Скиффл. ГЛ5

Глава 5. Дуэль умов. Про Синклера.
И снова, потекло  время. - Куда? - Невозможно сказать, но его невидимые волны омывали всех:  существ и предметы. Все понемногу менялось, быстрее или медленнее, в его непрерывном потоке. Прошло всего несколько  дней, и жара спала. Вот и пожелтели уже первые листья, - еще не от холодов, не от недосягаемости Солнца, а просто потому, что лета стало слишком много в них. Оно тяготило листья и листьям хотелось перемен.
Теперь уже все в Хаенфилле ходили без дела, устраивали праздники по поводу близких хороших урожаев, пели по вечерам на своих скамейках и завалинках. Во всем Хаенфилле, один только Синклер  не замечал  этого. Медленно готовящаяся смена настроений природы никак не задевала  его. Все настойчивее, Синклер искал  Идеальный смысл жизни, -   одержимо , днями напролет, копошился в книгах , - но тот все  ускользал от него и не получался. Единственное, что смог Синклер понять, - это то, что настоящий смысл жизни - всегда один на всю жизнь. И все книжки сходились в том, что  в него следут вкладывать всю душу. Понятие души очень смущало логичного Синклера. Он в нее не верил.
Его неуютная норка, пятна свечного воска на полу и сухая картошка, раскатившаяся по углам, - ничего этого Синклер не замечал. Бумаги всегда  были в идеальном порядке, книги - стояли в соответствии с тематикой, день был подчинен режиму, и  все в мире - причинно-следственному закону. И только отсутствие Идеального смысла жизни угнетало Синклера.

Синклер как раз раздумывал над новым планом своего поиска, когда его  навестил Скиффл.
- А мы с дядей поймали Водяного из лесного озера! - с порога объявил Скиффл главную новость. - Водяной - разноцветный и  жутко мудрый, и мы загадали ему по желанию!
Вопреки ожиданиям Скиффла, Водяным Синклер заинтересовался.
- Жутко мудрый? - обрадованно переспросил он. - Интересно было бы узнать, что он думает про смысл жизни! -Давай, сходим к нему!
- Его не выманить, - сказал Скиффл, переживая за Синклера.
- Жаль. - Я бы поговорил с ним о, действительно, важных вещах, - сказал Синклер, намекая на свой гениальный ум. Синклер любил похвастаться, но Скиффл легко ему это прощал.
Но тут Скиффл выложил ему вторую новость, которую  он  сам, по пути,  услышал от стаффиков
 - Еще у нас, в Хаенфилле, появился Мудрец! - с сияющим видом объявил Скиффл. -  Стаффики видели, как он поставил свою палатку на берегу Реки, а потом встречали его в лугах! Он бродит там с отполированной суковатой палкой!
- Зачем? - спросил Синклер.
- Наверное, от змей, - сказал Скиффл.

И в самом деле, все местные жители были заинтригованы этим неожиданно появившимся, Мудрецом: - Откуда он пришел в луга? - И зачем? -Что он там делает? И они частенько сворачивали с дороги, чтобы еще раз  взглянуть на фиолетовую палатку незнакомца. - Нет, такого они решительно не видели!
А то, что он  - Мудрец, было понятно  с одного взгляда: Старик, с белой развевающейся бородой и  длинными волосами. Вид у него был такой торжественный, что никто не осмеливался приставать к нему с  вопросами, кто он и откуда.
- Мудрец? - переспросил Синклер, и глаза его загорелись. - Сомневаюсь, - затем, небрежно, сказал он.
Скиффл сидел молча и ждал. Синклер немного побегал по кабинету, а затем нетерпеливо сказал: - Пойдем посмотрим!
Скиффл еле успевал за Синклером, быстро переставляющим свои длинные ноги, и с трудом переводил дух. Они шли берегом Реки, следуя ее течению и изгибам. Наконец Синклер замедлил шаг, и Скиффл перестал задыхаться.
- У нас цветут георгины, - сообщил он, чтоб не молчать.
- А что это? - спросил Синклер.
- Георгины? - Цветы. Большие, похожие на разноцветные шары  фейрверка.
- А у меня цветет пенницилин, - заявил Синклер подумав.
Теперь Скиффл не знал, что это.
- Это такой грибок, - объяснил Синклер. - Я выращиваю его на старой картошке.
- А он красивый?
- Пушистый, - неуверенно ответил Синклер.
- А что, свет ему не нужен?
- Ему, - ничего не нужно! - заверил Синклер. - Он у меня самостоятельный.
