Осенняя сказка 1 часть. Глава 4

ГЛАВА 4. login: Уголек
   
     "...Ты можешь все. А надо тебе это?..
      ...Ты знаешь все, да - это твой конек, 
      ...Ты - бог, но ты сгораешь как комета,
      ...Ты - мой последний яркий огонек".
                Ал Клещенко, поэт Чистых

  Уголек притаился в высокой траве. Он был маленького роста, смуглым темноволосым пареньком - в Черной траве Нижнего Леса его не обнаружил бы даже целый отряд Чистых. По крайней мере, сам Уголек считал так.
  Не то чтобы он всерьез опасался Чистых - их никто не боится, в конце концов, нельзя боятся тех, кто желает тебе добра. Но инстинкт самосохранения был присущ пареньку, пожалуй, побольше, чем многим другим из его племени. Чистые, конечно, хорошие ребята. Но никто не знает, что потребует от них Принцип Чистоты в следующий момент.
  Из места, где сидел Уголек, были видны прозрачные башни Чистых. Пару раз, проезжая по Каменной Дороге вместе с отцом он видел их вблизи - и еще тогда они поразили его детское сердце до глубины души. Огромные, в сотни две человеческих ростов, они возвышались над дорогой, а поднимающееся над долиной багровое солнце, расцвечивало башни всеми цветами радуги, отбрасывало блики на Каменную Дорогу и на телеги племени Уголька, медленно плетущиеся по направлению к Тратону - торговому городу, где можно было встретить представителей, наверное, всех народов Мира - и темнокожих воинов Южного Предела, и хитрых золотоглазых торговцев Запретного города, и зеленокожих обитателей Болот Запада, которые торговали в основном зельями и настоями из редких трав, которые росли только на территории Болот. Ну и, конечно, занимали свою нишу на базаре Тратона люди племени Уголька - коренастые крепкие, торгующие чем угодно - от оружия до даров Моря.
  Уголек немного пошевелился - левая нога начала затекать. Его начинало злить то положение, в котором он оказался. Его начал злить даже его учитель и нынешний мрак - хозяин. Паренек понимал, что это всего лишь очередное испытание, без которого ему трудно будет стать настоящим Следопытом. А он собирался им стать. Вопреки всем тем унижениям, которым он подвергался со стороны этого скверного старика Черного Камня - его мрака. Вопреки всему. Потому что только Следопыты иногда поступали на службу Чистым. Только у них был шанс увидеть прозрачные башни Чистых не только снаружи, но и изнутри. Разве это не мечта каждого из Неочищенных? Поговаривали, что старый Черный Камень сам бывал несколько раз в прозрачной башне, где-то на севере острова Теней. Только он ничего не рассказывал об этом. По крайней мере, Угольку.
  Уголек заскрипел зубами. Он дождется эту мерзкую лисицу и принесет мраку ее хвост. Не зря он сторожит около ее норы уже пятый час.
  Он вспомнил об отце. Сейчас, когда мать умерла, а он пережил Лихорадку, ответственность за семью лежала на его старшем брате - Сером Лисе. Однако братишка не всегда справлялся... работа в шахтах медленно убивала его, Уголек видел это. Через месяц он собирался получить символ, подтверждающий то, что он Следопыт. И тогда он сможет помочь своей семье.
   И увидит, что таится в башнях Чистых.   
  Спереди раздался шорох. Задумавшийся было, Уголек встрепенулся и прислушался. Это был кто угодно... но не степная лисица. Скорее паренек мог поклясться, что сюда крадется человек. Уголек осторожно вытащил из пряжки на кожаных полусапожках стилет и беззвучно сместился чуть в сторону. Неожиданно все стихло.
   - Кто здесь? - спросил вдруг кто-то.
   Уголек чуть не присвистнул от удивления. Голос был звонким, детским. Ребенок один в Нижнем лесу? К тому же явно не из его племени. Сын какого-нибудь торговца, отбившийся от каравана по дороге в Тратон? Но отсюда до Каменной дороги около дня пути! Как он выжил?
   Позабыв об осторожности, Уголек пошел на голос. И чуть не остолбенел, встретившись с его обладателем лицом к лицу.
   На незнакомце был белоснежный костюм из легкой ткани, на тонких руках Уголек заметил несколько серебряных браслетов, которые будто сами излучали свет. Коротко подстриженные золотистые волосы были аккуратно уложены, огромные голубые глаза смотрели на него без страха, лишь с любопытством. Это само по себе уже было странно. Но еще страннее было то, что это была она, а не он.
