайте, что вы это делаете во исполнение личности. Любовь не цель, она только средство, способ исполнения вашего жизненного назначения.
Эта жизненная философия заманчива и привлекательна. В чем-то она близка Льву Толстому.
Искать источник силы в себе самом... Ведь любовь - та форма личностного самоосуществления, когда ты лишь наполовину можешь влиять на ситуацию, вторая половина - в руках твоего возлюбленного. И это при эфемерном и невыполнимом условии, что оба любят с одинаковой силой. Практически же тот, кто любит сильнее (а так бывает всегда) имеет на руках обратно пропорциональное число акций, влияющих на ситуацию: чем больше он любит, тем меньше ее контролирует.
Не такую ли изначальную слабость всякой любви гениально подметил Лев Толстой, когда, рассказывая сон Николеньки, писал в эпилоге "Войны и мира": Пьер был отец - князь Андрей, и отец не имел образа и формы, но он был, и видя его Николенька почувствовал слабость любви: он почувствовал себя бессильным, бескостным и жидким...
Снова возвращаюсь после очередного крушения к этому кругу размышлений. В чем найти независимый родник жизненной силы, который принадлежит только тебе одному? Ясно, что он должен находиться вне сферы отношений, где всегда - двое.
Значит, это должна быть некая страсть, некая властная, захватывающая идея, на которую не стыдно было бы поставить, как на карту, жизнь.
Творчество?
Для меня - да.
Только: как на основании этих умственных исчислений перестроить себя?

ХХХ
Моя жизнь - подарок. Подарок, ибо я ничего не делал, чтобы заработать его. Чей-то незаслуженный подарок, позволивший мне вынырнуть из тьмы, в течении нескольких секунд вечности исполнить свой танец на кончике солнечной иглы и снова, как в черной дыре, исчезнуть в непроницаемой тьме.
Но я не о том, я о подарке. Действительно, я не выслужил жизнь, мне бескорыстно подарено столь невероятно значительное, что даже не приходит на ум, с чем его можно сравнить (ведь всякое сравнение - пробежка по шкале ценностей, игра на повышение или понижение). Возможно ли вообще каким-то сравнением поднять ее ценностный ранг? Или она бес-ценна, т.е. она ценностный предел?
... И тут я вспоминаю, как когда-то хотел отдать свою жизнь в неверные, изменчивые руки С. Знал весь риск и мечтал об этом. Выходит, есть нечто более весомое, более важное, чем жизнь. Любовь?
Любовь.
Вот и найдено сравнение.
Жизнь - это как любовь.

ХХХ
- Жизнь - это погоня за любимым.
          Д.Г.Л- 

ХХХ
ПРАВО НА РАВЕНСТВО
Студент покупал билет на "Маскарад" в Императорский театр (записывает в воскресенье 26 февраля 1917 года Зинаида Гиппиус), и его сразила шальная пуля.
Из 1990 года эта нелепая смерть хотя и царапает своей несправедливостью, но воспринимается не так трагично, как в 1917-ом. Уж не потому ли, что в огромном большинстве своем сверстники убитого сметены железной метлой с земной тверди и осталось только подобрать последних, еще уцелевших?
Из первых, он уравнялся с последними. Справедливость восторжествовала.
Сейчас бессмысленна радость от того, что он мог бы скончаться, скажем, в 1950-ом или, еще лучше, в 1980-ом... Оплакивая свой конец, мы тоскуем вовсе не о Жизни, а о тех нескольких годах, которые оставляем нераспечатанными в пользу Вечности. Обреченный рано умереть, я думаю, должен страстно желать, чтобы быстрее, быстрее минуло человечество отнятые у него дни и дало ему выстраданное право на равенство со своим поколением.

ХХХ
Жизнь может состояться только в том случае, если у нее есть хребет - Дело.
Но что значит "состояться" и что такое "дело"?

ХХХ
С какого-то времени некоторые слова теряют словарную безличность и уходят в собственность близких - любимых. На них ложится интонация, тембр голоса, характерная особенность выговаривать тот или иной звук... А потом с любимыми расстаются. И услышанное в потоке чужой речи знакомое словечко - как щелчок кнута: внутренне вздрагиваешь, сжимаешься.
- Какой ты ну- у-у-у-дный...

ХХХ
Гений, талант, одаренность... - это явления одного ряда, разница в степени, если хотите - в интенсивности проявления. Самое главное, что в них общего - неповторимость, невозможность воспроизвести еще раз то, что они создали.
Между талантом и высоким профессионализмом для неискушенного глаза иногда разница почти неощутима, но на самом деле между ними лежит бездна. Все, что делает профессионал, повторимо, это можно выучить, выдолбить, довести до виртуозного мастерства. Начало и конец профессионализма - научение, начало и конец таланта - дар. Он есть или его нет. Он не заменяем, не замещаем ничем. Один профессионал повторит то, что сделал другой, какой бы - в пределе - вершины мастерства он не достиг. Отмеченное же присутствием божественного дара - никто другой не сделает. Все потуги кончаются копией, эпигонством, пошлостью. Профессионализм обладает только множественным числом, талант - только и всегда единственным.

ХХХ
- Ночью на человеке только ночная рубашка, а под ней уже сразу характер. Никакие специальные знания, никакая премудрость его не защищают.
                Музиль   

ХХХ
Правильнее всего сказать о рожденных под созвездием Дев, что они стерильны и всячески стараются отмежеваться от жизненной каши. Архетип - Андрей Болконский. Они брезгливы, разборчивы - привереды и чистоплюи. В них отсутствует витальная мощь, энергетический поток которой захватывает и тащит за собой все сущее.
Витальное мироотношение включает в свой состав важнейшим моментом - телесный низ (куда природой помещен пол), и эгоистическую необузданность притязаний, часто идущую вразрез с моральной дозволенностью, и житейский нахрап. Витальный тип, по определению, должен быть морально неразборчив.
Сублимированная витальность - почва творческой плодовитости, хотя с собственно творчеством связь ее тонка и сложна.

