Суккуб по имени лиза

Телефон зазвонил в аккурат, когда Василий вылил на голову пригорошню шампуня. Подавив желание оставить звонок без ответа, он наскоро промыл глаза  и, чертыхаясь, прошлепал в прихожую.

- Ты там дрыхнешь что-ли… Что так долго-то? –  недовольно поинтересовались в трубке, когда  Василий наконец поднес ее к уху.

  Василий скрипнул зубами. Звонил его приятель Дэн, а он  надеялся услышать голос Клары. Оттаявшей и соскучившейся Клары. Не тут-то было!

- Старикан, ты меня между прочим из душа вытащил… Тебе не совестно, нет? – Василий провел ладонью по мокрой груди. Кожа уже начала покрываться мурашками, а под ногами образовалась внушительных размеров лужа. – Стою тут весь в пене, понимаешь. У тебя что-то срочное?

- Ты главное – не простудись там, - голос Дэна, обычно тусклый и лишенный каких-либо интонаций, был непривычно энергичен. – Сегодня ты мне еще понадобишься. Как насчет ужина в «Каюте»? Я угощаю!

- С чего это вдруг такая щедрость?

- Видишь ли… - Дэн смущенно кашлянул. – Ты же знаешь,  я… Хм. Не слишком раскован с женщинами.

- Так там еще и женщины будут? – Василий  поплотнее укутался полотенцем и переступил на сухое место. Дэн заинтриговал его не на шутку.

- Нет, будет только одна. Она мне нравится очень, понимаешь? Я не могу допустить, чтобы  вечер был испорчен. Ну там затянувшейся паузой, или еще чем. А ты же знаешь, я когда волнуюсь, вообще слова выдавить не могу…

- Окей, и я тебе нужен в роли этакого клоуна, массовика-затейника? «Не давай скучать нам, Вася, не давай!»- дурашливо пропел в трубку Василий.

- Не клоуна, а скажем так -  палочки-выручалочки. Почему бы тебе взять в «Каюту»  Клару, или кто там у тебя сейчас, - чудесно посидим вчетвером… - в голосе Дэна слышалась мольба.

Василий поморщился. Он терпеть не мог это кафе. Провести вечер, поедая пересоленных креветок! Хотя, если платить за них все-равно придется Дэну… К тому же – это неплохой повод для примерения с Кларой. Стерва она, конечно та еще, но какая у нее грудь! Она стоит того, чтобы потискать ее еще разок.

- Ладно, заметано… Поработаю своим языком на укрепление вашего знакомства. Только в постели тебе своим работать придется – тут уж я пас!
 
Швырнув трубку на рычаг, Василий усмехнулся. Последняя фраза наверняка заставила Дэна побагроветь как помидор. Это уж как пить дать - такое у него свойство организма.  Любой скабрезный анекдот или пошлая шутка со стопроцентной гарантией вгоняют Дэна в краску.  Поэтому еще в школе и прилипла к нему кличка «Лакмус».
Василий кисло улыбнулся. Даже не верится, что сегодня мистер «красные щечки» отважился кому-то назначить свидание… 



