Собака

               
Вася ел бутерброд и наблюдал за псом по кличке Каштан. Каштан сидел в двадцати шагах напротив и наблюдал за Васей.
Двадцать лет назад Вася был десятилетним пацаном, тырил у папаши папиросы, хватал двойки и тряс по ночам яблони в соседском саду.
Спустя десять лет он стал дотошным дембелем со старшинской полосой вдоль погона, который изводил молодых до обморока, чем чрезвычайно и гордился перед своими погодками.
Ныне Вася был при галстуке с черным костюмом и числился парадным шофером большого бизнесмена. Сидел в черном лакированном Мерседесе, аккуратно жевал бутерброды, дабы не испачкать костюм, и ждал хозяина, который раз в день лично посещал каждую свою новостройку.
Пес тоже служил строительному делу. Был он приземистой, кривоногой, крепко сбитой дворнягой. Прибившись однажды к бригаде каменщиков, он вместе с их бытовкой путешествовал от стройки к стройке. Столовался у строителей, которые охотно подкармливали своего пса. Когда бригада расползалась по объекту, Каштан занимал преимущественную высоту и брал под охрану территорию вокруг бытовки. Всякий зашедший на стройку обязательно бывал, обруган звонким собачьим лаем. Но на Васю пес не лаял. Человек в черной лакированной будке на колесах был чужим, но находился за нейтральной полосой, которая,  по мнению Каштана,  пролегала где-то посередке между ними.
Пес следил за Васей с явным недоверием на своей чуточку лисьей морде. И Вася смутно догадывался, что четвероногий визави смотрит на него не в ожидании подачки, а в ожидании нарушения с его Васиной стороны, которое Вася обязательно должен сделать. Об этом говорил весь облик пристально смотрящей на него собаки. Однажды еще в самом начале строительства Вася вышел из машины и, разминая ноги, сделал несколько шагов в сторону новостройки. Каштан разразился такой бранью, что даже шеф высунул голову с какого-то там этажа.
- Василий, - грозно крикнул он, - ты чего шумишь?
Вася только руками развел и поспешил обратно за баранку.
С той поры, зная  крутой нрав своего босса, он стал откровенно побаиваться бригадного прикормыша. А Каштан не менее откровенно зачислил Васю в свой собачий кондуит. Краткие их встречи продолжались изо дня в день и, как говаривали советские журналисты-международники, проходили в атмосфере подозрительности и недоверия.
Вася достал очередной бутерброд. Повертел его в руках, примериваясь с какой стороны укусить и, вдруг решил задобрить пса.
- Давай дружить, - сказал он негромко и бросил в него бутербродом.
Угощение описало дугу и шлепнулось сыром вниз перед самой лисьей мордочкой. Каштан бодро вскочил, деловито обнюхал брошенное, потом пристально посмотрел на Васю и, оскалив зубы, осторожно ухватил бутерброд за край. Это было равнозначно тому, как если бы человек брезгливо двумя пальцами взял неприятную ему вещь. Но Вася не понял.
- А, - заулыбался он, - губа не дура.
Пес между тем нарочито медленно  прошел влево к воротам  новостройки, за которыми шумела городская улица и сияла чистотой тротуарная плитка. На нее-то он и положил бутерброд. После чего все также не спеша вернулся на прежнее место. Сел, скользнул по Васе отсутствующим взглядом, и величаво задрав голову, стал смотреть куда-то мимо поверх мерседеса.
- Ни фига себе собачка, - опешил Вася.
В это время в проеме ворот возник силуэт, состоящий из серой от грязи пуховой шапочки и женского замызганного пальто над надломленными каблуками некогда лайковых сапог. В этой коллекции уличной одежды от мусорного бачка сходу угадывалась бродяжка. Словно сомнамбула она шла на бутерброд. Приблизилась. Замедлила и без того тихий ход, и, не сгибая спины, присела, и безвольным хоботом своего длинного рукава всосала бутерброд без остатка. Также тихо, набирая ход, бродяжка пошла дальше, зажав счастливую находку в черной от грязи руке.
- Эй, - забыв о псе, выскочил из машины Вася и недолго думая, запустил яблоком, которое только-только надкусил.
Увесистый огрызок точнехонько угодил пуховой шапке по уху и, срикошетив, упал по ходу ее движения. Силуэт не оглянулся, не остановился и вообще никак не отреагировал на болезненный удар. Все также подволакивая каблуки, он подошел к надкушенному яблоку и вновь сделав осторожный книксен, подобрал и его.
- Во, люди, - обернулся Вася к Каштану.
Но того и след простыл. Приветливо мотыляя хвостом, пес бежал к новостройке, из которой один за другим выходили на обед веселые каменщики.