Неразменная бумажка

Она лежала в мокрой снежной грязи, перемазанная и одинокая, в интерференции световых волн луны, звезд и фонарной лампы, синеватая от специальной типографской краски, с навсегда впечатанными татуировками водяных знаков, со следами колес машин и обуви пешеходов, с никому не нужной памятью о теплых человеческих руках. В городе Москве, посреди Архангельского (бывшего Телеграфного) переулка валялась пятидесятирублевая купюра.

Двое : мальчик и девочка, юноша и девушка, мужчина и женщина, он и она, шли по своим дела. Дела были приятного толка, и поэтому настроение у них было скорее хорошее, чем так себе. Он курил, а она, что-то рассказывала. Вдруг рассказ прервался, и ее рука, совершив эволюцию в сторону земли, победно взмыла вверх, сжимая в пальцах бумажную денежку, достоинством в пятьдесят рублей. Лицо ее сияло.

Он в первую минуту тоже обрадовался, но, постепенно, слушая, быструю речь о планах, как она собирается потратить эту, пусть и небольшую, однако приятную, сумму денег, радость приобрела всю совокупность свойств досады. И тогда заговорил он. Походя вспоминая о тратах на нее, как уже совершенных, так и предстоящих, он стал предъявлять свои права на полтинник, постепенно доводя свои аргументы до все более и более абсурдного содержания.

Взмах ее руки прервал его очередную тираду. А пятидесяти-рублевый билет банка России, покинув нежные пальцы, отправился обратно в снежное месиво дороги. Он остановился с целью возвратить брошенное, но напрасно: глаза его не увидели, а рука не подняла искомую бумажку...

Шли часы, дни, недели, месяцы. И каждый раз, проходя по тому переулку, в месте выброса полтинника, взгляд его опускался к земле... Всегда.