Книга бытия. remix

Я стою в своей комнате и смотрю на отражение тела в зеркале. Я веду по нему руками и пальцами чувствую гладкость кожи и её тепло. Тоже чувствует и Артур, когда касается меня. Ещё совсем юным, я не находил в нём ничего особенного, кроме подтверждения величия Творца, создавшего нас чистыми и совершенными, без греха.

«1 И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.
2 И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.
3 И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.
4 И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.»

Стекло окна чуть завибрировало, и в комнату скользнула тень. Я закрылся белой простыней и спрятался в угол. Глаза увидели уходящего в небо Херувима, объятого ярким светом. Он летит на своих серебристых крыльях к звёздам, туда, где  живые существа ещё испытывают боль. 

 До восстановления на земле власти Пирамиды, почвой для  греха  людей была  их раздельность. Этим воспользовался Дьявол и искусил первые творения Господа, дав им не только наслаждение плотью, но и знаниями, сокрытыми в плоти. Адам и Ева  породили детей,  и грех передался в новые поколения. 

 Раздельность,  как питательная почва, благостная для  зёрен Зла. Потомки Адама и Евы распалялись страстью друг к другу и стремились её удовлетворить. И всё тянулось за мгновенным удовольствием:  деньги, развлечения, культура. Мне, как представителю шестой ступени,  известны  о прошлом мире некоторые вещи.

«Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном.
8 Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою.»


Это не молитва. Я не молюсь. У меня появляется мысль – я слышу выводы из неё, у меня возникает вопрос  - я получаю ответ на него, и если вдруг  на пути случается  трудная задача -  подсказка незамедлительно следует мне в поддержку. Голос Господа всегда с нами. Он приходит от всюду, звучит в голове многоголосым эхом. Звучит музыка, витают образы. Мы  всегда прибываем в таком состоянии, каждый день, который длится вечность. Но я уже не могу слышать  и слушаться.


Да, мы, ныне живущие, совсем не такие, как те, что жили перед нами. В наших телах положен конец греха. Нам больше нет, чем соблазнять и быть через что соблазнёнными. Очень скоро мы поднимемся на седьмую ступень и тогда Херувимы понесут нас в небо, к новым мирам.

А пока мы должны пройти испытание.  Следов Старого Мира почти не осталось. Всё уничтожил гнев Господа, но иногда случаются неожиданные находки. Пахари второй ступени обнаружили старую шахту, а в ней языческий храм.  Разобраться поручили нам.

Волею Господа открылись Зеркала. И мы видели, как выглядели люди до нас. Совсем другие тела, совсем другие интересы, которые сводились к одному: получить тело другого и удовлетворить свою похоть. Чаще всего обитатели Старого Мира Боли и Зла обладали друг другом не ради продолжения рода примитивным, неконтролируемым Разумом способом, а ради удовольствия. Они испытывали недоступную нам гамму ощущений. Охваченные этой гаммой, они не могли удержаться и кричали. По всем признакам люди прошлого испытывали боль, но эта боль в то же время доставляла им наслаждение. Поразительно, какой был  странный их мир!

Их тела делились на мужские и женские. Зеркала нам показали, что у обеих половинок существовали специальные органы, которые у нас отсутствуют. Мы, имея облик близкий к человеческому, лишены грудей – нам нет нужды кормить детей молоком, у нас нет фаллосов, чтобы проникать в иной организм и оставлять частицу себя, у нас отсутствует вагина и матка для принятия семени и его вынашивания. Нас создаёт своими руками сам Творец.   

Органами, которые для нас ни что иное, как рудименты,  они соединялись в пары, а порой, их было больше, но даже в то  время такое соединение считалось большинством грехом, как и соитие с себе подобным.   

Эти необычные органы нашим предшественникам дал Господь, дабы они могли продолжить свой род  и множиться на земле.  Но среди людей нашлись такие, которые подавшись искушению, стали их употреблять не только ради продолжения рода, не только ради развлечения , но и для того, что бы стать совершенно иными существами. Господь их наказал за нарушение его воли.


Нас, меня и Артура, сжигало любопытство, что же, в конце концов,  испытывали предшественники, соединяясь между собой, проникая друг в друга. Нам требовалось понять их мир и отследить путь греха. Среди звёзд мы можем встретить подобные отношения и  нам потребуются знания.  Мы подозревали, что чувства должны быть особенными, ни на что не похожими. На столько непохожими на известные нам, что  могли заставить человека вызывать их снова и снова, забывая обо всём остальном,  составляющим жизнь человека.

