В саду цветущих вишен

Легкий аромат цветов струится вокруг. Ветер подхватывает и кружит бледно-розовые и нежно-молочные лепестки, они танцуют свой сказочный танец. Под сводом цветущих вишен, у корней самого старого, ветвистого дерева, вся овеянная вишневыми лепестками, сидит Душа моя. Яркий огненный цветок ее алого платья расцветает под легкими струями ветра. Она тиха и печальна сегодня, я иду к ней.
Влажная земля пружинит под моими ногами. Запахи свежести, влаги и вишневых цветков сплетаются в удивительную гармонию покоя. Я подхожу, Душа поднимает на меня глаза. Я смотрю в эти глаза, в ясные небесные сферы, и мне жаль своей жизни, что идет не совсем так, как хотелось бы. Мне жаль былой чистоты помыслов, наивности, доверчивости. Я опускаюсь рядом со своей лучшей половиной, с моей неотделимой, к счастью, половиной. Я вспоминаю, как когда-то хотела стать мессией. Хотела умереть на кресте, как Иисус. Хотела кровью смыть грехи человеческие, и сейчас хочу... Но вот только кровь моя не безгрешна, не смоет она грехов. В ней и желчь обид, и пустота разочарований, и злость. Мучительно кажется мне, что с потерей невинности я и впрямь потеряла былую чистоту мыслей. Стала более пошлая, циничная, земная, как все… И ведь было все как в сказке, по любви, и сейчас я счастлива, но… Что-то утекает из меня безвозвратно. Может детство?…
Нет, не смоет кровь моя грехов… А вот кровь Души моей, ее чистота, смыла бы. Но путь наш таков, что пролиться может лишь моя… И вот уже в моих пожелтевших с годами глазах и в ее по-детски бирюзовых одинаковая печаль.
- О чем ты грустишь? – спрашиваю.
- Я думала сегодня опять о том, что дары мои не нужны никому. А если и есть единицы, то не умеют сказать, уходят молча…
- Ну что ты, право…
- Обиднее всего за родителей. Папа и читать не хочет – боится, мама читает, но не понимает. А подруги… Они не воспринимают. Одни думают, что дары мои, мои самые светлые мысли, не бескорыстны. Они, прагматичные, считают, что ничто не безвозмездно. Другим кажется, что я их подавляю, что дружеским советом давлю на них. Кому-то все равно. Но, о Боже мой, они все молчат! С кем говорить в саду цветущих вишен? Близким людям лишь ты нужна. Ты понятная, адаптированная к жизни. А я… Я твоя тайна, до которой никому нет дела…
- Не говори так! Я прошу тебя! Ну вспомни… Вспомни два года назад лечили нас, в который раз, лечили так бессмысленно и упорно, что слезы бессильной горечи катились из глаз. Но бабушка сказала, что та ее знакомая врачиха, которая мучила нас, она читала стихи твои и плакала. Помнишь? Мы думали тогда, что всех, кто заставляет нас плакать от бессилья, мы можем заставить плакать от счастью!
Душа улыбнулась, мечтательное воспоминанье скользило по ее лицу.
- Но все равно это значит лишь, что я должна донести себя людям, должна отдать себя! Ты лучше меня знаешь жизнь, пожалуйста, найди способ! Найди! Мне так хорошо в моем вишневом саду, но как открыть в него дорогу другим?
Сердце мое сжимается. Я столь же бессильна, сколь и Душа моя. Я отгорожена своим кругом общения, своей учебой, от всего что видеть не хочу, чего не знаю. Я не способна помочь ей. Не способна  помочь себе, ведь мы одно целое. Я плачу, слезы вырываются из сердца, они смывают пыль с лица, смывают привычные темные одежды, смывают все лишнее и ложное. Я вновь становлюсь неотличимой от Души своей, только платье на мне не алое, а белое.
Облако подхваченных ветром лепестков окутывает меня и кружит, густое и подобное туману. А когда оно рассеивается, в саду цветущих вишен только Я. Одна Я. В нежно розовом, как вишневые цветки одеянии. А ветер, пролетая, шелестит листвой. Пахнет свежестью, влагой и цветущей вишней…
(май 2000)