Шесть часов спустя гладко выбритый Василий пружинисто шагал по улице, ведущей  прямиком к кафе «Каюта». Он был один – Клара оказалась в той же мере обидчива, что и грудаста , и решительно отказалась провести с ним вечер. Ну и пусть продолжает играть в оскорбленную нравственность – а он тем временем оторвется на полную катушку. Уж сегодня вечером он не будет терять времени даром, а закадрит какую-нибудь девчушку посмазливее. Если такая, конечно, отыщется, в этой кафэшке.
Основную публику «Каюты» составляли тетеньки бальзаковского возраста и  пышнотелые девицы, сидящие на «морской» диете. Словно мухи на мед слетались они сюда со всех концов города.  Вероятно, им казалось верхом наслаждения поглощать морскую капусту под звуки синтезированного прибоя. Так что скорее всего, новой знакомой Дэна окажется полноватая очкастая дама из завсегдатаев - с унылым макияжем и мышиным цветом волос.
Василий сплюнул на тротуар и с легким презрением взглянул на приближающуюся с каждым его шагом вывеску «Каюты». Круглые, имитирующие иллюминаторы окна уютно светились в сгущающемся сумраке летнего вечера. Наверняка там уже полно всякой тли, слетевшейся на свет из разбитой неподалеку парковой зоны. Василий ненанавидел окна, облепленные мошкарой. Жучишки, таракашки…желтобрюхие мерзопакостные создания. Хорошо, если Дэн взял столик в середине зала, а не возле окна. В противном случае, вряд-ли Василию удастся что-то съесть с аппетитом.
Обреченно хмыкнув, Василий небрежно толкнул дверь «Каюты» и вошел внутрь. Несмотря на скудное освещение, царившее в кафе, он почти сразу увидел Дэна и его новую знакомую. Пшеничная копна ее волос, посверкивающая в полумраке бара, сразу же притягивала  взгляд. Окинув девушку искушенным взглядом знатока, Василий решил, что со спины она очень недурна. Впрочем, блондинки всегда были его слабостью. Еще в детстве он залобызал до дыр изображение Златовласки в подаренной ему книжке – сие доказательство его яркого мужского начала мать хранила до сих пор и иногда со смехом демонстрировала гостям. Василий улыбнулся при этом воспоминании. Что ж, даже если у этой девицы лицо изъедено прыщами, вечер обещает быть не таким уж неприятным – волосы это как-то компенсируют.
Обогнув столик и дружески хлопнув Дэна по костлявому плечу, Василий поднял глаза и взглянул на его приятельницу. Улыбка сползла с его лица, и рот сам собой сложился в букву «о», как у деревенского дурачка. Юродивого.
Дэн что-то тараторил за его спиной – кажется представлял их друг-другу – Василий не слушал. Его сердце остановилось. Под взглядом глаз цвета лесных колокольчиков,- господи, да неужели ж такие бывают! – он чувствовал себя бабочкой, наколотой на булавку энтомолога. Жадно глядящей бабочкой. Какие у нее губы – точь в точь как у той модели в сестрином «Космо». Он вырвал фотографию и до сих пор иногда доставал ее поглядеть на сон грядущий. Эти губы возбуждали его больше, чем фотографии призывно распахнутых вагин в порножурнале. Он и не чаял встретить такие живьем. Мысли Василия метались сумбурно, словно птицы в стеклянном ящике. Ребята, ведь предупреждать надо, предупреждать! Так и так, Вася, сегодня ты встретишься с девушкой своей мечты. Не будь дураком, Вася, не стой столбом…Дэн, кажется, сказал что ее зовут Лиза. «Лиза» - надо же, это его любимое имя… Какие волосы – у нее чудо! Если они так сверкают в темноте, то на солнце должны гореть огнем, струиться, как жидкое золото… А если в эти волосы погрузить пальцы и медленно-медленно перебирать их… 

Василий вздрогнул – это Дэн щелкнул у него пальцами над ухом.