Артур не удержался и провёл испытание на себе.  Я застал его за занятием, которое до этого случая видел только в Зеркалах. В своей комнате, в ванной, он сидел с зажатой между ног рукой. Глаза Артура блестели, а на щеках играл румянец.

Увидев меня, он немного смутился, скрыл своё тело простыней,  но приветливо улыбнулся и сказал:

- Ты должен попробовать. Думаю, это прекрасно.

- Как ты делал? – спросил я, ни как не собираясь повторять поступок  Артура.

Он поднялся и медленно, не отводя от меня глаз, приблизился вплотную.

- Не бойся. В этом нет греха. Я не могу причинить тебе зла.

Я согласился, кивнул головой и через миг ощутил, как нежная и тонкая  рука Артура коснулась моего бедра.  Он погладил его, словно хотел запомнить, какова на ощупь моя кожа.  Потом, пальцы переместились на внутреннюю часть и поднялись вверх. До самого единственного отверстия в наших непорочных телах,  скрытого между ног и ягодиц. Артур пощекотал плотно сжатые бугорки. Увидев на моём лице улыбку, Артур стал решительней.

Он отнял руку, намочил слюной палец и осторожно ввёл его мне между бугорков. Я действительно ощутил боль от его проникновения, однако боль была не сильной, не выразительной и даже…

Я замер, осенённый мыслью, что наши предшественники чувствовали нечто подобное. Особенно те, которые назывались женщинами. В меня проникал Артур. Такой, же как  и я. Теперь он знал не только каков  я с наружи, но и каков внутри. Наши тела соединились через эту маленькую точку касания, вызывая у меня в сознании образ полного соития, когда мы ещё не были разными, когда являли собой только субстанцию, из которой, как  из глины, лепил нас Великий Скульптор. Я знал, что не мог помнить этот момент, потому что тогда не обладал сознанием и способностью помнить, но наверное, во мне говорила память самой материи.  Если такое чувствовали женщины , то очень прекрасно быть  женщиной.

Женщины, в отличии от мужчин могли рожать. Я подумал, что при появлении ребёнка они испытывали сильную боль, но вместе с тем, боль эта была прекрасна, ведь на свет появлялась новая жизнь, совсем другой организм.  Так они становились равными Творцу.


К чему все эти мысли? К чему эти рассуждения? Что во мне бьётся, где-то внутри моего сознания, всплывает  из глубины, недоступной моему разуму.

Я сам виноват. Я разбудил в себе грех и он теперь растёт жгучим ростком, пускает свои корни. Эти тайные встречи с Артуром! Эти дни света, наполненные сладкой болью и страстью, когда хотелось убежать во мрак…. Конечно, мы не могли и в половину чувствовать того, что было доступно нашим предкам, по большей части мы оба играли на домыслах, но как были прекрасны наши фантазии!

« И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?
10 Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.
11 И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?»


 Мы шагнули на запрещенную территорию. Получили знания и не смогли ими пользоваться.  Но Господь не карает пока меня. Почему?

Возможно, это испытание, ниспосланное свыше, от самого Его, который на вершине Пирамиды. Который недрёманным оком следит за нами. И мной. Знает, куда я иду. Знает, что я делаю. И что думаю, когда делаю.

Есть причина моим мучениям. Это действительно испытание. Я – камень шестой ступени Пирамиды. Я обладаю знаниями, которые недоступны всем остальным ступеням, ведущим на мой уровень. Я знаю больше других, что было до нашего мира Света и Любви. И вот теперь, я должен провериться: смогу ли я удержаться от соблазна. Достоин ли я любви Господней.

Сегодня, я  и Артур летим к открытой недавно Пахарями могиле последнего человека. Последнему следу исчезнувшего в небытиё мира.  С нами – люди второй ступени и Сантан. Он будет наблюдать за нами.

***
Последний человек обитал в заброшенной угольной шахте. В её истощенных недрах он отыскивал чёрные блестящие камни, разогревал их хрупкую плоть на костре и грелся жаром, который они источали, доведённые огнём до красного каления. 