ХХХ
Через какое-то время мне будет все равно: есть
С. или нет.
Через какое-то время его вообще не станет на свете.
А еще раньше исчезну я.
Я знаю совершенно точно, что все в мире кончается.
Я знаю совершенно точно, что те, кого я люблю сейчас, превратятся в прах и пепел.
Я знаю совершенно точно, что я тоже обращусь в тлен.
И еще я знаю: прежде того - как репетиция конца - ко мне придет безразличие, уравновешивающее любимого с прочими: чужими, всякими, никакими...
Все сотрется в безличную, бесцветную пыль.
И развеется в ледяной тьме вселенной.
Остается единственное (если остается): невесомое слово да листок бумаги, где моя мысль мучительно кружится вокруг любимого существа.
                Середина января
        За окном вьются снежинки

ХХХ
Самые страшные человеческие слова относятся к жизни.
Она необратима, и нет такой силы во всем подлунном мире, чтобы повернуть ее вспять и прожить вторично хотя бы несколько секунд... Только вперед, только от начала к концу.
Никогда не вернуться в прошлое, никогда не повторить растаявших снов детства... Никогда, никогда, никогда...
Все сущее  обречено:  и в масштабах макромира, как существование космоса, и в масштабах микромира, как жизнь человеческая. И в принципе неважно, обречено ли это сущее погибнуть через миллионы световых лет или через десятки обыкновенных.

ХХХ
Воспоминание есть воскрешение (хотя и без его чуда и таинства). Из масштаба вселенского оно переведено в масштаб человеческого. Усилием памяти я воскрешаю то, что навечно и безвозвратно утрачено и существует только во мне. Или по-другому, резче: отсутствует во всей беспредельности космического пространства, а находится в одной единственной материальной точке Вселенной - моей голове.

ХХХ
Житейское и творческое (понятое предельно широко) - антагонисты.
Житейское - достояние всех (и в этом смысле оно демократично), творческое - избранных (и в этом смысле оно аристократично).
В житейском измерении личность воспроизводит свое существование - и не больше того, в творческом, созидая небывшее прежде, она дает некий прирост своему бытию, неуничтожимый излишек.
Житейская личность, утоляя свои нужды, потребляет все произведенное до конца, творческая личность преумножает достояние человечества.

ХХХ
Существует универсальный тип взаимоотношений между людьми, который можно смоделировать как "стимул - реакция" (если эти понятия брать широко, не только биологически), или на нашем современном жаргоне - "дашь на дашь". А говоря высоким философским слогом такой тип отношений можно назвать прагматическим, т.е. взаимополезным, взаимовыгодным.
В принципе, такая запрограммированность, исчисляемость человеческих отношений зеркально повторяет жесткую взаимообусловленность явлений в дочеловеческих воплощениях природы. Однако ж человек находится в особой позиции к остальному миру и в особой может быть потому, что подобный универсальный способ взаимных связей живого (да и не живого тоже) не включает специфически человеческого. А оно в том, что в этот безличный, можно сказать, механический тип взаимоотношений (чему не противоречат такие достижения эволюции, как проницательная мысль, мощный интеллект, логический расчет и т.д.)  вмешивается, путая все выкладки пользы, человеческая душа (или любовь, что, возможно, здесь одно и то же).
"Это вытекает из этого", "то-то и то-то дают то-то" - алгебра отношений, если забыть о душе. Если бы не было души (=любви), можно было бы раз и навсегда говорить о сумме, исчисляемой входящими элементами, а при ее существовании они вдруг становятся странным образом сомножителями, образуя произведение, которое невозможно предугадать.
Призрачная, нематериальная душа вмешивается каждый раз, когда возникают отношения между одним человеком и другим. И она способна опрокинуть любой расчет, внести поправку в любую логически выверенную формулу.
Жизнь по благодати... Жизнь по закону...
Вспомнился - о том и не о том - Лев Толстой. Выписываю: Событие это состояло в том, что он, к удивлению своему, узнал, что кроме тех отношений между людьми, которые происходят от нужды друг в друге, есть еще отношения совсем особенные: не то, что нужно было человеку вычистить сапоги или снести покупку, или запрячь лошадей, а то, что человек так, ни зачем нужен другому человеку, нужно ему послужить, приласкать, и что он, Алеша тот самый человек. Узнал он через кухарку Устинью.
Так постигает эти новые для него отношения неиспорченное дитя природы Алеша Горшок.

ХХХ
Боюсь кремации.
Ужас абсолютного несуществования.

ХХХ
- Я не хочу, чтобы меня сожгли! Я хочу лежать в земле, гнить на кладбище, совсем спокойно, готовый к тому, чтобы может быть снова ожить... Как знать! А если меня сожгут, тогда уж конец, совсем конец... Скелет все-таки еще немного похож на человека... Он все-таки скорее может ожить, чем пепел... Пепел - это конец всему!
             Путешествие на край ночи

ХХХ
"Жизнь" и "знание". Я сейчас соединяю вместе эти два понятия, находящиеся в очень сложных взаимоотношениях, чтобы увидеть одну фундаментальную общность, которая их роднит. Оба они не ведают обратного хода: лишь единожды можно прожить данную минуту, чтобы она безвозвратно отвалилась в бездну; лишь единожды можно сделать для себя открытие, чтобы существовать с ним до конца дней.
Не повторить, не забыть.

ХХХ
Должно быть, я никогда бы не смог быть обольстителем, Дон Жуаном. Не потому даже, что внешность не та. И не потому, что темперамент не испанский. Я не мог бы повторять бессчетное число раз одни и те же слова любви. Эти почти ритуальные формулы. И пусть к ним относятся, как к застывшим знакам, эмблемам, но их все равно ждут и хотят.
А я до щепетильности бережно отношусь к слову. В идеале его можно уподобить человеку - рождается единственный раз. Отслужив свою службу, в нужный момент слово, как цветок, вянет и умирает. А как же иначе?
Я не смог бы никогда стать ловким обольстителем, потому что я не умею оживлять мертвые слова.