- Эй, дружище, придержи слюнки – это моя девушка, ферштейн? – в шутливых интонациях Дэна ясно слышались ревнивые нотки.- А где ты забыл Клару? Или… чувиха поняла, наконец, что имеет дело с величайшим бабником всех времен и народов?
Опешив от такого заявления, Василий удивленно воззарился на непривычно словоохотливого приятеля. Однако пустая кружка из под пива, стоявшая рядом с тарелкой Дэна, объяснила ему все. Лакмусу всегда было немного надо – удивительно, как он еще не валяется под столом. Обычно, после поллитра пива в тесной студенческой компании он отползал на диванчик и засыпал этаким раскрасневшимся эмбрионом. А тут-гляди ка – распетушился… Похоже, сейчас он вовсе не нуждается в его, Василия,  дипломатических способностях. Но это уже проблемы Дэна.
Сделав заказ, Василий, расположился слева от Лизы. Он сидел молча, своей невозмутимостью составляя контраст распетушившемуся приятелю, и искренне потешался, глядя, как тщедушный Лакмус изо всех сил лезет из кожи, чтобы произвести впечатление. Рот обычно такого молчаливого Дэна, - видел бы его сейчас кто нибудь из однокурсников! – не закрывался ни на минуту. Анекдоты, университетские шутки и байки, - большей частью весьма потасканные,  - извергались из него подобно лавовому потоку.  Не переставая удивляться невиданному красноречию Дэна, Василий лениво помалкивал, предоставляя приятелю самому рыть себе могилу. Его личный опыт неоднократно показывал, что суетливость вкупе с хвастовством - лучший способ внушить объекту чувство омерзения.
Сложив мускулистые руки на груди, и кожей ощущая близость тела девушки, - при желании он мог коснуться под столом ее колена своим, Василий ждал, когда настанет его черед. Однако, через несколько минут его спокойная уверенность в том, что Лиза, подустав от бесперерывного бахвальства Дэна, перенесет свое внимание на него, заметно поколебалась. Лиза не только по-прежнему благосклонно смотрела на Дэна, но и позволила ему взять себя за руку. Василий не без удивления рассматривал ее тонкий профиль, обращенный к раскрасневшемуся взлохмаченному приятелю, являвшему собой откровенно жалкое зрелище. Она будто и не замечала, как бледен тщедушный очкарик Дэн в своих попытках выглядеть суперпарнем.
Василий озадаченно потер подбородок.  Неужели Дэну повезло напороться на любительницу хлюпиков-интеллегентиков? Или девчушка просто не слишком умна и привыкла смотреть на того, кто чаще открывает рот? Вообще-то при такой внешности можно позволить себе все – даже быть абсолютной кретинкой. Вот ему, например, абсолютно безразличен уровень ее «Ай кью». С куда большим интересом он бы занялся исследованием того, что так соблазнительно натягивает белоснежный шелк  блузки. Василий облизал губы. Легкое возбуждение приятно щекотало нутро. Ткань не прозрачная, и поручиться тут нельзя, но, кажется, лифчик она сегодня не одела. Что это, как не соски – темнеет под аккуратными крылышками карманов?
Словно почувствовав его настроение, Лиза обернулась и посмотрела ему прямо в глаза. От безмятежности лесных колокольчиков не осталось и следа. Сейчас ее взгляд буквально жег его отчаянным, почти одержимым желанием. Желанием, объектом которого был он сам. Внезапное осознание этого факта мгновенно бросило  Василия в жар.
Он нервно хихикнул, и крепко зажмурившись, потер холодными пальцами виски. Ему почудилось, или и в самом деле, в ее глазах мелькали голубые искры? Да нет, это блики от плафонов… Но сколько огня и страсти во взгляде! Словно только что заглянул в адскую топку. Эта девочка кто угодно, но только не ледышка, и уж точно не из тех мягкосердых , кто любит понянчится с   неудачниками вроде  Дэна.. Она знает чего хочет. Да он готов съесть собственные носки, если сегодня же ночью она не окажется в его постели! 
Открыв глаза, Василий замер. Потрясение, которое постигло его на этот раз, не уступало по яркости предыдущему, но было куда менее приятным. Лиза вновь смотрела на Дэна. Теперь взгляд ее был кротким и ясным, как озерная вода. Тонкие пальчики  лежали в ладони Дэна – они обменивались едва заметными, но очень нежными рукопожатиями. Словно два дурика из старого черно-белого кино про любовь.
Если бы посуда в «Каюте» была из одноразового пластика, то вилка бы переломилась попалам в окаменевших пальцах Василия. Но здесь сервировали по старинке и в схватке из плоти и металла, победил металл. Неповрежденная вилка перекочевала на тарелку, а Василий принялся разминать ноющие пальцы, исподлобья поглядывая на сладкую парочку, словно сошедшую с лубочной открытки.
Толстые лупы очков не скрывали умильного блеска в глазах Дэна. Он совсем обалдел от навалившегося от него счастья, и явно принимал внимание Лизы за чистую монету. Василий был настроен более скептично. Эта девица явно играет в какие-то игры. Как еще можно трактовать столь быстрые перемены? Минуту назад наградила его таким взглядом, что у него чуть задница не задымилась, а сейчас смотрит на Дэна абы дева Мария. И ведь, что интересно, сразу просекла как с кем держаться. Он предпочитает погорячее – пожалуйста. Дэна хлебом не корми, дай на бабу помолиться - она и старается, корчит святую.
Отодвинув тарелку в сторону, Василий раздраженно посмотрел на Лизу. В сияющем облаке золотистых волос она и в самом деле походила на ангела. Порочного и плутоватого ангела. Но девочка немного попутала. Еще никто не отводил Василию – секс-идолу факультета, настоящему мачо – роль послушной марионетки! Это ему не раз приходилось манипулировать бабьими сердцами, а не наоборот. И сегодня будет также.
Василий поднялся из-за стола и, нащупывая в кармане деньги, направился к стойке с суетливым лысоватым барменом. Парочка стаканчиков брэнди и Дэн превратится в полного кретина, которого ничего не будет стоить удалить со сцены. А для Лизы он закажет вино. Французское дорогое вино из белого винограда – вино которое наполняет женщин сладкой истомой и снимает ненужные барьеры. Кто знает, может уже сегодня ночью его самые смелые желания воплотятся в жизнь. И если то, что он недавно прочел в ее взгляде, хотя бы на двадцать процентов не является игрой - его ждут поистине ошеломляющие ощущения…