Из-под ног у них шмыгали ящерицы, гревшиеся на тропинке, прыгали кузнечики-кобылки с разноцветными вторыми крылышками. Потом Синклер, шедший чуть впереди, споткнулся и шарахнулся назад: Свернувшись в замысловатую спиральку, на тропинке лежала темная толстая змея, с шахматными клетками вдоль спины. Двое злых глазок следили за ними.
- Ух, здорова! - признал Синклер. - Надо обходить.
Они свернули с тропы и стали пыхтя, пробираться между высоченными, резко пахнущими, стеблями дягиля. А когда дягиль закончился, они вышли на луг и увидели перед собой палатку Мудреца. Она стояла между стожков скошенной травы и была тоже похожа на стожок, только фиолетовый. Вход был закрыт.
Они постояли перед ним.
- Ну! - Синклер неуверенно  подтолкнул Скиффла. - Позови его!
Скиффл откашлялся. Ему тоже, вдруг, стало как-то неудобно. - А может, я отвлеку его от чего-нибудь, - сказал он. - От чего-нибудь важного. - Позови сам!
Было видно. что звать Мудреца Синклеру, тоже, не хочется. - Ну, давай, так подождем, - растерянно сказал он. Тут из палатки и вылез сам Мудрец. - Небольшой. На нем было длинное одеяние, похожее на ночную рубашку. Борода была по походному обернута вокруг талии и завязана узлом.
- Чот угодно господам? - спросил он, вытягивая за собой из палатки толстую суковатую палку. Синклер растерялся:
- Ничего! - быстро и испуганно сказал он, глядя на палку.
- Это посох, - пояснил Мудрец.
- « Как будто посохом нельзя кого-нибудь отдубасить», - подумал Скиффл. Но Синклеру, сразу, стало лучше.
 - Смысл жизни! - облегченно сказал он Мудрецу, и  Мудрец сразу все понял:
- Ах, смысл жизни? - Ну-с, присядем! - Мудрец гостеприимно обвел посохом колючие, скошеннные кочки вокруг.
- Вы согласны, что существует идеальный смысл жизни? - волнуясь, спросил Синклер.
- Ну, разумеется, - ответил Мудрец ласково, разглядывая Синклера.
- В чем он?
Мудрец посмотрел внимательно:
 - В расширении границ Вселенной.
Синклер поперхнулся, а Скиффл, почему-то, сразу  вообразил себе Мудреца и  Синклера, расширяющих границы Вселенной: Во тьме, за их спинами, горели крупные звезды , а они стояли у самого края Вселенной, - черной невидимой стенки, и изо всех сил, расширяли ее. Синклер упирался головой и лапами, отталкиваясь от крошечной планетки; Мудрец толкал спиной. Невидимый ветер развевал его бороду, в которую зарывался звездный свет. Борода сияла. - Вселенная, словно резиновая, понемногу растягивалась под их усилиями, и образовавшееся новое пространство, не спеша, затекали планеты.
Синклер воображением не обладал и очевидно, не представил себе, как это красиво. - А другими словами? - просительно сказал он Мудрецу,  ничего не поняв
- Идеальный смысл жизни - в идеальном служении идее, которая лично вам, действительно, интересна.
- Другими словами, - пояснил Мудрец. - Именно интерес, который, кстати, невозможно объяснить физически, увеличиваясь во Вселенной, помогает   ей двигаться дальше, чтобы посмотреть, - а что же там?
- Что за чепуха? - ошеломленно сказал Синклер. - А идея-то, идея какая?
- Любая творческая, - сказал Мудрец рассерженно. Он обиделся. - Синклер был невоспитан. - Между прочим, данная теория, - моя последняя мудрая мысль, которую вы не поняли - не скажу почему!
- Ах, так?! - побледнел Синклер. - Я не понял? - Вы намекаете? - Сами вы дурак!!!- Я вызываю вас на дуэль! - неожиданно выпалил он
- Извольте! - Мудрец гневно вскочил. И подоткнул полы рубашки. И сделал посохом фехтовательное движение.
- Дуэль умов! - крикнул Синклер, отбегая в сторону.
- Пожалуйста! - кричал грозно Мудрец. - Как вам угодно!
- Шахматы! - крикнул Синклер яростно.
- Когда? - подбоченился Мудрец. Борода его развязалась и распушилась, скрыв его целиком. Торчал только посох и рот из бороды, который выкрикивал: «Когда?»
- В пятницу!
- Боитесь?!
- В четверг!
- Мало каши ели!