Уголь он ещё использовал и как карандаш. Своей неумелой рукой, ведомой только желанием воссоздать образ любимого идола, он покрывал  железобетонные стенки туннелей и борта вагонеток насыщенными страстью картинами. Выглядели они очень карикатурно, даже по –детски, но в каждой я находил сгусток эмоций, желаний и чувств. Все картины писались в согласии с общей темой: совокупление с женщиной. В разных позах и в разных условиях. Артур смог определить  хронометраж рисунков. По – началу, последний человек, его мы назвали Адамом,  по памяти рисовал очень близкие к естественному лицу человека лица женщин, которых помнил. За тем, он рисовал рядом с женщинами себя, а после, перешёл на отображение интимных сцен, где ещё пытался нарисовать правдоподобно лица возлюбленных. В последствии, он уже не уделял время прорисовке лица. Всё его художество сводилось к зарисовке полового контакта между гипертрофированными телами с непомерно развитыми грудями, огромными ягодицами и  необычайно большими наружными женскими органами, в сравнении с которыми мужские особи выглядели гномами перед пещерой. «Гномы», при всей своей миниатюрности обладали просто  фантастическими членами, для которых впору  тележку подставлять или цеплять подтяжки. Подумать только, когда-то у людей эти органы работали не только для удаления ненужных веществ из организма. С таким «вооружением», они атаковывали  «пещеры». У «пещер» различались маленькие, неразвитые ножки и ручки, а так же,  к удивлению – огромный, орущий от страсти рот.  Конечно, так женщины не выглядели. Я видел коллекцию образов и то, благодаря только тому, что у меня шестая ступень. Они представляли собой существ гармонично развитых, и я находил их прекрасными. По-своему прекрасных. Как жаль, что такой красоты больше никогда не возникнет.

Я понимал, для него эти рисунки являли собой неотъемлемую часть ритуала по воссозданию женщины. За годы, проведённые в сознательной изоляции, последний человек создал собственную религию. Когда мы спустились глубже и обнаружили ещё несколько пещер, выкопанных им, то я убедился в правильности своей догадки. 

Всего пещер было три. В первой  находились ритуальные вещи. Иначе их нельзя назвать. Сшитые мужскими руками платья, невообразимо богатая коллекция нижнего женского белья, большая часть которого была безнадёжно утеряна по причине износа , старинная дамская обувь, украшения, которые обычно носили женщины несколько столетий назад. Такому собранию, пусть даже уже ветхому от времени, не было цены. Но высшие ступени  не позволят подобное выставить на обозрение. Для всех нижних ступеней – женщина настоящее табу. Отвратительный пережиток прошлого.  Женщина – одна из разновидностей деградации человека.

Я смотрел, как грациозные, почти детские  руки Артура в тонких , резиновых перчатках аккуратно разбирали  реликвии по герметичным контейнерам и у меня на миг в голове промелькнула мысль, как было бы хорошо ощутить пальцами тонкую ткань колготок, а ещё лучше попробовать, как они  сидят на мне и что я при этом испытаю. Такую часть женского туалета, как бюстгальтер я не мог надеть. От создания я не имел груди. Но я мог примерить  кружевные трусики и почувствовать, как мой живот облегает треугольник ткани, а тонкая верёвочка, врезается  промеж  ягодиц. Однажды, Артур развлекал меня шёлковой лентой, и я испытал нечто подобное. Ах, этот изобретательный юнец! Наблюдая за движениями,  Артура я нахожу очень много соблазнительного и возбуждающего. Подумать только: его руки касаются запретного! В этом есть что-то святое, хотя со стороны морали Пирамиды мои мысли – кощунство и вероотступничество. 

Я хочу одеть пусть самое малое из коллекции. Да, одеть! Надеть эти части женской оболочки, чтобы  сделать  весомый шаг в понимании женской сущности. Я проверял все доступные мне  ощущения из прошлого, но там не смог найти ничего подобного. Жаль, я не смогу получить доступ к реликвиям. Глаза Сантана постоянно следят за каждым нашим шагом и дыханием. Он – одиннадцатая ступень. Об этом знаю только я. И поэтому очень сильно волнуюсь за Артура. Он может сорваться по неопытности, выдать свой интерес к подобным вещам. Я уже вижу лёгкую дрожь в его руках!


В другой пещере мы нашли останки людей. Кости принадлежали родителям нашего Адама.  Там была могила отца и матери.