Посмотрев в спину удаляющемуся приятелю, Дэн вздохнул – может до Васьки наконец дошло, что ему здесь не место? Обычно, сам Дэн оказывался третьим лишним, это ему приходилось безропотно уходить, позволяя другу без помех «обрабатывать» приглянувшуюся юбку. Но сегодня – его день! Сегодня должен убраться Василий. Зачем он только позвонил ему утром? Как всегда перестраховался, недооценил себя…
Анжела – прекрасная девушка, чуткая, внимательная. С ней у него все получается как надо, она не ставит его в тупик дурацкими вопросами и неуместным смехом. Ему вполне удается быть для нее удобным собеседником, во всяком случае, скучать в его обществе она явно не собирается. Все идет замечательно, она даже позволила взять себя за руку… Если бы не Василий, не сводящий с нее зеленых по-кошачьи плотоядных глаз, он бы чувствовал себя абсолютно счастливым.

- По-моему, нашу скучную трапезу надо слегка оживить, - возвратившийся Василий ослепительно улыбнулся и щелкнул пальцами следующему за ним грузному официанту. – Даме - вино, нам – брэнди.

Дэн мрачно покосился на сверкающие бокалы, стремительно наполняемые благородного цвета жидкостью.Он слишком увлекся Анжелой, чтобы думать о выпивке. А Василий тут как тут! Снова выставил его идиотом.

- Ну что же, я хочу предложить тост за ваше знакомство, - Василий дружески подмигнул приятелю и повернулся к девушке. – Я очень рад, что Дэну посчастливилось встретить такую красивую девушку. Такую, о которой, он, я –знаю, мечтал все это время.  Надеюсь, - вашей дружбе ничего не помешает…

