Про Иванушку-дурачка автоироничная

Жил был Иван. Дурак, как водится.
Ванечка.
А может, и не дурак вовсе - это дальше ясно станет, так что не будем забегать вперед и гадать. Кстати, ты не замечал за Иванами странную особенность - им удается не только жить, но в то же время еще и быть? Странная штука выходит, если разобраться.  Впрочем, это философская проблема. Оставим ее на совести Ивана, а сами посмотрим, что же с ним случилось дальше..

Был Ванюша наш, как это положено всякому сказочному Ивану, молод душой и телом, и, конечно же, еще не женат. Отчего не женат? Ну, посудите сами - кому ж теперь интересно слушать сказку про женатого Ивана? Это уже не сказка, это быль какая-то выходит. А мы были не любим. Не нужны народу были. Народу нужны сказки!

И вот Иван наш, как некоторые другие неженатые Иваны, в некоторую пору затосковал. Взяла его кручина - хоть топись. Отчего да почему - непонятно, но только сидит он день-деньской на берегу озера лесного, над водой рассветно-прозрачной, вздыхает, да слезу точит…

Прослышал про то батюшка его, царь Иоанн,  да и повелел кликнуть со всего царства лекарей, чтобы Ванюшу от грусти-кручины лютой избавили, улыбку да румяны щеки на место положенное вернули.

Собрались тут лекари да мудрецы, стали Иванушку вопросами разными учеными мучить, трубками его слушать да под веки заглядывать. И все, как один, твердят одно и то же. А это уже само по себе случай редкий, случай очень даже небывалый. Ртами беззубыми шамкают - недостаток, грят, теток у Ивана в организме. Большой, говорят, Ванюша стал, в организме тетки нужны. И лекарства предлагают на удивление одинаковые - или, значится, по девкам бесстыжим, или жанить Ивана, да и делу конец!

Послушал лекарей да мудрецов царь Иоанн, задумался крепко. Коли жанить Ивана - так полцарства придется прямо сейчас отдать, да еще и неизвестно, кому. Жалко. Тут и себя в молодости вспомнил - хоть и прекрасна была жена его, Василиса-принцесса, да ужас строга. И к девкам бесстыжим не пускала - ни-ни. А хотелось смерть как... Вздохнул царь Иоанн, стукнул кулаком по трону, да и порешил - "К девкам!!!".

Но не тут-то было - герой наш, как и полагается сказочным героям, был паренек романтичный, иногда даже и без меры. Как прослышал он про девок бесстыжих, так уперся - и ни в какую. Не пойду, говорит, к ним, к проклятым, и все тут. Вот помру тут над водой студеной, весь слезой своей источен - а не пойду! Я, говорит, царь-батюшка мой, о принцессе мечтаю... Вот, кажется, и видел ее отражение в озере. Улыбается так нежно-нежно... Вот на ней хочу жениться, а к девкам бесстыжим - не пойду!

Рассердился царь - а делать нечего...

Велел дать Ивану лук тугой, стрелу каленую одну, да и вывести его во чисто поле. Пусть себе стреляет куда вздумает, а в чью землю стрела упадет - ту девицу в жены Ивану и отдать. Глядишь, и про принцессу забудет, и теток в организме поприбавится - дело проверенное. На том и порешили.

Вышел Ваня в чисто поле, наложил стрелу каленую, натянул лук тугой, а сам все в сторону озерка лесного целит, о принцессе, что отражением ему являлась, забыть не может... Выпустил стрелу, та взвилась, свистнув - да и пропала из виду.

Дело ясное - пошел Иван ее искать....

Шел, шел, по сторонам да под ноги глядел, да и дошел до озерка своего заветного. Глядь - а стрела его из листа кувшинки посередь озера торчит, а рядом с ней - чудо чудное, чудо дивное, невиданное....

Встрепенулся Иван, подскочил к берегу, да и спрашивает у чуда чудного:

- Ты принцесса моя прекрасная долгожданная?
- Нет, - отвечает ему чудо дивное, - не принцесса я прекрасная, а вовсе даже маленький страшненький леший-водяной, весь холодными лягушками увешанный. Да и полу-то я мужеского… Уж прости, Иван - так получилось.

Закручинился Ваня, да не надолго - кручина ему надоесть успела.
- А что, - говорит, - чудо чудное, лягушками увешанное, ты ведь, как лотерея! Если каждую из лягушек, что на тебе висят, поцеловать, одна ведь точно в принцессу превратится?
- Мммм.... , - отвечает ему водяной, - так то оно, может, и так, но...
- Эй, ты там прекращай лясы-то точить, а плыви скорей сюда - видишь, мне не терпится! - кричит ему Иван, да на берегу от нетерпения скачет.

Покряхтело чудо дивное, что-то еще под нос себе пробормотало - да и вылезло на берег. Не лишать же Ивана счастья, верно? А Иван тут как тут - подскочил, и как примется лягушек, которыми и впрямь чудо чудное с ног до головы увешано было, целовать одну за другой!

- Погоди, Иван..., - говорит ему водяной, - я вот о чем поведать тебе должен…

Но Ваня лишь отмахивается, мычит да лягушек взахлеб чмокает.

Тут водяной опять начал:

- Послушай, Ванюша...

Но Ванюша на него только цыкнул, а сам знай лягушек обхаживает - очень принцессу увидеть хочется... А водяной все кряхтит да что-то Ване сказать пытается - но Иван и слышать не желает, его счастье уже вон как близко, только губы протяни....

И он протягивает, и все лягушек целует одну за другой, уж и во вкус вошел, водяного крутит и так и эдак, да и лягушкам, видать, тоже нравится - притихли. Тут водяной махнул на бестолкового Ивана рукой да и тоже умолк - не внемлет юноша словам его.

И вдруг...
Только Ваня к очередной лягушке губами прикоснулся…

БДЫЩ!!!! - из лягушки вдруг стремительно принцесса появилась, да как даст со всей силой своего волшебного появления прелестной головкой Ивану по губам! Принцессы ведь куда больше лягушек, и если где вдруг из ничего возникают - то берегись, головы у них вполне твердые.

Ваня наш аж отлетел.

Поднялся, у самого губы как варежки и синеют уже. А напротив - принцесса, на него смотрит. Посмотрела-посмотрела, да как засмеется смехом своим серебряным - как будто колокольчик нежный зазвенел. Посмеялась над Иваном-губошлепом, шасть в лес - только ее и видели. Да и то верно - кто же такое чудо губатое полюбит, каким он стал теперь?

Постоял Иван, постоял, сел на берег и заплакал горько... Тут водяной к нему подошел, лапу ему на плечо положил:
- Я, кхе..., кхм..., Ванюша, все вот что сказать-то тебе хотел... Да ты ж не слушал....
- Что? - поднял заплаканные глаза Иван, - говори уж теперь....
- БЕРЕГИ ГУБЫ, ВАНЯ!