- Сегодня! - гробовым голосом сказал Синклер, и все вокруг замерло. - До смерти одного из соперников!, - забывшись, проговорил он и сделал скорбно бровями.
- Здесь! - Мудрец с тупым звуком воткнул свой посох в землю.
- В шесть часов вечера! - это сказал Скиффл. Он испугался за дуэлянтов и решил, на всякий случай, сбегать позвать семью.

Наблюдать дуэль умов пришли почти все, кто жил в Хаенфилле.
Перед палаткой Мудреца лежала шахматная доска; стояли фигуры. Синклер и Мудрец сидели по разные стороны доски, торжественные, молчаливые. К ним приблизился Скиффл, и в одной его лапе была зажата белая пешка.
- Выбирайте! - сказал Мудрец небрежно.
- Я уверен в победе! - отвечал Синклер с оттенком превосходства. Но лапы у него дрожали. - Выбирайте вы!
-«Таковы мудрецы!, - подумал Скиффл, - чуть заденешь их теории, или скажешь что-то не так!».
- Ладно! - сказал Синклер, которому очень хотелось играть белыми. - Буду считать, что вы испугались выбора! И он показал на левую лапу Скиффла, в которой была пешка.
- В игре черными я особенно силен, - сообщил Мудрец, увидев белую пешку.
Зрители сгрудились кольцом. Темнело, но они зажгли факелы. В центре светового круга сидели дуэлянты; последние же ряды зрителей скрывали синие сумерки. Правда половина тех, что здесь были ничего не смыслила в шахматах, но это придавало действию, в их глазах, еще больший интерес. Скиффл был секундантом и судьей, и держал песочные часы, неподалеку стояли папа с дядей, переговариваясь на шахматные темы.
- Начали! - объявил Скиффл и перевернул часы. Синклер двинул вперед пешку, затем - Мудрец двинул свою, и игра началась. В кольце любопытных шептались те, кто думал, что умеет играть в шахматы.
Взошла Луна, и поле и Река засверкали серебром. Ярким рыжим пятном смотрелось на этом фоне место дуэли, и всем казалось, что совершается какой-то таинственный обряд в ночи. Мотыльки летели, с треском сгорая в пламени факелов.
Синклер с Мудрецом разменяли уже большинство фигур, и по мере того, как на доске становилось все больше свободных клеток, они начинали играть все осторожнее, пытаясь просчитать свои ходы вплоть до финала.
- Думаю, сейчас они будут играть пешками, - послышался папин голос из темноты. Папа объяснил любопытным, что такое обычно случается, когда соперники остаются без фигур. И вот, пешке Мудреца удалось дойти до предпоследней клетки противоположного края доски. ( - А там она должна была стать ферзем).
- Сейчас я поставлю ферзя! - обрадовался Мудрец. - Вы пропали!
- Не тут-то было, - отвечал бледный, но хорохорящийся Синклер, непрерывно угрожая его королю. - Мудрец никак не мог сделать этот последний шаг до ферзя. Но все-таки, побегав, его король сумел надежно спрятаться за остатками своего войска: - Ставлю ферзя! - тотчас объявил Мудрец, и Синклер, в отчаяньи, закрыл лицо лапами.
 - Сдаюсь - сказал он со вздохом. - Но тут же, с обычной самонадеянностью, добавил: - Если бы вы походили не так, а по другому, - я-бы поставил вам мат.
- Если - бы! - ответил Мудрец, и Синклер насупился.
Тут все сообразили, чот дуэль уже окончилась, загомонили разом, обсуждая свои впечатления, и принялись расходиться. Со стороны было похоже, что по тропинке, в Хаенфилл плывет цепочка огоньков. Идти через дягиль, ночью, всем было страшновато, и все - скифрумы и стаффики и фоллимышики, собирались группками, в каждой из которых обязательно был факел. Владельцы факелов принимали начальственный вид и руководили остальными. Дуэль всем понравилась.
- В конце они могли бы подраться, а потом помириться! - сказал кто-то в темноте.Последними отправились Скиффл с папой и дядей. Оскорбленный Синклер ушел раньше всех.
- Мы уходим, - сказал папа Мудрецу. - Знаете, мне доставило истинное удовольствие следить за вашей игрой! - Мудрец поклонился.
- Ничего, что мы забираем последний факел? - спросил папа.
- У меня в палатке свечка, - ответил Мудрец. - Спокойной ночи! До свидания! Он еще раз им поклонился.
- Спокойной ночи! - ответили они и тоже, пошли домой.