   Уголек забыл обо всем на свете: о лисице, о гневе мрака, о башнях, даже о семье.
   Перед ним была не просто молоденькая девушка. Перед ним была Чистая.
   - Простите, я... я не знал, что...
   Боги, как называть Чистую? Госпожа? Но мрак говорил ему, что мы не являемся вассалами Чистых. Так было заведено еще в те далекие времена, когда они только появились. Они - сам Высший Свет. А мы все - его дети. У него нет ни слуг, ни господ. Чистые иногда ходят среди простого народа, но всегда как обычные люди. Для них мы - капризные непослушные дети. А дети не зовут родителей господами. Мы просто их любим, а они нас. Хотя так бывает не всегда. И Уголек краем уха слышал о гибели южной деревни Закатные Холмы...
   Паренек помотал головой, выбрасывая из головы дурные мысли.
   - Как тебя зовут? - спросил он.
   Она улыбнулась и пропела:
   - Наташа.
   Голос у нее был как журчание воды в весеннем ручейке. По крайней мере, так сказал бы лучший друг Уголька - молодой трубадур Дымок. И имя - необычное, но чрезвычайно нежное. Наверное, как и все имена Чистых.
   - А меня - Уголек. Ты... Чистая? - спросил паренек.
   Она кивнула головой. Потом вдруг улыбка ее погасла, она огляделась и быстро-быстро заговорила.
   - Знаешь, Уголек, это очень хорошо, что я тебя встретила. Понимаешь, я несу очень-очень важное известие для твоего народа. За мной гонятся... не очень хорошие люди, которые хотят убить меня. Ты должен быстро отвести меня в свою деревню, чтобы я могла поговорить с вашим советом мраков. Мы должны действовать немедленно, иначе... весь твой народ будет истреблен. Это важно, очень важно, веришь?
   Она резко остановилась, переводя дыхание.
   К Угольку начала возвращаться его обычная подозрительность.
   - Почему бы тебе лучше не пойти к своим, в башни Чистых? Они помогут и...
   - Мне нельзя возвращаться в башни, - прошипела она, сжимая кулачки и испепеляя Уголька взглядом. Он даже удивился. А куда подевалось журчание ручейка?
   - Ладно, но у меня еще есть задание, которое мне дал мой мрак, - вдруг вспомнил Уголек.
   - Тогда я пойду сама! - заявила девушка, с презрением оглядывая парня с головы до ног. Отодвинула Уголька плечом в сторону и пошла вперед сквозь заросли черной травы. И остановилась. Потому что Уголек крепко держал ее за руку.
   - Отпусти меня! - сказала Наташа, не удостаивая его даже взглядом.
   Скверная девчонка. Хоть и Чистая.
   - Чистые помогали нашему народу не раз, - сказал парень, - поэтому с моей стороны было бы некрасиво отказывать тебе в услуге. Мы пойдем в мою деревню прямо сейчас. Только ты будешь ходатайствовать перед моим мраком за то, что я не выполнил его задание. Хорошо?
   - Твой мрак забудет о нем, когда узнает то, что я сообщу, - сказала девушка. Все-таки она боялась идти одна через Нижний лес.
   - До моей деревни добираться два полных восхода. Ты выдержишь? - спросил Уголек, с сомнением разглядывая легкое одеяние Наташи. - В лесу очень холодно по ночам.
   Она тихонько засмеялась.
   - За это не волнуйся. У меня одежда с терморегуляцией.
   Уголек с серьезным видом кивнул, хотя впервые слышал это мудреное слово. Оно больше подходило для колдовских ритуалов, которые устраивала в их деревне каждую пятую ночь ведьма Грозовая.
   - Подожди меня, - сказал он, ныряя в заросли и через миг возвращаясь с походной котомкой за плечом.
   - Теперь мы готовы, - сказал Уголек.