ХХХ
РИФМЫ О ДУШЕ
Мы умираем, умираем, тело медленно умирает,
и сила покидает его,
и душа, голая, сидит, сжавшись под дождем
над волнами, вцепившись в последние
ветви дерева жизни.
                Д.Г. Лоуренс

***
У гностиков:
и в своем теле душа торговала собой, отдаваясь одному и всем, считая своим мужем каждого, кого готова обнять.               
                Из трактата библиотеки Наг-Хаммади

***
Не было здоровья в душе моей: вся в язвах, бросилась она во внешнее, жадно стремясь почесаться, жалкая, о существа чувственные.
                Бл. Августин

ХХХ
Я неумолимо приближаюсь к тем рубежам, тем неизбежным границам, когда уходящая жизнь начинает заявлять человеку свои ограничения - не сразу, по нарастающей, чтобы в конце концов свести его существование к абсолютному нулю, т.е. смерти. И первые из таких предвестий - скоро я не смогу иметь детей, т.е. биологически выйти за пределы собственного единичного существования. Я разорву звено цепи, соединяющее беспредельное прошлое с беспредельным будущим. Живая цепочка станет тупиком, закончится. Дым, поднявшись в голубое небо, оповестит о спаленных (почти мифических!) предках. Он растворится во вселенной, развеется ветром под беззвучные проклятья тех, кто оказался жертвой этого тупика эволюции, замкнувшейся на мне.
А с другой стороны... Сколь бесчисленны легионы тех юных, безбрачных, что полегли на полях всех мировых войн, хотя бы в нашем столетии? Обрубленные цепочки жизни ---

ХХХ
Все, что остается от текучей жизни, составляет историю (одного ли человека, много ли людей). Ведь история - островок спасения от прожорливого времени. А чтобы снять патетику "исторического момента" человеку не дано предугадать, что из его жизни бесследно растворится в эфире, а что - отвердеет и будет возвращено памятью в форме истории.

ХХХ
МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ
Стройными флотилиями плыли над землей облака.
Как бы нехотя, медленно, прочерчивая в воздухе замысловатые кривые, падали листья.
В беспорядочном броуновом движении двигались куда-то люди.

ХХХ
РЕЦЕПТ ИЗ СТАРОЙ
КУЛИНАРНОЙ КНИГИ ИМЕНИ ЖАКА ПРЕВЕРА
Как засушить мгновенье. Взять щепотку солнца, несколько капелек росы, немного лоскутиков голубого неба и добавить по вкусу ветра. И долго-долго держать в полной темноте и тишине того, что принято называть памятью. Потом, лет через тысячу, извлечь на свет Божий - мгновенье окажется совсем свежим и будто живым.

ХХХ
Чтобы передать все восхищение перед изумительной способностью вспоминать, надо говорить словами высокими и торжественными. Только представить себе: всякий раз призывая память мы совершаем великий обряд воскрешения (причем, этот акт обладает уравнивающим - как не покажется здесь странным такое слово - демократизмом). Мы оживляем не только близких, родных и любимых, но и малознакомых, и тех, кого лично вообще не видели и о ком узнали лишь с чужих слов... В щедрости человеческой памяти заключено самое таинственное, чем обладает жизнь, - ее бессмертие.
Стертый с лица земли, в ней обретает осязаемое существование. Это происходит именно в те минуты, когда он является в наше воспоминание. Нематериальная сущность давно прошедшего, рассеянного в пыль и пепел пересекается с невесомой материей памяти и возникает та самая, давно уже проговоренная поэтом коллизия:
целую вас - через сотни
разъединяющих лет...
Крошечным огонечком начинает теплится жизнь, зажженная очень часто прихотливой и случайной игрой ассоциаций, текучим, стихийным бытием души.
Труд жизни можно уподобить ежесекундному рассеянию вокруг мириад живых искр, каждая из которых имеет силу высветить в памяти чье-то лицо. Труд жизни - рождение...
Работа смерти заключается в том, чтобы неуклонно и неостановимо засыпать, заравнивать, бесповоротно уничтожать. Из бывшего делать небывшим.
Невозможно охватить мысленным взором образы скольких людей заключает в себе память одного лишь человека. Наверняка можно сказать только, что их беспомощные души, бессильные вырваться из тьмы небытия, алчут нашей животворящей силы, взыскуют нашей помощи.

ХХХ
Всякие отношения, даже самые желанные, накладывают на человека решетку ограничений - добровольных и принудительных.
Любовь - это, в том числе, и несвобода. Абсолютно свободно только равнодушие, потому что оно без=различно, любовь же (=избирательность) вырабатывает изощренную систему различений, пристрастий, предпочтений.

ХХХ
Признание знаменитого торреро, сделанное незадолго до гибели: его не волнует возможность смерти (такова профессия), его страшит возможность умереть недостойно, некрасиво - смерть публична и нельзя опозорить свою семью.
Смерть во время войны, писал Алесь Адамович, - массова и безымянна. Почти нет надежды на то, что когда-нибудь близкие и уж тем более потомки в этой гигантской  мясорубке отыщут свидетелей твоих последних минут. Эта анонимность, думаю я, психологически наверно самое страшное, что пережито павшими на войне. Может быть, страшнее самой смерти.

ХХХ
В фильме "Цвет граната" роль поэта играла актриса. В этом не была только прихоть режиссера. В том был замысел: во всякой творческой личности велико женское начало.
Женское и писательское, в частности, сближает то, что можно назвать культурой мелких реакций. Собственно мужской взгляд на мир - взгляд с высоты птичьего полета, охват явления в целом, ощущение стратегии жизни. Женский взгляд - взгляд, устремленный в конкретику ситуации, разглядывание вещи в упор, выявление мелкого узора бытия.
Писательский взгляд должен уподобиться женскому, чтобы быть взглядом профессиональным: обладая лишь "общим" видением предмета, невозможно созидать мир вымышленный.
Мысль в сторону: а не таков ли фотографирующе точный взгляд профессионального сыщика, бесстрастно дробящий картину на массу составляющих подробностей? Но близость здесь чисто внешняя. Женский взгляд сродни писательскому потому, что он пристрастно детализирует мир на мелочи: в одном случае увязывая их с собой, в другом - с художественным заданием произведения. Культура мелких реакций идет не от тренированной головы, а от устройства души и художественного дара.

ХХХ
- Всякий великий ум андрогинен.
          Колридж    

ХХХ
Автор письма размышляет об одном из известных обоим (и ему, и адресату) человеке:
- Чувство глубокой оторванности от всего человечества, от чина природы, от естества - не покидает его, и на лице его всегда какая-то тень, тревога, печать. Это совсем не чувство сердечного покаяния (есть у него и оно), но внутренний протест и темная тайна. Что есть что-то за ним, что, как я заметил, чуют люди; и многие, особенно женщины, выражали мне о нем свое недоумение: - "Что-то есть на душе" - "Что с ним такое" - "Совесть не чиста". А он сам говорил мне не раз, что посторонний взгляд сего не усматривает и не усмотрит, но они, "свои", с первого же момента угадывают своего: "Какая-то словно искра проходит" и неудержимо начинает влечь к греху, вопреки воле, рассудку, убеждениям и даже чувству. Но, по его словам, у всех людей такой организации на лице словно "каинова печать", и по ней он и понял, что и жизнь Богопротивная, мерзкая, преступная, хотя и сам не может сказать, в чем именно она такова ---
о. Павел Флоренский - Василию Розанову