Было здорово идти вот так, вот, с факелом, по полю, - хотя темнота пугала Скиффла и он старался не отставать. Кричали ночные птицы; проносились  бесшумные тени на мягких крыльях, и звенели кузнечики. Вся ночь, до самого горизонта, была полна их звоном. Они прошли мимо Холма Синклера. - В окошке горел свет, а на занавеске была видна худая,долговязая тень Синклера. - « Шахматная змея!», - вспомнил Скиффл неожиданно. - « Это был знак!». Он немного подумал про гордого Синклера, - как ему там, сейчас? - «Надо принести ему еще свечей», - решил Скиффл, оглядываясь в последний раз.
***
На следующий день, захватив с собой свечи и мешок с картошкой, Скиффл вновь отправился к Синклеру. По пути он услышал от вездесущих фоллимышиков, что  рано утром, Мудрец покинул Хаенфилл.
 - «Ну, вот, теперь мы уже никогда не узнаем, откуда он к нам приходил и что здесь делал», - подумал огорченно Скиффл. Вдоль дороги росли цветы - фиолетовые и розовые флоксы, с тонким медвяным запахом. По соцветиям ползали пчелы и зеленые мухи. Тонкая белая пыль, которую Скиффл поднимал своими лапами, повисала позади него этаким шлейфом, и Скиффл немедленно вообразил себя кометой. - Длинный-длинный путь, наедине со своим хвостом, - мимо планет, населенных стаффиками. - Так он летел и думал, и нес Синклеру картошку и свечи.
Синклер был дома.
- Я не отвлекаю тебя? - осторожно спросил Скиффл, просовываясь в дверь, со своею картошкой.
- Здравствуй! - сказал Синклер и протянул ему тонкую, запачканную чернилами лапку. - Картошка очень кстати, я уже всю съел.
О вчерашней дуэли Скиффл, из тактичности, не говорил.
- Я забыл тебе вчера сказать! - он вспомнил, что Синклер еще не знает о кукушках. - Я ведь научился ответственности! И у меня  в саду появились животные, за которых я отвечаю,и которых я буду воспитывать!
- Какие же? - полюбопытствовал Синклер.
- Кукушки!
Синклер сразу утратил интерес. -  Вот, если бы это были орлы или совы, - сказал он. Скифлл не стал спорить. - Ну, как исследования? - Ты отыскал его? - спросил он, имея в виду смысл жизни.
- Я продвинулся вперед, - туманно сказал Синклер. - Впрочем, поговорим, лучше о тебе.
- Обо мне? - удивился Скиффл.
- Да!  - Поговорим о твоей ответственности, - заявил Синклер. - Синклер решил сменить тему разговора, потому что  про Идеальный смысл жизни ему сказать было нечего.
- Во первых, ты знаешь, что ответственное создание всегда ставит интересы общества выше своих? - спросил Синклер.
Скиффл неуверенно кивнул.
- Во вторых, - сказал Синклер, обретая уверенность, - ответственность налагает долг! Он показал своей авторучкой на Скиффла. - Долг, - это то, что тебе приходится  делать, хочешь ты этого, или нет.
- А если я не хочу? - робко спросил Скиффл. Он не хотел спорить с умным Синклером, но и делать то, чего он делать не хотел бы, Скиффл тоже не хотел.
- Это уже зависит от морали, - сказал Синклер. - Мораль и совесть, - вот, чем мы должны руководствоваться в жизни!
Синклер все знал. Он, не торопясь, достал с полки тоненькую книжечку и зачитал: «Совесть представляется  авторам в виде некоего, нетелесного органа, который, словно стрелка, постоянно указывает нам, как поступать. А  если мы поступаем иначе, нас начинают терзать муки совести».
Скиффл сразу вообразил у себя внутри эту стрелку. Она была, как стрелка компаса, раскрашена в два цвета, и синий ее конец всегда показывал на правильные поступки.
- А откуда она все знает?! - изумился Скиффл, представив ее себе так ярко.
- Считается, что совесть дал нам Бог. - А он все знает, - ответил, хмурясь при упоминании Бога, Синклер. - Впрочем, его существование еще не доказано.
- А другой конец стрелки, неправильный, - спросил Скиффл, - по нему тоже можно поступать?
- Другой конец показывает туда, где находятся все эгоистичные варианты твоего поступка. То, что ты сделал бы, думая только о себе, а не о других. Поступая по этой стрелке, ты станешь эгоистом!
- Теперь рассмотрим мораль, - и не давая Скиффлу опомниться, Синклер раскрыл другую книгу. После вчерашней дуэли, он обязан был снова стать в глазах Скиффла самым  умным,  идеальным существом.
