Катализатор Новый Чернобыль

Месяцы пролетели для Комарова тяжко - Комаров не мог бросить АЭС. Ведь она была идолом его жизни. Комаров постоянно мучался - не мог он просто работать и жить. Теперь это было для него смерти подобно, и он все еще лелеял надежду на исправление некоторых личностей.

Наступила зима, Комаров должен был ехать на работу - в этот день работать должна была смена Комарова. Незадолго до этого дня выявился дефект труб системы охлаждения - трубы были крайне некачественными, и жидкий Калий был слишком агрессивной средой для них. Комаров решил приостановить реактор на время замен труб. Комаров решил сам проконтролировать процесс, и замедление распада было назначено именно в этот день. Комаров приехал на станцию и узнал, что реактор уже остановлен. Комаров вздохнул с облегчением. Трубы вскоре сменили, и Комаров отдал распоряжение запустить реактор, однако температура стала значительно превышать норму, и Комаров решил опять ввести графитовые стержни, чтобы замедлить процесс распада, и снизить температуру. К сожалению, Комаров ошибся: температура в реакторе была такова, что начали плавиться графитовые стержни, а попытка увеличить охлаждение жидким натрием завершилась крахом - от резкого перепада температуры реактор стал разрушаться. Выброс топлива был неизбежен.

Для Комарова слова Триггеревой про "ложку" стали более чем понятны. Он понял, какие ошибки он совершил, и что теперь будет с АЭС.

А еще через два месяца здания, столь милые сердцу Комарова, превратились в железобетонное корыто с пластинами свинца.