ХХХ
- Разумеется, привязанность к новым местам и людям вырастает на почве забвения прежних; но рассудок мой утверждал, что я смогу без страха смотреть в лицо жизни, которая разлучит меня с близкими, - смогу именно потому, что я о них забуду, и этим обещанием забвения он словно хотел утешить меня, я же приходил от этого в отчаяние. И страх перед будущим не позволит нам видеться и общаться с дорогими людьми - страх перед будущим не только улетучивается, а, напротив, растет, когда мы думаем, что к боли разлуки примешивается то, что в настоящее время представляется нам еще мучительнее: неощущение ее как боли, равнодушие к ней; ведь тогда изменится и наше "я", мы не только перестанем чувствовать обаяние наших родителей, нашей возлюбленной, наших друзей, но и нашу привязанность к ним; она будет с корнем вырвана из нашего сердца, где занимает сейчас такое большое место, и нам полюбится жизнь в разлуке с ними, одна мысль о которой сейчас приводит нас в ужас; следовательно, это будет наша настоящая смерть, смерть, за которой, правда, последует воскресение, но произойдет оно уже в другом "я" ---
                Пруст

ХХХ
Боже, с какой бешеной скоростью летит время! Оно совсем обезумело... Проносятся дни: 20-е - прочь, 21-е - прочь, 22-е - прочь...
К  каким уловкам прибегнуть, чтобы приостановить этот неудержимый бег?
Выследить, когда тихий, теплый ветерок ласково струится, касаясь щек, а взгляд так радуется светлой, еще прозрачной зелени... и запомнить пронзительное ощущение: в этот миг над землей проносится весна...
Или по-другому: не привлекая внимания брести по вечерним улицам большого города и безвольной воронкой пропускать через себя шумы и краски городской толпы... Бессмысленной губкой впитывать впечатления... И тоже отложить в памяти: вечер, улица, толпа...
Мало ли что можно изобрести, чтобы обостреннее переживать разнообразные моменты бытия, противопоставляя их слитному однообразию, когда масса дней сплющена в один, откуда не вырвать ни единственного запомнившегося мгновения...
Но - увы! - это как снимок без гарантии результата. Ведь ни одной душе не дано предугадать, "проявится" ли он, хотя и был сделан в темноте черной коробки по всем правилам душевного фотоискусства.

ХХХ
- Путешествие, что бы там не говорили, одно из печальнейших удовольствий жизни; если вы чувствуете себя хорошо в каком-нибудь чужом городе, это значит, что вы начинаете созидать себе новое отечество.
                M-me де Сталь

ХХХ
Каждый из людей в принципе может претендовать на какую-нибудь частичку бессмертия, т.е. степени присутствия в мире после физического конца. Присутствие - пока живы твои близкие, пока еще помнят тебя знакомые, пока продолжает существовать твое дело...
Степень присутствия... Это понятие скорее относится к математике, чем к морали, и память о первостатейном бандите может присутствовать столь же долго, сколь память о великом праведнике. Хотя и проблематично. "Степень присутствия" все-таки понятие положительное, потому что дурное, негативное не конструктивно, в нем нет творческого, созидательного начала. А если так, то и длительность его присутствия в мире вполне конечна - какой смысл потомкам бессрочно хранить память о человеке, добавившем в мир деструктивности - если, конечно, он не нужен потомкам, как урок, знак, пример.
Я думаю, что степень присутствия определяется в конечном счете способностью духа к объективации в деянии, овеществлении в предмете (художественном, техническом), концептуализации в учении. И тогда присутствие становится прямо-таки физически ощутимым - случай, когда творческий потенциал предмета (=учения) востребуется будущим. Заложенный в объективированной вещи, он становится порождающим началом, первым импульсом новой цепочки, обретая новую жизнь, становясь равноправным участником бытия (духовных споров, профессиональных полемик, художественных экспериментов).

ХХХ
Читаю в энциклопедии: "граф Ипрский... английский фельдмаршал... Вице-король Ирландии..."
Кажется, выше некуда!
Но знал бы он, что в памяти человечества останется всего только форменный полувоенный пиджак, который он носил...
Какая игра судьбы, сэр Джон Дентон Френч!
Вот и попробуй, рассчитай, откуда ждать бессмертия.

ХХХ
ИЗ УЧЕНЫХ СТАТЕЙ
При рассмотрении функциональной асимметрии мозга мы во главу ставим пространственно-временнyю его организацию.
Правое полушарие работает в настоящем времени с опорой на прошлое, а левое - в настоящем времени с опорой на будущее время. Причем, в прошлом могут быть записаны только чувственные образы, только переживания, тесно связанные с определенным моментом времени. Ведь если мы воспринимаем какое-либо событие, мы обычно вспоминаем и место, и время, когда оно произошло. Иначе говоря, правое полушарие имеет отношение к "хранению прошлого", каждый отрезок которого связан с каким-либо чувственным образом или эмоциональным переживанием.
В отличие от чувственных, психомоторные процессы осуществляются как бы в противоположном направлении времени: начинаясь в настоящем, завершиться они могут только в будущем. Поэтому ни движения, ни мысль не "записаны" в прошлом.
И в какой-то другой научной статье: по Фрейду, огромная значимость прошлого, воспоминаний - верный признак невроза.

ХХХ
РИФМЫ О ЗЛЕ
Говорят, в Кабале подчеркивается особая значимость зла в момент творения.
***
Зло активно, писал Блейк, а проистекает от Действия.
***
Для Пушкина, размышлял Гершензон, бытие является в двух видах: как полнота и как неполнота, ущербность. И он думал, что полнота, как внутренне-насыщенная, пребывает в невозмутимом покое, тогда как ущербность непрестанно ищет, рыщет. Ущербное вечно терзаемо голодом, и оттого всегда стремится и движется. Оно одно в мире и действует.
Взалкав совершенства и домогаясь его, ты этим новым желанием и действием только глубже погружаешься в ущербность. Напротив, смиряйся перед совершенством, созерцай его бескорыстно, тогда бездействием умиления ты хоть мимолетно вступишь в покой совершенства.
В основе этого у Пушкина лежит убийственно страшная мысль - ущербное бытие неисцелимо. Оставайся во грехе, не прибавляй к своим желаниям и страшного из них - желания избавиться от желаний, что и есть святость.