«То, что все думают по поводу того, ЧТО, КАК и КОГДА надо делать, называется «Мораль»», - прочитал он  в новой книге. -« Мораль -  всегда знает, что хорошо, а что плохо».
- И если совесть, - стрелка изнутри, то мораль, как бы, стрелка снаружи, - пояснил Синклер уже от себя..
- «Сколько стрелок! - подумал Скиффл. - Оказывается жить - очень просто. Нужно только всегда следовать стрелкам.
- А причем здесь кукушки? - спросил он, вспоминая, что эти стрелки должны к ним, как-то, относиться.
- Ты должен знать эти базовые понятия, - важно сказал Синклер. - И помнить про свой долг.
- Да! - вспомнил Скиффл. - А ты не знаешь, какой смысл жизни должен быть у меня?
- Ты тоже  должен стремиться к  Идеальному смыслу жизни, - поучительно ответил Синклер, но больше он, к своему сожалению, ничего не мог сказать. Скиффл не понял, но спрашивать постеснялся. Синклер побарабанил немного пальцами по столу:
- Не хочешь ли ты мне помочь? - наконец спросил он.
- Конечно! - радостно сказал Скиффл.
Так как разгадка Идеального смысла жизни совсем не продвигалась,   Синклер начал бояться, что он совсем не сможет его найти. Но тогда это означало бы, что и идеальным существом он называться  уже не сможет. А  самым важным  для Синклера -  было считать себя идеальным существом.
- Я хочу собрать смыслы жизни у всех в  Хаенфилле, и высчитать из их суммы средний результат, - сказал он наконец. О том, что это была его последняя надежда, Синклер умолчал.

И так как было еще рано, то они немедленно отправились собирать смыслы жизни. Ближайшей была усадьба некоего стаффика, и они зашли в нее.
Стаффик трудился. Он ходил по грядкам, между длинных ползучих тыквенных стеблей, и подкладывал дощечки под маленькие зреющие тыквочки.
- Здравствуйте! - сказал Скиффл, так как Синклер  слишком стеснялся, чтобы говорить со стаффиками о таких важных вещах. Стаффик не спеша выпрямился и  посмотрел на них. В глубине его глаз, гасла тыквенная мысль и заменялась на удивление.
- Здравствуйте и вы! - наконец сказал неторопливо Стаффик. - Вы по делу, или как?
- По делу! - быстро ответил Синклер.
Тогда Стаффик спросил: «А по какому?», продолжая подкладываать дощечки.
- В чем смысл вашей жизни? - спросил Скиффл.
- Смысл жизни? - удивился Стаффик, останавливаясь на минутку, -толстокожий, с жесткими усами и неизменной яблоневой трубочкой во рту.
- Это несложно, сынок. - Видишь эти тыквы?
Трудно было не заметить буйные тыквенные плети, которые занимали весь его участок,и  несли  вверх оранжевые толстые цветы
- Вижу.
- Вот и  весь смысл моей жизни. Может быть, я мало думаю о нем, - чуть виновато сказал Стаффик, - Но уж тыквы у меня всегда отличные! - добавил он с гордостью. Он успокоился и теперь молча глядел куда-то вдаль, поверх Синклера, своими честными глазами.
- А другого смысла у меня и нет, вдруг снова сказал он.- Оказывается, все это время Стаффик думал.
 - Но я счастлив и так. - Стаффик окончил решать для себя этот трудный вопрос; он нагнулся и нарвал пучок редиски.
- Нате, подкрепитесь, - сказал он, ожидая, что они скажут.
- Спасибо, - растерянно ответил Синклер. - Ну, мы пойдем дальше.
- Счастливого дня, - ответил Стаффик, возвращаясь к своему занятию.

Так прошел весь день. И все отвечали им по разному. Синклер ничего не понимал. В самом деле, - ну как вывести среднее из таких разных предметов и занятий, как тыквы, ухаживание за малышами, вырезание по дереву и многого, многого другого? Вдобавок у некоторых вообще не оказалось никакого смысла жизни. Под вечер, усталые, они расстались.
 -«Все же есть некая сумма,- упрямо шептал Синклер, идя к Холму, - Идеальный смысл жизни».
А Скиффл думал о том, что у него так никакого смысла, похоже, за лето, и  не образовалось, и это несказанно огорчало его всю дорогу. Поэтому, когда он пришел, он лег на кровать и прогрустил весь вечер.

Конец главы.