Вспоминая...

Сколько раз она говорила себе: " Не позволяй призракам прошлого снова являться!" Но явь и сны жестоко и непоследовательно возвращали туда,  в прошлое. Выдернутые фразы, интонации, появляясь внезапно, из ниоткуда, тянули в вязкое состояние обречённости, столь свойственное одному из периодов её жизни. Перед глазами вставали лица людей, когда-то близких, но как-то непонятно, оставленных там, в том самом прошлом.
Размышлению способствовала ночная тишина. Она холодно обнимала плечи и, казалось, что родной, но равнодушный человек прижимается щекой к её щеке. Вещи, которыми была плотно заставлена вся комната, утяжеляли эту тишину. Каждая маленькая безделушка забирала большую часть свободного пространства, мешая дышать.
Не было определённых выверенных правил, когда в голову лихо врывались воспоминания. Но всегда присутствовало одно – тишина. Не было звуков, людских голосов – не отвлечься.
Вот окно маленькой квартиры. Перед ним уродливая белая тренога для цветов, а из неё, словно в противовес уродству, щедро раскидывают свои руки-листья, цветы.
За окном балкон с прямыми железными прутьями, без каких либо претензий на изящество. Балкон, слабый и неверный, грозящий жестоким падением каждому, кто посмеет на него выйти.
Белая берёзка нежно ласкает под дуновение ветерка железные прутья балкона. Она красавица, раскинула свои ветки, словно пытаясь показать себя во всей красе. Она и добрая. В знойные летние дни она не пускает в окно лишний солнечный свет, помогая сохранить прохладу маленькой квартирки.
Опять мысли повернулись вспять. Она видела окно маленькой квартирки, видела берёзу, а дальше зелёные пышные яблоневые и вишнёвые деревья, растущие около маленьких домиков. А в ушах стоит шум летнего дождя, что успокаивает и умиротворяет. Кажется, сейчас можно выбежать во двор, громко хлопнув дверью, и босой нестись по тёплым лужам, впитывая в себя одуряющую свежесть.
Серое неприглядное здание жилого девятиэтажного дома. Родной холодный камень, которому хотелось простить всё, только не собственное забвение. Тогда, много лет назад, можно было подойти к серой стене и отковырять маленький камешек и держать в ладошке, как самый главный и верный талисман.
Огромный овал стадиона еле угадывается – всё завалено снегом. Снежок быстро тает в тёплой ладони, холодя её. Морозец не стесняясь, интимно покусывает кожу на лице. Но это не останавливает перед соблазном рухнуть спиной в снег. Лежать холодно, но не подняться. Там на тёмном уже небе разворачивается безумная завораживающая картина звёздного неба. И, кажется, нет уже ни снега, ни мороза, а только это безумное небо, видя которое, кажется, что прикасаешься душой к Вечности.
Вот вспоминается круговерть снов – непонятных и необъяснимых. Слёзы катятся по лицу от утраты. А в голове звучит молодой голос, перед глазами чёрные как вороново крыло волосы, точёный профиль. Он говорит о чём-то с другими людьми. А она зовёт его по имени. Голос срывается на крик, бежит за ним. Тогда мир раскалывается на две реальности, она утыкается в прозрачную перегородку. С ужасом, понимая недоброе значение этого сна, она снова ощущает ту же боль, которую ощутила много лет назад.
Вот снова кудрявая подружка широко улыбнулась. Они сидели вместе на крыше, свесив ноги, без конца болтали о чём-то. Рядом резвились одуревшие от свободы собаки. Одуряющая радость от того, что, наконец, нашла близкую душу. Как это важно, после нескольких лет одиночества. Она готова на любые жертвы, чтобы сохранить эту внезапную находку. А потом, в одно мгновение ставший чужим голос в телефонной трубке, удаляющийся, мерцающий и, наконец, исчезнувший совсем. А дальше только боль от разлуки, от непонимания, от тоски...
Потом другая кудрявая... Они чем-то похожи. Как это пугает, грозящим финалом. Они обе – свои до боли, но держащие на расстоянии. Она боится новой боли и борется изо всех сил, чтобы избежать повторения. Одна осталась только воспоминанием, а другая только готовится стать призраком ночных воспоминаний, чтобы своим отсутствием терзать уставшее от утрат сердце.
Маленькие ручки ребёнка так доверчиво обнимают шею. Она уже страдает от предстоящей разлуки. Почти собственное дитя, вынянченное. Откуда было знать тогда, что этой мордашке больше не расплываться от счастья в её присутствии. Дороги назад уже не будет...
Весёлый хохот молодых девчонок. Открытые улыбчивые лица. Все проблемы оставили за бортом. Горды и рады тому, что сейчас вместе. Она видит себя среди них, культивируя пьянящее чувство сопричастности. Она улыбается в пустоту ночи. Хорошо, что такое всё же было. Сумасшедшее время, когда ощущение вечного одиночества, уже не казалось столь непреодолимым. Даже верила некоторое время, что сможет стать частью этой весёлой разношёрстной группки.
А потом снова боль, от жестокого удара, когда почти поверила, сдалась, пришла, показывая ладони. Вдруг оказалось, что чужая ненависть и зависть не обошла её стороной, проявляясь самым неожиданным образом. Она вспоминала, как сидела раздавленная от нового знания, неспособная простить, потому что каждая мысль холодила ужасом. Она помнила, что тогда оставила себе ожидание и надежду, что сможет даровать прощение.
Тогда же пришли другие сны, зовущие пересечь зловещую черту, за которой начинается совсем иная жизнь. С одной стороны, дающая силы и возвышающая, а с другой, готовящая погибель для дорогого человека.  Вспоминались дни, когда новая сила жёстко пыталась вступить в свои права, подталкивая к действию. Но она сопротивлялась этой силе, прикрываясь лучшим в данной ситуации оружием – сомнением. Она так хотела быть сильной, чтобы найти лазейку и реально помогать выпутаться тем, кому это действительно необходимо.
Она вновь и вновь предавалась воспоминаниям. В окно билась зимняя вьюга, усугубляя домашний уют. Мечталось о кресле качалке и о камине, с живым огнём...
Когда-то цыганка нагадала ей, что она добьётся в жизни многого... если не будет жить прошлым... Она встала и потянулась – на сегодня сеанс воспоминаний окончен. Она знала, что никогда не избавится до конца от этих призрачных воспоминаний, но в голове уже зрело серьёзное решение – смело смотреть в будущее.