Коллекционер

То утро началось как самое обычное утро в большом городе. Подсвеченные огнями витрин магазинов, рекламы и редких фонарей, туманы нехотя отступали под лучами солнца, глядящего сквозь прорехи в плотном слое пепельно-серых облаков. Над землей скользили одинокие капсулы машин, которых с каждой минутой становилось все больше. Воздух наполнился звуками пробуждающегося города: свистом рассекаемого воздуха, ревом и кашлем моторов, голосами людей, спешивших куда-то по своим никому неизвестным делам.
Солнце нехотя карабкалось по небосводу, нагревая и без того разгоряченные повседневной суетой улицы.
А затем время словно остановилось на миг: оброненная кем-то бумажка зависла над черным асфальтом, замерли пешеходы, заглохли двигатели автомобилей и крылья случайной бабочки, беспомощно мечущейся между грохочущими машинами, не трепетали на горячем ветру. Да ветра-то и не было. Он застыл где-то невидимым изваянием, вечным памятником тех дней, когда ни один человек не преграждал ему дорогу, а он, свободный, летел над доисторическими джунглями, сотрясаемыми рыком своих чудовищных обитателей.
Но вот забили часы на высокой башне, и неподвижность, как будто испуганная резким звуком, исчезла. Вновь движение, сопровождаемое шумной свитой звуков 2*** года, ступало по улицам города, самого типичного города  той эпохи, который только можно было сыскать на Земле.
 Часы пробили девять. Затем стрелки заспешили куда-то, и через неполных пять минут десять гулких ударов безуспешно попытались пробиться сквозь целую какофонию звуков.
По улице мчалась, оглушая все вокруг гремящей в салоне музыкой, машина. Вокруг нее к небу поднимались многоэтажные коробки домов. Бледная зелень неуверенно проступала среди серых однообразных зданий. Вот-вот город должен был остаться позади.
Внезапно водитель ударил по тормозам.
Дальше пути не было. Дорога исчезала где-то в сером мареве. Свинцовые тучи сливались с ним, и густо-черная лента дороги постепенно выцветала, приобретая тот же тусклый цвет.
Машина медленно двинулась вперед, сквозь пепельную муть. Незаметно текли минуты. В воздухе разлился сухой запах асфальта. Город, дома, черные реки улиц с плывущими по ним автомобилями – все это возникло в один миг, словно родившись из вспышки серого небытия, и мгновенно заполнило собой весь мир. Тот же ровный гул,  биение гигантского сердца города.
И снова били часы на башне: одиннадцать, двенадцать раз…
Город жил своей жизнью. А по пыльной улице шел человек. Взглянув на его лицо, никто бы не вспомнил, что же он увидел, потому что это лицо самого заурядного обывателя. Его серый, как весь мир вокруг, костюм не оставлял никакого следа в памяти, его тихий монотонный голос, звучал, как назойливое гудение электричества – стоит ему умолкнуть, и ничто не отпечатается в мозгу.
Человек неспешно шел, глядя по сторонам, впитывая звуки и запахи города – нового экземпляра в своей коллекции. Асфальтированная дорога сменилась мощеной, двух- и трехэтажные дома низко нависли над ней. Проехала запряженная четверкой лошадей карета. А человек шел все также неспешно, и его одежда ничем не отличалась от одежды людей вокруг, его сапоги тихо ступали по камням. Дорога превратилась в цветущий луг, где странные существа кружились в танце, и солнечные лучи играли на их бледных лицах и отражались в их золотых и зеленых глазах, и волосы, подобные каскадам расплавленного золота и серебра струились на ветру. Человек  проходило мимо них, и его глаза сияли теплым янтарным светом, а длинные золотистые волосы ниспадали на плечи.
Так он проходил по городам разных времен, разных народов, городам из различных миров, и смотрел, как время проходит мимо них, не затрагивая его великолепной коллекции, в которой каждое утро начинается одинаково, каждый следующий день ничем не отличается от предыдущего.
А где-то далеко, далеко не по меркам пространства и времени, дремала Земля, не заметив, что один из ее городов растаял под солнечными лучами, повинуясь мановению всемогущей руки.