ХХХ
А если избрать такую стратегию: текучее струение бытия улавливать не через созерцательное вглядывание и вслушивание, а наоборот, предельно насыщая жизнь событиями и делами. Уж через такие частые сети не проскользнет ни один миг!
И однако время капельками просачивается и через ячейки дней занятого человека.
А итог тот же: как и созерцатель, он остается в конце концов один на один с воспоминаниями. Но только, быть может, оказывается еще в более жалком положении: от минувшего осталась одна видимость, одна суетная поверхность, как трещинами оплетенная паутинкой отшумевших событий. Газета давних лет. Зола.
Деятель повернут ко времени своим волевым профилем. Но ощутить летящий миг в его цельности - увы! - удел не воли, а чувства, т.е. переживания.

ХХХ
- Я не боец. Я мерзостно умен.
          Г.Ш -     

ХХХ
Эстетическая проблема завершенности произведения (сюжетно, композиционно и т.д.) имеет глубокий смысл. Специфическими средствами данного искусства в произведении не просто восстанавливается какой-то отрезок бытия: бесконечный, он в руках художника обретает начало и конец. Человеческая жизнь, скажем, видимая глазу как прямая, становится (как на самом деле оно и есть) траекторией; узлы всех конфликтов распутываются; обретает целесообразность и вполне определенное значение, спонтанное и абсурдное. Бытие, одним словом, художником концептуализируется (чаще - стихийно, реже - по расчету). Каждая деталь в произведении несет второй, символический смысл, который увязан с его целым. Произведение же как целое зеркально повторяет образ целостности человеческой личности творца. Другими словами и предельно обобщая: Космос сначала артикулируется личностью, мучительно ловящей концы и начала смысла, потом - осознаннее - в произведении, сначала получая завершенность мировоззренческую, потом - эстетическую.

ХХХ
Тоталитарные режимы не любят гомосексуализм. Германия, большевистская Россия. Своя логика, впрочем, здесь есть. Всякое тоталитарное государство мечтает видеть своих граждан обструганным по одной колодке, а тут - свое мнение, инакомыслие (простите, инакочувствие). Маленькая, да нестандартность. А ну, если это своеволие, спрятанное в тайниках человеческого подполья, зловещим вирусом перекинется и на иные сферы поведения человека? Гомосексуализм - зловещий прецедент для власть имущих. Посему давить его надо в утробе.

ХХХ
КОНСПЕКТ СУДЬБЫ
Итак, судьба. Значит, жизнь предопределена... Но если предопределена, то - чем? В какой точке начинается жизненный маршрут, т.е. судьба?
В твоей судьбе стартовая точка - тайна. А чем тайна прячется глубже, тем крепче она правит, как некий мистический штурман, прокладывая маршрут на карте бытия. Твоя тайна - твой необычный Эрос. Сбой природы, шутка беса? Тебе кажется тайна мучительной и последней, она изолирует и отъединяет тебя от сверстников, заставляет окружающим и себе доказывать обратное - свою равность им, свою заурядную обыкновенность.
Какое-то время ты существуешь в пограничном пространстве: здесь (*в мире больших чисел) ты чужой среди своих, там же (в мире чисел малых) ты свой среди чужих.
Бесконечно долго так жить нельзя, одинокое существование по двойным стандартам чревато срывом.
Твоя тайна толкает тебя в дорогу. Ты покидаешь отечество в поисках иных стран, хотя, по правде говоря, в нем ты всегда был немного иностранцем. Отправляясь в это странствие ты обрекаешь себя на бездомность (блудный сын, который, вопреки притче, никогда не вернется под отчий кров) и безродность (секс, писал доктор Фрейд, имея в виду традиционный эрос, - единственная форма связи человека с родом).
Проникновенно говорил об одном из таких странников Клаус Манн (сам отмеченный печатью, он добровольно дождливым майским днем ушел из жизни: отель, чужие стены, чужой французский город Канны):
- Жизнь Германа Банга закончилась в американском пульмановском вагоне, где-то на далеком Западе, в краю под названием Юта. Эта предсмертная поездка лишенного отечества датского писателя через чужие степи, эта одинокая агония в купе поезда, - не было ли это сценой одной из его книг!
Гротеск такой смерти только сгущенно подчеркивает жалящее одиночество всех, кто отправляется в поисках себя в это путешествие.
В конце концов, ты находишь свое новое отечество, соединяясь с себе подобными. У тебя появляется дом и род. Это не отчий дом, и не кровный род, но ты постепенно - и чем дальше, тем больше - привязываешься к нему. А прежние связи также медленно, но неуклонно отпадают, отмирают ---
И все-таки до мистичности странно твое новое отечество. Твои собратья невидимо растворены в толпе, границы его крепко заперты для непосвященных, а самого его вообще нет на картах, издаваемых для публики.
Однако мир этот сущ и вечен.

ХХХ
- У людей часто нужно только умереть, чтоб сделаться бессмертным. И начинают жить со дня, как будут мертвы!
                Отечественный мыслитель

ХХХ
Чем дольше человек живет, тем больше его жизненная дорога приобретает сходство с поэтической речью - гуще и гуще возникают рифмы. Обрывки мелодий, запахи, вибрации голосов, ласкательные имена и множество других мелких и незначительных вещей скрепляет настоящее с прошлым, образуя неощутимые мостики через пропасть по имени Время.
Невесомая материя нашего "я" ---

ХХХ
РИФМЫ
- В литературном мире нет смерти и мертвецы также вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые.                Н.Г-


***
Забавно жить! Забавно знать,
Что под луной ничто не ново!
Что мертвому дано рождать
Бушующее жизнью слово!
                А.Б-

