Без оглядки

Он был один в чужом городе. Пустой вокзал встретил его скучным безразличием, с провинциальной меланхолией матерился таксист, со стажёрским остервенением считала деньги за гостиничный номер молодая кассирша. Он был молчалив, стильно сдержан и подчёркнуто тактичен.
На пятом этаже он познакомился с дверью номера - пожилой, деревянной, со скрипучим замком и задумчивым скрипом петель. Привычный осмотр прямоугольной кельи - жилки проводки, стандартная кровать времён застойной бытности, шторы непонятного цвета, потерявшие былую мобильность и возможность прикрывать окно с видом на пивнушку больше, чем на четверть, деревянная тумбочка, потерявшая немало щепок, и возвышающийся на ней, словно важный дворецкий, древний, предположительно чёрно-белый телевизор.
Он выложил все свои вещи на квадратный стол с тяжёлой пепельницей и стеклянным подносом, на котором сиротливо расположился один стакан. Получилась небольшая кучка на краю - чёрная зажигалка, связка ключей с перочинным ножиком, паспорт, несколько исписанных бумажек, потёртый расчерченный синим и чёрным календарик.
Он невесело усмехнулся - это всё, что у него есть.
Прошло время. Секунда. Вечность.

Он резко отшвырнул от себя мысли, подобравшиеся для хищного скачка к центру его сознания, к власти над ним, мысли, злобно оскалившиеся и готовые пустить в ход своё самое страшное оружие - воспоминания.

Замок щёлкнул, ступеньки частой дробью проводили его на первый этаж. Он не оглядывался.
Спустившаяся на город ночь обдала его душным воздухом, подогретым асфальтом. Гул людских голосов, сидящих за столиками перед гостиницей, ворчание редких машин, гудение лифтов сливались в единую мелодию, увлекающую его от смертельного водоворота...
Бармен взял смятый полтинник и выдал взамен пачку "парламента". Он с сомнением посмотрел на неё... Он не курил. У него не было этой привычки.
У него был только паспорт, несколько бумажек, чёрная зажигалка, расчерченный календарик и связка ключей.

Росчерк сигаретного уголька в темноте - от бедра к губам, на мгновение вспыхнуть ярче, пауза… Белый дым тонкой молочной струёй разбавляет чёрный кофе ночи. Ночь совсем другая - не как в Москве: он поднимает голову - медведица, большая, малая, видна Венера - сегодня она примостилась на краю неба... А выше неё - Юпитер.
А немного в стороне... Кровавый Марс, бог вечной войны, со злобной издевкой подмигивающий - не жди покоя, рано тебе...
Он жёг угольки, наблюдал за ними, постепенно втягиваясь в этот магический танец - вторая сигарета, третья... Четвёртая.
Люди, ходящие мимо него, были слишком заняты или собой, или своей ролью, если шли по двое, или шумным разговором, если проходила компания - это его устраивало. Что-то перегоревшее внутри (наверное, от высокого напряжения) всё ещё подрагивало, пахло жжёной проводкой, хрипло просило слов, роли, жестов, игры, когда он был совсем один, но замолкало и как будто исчезало, когда он приближался броуновскому движению элементарных частиц Вселенной Людей, не становясь участником этого бессмысленного ритуала...

Что-то было не так. Он ощутил внутреннее беспокойство и сразу же пошёл быстрым, лёгким шагом вниз по улице, - прочь от гостиницы, от огней, людей... Первый переулок, второй, сначала ненавязчивое рукопожатие, дальше - дружеское объятие, а потом и твёрдая хватка сети улочек и дворов, под которую он беззаботно подставился.
Он был горд изобретённой игрой - сначала запутываться в километрах тёмных дорог чужого города, вязать морские узлы, идти, бежать, перелезать через заборы, привычно обходя различимые тупики, а потом, передохнув, встряхнувшись, терпеливо и уверенно распутывать получившийся хаос...

Вернуться в номер, мельком удивившись, что и на этот раз получилось, упасть на застеленную кровать и мгновенно провалиться в пустоту без снов, захватывающую быстро и цепко...
А утром, обнаружив отсутствие в номере горячей воды, тихо ругнуться на администрацию... Выходя из гостиницы, обернуться, и бесконечные, бессмысленные силы этого скитальца вновь наполнит - на этот раз - злая ирония, рождённая первыми лучами солнца на вывеске над входом: "гостиничный комплекс ЗАРЯ.**"...

Лёгкий шаг, незаметно съедающий дорогу. Вчерашний вокзал. Заспанная кассирша.
Грязная электричка. Исцарапанные стёкла, исписанные сидения. Пять хмурых попутчиков в вагоне.
Семьдесят пять километров, час и десять минут.
Большие буквы над вокзальным зданием: "КОВРОВ".

На вокзальной площади он посмотрел на небо.
Поднимается ветер...
Облака плыли довольно быстро, по чьей-то непостижимой прихоти складывая беспрестанно сменяющие друг друга калейдоскопные узоры: орла с торчащим из крыла пером, мятый троллейбус, дерево-гриб, ещё, ещё...
Вдруг он нахмурился, и, глядя под ноги, зашагал в просыпающийся город.


А где-то высоко, очень высоко, ветер продолжал толкать податливые облака, и вот уже едва можно различить стирающиеся контуры женского лица, не просуществовавшего ни секунды больше отпущенного ему срока.

На город спускалась ночь...


_____
24.07.2001