Катализатор Старый Чернобыль

А тем временем Триггерева уже вовсю развлекалась с Ковалевым у себя дома. Надо заметить, что Триггерева и Ковалев имели совершенно различное образование, и Триггерева была значительно более образована.

Триггерева сидела на диване у Ковалева дома. Ковалев лежал на диване, положив свою голову на колени Триггеревой. Ковалев рассказывал Маше о недавно проведенном дне рожденья его друга. После этого нудного рассказа Ковалев захотел покрасоваться перед Машей:
- Ты представляешь, сегодня Комаров книгу о... о, кажется, "Имени бытия в космосе" читал. Или что-то в этом роде. Какую-то фигню, ей богу, читает!
- Да уж, никогда этот Комаров не читал серьезной литературы, все какая-то фантастика и фантазирование людей, которые притворяются умными! Летает в каких-то облаках, думает не бог весть что, и вообще, этот идиот все мимо ушей пропускает и ничего и слушать не желает! Он даже не понял сегодня мои мысли, недоучка чертов!
- А что, был повод?, - язвительно заметил Ковалев.
- Да! Ты представь: я ему сегодня, когда его увидела рядом с КП системы охлаждения, рассказала про Чернобыль. Ведь он меня спрашивал об этом! А он ничего не понял, и меня про ложку спросил.
- На идиотов не обижаются, - ответил радостно Ковалев. Наконец-то для него был повод поиздеваться над его начальником.
- Да, но ведь я ему сказала, что в случае резкого охлаждения жидкостью может произойти перегрев сетевых путей. И, как следствие, разрушение системы контроля графитовых стержней! Ну и черт с ним! Думает, что самый умный, недотепа. Ну вот, всегда эта скотина меня расстраивает, - обиделась Маша на ничего не подозревающего Комарова. Маша могла прямо и открыто сказать что-то Ковалеву, ведь сейчас Маша точно была уверена, что Ковалев ничего не поймет из ее рассказа, и ей, в принципе, можно рассказать все, что угодно. Но она и не жалела рассказывать, что о том, что всю информацию она впервые услышала в разговоре двух дворников, обсуждавших, как неправильно поступили власти во время аварии на Чернобыльской АЭС. Она не желала признаться, что сравнение "ложка в супе" она услышала от тех же дворников, которых когда-то где-то слышала. Она не желала признать, что Комарову она высказала свою мысль настолько витиевато, что физик-ядерщик с трудом бы понял ее. И уж конечно, она не признавалась никому, включая себя, что Комарову мысли высказывает настолько витиевато или не высказывает только по одной лишь причине: он мог правильно ее понять, и был в состоянии правильно проанализировать ее слова.
- Ничего, не злись на козла, - бодро ответил Ковалев. Ведь он, в сущности - старик-маразматик, такие люди никогда ничего не понимают. Ну, не будет стержней, и черт с ними!
- Да это я понимаю, вот только этот дурак никогда ничего не поймет. Кстати, мне сегодня Костик понравился. Он так здорово показал Комарову место! Одной фразой победил его в интеллектуальном споре! - Да, точняк! Это было просто супер. Да и Леночка была на высоте, - отозвался Ковалев, думая о том, как Комарову давали бокал шампанского и как он его держал в руке. В его представлении это было сущей промашкой со стороны Комарова, ведь Ковалев думал, что Комаров не пил шампанское в ЦКП только из-за того, что он начальник. Ковалев свой бокал тогда выпил сразу, многократно подливая "шампусика". В мировоззрении Ковалева любой человек был таким же, как и он сам, и Ковалев искренне думал, что Комаров напился бы при первой же возможности, как всегда делал Ковалев, Ковалев искренне полагал, что Комаров сдерживается только от страха перед увольнением.

Эта пара и Триггеревой, и Ковалеву казалась им идеальной - оба любили говорить о своих мыслях витиевато, оба были дилетантами по большей части, стараясь эти знания доказать кому-либо. Ковалев полагал, что Триггерева понимала его, и Триггерева думала тоже самое по отношению к Ковалеву. И этот обманчивый мир был непоколебим.