ХХХ
Некий мальчик в начале века, поддавшись искусу писательства, увидел в нем залог своей победы над смертью. И хотя эта мысль была стара как мир, он пережил ее со всей страстью неофита и отдался сладостным мечтам о своем будущем, когда он сотворит себе тело, не поддающееся износу:
- Я стану писать не для удовольствия ради, а для того, чтобы изваять в слове это бессмертное тело. С высоты моей могилы рождение представлялось неизбежным злом, неким сугубо временным воплощением, подготовлявшим преображение: чтобы воскреснуть, необходимо было писать, чтобы писать необходим был мозг, глаза, руки; завершится труд и эти органы распадутся сами собой - году в 1955 лопнет кокон, из него вылетят двадцать пять бабочек  in folio и, трепеща всеми страницами, усядутся на полку Национальной библиотеки. Эти бабочки и будут моим "Я": двадцать пять томов, восемнадцать тысяч страниц текста, триста гравюр, в том числе портрет автора. Мои кости - коленкор и картон, моя пергаментная плоть пахнет клеем и грибами, я расположился со всеми удобствами на шестидесяти килограммах бумаги. Я воскресаю, я наконец становлюсь полноценным человеком, говорящим, думающим, поющим, громыхающим, утверждающим себя с безапелляционной незыблемостью материи. Меня берут, меня открывают, меня кладут на стол, меня поглаживают ладонью и иногда разгибают так, что раздается хруст. Я терплю все это и вдруг взрываюсь, ослепляю, повелеваю на расстоянии; пространство и время передо мной бессильны, я повергаю в прах дурных, я беру под защиту хороших. От меня нельзя отмахнуться, меня нельзя обойти молчанием, я великий кумир, портативный и грозный. Мое сознание раздробилось. Оно вошло в другие сознания. Меня читают, взор прикован ко мне, меня цитируют, я у всех на устах...
В жизни, как ни странно, все именно так и получилось. Мальчик стал всемирно знаменит, и все те двадцать пять томов in folio встали на библиотечные полки. Правда умер он в 1980-м, стариком. Мир обошла фотография: его тело после вскрытия, лежавшее на анатомическом столе, и тут же, отвернувшись, его жена, тоже знаменитая писательница, не сумевшая сдержать рвоты.

ХХХ
МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ
Предпасхальный апрельский вечер. Я почему-то представляю себя в аквариуме полупустого трамвая, который медленно и бесцельно катится по тихим безлюдным улицам города, а ласковый, теплый воздух овевает мне лицо.
На душе тихо и светло.

ХХХ
В посмертной судьбе времени нет - умерший шагает прямо в Вечность. События, случившиеся после смерти спустя семь веков или спустя минут для него безразлично одинаковы.

ХХХ
Плоть в пространстве...
Два максимально отвлеченных понятия для обозначения одинокого старого человека в проеме ветренной зимней улицы.
На этом мгновенном пересечении максимальной обобщенности наполненных смыслом философских абстракций с убийственно-точной конкретностью сиюминутного и рождается большая проза.
Под зонтиком старинного кафе,
Под готикой старинного собора,
В зеркальной чистоте оконных створок
Сидишь встречая старость налегке.
Вот за угол свернула чья-то жизнь...
           Олег Ильинский

ХХХ
Мне трудно вспомнить более глубокую мудрость, которую выговорило человечество два с лишним тысячелетия назад устами Аристотеля:
- Всякие действия обращаются на того, кто заранее расположен их претерпеть.
Что это значит?
С какого-то момента человек начинает более или менее осознанно относиться к миру. То есть "мир" пусть пока предварительно, начерно, но уже вылепил податливый человеческий материал. Он довел сознание до осмысленного вопрошания. Однако вся хитрость возникшей ситуации в том, что разум вылеплен уже до такой степени, что определен характер поставленных вопросов. А если так, то в какой-то степени предопределен и характер ответов: сам вопрос провоцирует нужный ответ. Другими словами, предварительное знание о мире укрепляется в окончательное, и человек всякий Божий день получает подтверждения собственной правоты.
Для параноика, например, окружающая действительность тотально несет посягательство на его личность, и чем он будет настороженнее держаться, тем подозрительнее будут вести себя окружающие и тем чаще он будет ощущать интриги, которые плетутся вокруг него его недоброжелателями.
А для революционера всякое проявление социальных установлений будет знаком несправедливого устройства миропорядка.
Изначально возникшая картина мира в силу генерализующей, концептуализирующей способности сознания стремится к бесконечному подтверждению собственных принципов (очень часто одно и тоже событие может служить аргументом в пользу прямо противоположных точек зрения). Убеждения становятся тем фильтром, чья избирательность работает лишь в одну сторону - в сторону их укрепления. Дело не во всеобщем заблуждении - будь так, человечество не смогло бы существовать. В каждом из нас неуловимо сочетается "правда" и "ложь", адекватный образ предмета и личная "поправка" к нему в размер собственного "пунктика".
Если: окружающая действительность вкупе с биологией с младенчества формирует психику человека по своему сценарию, и он, повзрослев, уже на бессознательном уровне отбирает ту информацию, которая отвечает заданной программе; то: неужели личности не дано выскочить из заданности этого порочного круга? На это ответили экзистенциалисты. Нужно потрясение, способное открыть новое видение жизни, - исключительная ситуация, когда человеческая жизнь зависает на волоске над черной бездной.

ХХХ
Горожанин знает природу как погоду. Природное урезается и съеживается, как шагреневая кожа. Это как рассеянный дневной свет, ставший узким пронзительным лучом.
Погода властно играет на клавиатуре человеческой души, управляя ее состояниями. Мелодия музыкальной рифмой вызывает к жизни запах казалось бы совсем забытого весеннего дня, заставляет вспомнить виденный когда-то узор облаков, возвращает в давний август, с его ртутными капельками росы на листьях...
Может быть, жизнь человека и обретает неповторимую цельность через эти рифмованные картинки, в которых сливается воедино: пережитое - погода - природа?

ХХХ
Все в подлунном мире тленно, всей материи рано или поздно суждено стать распадающимся прахом.
Все несет на себе разрушительные следы времени.
Кроме лазурного небосвода и зеркальной морской глади.
Именно поэтому человек видит в них образы Вечности.

ХХХ
- Когда я учился в начальной школе у отцов миноритов, один из них попытался дать нам представление о вечности. Было нам не то по восемь, не то по девять лет.
- Представьте себе, что весь двор (а он был очень большой) занимает огромный литой металлический шар. Представьте, что каждый год на него всего на секунду садится маленькая птичка, к примеру малиновка. От этого шар незаметно стирается.
И монах торжествующе воскликнул:
- Так вот, когда шар совсем изотрется, исчезнет, это все равно еще не будет вечность!
   Через 60 с лишним лет рассказал
                об этом Жорж Сименон

ХХХ
А где она - Вечность? Она пребывает в безмерности будущего? А почему не в безмерности прошлого? Скорее все так: живая человеческая капелька вибрирует между двумя леденящими пустотами - вечностью минувшего и вечностью грядущего.

