МежСезОНье одиНОЧества

Однажды в квартиру сквозь стены вошла зима. Тонкие белые щупальца начали сплетаться вокруг глубокого кресла, в котором сидела Женщина. Имени у нее давно не было, потому что живший в клетке на окне попугайчик так и не научился говорить, а больше эту Женщину некому было позвать на помощь.
Зеленая обивка кресла начала расползаться - так, будто бы вещь, сделанная из поролона и ткани, могла таять. Женщина в страхе вцепилась в подлокотники, но пальцы утонули в чем-то холодном и вязком.
Точки опоры были потеряны, точки отсчета раздробились на огромное количество острых осколков, которые с тихим звоном сыпались в пропасть времени.
Отдельные ноты этого звона повисали, подхваченные белыми щупальцами. Как-то незаметно и совсем уж не к месту из них сложилась задорная мелодия Jingle Bells.
Почти в унисон зазвенела покатившаяся по полу клетка с попугайчиком. Замерзшей птице, впрочем, это было уже безразлично.
Если бы Женщина захотела в этот миг стать Снежной Королевой, у нее появилось бы имя, да и вышло бы все совсем иначе. Но она продолжала упорно быть опасно теплой в наступающем вихре метели.
От кресла остались черные колесики, они раскатились по полу в разные стороны, потому что пол еще существовал. Через минуту он внезапно перевернулся, и Женщина несказанно удивилась, что под ним не было соседской квартиры. Вместо этого по рельсам с небывалой скоростью несся закопченный паровоз с тремя вагонами. Ближние к нему щупальца почернели и обуглились, а Женщина поняла, что не успеет.
Уже вдали раздался тревожный гудок, и в тон ему она отчаянно затянула какую-то надрывную ноту. Одну. Но стройный мотив Jingle Bells треснул, смешался и оборвался. Рельсы скрестились и разошлись в разные стороны.
Утопая в снегу по щиколотку, Женщина притянула друг к другу несколько деревянных шпал, ставших теперь ненужными, и попыталась разжечь костер.
Стало тепло и дымно, но это совсем не было похоже на весну.