   Солнце уже опускалось на западе, когда они, наконец, достигли кромки Нижнего леса. Нижний лес - самое мрачное место во всей стране Туманов. Он разделяет степи, где предпочитают ставить свои башни Чистые и каменистые равнины, населенные туманными - народом Уголька. Черные мрачные деревья, переплетенные движущимися растениями, шестипалы - небольшие зверьки, приставучие и обладающие чрезвычайно болезненным укусом, степные лисицы, забредающие в леса во время сезона спаривания, огромные ядовитые гусеницы, мохнатые хищные звери, которым даже не дали названия, - вот далеко не полный список флоры и фауны леса. Посещать его отваживались немногие, большинство желающих попасть в Тратон обходили лес по Каменной дороге или прямо по морю из двух крупных портов туманных - Кричащей Выпи и Глубины Моря. По лесу путешествовали лишь безумцы и... следопыты. Следопыты были той категорией неочищенных, в которой нуждались Чистые постоянно. Когда надо было найти тот или иной предмет, выследить человека или зверя - лучшими помощниками Чистых всегда были именно они. Следопыты прекрасно знали страну, где живут, могли чувствовать живое на расстояние, могли выполнить практически любое задание. И Чистые допускали их в свои башни. В племени Уголька даже существовала легенда, что давным-давно одного следопыта полюбила Чистая, и он сам очистился. Они поженились, и эта любовь дала начало славному роду Чистых героев и волшебников.
   Уголек тайком посмотрел на неутомимо шагающую рядом с ним  спутницу. Она смотрела только вперед, целеустремленно продираясь сквозь сучья. Может, это продолжение легенды? Паренек улыбнулся своим мыслям. Чтобы Чистая связалась с неочищенным? Такое бывает только в детских сказках - глупых сказках, где добро всегда побеждает, а святые любят обычных людей.
   - Остановимся на ночь, - сказал Уголек, выискивая глазами место для ночлега. Неподалеку он приметил самку шестипала - она охраняла детенышей и если ее не затронуть, не представляла никакой угрозы. Больше ничего особенного он не увидел.
   - Некогда, - отрезала  Наташа, продолжая идти вперед.
   - Я знаю, что Чистые могут не спать по несколько Восходов, - произнес Уголек, - но мне необходим небольшой отдых.
   Она остановилась, посмотрела на него виновато:
   - Прости, ты, конечно прав... но нам действительно необходимо поспешить.
   Она прикоснулась к одному из серебряных браслетов, что-то прошептала - в ее руке возник... он не мог объяснить, что это было - маленькая, переливающаяся всеми цветами радуги капелька света. Она отбрасывала цветные тонкие лучи на лицо девушки. У Уголька возникло неожиданное желание упасть перед Наташей на колени - все-таки предрассудки были в нем сильны - он впервые видел магию Чистых.
  - Подойди ближе, - попросила девушка.
  На негнущихся ногах он приблизился к ней. Капелька на руке девушке начала вытягиваться, превращаться в тонкую ниточку света, протянувшуюся между ним и Наташей. Уголек отшатнулся.
  - Не волнуйся, - ласково прошептала девушка, - это позволит не спать тебе три восхода. Правда, потом ты почувствуешь себя немного разбитым, но это быстро пройдет.
   Паренек немного успокоился. Лучик вновь вытянулся и, достигнув лица Уголька, окутал его мягким цветным сиянием. Яркие краски мелькали перед его глазами, а затем он на миг почувствовал тепло, и все прекратилось.
  - Все? - с подозрением в голосе спросил Уголек.
  Она кивнула головой.
  И они, не сговариваясь, пошли дальше.

  Это походило на кошмарный сон - они как бешеные неслись сквозь пущу, продираясь сквозь когтистые лапы, которые протянули к ним деревья, цепляясь за лианы и жесткую темную траву. Впереди них, освещая тропу, сиял огненный шар, который зажгла Наташа, а Уголек по тайным знакам и забытым тропинкам выискивал лучший путь. С таким темпом, он был уверен, они преодолеют расстояние, отделяющее их от Пустынной Ямы к полудню следующего дня. Чудесное средство девушки избавило Уголька не только от сна, но и от чувства голода.
  Но не от скуки.
  - Опасность грозит всему моему народу? - спросил Уголек, когда они пересекали какой-то овражек.
  - Только твоей деревне, - ответила Наташа, мельком взглянув на него. - Сначала.
  - Откуда ты узнала, что я оттуда родом?
  - Я почувствовала тебя.
  - Насколько же у вас развито чувство, чтобы почувствовать это, - удивился Уголек.
  - Ты даже представить себе не можешь...
  Уголек взглянул на нее - лицо серьезное - нет, не издевается.
  - Какие внутри башни Чистых? - вдруг спросил он.
  Глаза Наташи затуманились - Уголек мог поклясться, что она плачет. Тем не менее она ответила.