Взглянув на то, как изящно и стремительно Василий опорожнил свой бокал, Дэн  поспешил последовать его примеру. И тут же пожалел об этом. Брэнди колюче защипало нос и остановилось посреди горла, сдавленное непроизвольным спазмом. Ощущая, как лицо и шея начинают багроветь, а глаза лезут из орбит, Дэн раскрыл рот и зашелся в булькающем кашле. Слюна и спиртное полетели вокруг, словно брызги ржавой воды из фыркающего крана. Полыхая от стыда и смущения, он едва выдержал покровительственное похлопывание по плечу, которым Василий сопроводил свою утешительную реплику. Потом он принял из его рук еще один бокал, - надо же реабилитироваться дружище, - но на этот раз выпил его осторожными маленькими глотками. Только после этого он осмелился поднять глаза на Анжелу и был нелепо тронут, когда разглядел в ее глазах тихое одобрение.
В груди потеплело от спиртного. Откинувшись на спинку стула, Дэн тихо плавился от удовольствия и голубых искр, скользящих в глазах Анжелы. Ему нечего опасаться соперничества – когда девушка смотрит на тебя вот так – можно не бояться, что она тебя бросит. Пусть Василий торчит здесь сколько ему заблагорассудится – Анжела не то, что другие. Она видит разницу между вульгарным желанием залезть под юбку и настоящим сильным чувством. Она ценит то, что внутри - в сердце, в голове,   а не рельефную покатость мышц под рубашкой. Так что Васек может играть ими сколько угодно. Им с Анжелой это не помешает.
Дэн взглянул на ясное личико Анжелы и ласково сжал ее локоть. Раньше он встречался со  всепонимающими и всепринимающими уродицами, очень умными порой, но ему всегда хотелось красоты. Чтобы смотреть на девушку,  как на картину, часами в немом восхищении  и возносить богу хвалу за красу такую. Неужели он все-таки нашел то, о чем мечтал, видел сны и исписал тонны страниц в своем дневнике? Детскую  чистоту, прекрасное тело и понимание в одном человеке. Даже имя – Анжела – всегда было его любимым. Так звали актрису из его любимого фильма.  Актрису, которую он всегда считал идеалом женщины, и на которую эта сидящая перед ним Анжела была очень похожа.  Ну не фантастика ли, что все сошлось?
Дэн безмятежно улыбнулся. Шум набегающих волн, несущийся из динамика на стене, ласково убаюкивал его и желание положить голову на стол становилось непреодолимым.

- Старина, держи свой бокал, - безапеляционно оторвав пальцы Дэна от девичьей руки, Василий вручил ему очередную порцию бренди. -  Я думаю, ты не откажешься выпить за единственную даму, присутствующую за этим столом? За Лизу!



Дэн  заскрипел зубами, наблюдая, как Василий, склонившись над Анжелой, целует ее в порозовевшую щечку недалеко от губ. Слишком близко от губ…  Дэн  проглотил спиртное одним залпом и глубоко вдохнул, чувствуя, как ярость разгорается в нем белым огнем. С  какой стати Василий называет ее чужим именем? Лиза - уж не так ли звали его предпоследнюю шлюху?
Перегнувшись через стол, Дэн мрачно навис над приятелем. Загорелое лицо Василия слегка двоилась. Голливудская улыбка обнажала огромное количество зубов. Крепко зажмурившись, Дэн потряс головой. Это помогло скорректировать зрение, но, вернувшаяся в свои обычные рамки  физиономия Василия более приятной от этого не стала. Противно ухмыляясь, Василий нагло смотрел Дэну прямо в глаза.

- Т-ты что себе п-позволяешь? Я п-пригласил тебя, к-как д-друга, а т-ты… - с удивлением ощущая, как покачиваются стол… и пол, Дэн оперся руками на столешницу, продолжая выдавливать из себя покореженные слова. Язык почему-то наотрез отказывался воспроизводить звуки, как положено. Неужели он настолько пьян? – Т-ты целуешь ее и н-называешь к-каким-то дурацким именем. Ее з-зовут Анжела! Усеки это р-раз и н-н-н…

- Отдохни, Лакмус!