Но больше всего нас поразила третья пещера. Она была алтарём для Адама. Посреди круглого помещения возлегала на каменном ложе каменная женщина с разведёнными и согнутыми в коленях ногами и откинутой назад головой. Её таз был слегка приподнят, и она всем телом как бы подавалась вперёд. На встречу. Я знал, что означает такая поза. Когда –то давно, так женщина принимала мужчину.

Артур тут же выдвинул предположение, как Адам мог использовать изваяние, созданное его руками с таким знанием и старанием, что казалось, мы могли в любой момент услышать сладостный стон срывающийся с приоткрытых губ женщины. 

Мы приступили к изваянию и склонились над ним, вооружённые инструментами. Между ног мы обнаружили очень тщательно и тонко вырезанный до самых мелких деталей женский орган.  Адам воспроизвёл его настолько тщательно, что я не удержался и коснулся его просто так, веря в то, что сейчас почувствую тепло возбуждённого тела.

Нет, в пальцы кольнул холодный камень.

- Ты только посмотри! – в голосе  Артура я услышал скрытые нотки восторга.

Я поднял взгляд на него и тут же перенёс  на его руку. Два пальца парня в резиновой перчатке входили в отверстие между двумя маленькими бугорками посреди  расставленных ног каменного женского  тела.

Артур извлёк пальцы и достал из чемоданчика пару запасных  перчаток.

- Надень. Ты должен почувствовать  это.
 
Я его послушал. Надел перчатки и с лёгким волнением совершил то же действие, что и Артур. Внутри отверстие выстилала мягкая ткань, напоминающая бархат. Пальцы так же чувствовали ребристость поверхности.

- Что там такое?

Над нами навис Сантана.

Объяснить взялся Артур. Он поднялся с чуть развёдёнными руками.

- Этот муляж Адам использовал  прямо по назначению.

- То есть? – удивился Сантана.

- Адам ложился на муляж и вводил в это отверстие свой рудимент. – И тут же поправился: - Для нас рудимент.

Сантана обдумал ответ Артура и кивнул головой:

- Продолжайте.

Он удалился. В заброшенной шахте работали ещё наши братья, и он направился к ним, справиться  о положении дел.

Артур вернулся к изваянию женщины. Очень осторожно, при помощи скальпелей и  зажимов он извлёк суррогатное влагалище.

Тем временем, пока он проводил первичный анализ и упаковывал находки, я двинулся неспешно вдоль стен пещеры,  сосредотачивая внимание на всех мелочах. И не пожалел, что так сделал. Меня ждал сюрприз, куда больший, чем находка Артура. 

В небольшой ниже я обнаружил свёрток. На ощупь в нём было что-то длинное. Я медленно развернул ветхую ткань и обмер. Моим глазам предстал  наборчик деревянных фаллосов.

Артур заметил моё оцепенение и подошёл узнать, в чём причина. С ним произошло то же самое, что и со мной.

- Как ты думаешь, для чего они ему были нужны? – спросил я, поскольку моей фантазии не хватало.

Артур взял один из фаллосов и попробовал ввести его в отверстие каменной женщины. У него ничего не получилось. Твёрдый камень не позволял фаллосу проникнуть в нутро.  С остальными фаллосами, разных форм и размеров так же ничего не получилось.

Пока он мучался с ними у изваяния, я смотрел со стороны и думал о их назначении. Ответ пришёл незаметно и странно, меня не удивил. Как будто я его знал всегда. А в общем, я его и знал… Мы часто развлекались с Артуром, используя всевозможные круглые и продолговатые предметы: от собственных пальцев до ручек посуды. О, какие это были странные, необычные ощущения, когда в твоё единственное отверстие входит гладкий, круглый и твёрдый предмет, ведомый рукой любимого человека!

Я встал и подошёл к Артуру. Положил руку ему на плечо: 

- Не мучай себя, - тихо произнёс я, - он сам ими пользовался. Только в отличие от нас он был немного свободней и мог ощутить гораздо  больше, чем мы с тобой. Он мог чувствовать почти тоже, что и она, - я кивнул на изваяние, - только если бы она была не из камня , а из плоти и крови.   

В зал вошли четверо человек. Рабочие второй ступени. Они подняли носилки,  гружённые образцами, и направились вверх, к выходу. Но при подъёме один из них оступился  и поклажа  рассыпалась. Несколько контейнеров покатились к шахте лифта. Артур бросился за ними. Я занялся остальными контейнерами.   