  - Красиво. Очень красиво... Все искрится и пылает... и музыка хрусталя поднимается с рассветом из самых низов Башни, звеня мириадами колокольчиков, пробуждая новый день, и первые лучи восходящего солнца проникают сквозь стены и раскрашивают радужными красками лица Чистых - мужчин и женщин, посвятивших себя Судьбе. Волшебники собирают эти лучи в свои блестящие кольца и браслеты, чтобы снова выпустить светлую силу на волю, когда она понадобится... когда  каждый Чистый найдет границу, разделяющую Добро и Зло... когда каждый Чистый поймет до конца свое право... и свое проклятье...
  Уголек молчал, завороженный словами девушки.
  - Это не мои слова, - сказала Наташа, украдкой смахивая слезинку. - Это сказал один поэт... мой знакомый... Ал...
  - У меня тоже есть один знакомый поэт, - заявил Уголек, - его зовут Дымок. Только все его песенки пошлые, и он поет их перед окнами домов, где живут самые красивые девушки нашей деревни. Вот, слушай:

Ты у меня такая одна,
Ты мой весенний цветок,
Хочешь, пойдем со мной, родная,
На сеновал без порток, -
пропел Уголек.
  Наташа улыбнулась:
  - Глупая песенка.
  - Ага, - заулыбался паренек, - у него все такие. И, как ни странно, девушки его любят. Он веселый.
  - А ты нет? - спросила Чистая.
  - Иногда, - пробормотал Уголек. Хорошо, что было темно, а то Наташа заметила бы, как он густо покраснел.
  - Объясни мне - откуда вы! - попросил он, пытаясь сменить тему.
  Она чуть было не запнулась.
  - В смысле - откуда?
  - Давным-давно, уже никто не помнит эти времена, Чистых не было. Были золотоглазые, туманные, черные, были другие народы. Они воевали, торговали, искали Великую Границу Мира. А потом появились башни Чистых. Они возникли во всех странах Мира. И из них вышли вы - и вы стали мирить народы, останавливать войны, вы подарили нам новые ремесла, вы помогали нам строить города, вы творили добро... Но никто не знает, откуда вы взялись. Вы не похожи на нас - вы большого роста и цвет кожи у вас в общем светлее, чем у нас... У вас, говорят, поначалу был другой язык... Откуда, вы?
  - Видишь ли...- начала Наташа. - Я... я и сама не знаю.
  - Не может быть! - поразился Уголек. - Ты не знаешь историю своего народа? Говорят, что вас послал сам Высший Свет.
  - Может быть и так. Я не уверена... я еще не окончила обучение. А это один из последних этапов.
  - А еще говорят, - набрался смелости паренек, - что Чистые сожгли цикл назад деревню Закатные Холмы.
  Он сам онемел от своей наглости. Сказать такие слова... ну, чуть ли не богине!
  Она покосилась на него.
  - Я ничего об этом не знаю. И не задавай больше глупых вопросов.
  Оторопь Уголька прошла, и он уже, было, хотел ответить как-нибудь резко, как вдруг почувствовал опасность.
  - Стой! - прошептал паренек, останавливаясь.
  Наташа застыла как вкопанная.
  - Что случилось? - произнесла она, оглядываясь.
  Уголек и сам пока не понимал еще - что. Они стояли посереди небольшой опушки в лесу, окруженной рядом Черных деревьев. За ними уже некоторое время следила парочка мохнатых - однако парнишка не обращал на них никакого внимания - даже если бы они отважились напасть, он бы справился с ними без труда. Тут было что-то другое. Пока еще далекое. Но очень быстро приближающееся.
  - Погаси огонь, - попросил Уголек.
  Наташа щелкнула пальцами, и в то же миг огненный шарик потускнел и распался на сотни искр, которые тут же погасли.
  Опасность была уже близко. Очень близко. И в мозгу Уголька уже билась только одна мысль: "Беги! Спасайся!"
  - Ложись! - закричал он, падая в траву.
  И в тот же миг раздался оглушительный, по крайней мере, в тишине леса, свистящий звук - а за ним яркая вспышка и треск, который издает обычно дерево, под ударами лесоруба.
  - Не двигайся, - крикнула Наташа откуда-то слева, - у него излучатель страха, поэтому я не почувствовала...