ХХХ
- О, как не стремиться мне страстно к Вечности, -  слышится вдалеке священный вопль Ф.Н. - Никогда еще не встречал я женщины, от которой хотел бы иметь я детей, кроме той женщины, что люблю я: и б о  я  л ю б л ю  т е б я, о  В е ч н о с т ь!

ХХХ
Жизнь оставляет след только тогда, когда что-то случается или скромнее: происходит. Как пронесшуюся комету можно опознать по ее хвосту, образованному мельчайшими материальными частичками, чтобы ощутить бестелесное течение жизни требуется материализовать его в событие. Когда-то в юности я даже придумал специальные сети, которые должны были вылавливать овеществленные мгновенья. Я собрал и до сих пор храню редкостную коллекцию записок, которые писали мне друзья, любимые, знакомые. Вот когда миг действительно замирал, приколотый булавкой к клочку бумаги.

ХХХ
УЧЕНАЯ ФОРМУЛА ЛЮБВИ
На самом деле любовь - всего лишь химия, считает австрийский физиолог Герхард Кромбах. Формула любви C8H11N. Этот фермент, состоящий из углерода, водорода и азота, вырабатывается в головном мозге и, как утверждает доктор Кромбах, непосредственно связан с переживанием человека чувства любви.

ХХХ
В галантном, жеманном и одновременно грубом и жестоком XVIII веке человечество как никогда остро начало ощущать ценность отдельной личности. Один из властителей дум той эпохи прямо-таки с позднейшим толстовским бесстрашием во всеуслышание говорил о себе: "Я бы хотел сделать свою душу прозрачной для взгляда читателей и с этой целью стремлюсь ее показать со всех точек зрения, осветить со всех сторон, достигнуть того, чтобы в ней не свершилось ни одного движения, им не замеченного, чтобы он мог сам судить о порождающем их начале". А его младший современник в 1802 году в частном письме требовал от своего друга: "Заклинаю тебя (иначе я явлюсь тебе с того света), чтобы после моей смерти ты написал обо мне словами грубыми и откровенными, а не отвратительно-провинциально-сладко и деликатно. О, я прошу тебя; и пусть эти строки станут эпиграфом к твоему сочинению".
Человек хотел остаться в истории без ретуши, желал явиться перед очами публики в своем естестве. И при этом - что очень важно - личность хотела предстать не под псевдонимом литературного персонажа, а под собственным именем, в партикулярном платье и частном бытии.
А потом была ни с чем не сравнимая правда толстовских дневников.
Но где предел, за которым человеку следует остановиться? Правдивость, но во имя чего? Ведь надо еще доказать (хотя бы себе), что именно тайные движения души, необычные желания и необщепринятые мысли определяют твою уникальность. А не наоборот: может быть они парадоксально приобщают тебя к человечеству - не через общепризнанное и узаконенное, а неявное, скрытое от глаз? И не дороже ли тогда такое - посредством тайны - воссоединение с себе подобными?
... 14 декабря 1911 года шел В.В. по улице Петербурга и увидел, как везут гроб с позументами, и шагающую за ним толпу, цветочки, упавшие с колесницы. И я, вспоминал он позже, объезжая на извозчике, и тоже трясясь, думал: так-то вот повезут Вас. Вас-ча; живо представилось мне мое глуповатое лицо, уже тогда бледное (теперь всегда красное) и измученные губы, и бороденка с волосенками, такие жалкие, и что публика тоже будет ужасно "обходить лужи", и ругаться обмочившись, а другой будет ужасно тосковать, что нельзя закурить, и вот я из гроба ему ужасно сочувствую, что "нельзя закурить"...
Какую душевную отвагу надо иметь, чтобы с такой пронзительной искренностью печатно сказать о стыдном чувстве собственной жалкости! Это страшнее, чем публично признаться в преступлении, потому что под сомнение ставится последний бастион, дающий внутреннюю опору, - чувство собственного достоинства. Какое "нечто" было у В.В., позволившее ему делать подобные стриптизы на площади?
Наш век отправился в странствия по таким закоулкам человеческой души, которые в минувшие времена людям и не снились. Хотя: были ли они? Невыраженное не может стать достоянием человечества, ибо, как сказал гений немецкого духа: чего человек не понимает (т.е. не способен выразить), тем он не владеет.

ХХХ
Подвижное и изменчивое лицо, меняющее выражение подобно бликам солнца на воде, с годами застывает в гримасе, которую, верно, человек скорчил вослед уходящей жизни.

ХХХ
В белый зимний бессолнечный день, когда непонятно откуда струится свет - неопределенный свет вечности, лишенный тени, - почему-то особенно остро чувствуешь обольстительную власть разноцветья красок жизни.

ХХХ
- Написать о себе что-то более правдивое, чем ты есть, невозможно. В этом разница между описанием себя и внешних объектов. О себе человек пишет с высоты собственного роста.
                Людвиг В-

ХХХ
- Истина должна быть пережита, а не преподана.
                Герман Г-

ХХХ
Чреват любой избыток: красоты, сексуальности, тех или других профессиональных склонностей... Всякий избыток таит в себе повышенное стремление к реализации. Он ведет человека по жизни, он подчиняет его волю, он, в конечном итоге, выбирает его судьбу.
Принудительная власть над человеком "избытка" - оборотная сторона (плата!) полученного свыше дара.

ХХХ
- Мы есть бесплодные гибельные цветы. И как цветы нас надо собирать в букеты и ставить в вазу для красоты...
- Наша избранность и назначение в том, чтобы жить одною любовию (неутолимою и бесконечною).
В то время, как вы, найдя себе смолоду друга жизни (подругу), если и заглядываетесь по сторонам и расходитесь с новой, все же живете в основном в семейном тепле и свободны от ежедневных любовных поисков, свободны для какого-то дела, ума, или ремесла, или хотя бы для пьянства. У нас же, у Цветов, союзы мимолетны, не связаны ни плодами, ни обязательствами. Живя ежечасно в ожидании новых встреч, мы, самые пустые люди, до гроба крутим пластинки с песнями о любви и смотрим глазами по сторонам в ожидании новых и новых вас.
Но лучший цвет нашего пустого народа как никто призван танцевать  танец невозможной любви и сладко о ней спеть.
Мы втайне правим вкусами мира. То, что вы находите красивым, зачастую установлено нами, но вы об этом не всегда догадываетесь (о чем догадался Розанов). Избегая в жизни многого, что разжигает вас, вкусы в разные века и времена выразились в своих знаках, а вы приняли их за выражение аскетической красоты или красоты распада, имеющий как будто бы общий смысл...
- И ясно тоже как Божий день, что именно все изнеженное, лукавое, все ангелы падения, все, что в бусах, бумажных цветах и слезах, все у Бога под сердцем; им первое место в раю и Божий поцелуй. Лучших из наших юных погибших созданий он посадил к себе ближе всех. А все благочестивое, нормальное, бородатое, все, что на земле ставится в пример, Господь хоть и заверяет в своей любви, но сердцем любит не слишком.                Е.Х –                Листовка       

