Сон

Сон

Тихий звон перекликается с шелестом увядающих листьев, уже хроническим кашлем ветра и умирающей природой.
Я вижу себя пыльным, усталым и обречённым. Но вся эта ересь бьётся и клокочет. Вон! Наваждение… Я медленно тру своё обманчивое лицо и вспоминаю будущее. Мой чумазый брат выкатывает свой двух колёсный драндулет и катит в сторону дороги. Я иду следом и чувствую щемящую гнусную боль. Но я ухожу, я должен идти. Перезрелое небо льётся на свинцовые брови. Брат закидывает мокрые волосы и седлает стального коня. Я сажусь следом. Болезненно прокашлявшись, конь замирает и в мгновение начинает тихо хрипеть, постукивая в такт биению своему железному сердцу. Покрышки нежно зашелестели, разбрасывая капли влаги в стороны. Мокрый асфальт дышит. Я как рыба открываю кривой рот и чувствую холодную влагу на губах. От нарастающего ветра я прищурил глаза и спрятался за худой спиной брата.
- Приехали, - сказал он, остановившись у большого серого дома, похожего на Макдональдс,  и заглушил мотор.
- Куда, - спросил я,
- Все люди должны куда-то приезжать. Куда-то ходить каждый день. Надевать галстук и пить водку по выходным, - с раздражением ответил он.
- Я не хочу быть каждым человеком, - парировал я и почувствовал, что теряюсь в этой бессмысленной логике и вечном постулате. Я почувствовал, что проигрываю. С тоской мокрых глаз, я обречённо встал и побеждённый, последовал за братом. Серое здание.
Когда мы вышли, мой взгляд заблудился в белой пелене. Шёл снег, медленный и неторопливый. Живая вода осыпалась с неба, обнимая глубоким и чистым холодом. Он покрыл крыши и диваны, ещё зелёные деревья и чёрный асфальт, давая право на жизнь только белому. Серебреная дымка стекол, тёмные прогалины земли. Белый холод. Снег в середине сентября.
- Зачем ты взял мои наушники от плеера, - спросил меня озябший брат, - Они.. беззащитные.
Я ничего не ответил и сел за руль. Мотоцикл чувствовал любые мои движения. Я летел, видя нагой мир, злой и умирающий, свободный и бесконечный.
Брат вечно озирался, в попытках заметить опасных гаишников. Я последовал его примеру, свернул во дворы и стал жить остерегаясь.
Возвращение, волнительное и страшное, не заставило себя долго ждать. Я шел, широко открыв глаза. Я чего-то ждал.
Мой дом такой маленький, такой тихий, неожиданно стал таким большим, таким чужым и шумным. Я испугался.
- Что это за выкрутасы, - завопили пьяные родственники и родные у тебя через час процесс, а ты чёрт знает, где шляешься. «У него свадьба – ему плевать!» Шурик уже готовый и довольный обнял свою невесту, кивнул мне и направился вниз, уводя незнакомое лицо в фате. Все ждали нашу пару. Я посмотрел на костюм, слащаво, красующийся на стуле. Молча развернулся и направился в ванную. Она была набита незнакомыми людьми, они отмечали мой праздник. Я долго смотрел  суету и ушёл.
- Милый, - заплакала она, - Ну что же ты?!
Я устало проснулся.
16.09.01.