Поиски

…Душа, словно птица попавшая в западню, мечется, разбивая  голову в кровь о холодные стены каменного сердца. Каждая капля крови - холод, каждый удар - боль.
Ищет душа хоть оконце, хоть трещинку – бесполезно.
    А может это всего лишь надежда на то, что душа ещё есть? Затаив дыхание,
смотрю в глубину своего сердца – пусто . Оказывается стены были деревянными и
их  прогрызли термиты. Вместо души, мечется из угла в угол и воет истошно сквозняк – от того и холодно.  А боль? Наверное от того, что пусто.
     А на улице сегодня тепло – плюс два градуса хоть и зима. Тепло и пасмурно. Капли падают отовсюду – город истекает талой водой, как кровью, а может просто плачет. Tалый снег, смешанный с грязью, хлюпает под ногами. Неровная грязная дорога ведёт за угол дома. Я  знаю, что за углом стоит она и ждёт меня. Иду замедляя шаг, не хочу, чтобы день так быстро начинался. Но непослушные ноги идут вперёд, а она ждёт  меня.
    Как обычно, не успев сойти с дороги в подходящий момент, а может не найдя для этого повод, выхожу за угол дома и вижу её.
    А она, как всегда, смотрит в самую глубь моей пустоты, своими широко раскрытыми, сумасшедшими глазами. Она как обычно протягивает раку за милостыней. Я прохожу и кидаю в её ладонь мелкую монетку. Семнадцатилетняя юродивая  радостно хлопает в ладоши, пляшет и бессвязными фразами прославляет Господа Бога. Но глаза её остаются неподвижными от страха, а может быть от ненависти. Я  не знаю что или кто она, но чувствую, что ей дано увидеть меня насквозь.
    Так  каждый раз я покупаю себе новый день. Порой мне кажется, что если она когда - нибудь  не появится на своём посту, то всё кончится, кроме угла этого дома.
Не будет умирающего города и его жителей, не будет солнца, пытающегося согреть или спалить холодный мир. А я, где буду я ? И всё же я не знаю кто она. Для всех она всего лишь юродивая девочка и больше ничего…
   И вот я уже далеко от неё. Иду, не замечая суетливых обывателей вокруг себя.
Иду, а в голове только одно – она видела мою пустоту и чувствовала мою боль. А в памяти, в памяти  жуткое зрелище – ярко-синие глаза наполненные ядом безумия. Может безумие подарило им ненависть? Каждое утро они впиваются в труху моего сердца, и начинается новый день. Иногда мне кажется, что в промежутках между прославлениями Бога, она кричит мне вслед с ядовитой усмешкой: « Счастливого пути!» Но я не чувствую ни обиды, ни горечи, ни страха. Я  уже давно ничего не чувствую, кроме пустоты. А вот сегодня она проводила меня взглядом  молча, наверное провожала в последний путь. Мне всё равно, уже всё равно, только по прежнему холодно, больно и пусто…
Что  осталось? Небо. Всё, что осталось у меня – небо. Глаза  жадно  впиваются  в  серую  бездонную  вечность. Нельзя  летать  так  высоко – слишком слабые  крылья. Слишком тяжёлая пустота. Небо рассыпается на осколки снега. Падая,  кружится  в свинцовом  городском  воздухе, так и норовит залепить собою глаза, чтоб не пялились, не смотрели на то, как снежинка за снежинкой умирает небо. Всё, что у меня осталось – небо…Темно…Темно…Мои глаза спрятались за стенами век. Не хочу видеть снег. Ошмётки мыслей кружатся в голове, постепенно превращаясь в серую бесформенную массу. Каша в моей голове.
И снова я вижу снег, несущийся мне в лицо, вижу грязный город и людей. День. Скоро я потеряю небо, как свою душу. Значит у меня слишком мало времени. Значит дорога каждая секунда. Значит надо идти вперёд. Шаг – мои глаза пустеют от холода. Шаг – моя улыбка превращается в придурковатую гримасу. Голуби разлетаются из под ног, они не боятся, они презирают меня. В ответ на их презрение, я со всего маху наступаю в лужу талого снега, смешанного с грязью и бензином. Жирные брызги разлетаются по всему свету, бьют по крыльям безмозглых птиц, портят внешний вид принаряженных дамочек, выводят из себя матерных старушек, торгующих семечками. Плешивая собачонка оскалилась мне вслед. Ветер шепчет  лысыми ветками у меня за спиной о забытых именах, о проклятых дорогах и о ненависти к таким как я. Повторяю ещё раз – мне всё равно! Вы все стоите не больше пятикопеечной монетки, брошенной юродивой нищенке. Вы все – это всего лишь новый, купленный мною день. Ваше счастье, что в моём кармане ещё много мелких монет, а ещё, что у меня ещё есть желание их тратить. От этих мыслей меня разбирает гомерический хохот. Он похож на поток рвоты, вырвавшийся из самого глубокого подземелья моего я. Люди шарахаются от меня в разные стороны – наверное ,они видят во мне юродивую. Смешно. Я иду по лужам, каждая лужа это брань за моей спиной, но никто не знает, что каждая лужа для меня – ещё один шаг к концу дня. А я не знаю, удастся ли мне купить новый.
Юродивая смотрела мне вслед молча – прощалась. Если это последний день, то почему в моих ногах нету дрожи. Мне кажется, что ещё никогда в моих шагах не было такой уверенности, как сегодня. У меня нет желания остановиться или повернуть назад. Наверное я не успею найти свою душу. Смешно. Глупо всё это. Я  буду искать столько, сколько потребуется. Итак, начинается новая игра в кошки-мышки, новая песенка…Чтож, сыграем. Лихой будет игра, удалой песня. Начинаем считать – раз, два, три, кто успел, тот вышел вон, а неудачники остаются со мной. Кто успел уйти, те в царстве червей и покоя, а тем, кто остался здесь, досталось аморфное ожидание вечности и зависть к тем, кто уже там. Не знаю что лучше. Я смотрю в исчезающее небо – последний день оказался на редкость длинным.  Пожалуй, у меня ещё много времени. Не спеша я продолжаю поиски – заглядываю в лужи, глаза прохожих и даже на крылья птиц…