ХХХ
Если пренебречь научной строгостью, то можно сказать, что категория времени вовсе не всеобъемлюща.
Например, в искусстве. В декоративном способе изображения (скажем, в орнаменте или примитиве), когда трехмерное пространство уплощено до двумерного, понятие времени исчезает. Нет ни "вчера", ни "завтра". И нет "вечно", потому что вечность тоже способ отсчитывать время, только в сверхчеловеческих мерах.
По-иному не присутствует время во всяческих механизмах - разнообразных машинах, извлеченных из-под кожуха своих исторически помеченных футляров; или в человеческом скелете - этом механическом сочленении костей, чей возраст отпал вместе с плотью.
Вне времени находятся логические операции, математические теоремы и другие эссенции чистого интеллекта - их непререкаемая истинность на все времена.

ХХХ
Конечно же человек обусловлен своим временем. Но неужели это истина в последней инстанции?
А если так: человек реализуется в своем времени. Более полно или менее полно, а может быть - и вообще лишен такой возможности.
Все-таки время одно, а из него выходят весьма разные человеческие судьбы. Как тут быть?
Из всей пестроты популяции одного поколения некоторые оказываются в ритме своего времени. Время берет их способности и ставит себе на службу. А иные оказываются на обочине - и не менее талантливые, но не совпадающие с "соцзаказом" эпохи.
Какое счастье, должно быть, родиться в То Самое Время - твое Время - без принуждения и самоломанья жить с ним в любовной гармонии!
И однако...
Как мало в истории гуманных, справедливых, "интеллигентных" эпох! Чаще - противоположное. Чаще - черное средневековье, когда так легко и просто реализует себя убийца и фанатик, лжец и лицедей.
Время идет своей бесконечной исторической дорогой мало обращая внимания на человека - куда ему спешить: у Времени - времени пропасть! А человеческая жизнь кратка, можно сказать мимолетна. Ждать хороших времен человеку недосуг, вероятность вытянуть счастливый билет ничтожна. Значит, начинается тяжба человека со Временем: кто кого? Результат - равнодействующая судьбы. Подавляющее большинство Время подминает под себя, крохотное меньшинство выживает, выцарапывается, сохранив свою жизнь и свою самость. Они-то и остаются в истории - эти индивиды, прошедшие жесточайший естественный отбор. Конечно, это схема, не учитывающая всяческие отклонения, всяческие там "случаи". Но на то и схема, чтобы отметить в ней типовую ситуацию.

ХХХ
Не тогда мы садимся в ладью Харона,
когда пробил наш смертный час.
Еще много раньше по этим водам
роковым уже носит нас.

Нас извечно судьба норовит пораньше
в этот челн усадить, и в нем
мимо дивного берега также долго,
так же медленно мы плывем.

Как в гондоле свадебной вдоль Канала -
те же небо, земля, вода -
с тою разницей только, что наша лодка
держит путь уже не туда ---
            Дюла Ийеш

ХХХ
ПОСЛЕДНИЕ РИФМЫ
- Но есть еще одна дорога, которую вам суждено пройти. Спустившись вниз, - это был мой последний лифт - я оказался снова на колесиках. Это была... кажется можно назвать это... я оказался еще раз на колесиках электротележки.
Кто-то повез меня в полутемный слабо освещенный туннель - вот это и был настоящий последний путь. Это и есть тот о котором говорят: "приходите проводить в последний путь". Мне крикнуть хотелось:
- Боже, Боже! Как я смел тебя покинуть! Что я с тобою сделал?
Около печи стоял в ожидании меня товарищ Б. Со скучным и усталым лицом - лоб его был в крупных каплях пота - повернулся ко мне. Привычным жестом, не глядя на меня, вынул из гроба карточку, на которой жирным фломастером была каллиграфическим почерком начертана сугубо черного траурного цвета моя фамилия, переложил ее в особый металлический ящичек около входного отверстия печи и вдруг увидел орхидею у меня на груди. Поднес ее к своему носу, понюхал и опустил туда, где она лежала.
И вот тут произошло самое страшное, что было в эти два дня: я оказался внутри печи, где мой гроб мгновенно охватило синее пламя, похожее на то, что мы привыкли видеть в газовых плитах - но во много раз более мощное ---
                Владимир С -

***
- Двадцать второе февраля тысяча девятьсот тринадцатого года. Мы пришли в крематорий с Б. В стене отворилась дверь, фиолетовый гроб таинственно вошел в нее и скрылся, и дверца за ним затворилась. Я пошел за кулисы, когда служба кончилась, я видел самое главное ---
Ноги, таинственно вспыхнув, превратились в ленты чудесного гранатового пламени, живого и яркого, а когда туда вошел весь гроб, он весь загорелся огнем и, мама сразу обратилась в прекрасное жаркое пламя ---
Когда мы вернулись, мы поглядели в окошечко в полу. Там внизу мы увидели просторную кухню с большим цементным столом, над которым хлопотали повара. Они держали в руках щипчики и деловито, ловко вытаскивали из аккуратных кучек маминого пепла гвозди и кусочки металла от ручек гроба. Потом они смели ее в сито и просеяли; осталась кучка пыли и кучка косточек. А мама сказала мне на ухо: "Интересно, в какой же из этих двух кучек я сама?"
                Бернард Ш -

ХХХ
Зима.
Снег.
Холодный серебристый свет солнца.
Невозвратно уплывающая назад жизнь.
О прошлое! Я твой целую прах!
                Вл. Нарбут


ХХХ
- Шлю поцелуй из небытия, - как написала в одном из последних писем Марлен Дитрих.

ХХХ
Там где-нибудь, когда-нибудь,
У склона гор, на берегу реки,
Или за дребезжащею телегой,
Бродя привычно, под косым дождем,
Под низким, белым, бесконечным небом,
Иль много позже, много, много дольше,
Не знаю что, не понимаю как,
Но где-нибудь, когда-нибудь, наверно...
                Георгий Адамович



? - 1994
Москва