Мороз иваныч и морозко

В канун Рождества встретились два мороза. Один настоящий — Мороз Иваныч, а другой Морозко из холодильника. Уселись они по разные стороны кухонного окна — уличный Мороз снаружи, а домашний Морозко изнутри — и давай о жизни морозной разговаривать.
— Я, — говорит Мороз Иваныч, — испокон веку по земле хожу-путешествую.
— А я, — отвечает Морозко, — вечно в четырех стенах сижу, света белого не вижу. Хоть бы ты чего рассказал.
— Запросто, — согласился Мороз Иваныч и давай похвалятся.
— Твой дом — это и не дом даже, а так домишко, — говорит он. — У меня таких отродясь не бывало, но зато есть два огромадных ледяных дворца. Один на Северном полюсе, второй на Южном. Вот я каждый год и хожу из северного дворца в южный. Сначала плыву на льдинах по Северному Ледовитому океану к Северной Земле. Оттуда перепрыгиваю на Таймыр и мчусь на оленях по тундре. Потом иду через тайгу — где на упряжках собачьих, а где и на лыжах. По Байкал озеру качусь на коньках. Затем скачу верхом на лошади по монгольским степям. Не доходя до Китая, там, где за дикими горами лежит мрачная пустыня Гоби, я начинаю взбираться вверх, за самые высокие облака.
— Это еще зачем? — удивился Морозко.
— А потому, что дальше для нас, морозов, ходу нет. Дальше начинаются субтропики, а еще дальше — тропики. Там, посередке земли, проходит экватор и солнце на землю в упор смотрит. Из-за этого в тропиках жара стоит несусветная. А за небесным сводом, поближе к звездам, холод собачий и для морозов полное раздолье. Так по земному чердаку, пробираюсь аж за Австралию, а там прыг — и в ледяную Антарктиду. Это и есть мой южный дворец.
— Эх, мне бы так, мечтательно вздохнул Морозко. — Да только в таком долгом пути всю силушку растеряешь.
— Наоборот, — гордо подкрутил серебристый ус Мороз Иваныч. — На Южном полюсе я такой сильный, такой лютый делаюсь, что от моей свирепости железо, как стекло, лопается. А льда у меня там столько накоплено, что я его океанской почтой по всему миру рассылаю. Здоровенные такие посылки — айсберги называются.
Морозко совсем загрустил от такого хвастовства.
— Скажи, — наконец, спросил он, — а мороженное ты умеешь делать?
Тут уж опечалился Мороз Иваныч.
— Не умею, — признался он. — Однажды попробовал, еще в ледниковый период, и ничего не получилось, только всех мамонтов заморозил.
— Ага! — обрадовался и задрал свой носик Морозко. — Выходит, ты не очень-то и полезный?
— Кто, я бесполезный?! — сердито затрещал Мороз Иваныч. — А кто каждую зиму детей  радует? Кто из дождя снег делает? Кто на озерах и реках ледяные катки устраивает? А кто окна чудными узорами разукрашивает? Все я! А ты сам, — вдруг насупил он брови, ты сам, этакий махонький да неказистый, чем полезен?
— Я-я? Я неказистый? — чуть не заплакал от обиды Морозко. — Да я... Да без меня бы все продукты перепортились. Это я их зимой и летом от микробов охраняю. Без меня ни одно бы Рождество не удалось бы. В моем домике столько всякой вкуснотищи, что тебе и не снилось. Смотри , — и он приоткрыл дверцу холодильника...
— Что это у нас на кухне трещит? — спросила мама.
— Это морозы спорят, — ответил папа, — какой из них важнее и полезнее.
— А какой важнее и полезнее? — спросили дети.
— Отгадайте сами, — сказал папа. — А теперь давайте повеселимся — устроим праздничный ужин, который нам Морозко сберег, а после пойдем во двор и покатаемся с ледяной горки Мороза Иваныча.

Печатный вариант книги можно найти в любой библиотеке Республики Беларусь