  Уголек и рад был бы двигаться, но все его тело сковала волна бесконечного как Море ужаса. Вспышка! Огонь! Все переворачивается. Где верх, где низ... где он сам? Страх одиночества, страх перед бесконечным звездным небом, страх перед мраком, страх перед огромным миром, в котором ты являешься лишь ничтожной песчинкой, который все равно перемелет тебя и пропустит сквозь жернова Смерти...
  Смерть... пожалуй, сейчас, как никогда Уголек почувствовал ее ледяное дыхание на своем лице. И только страх Смерти остался... когда ты и только ты... наедине с тем, что меньше насекомого, тише писка детеныша мохнатого, медленнее черепахи - наедине с пустотой.
  Не зачем жить. Не имеет смысла бороться. Все - ничто перед этим страхом...
  ...Странный  шум. Вскрик. Глухой удар...
  Уголек неожиданно обнаружил себя уткнувшимся носом в холодную землю. Пальцы у него были скрючены, тело с трудом повиновалось. Но страх куда-то ушел. Стараясь не вспоминать ни на миг об этом бесконечном ужасе, Уголек встал и огляделся.
  Около стены деревьев он углядел две темные фигуры. Одна двигалась. Уголек выхватил стилет и ринулся по направлению к ним.
  Одна из фигур оказалась человеком в белой одежде. Это был мужчина средних лет, с короткой стрижкой, в руках он сжимал странного вида предмет, напоминающий трубку с прикрепленным к ней кубом из какого-то белого металла. Человек полулежал, прислонившись к дереву. На груди у него зияла небольшая ранка. Он был мертв.
  Он был Чистым.
  Пытаясь не думать обо всем этом, Уголек тупо уставился на вторую фигуру.
  Наташа лежала на земле, свернувшись в калачик. Она дрожала. Уголек наклонился к ней.
  - Наташа... очнись... что с тобой?
  - Мама... не надо... ты же знаешь, я люблю тебя... мама... - шептала она.
  Уголек подумал, что она бредит.
  - Очнись! Ну же! Нам пора!
  - Нет! Тварь! Нет! - закричала вдруг девушка, окидывая паренька диким взглядом. Но ему показалось, что Наташа смотрит как бы сквозь него.
  - Я разведу костер, - сказал он, - я не знаю, что случилось, но вряд ли мы сможем двигаться дальше, правильно? Дождемся утра... и все будет нормально.
  Кого он уговаривал? Ее? Или себя?

  Остаток ночи он провел рядом с девушкой, грея озябшее руки у костра. Наташа лежала рядом, обхватив руками колени, и время от времени что-то беззвучно шептала. Уголек не мог сообразить, что могло с ней приключиться, но предполагал, что это как-то связано с оружием того Чистого. Если оно могло насылать страхи, то почему бы ему ни привести в такое состояние девушку? А вообще-то ему становилось страшно, когда он начинал думать о том, в какую историю влип. Погиб Чистый! От руки Чистой! Мир переворачивался с ног на голову. Это было просто невозможно. Конечно, Чистые тоже могли убивать. Ради самозащиты, ради своего Принципа они могли казнить какого-нибудь грязного... но Уголек ни разу не слышал, чтобы они убивали кого-нибудь из своих.
   До утра Уголек вздрагивал от каждого шороха, но за Чистым никто не следовал. Все было тихо. Казалось, даже животные затаились в своих норах, ожидая, когда земля разверзнется и примет нечестивицу, лишившую жизни своего собрата.
  Когда с рассветом стали проступать очертания леса, Уголек смог разглядеть труп Чистого более внимательно. На шее у него он заметил тонкую пластинку из сиреневого металла, а на левой щеке - шрам. Мужчина был крепкого телосложения, и Уголек сомневался, что смог бы справиться с ним в рукопашной схватке, если бы дело дошло до этого.
  - Это был мой дядя, - прошептала Наташа.
  Паренек посмотрел на девушку. Она на него.
  - Он стал моим первым... - она закрыла глаза.
  - Среди моего народа ходит пословица... или даже поверье... - сказал Уголек, погладив ее золотистые волосы.
  - Какое?
  - Свет не прощает убийство Грязным, может простить одно убийство Неочищенным, и прощает все Чистым.
  Она открыла глаза и с грустной улыбкой посмотрела ему в глаза.
  - Он нам не прощает.
 
  К вечеру того же дня они, миновав Нижний лес, достигли приграничной деревни туманных людей - Пустынной Ямы.