Незаметно для себя, я подобрался к шахте. Меня объяла тишина. И  в этой жуткой тишине  я услышал крик Артура.

-Быстрей сюда!

Когда я добираюсь до него, то вижу, что он показывает мне на одну из колон, подпирающих потолок около открытой шахты лифта. В свете  фонаря там что-то белеет.

Артур смело двигается к ней, невзирая на большой риск сорваться в пропасть: грунт около шахты размыло водой в крутой скат. Стоит отпустить руки -  и сорвешься  в чёрную бездну. Он ловко цепляется за торчащую арматуру, доски, кабеля-лианы.

И вот, дотянувшись, срывает находку. Возвращается и показывает мне при свете. У него в руках женские трусики с несколькими бурыми пятнышками. Я знаю, эти пятнышки – знак окончившегося цветения. Обладательница столь пикантной вещи интимного туалета не уследила за режимом своего тела, и вот, теперь мы держим в руках свидетельство отторгнутой ткани. Она была готова принять мужчину и родить от него ребёнка, но мужчины рядом не оказалось и тогда, ради продолжения жизни и будущих, возможных  поколений, её организм сбросил плодородный слой и начал создавать новый. 

Артур смотрит на меня. В его глазах я вижу блеск и я его понимаю. Всего за один миг мы сказали взглядами больше, чем могли  бы сказать словами. В наших руках след женщины. Это многое значит.  Где-то там, в сплетениях коттоновых волокон есть целая ДНК. ДНК женщины. У нас есть семя женщины и наши знания.

Артур аккуратно складывает находку и упаковывает её в стерильный пакет. Расстегнув комбинезон, прячет в кармане.

Я замераю.  Сзади слышу шаги. В полуобороте головы замечаю появившегося Сантана. Он удивлён. Сантан видел, как Артур прячет находку.   

-Остановись! – кричит Сантан.

Я почувствовал,  что стою на границе. Границе, тонкой, как лезвие ножа. В любую из сторон я совершу решительный шаг. Обязательно совершу. Выбора у меня нет. Шаг, в независимости от направления,  изменит всю мою жизнь до конца, до последнего вздоха. Единственное отличие  будет только в состоянии. Или я часть Пирамиды, одна из её правильных ступеней, или я совершенно свободный, стоящий вне Пирамиды, давящей на каждого, кто её слагает.

Что меня держит в зыбком балансе? Уверенность и покой на одной чаше, на другой – сладкое и неведомое чувство близости тел.

Сантан меня не видит. Он знает, что я сижу за его спиной, он уверен во мне, как в элементе нерушимой Пирамиды. Сейчас он отправит сообщение в Сеть и сюда прибудет отряд Серафимов, этих отвратительных, безотказных стражей. Потом, я дам показания  и навсегда потеряю Артура. Он конечно ни куда не денется, не исчезнет, но больше никогда не будет наших тайных встреч и дней,  полных ощущений.

Я делаю только одно движение. Как бы спотыкаюсь, ногой цепляю Сантана. Он теряет равновесие и падает. Сначала на спину, а  за тем переворачивается  и начинает катится по крутому наклону к пропасти.

Артур кидается вслед за Сантаном. Я понимаю его. Он волнуется за него. Мы все – одна семья. Мы все из одного семени. Нас связывают чувства плоти. Но я  ловлю Артура. Всего в пол шага от смерти. Он ничего не понимает, он думает, что всё произошедшее – случайность. Я читаю это в его глазах. Пусть он так и думает. Из нас двоих лучше я возьму больший грех на себя.

Мы стоим на краю пропасти и слышим, как бьётся тело Сантана о выступы неровных стен шахты лифта. Когда его найдут и извлекут, ни кто не сможет восстановить память. Его мозг из разбитого черепа разлетается по сторонам, нарушая целостность нейроструктуры. 


Я знаю, Пирамида сильна. Она владеет секретами материи, но она не всесильна. Её слабость в том, что она не может не быть Пирамидой.

Я могу быть не тем, кем родился. Таким станет и Артур и мы создадим новый мир. Мы создадим женщину. Для того, что бы ощущать её, ощущать себя в ней, и её в себе.    




Николаев, 2 января, 2002 года.