Ощутив резкий толчок под дых, Дэн нечленораздельно булькнул и тяжело рухнул под стол. Свалившись с его носа, очки шлепнулись на пластиковый пол, и, диковинной лягушкой отскочив в сторону, завалились на стекла, задрав дужки кверху. Дэн болезненно рыгнул. Удар Василия пришелся как раз туда, где сходятся ребра, и теперь взбунтовавшийся желудок стремительно сокращался, сминаемый частыми мучительными спазмами. Чувствуя, как все съеденное за вечер, начинает противоестественное движение вверх, Дэн зажмурил глаза.

Они ушли. Они ушли вместе, оставив его валяться на полу в луже собственной блевотины…
Тупо уставившись на темное стекло бутылки, Дэн плохо понимал о чем ему толкуют два пышнотелых официанта. Их черые усы ритмично двигались в такт произносимым словам, косо постриженные челки абсолютно одинаково свисали налево, закрывая ровно по пол-глаза у каждого. Дэн глуповато хихикнул. Усы задвигались более агрессивно. Требуют расплатиться… Деньги… Что такое деньги, когда твоя девушка уходит с другим, и этот другой – твой лучший друг. Или тот, кого ты на протяжении нескольких лет таковым считал… Дэну захотелось плакать. Вытащив из кармана несколько помятых купюр, Дэн швырнул их на стол, прихватил  бутылку  и побрел к выходу.

-  Слушай, я тут подрабатываю, -  белобрысый парень с полароидом на шее цепко ухватил его за рукав. - думал тебе приятно будет иметь фото своей девушки… Конечно, все так нехорошо получилось. Я наблюдал, и сочувствую тебе, амиго, но фоткам-то что ж пропадать, а? Давай двадцатку, и дома будешь метать в свою чувырлу дротики! Всего двадцатку, а…

Дэн прервал его излияния, сунув деньги в руку. Фотограф благодарно кудахтнул и остался где-то позади.


Анжела. Его Анжела… и Василий. Вместе. Они ушли вместе, возможно, даже в обнимку… Сволочи.

Сжав пылающие губы, Дэн застыл в полосе света, отбрасываемого с крыши вывеской «Каюты». Жуткая тяжесть гнула его к земле – он чувствовал себя так, будто на плечи ему возложили пятиэтажку. «Ничто так не подавляет, как сознание собственного ничтожества» - вспомнилось Дэну. Как же был прав старый перечник, сочинивший эти слова!  Дэн горько усмехнулся. Смешок вышел похожим на карканье – в горле саднило, а пересохший язык еле ворочался, словно подыхающая рыбина, выброшенная на берег.
Тяжело сглатывая скудные слюни, он переместился в тень и сел, привалившись спиной к стволу дерева. Чувствовал он себя отвратительно – в желудке все еще плескалась какая-то жидкость, голова раскалывалась, а глаза были абсолютно сухими, хотя плакать хотелось невыносимо. Еще хотелось пить, но  под рукой была только бутылка с бренди. Прохладный ночной воздух свежо струился вокруг и Дэн благодарно хватал его пересохшим ртом и жадно трепещущими ноздрями. Надышавшись полной грудью, Дэн задрал голову вверх - сквозь черные ветви  на него смотрел  бледный диск луны, до жути смахивающий на чье-то рыхлое бельмоглазое лицо. На лицо Василия. Да, пожалуй оно было бы именно таким, прибавь Василий пару центнеров веса и обрасти бельмами.
Сравнение показалось Дэну очень забавным и он снова хрипло закаркал, но ощутив боль в горле тут же замолк. Способность соображать постепенно возвращалась к нему. Он может сколько потешаться над счастливым соперником  – Василий  этого никогда не узнает. Ему сейчас хорошо, он с Анжелой, а через час возможно уже овладеет ее телом. Это произойдет наверняка, если он будет продолжать ржать на ночной лужайке.
Хлебнув из горла – на этот раз брэнди пошло удивительно мягко – Дэн решительно двинулся по улице, игнорируя пошатывающиеся фонари и раскачивающиеся пятна вывесок. Асфальт, словно живой,  выгибал спину под его ногами, изо всех сил пытаясь лишить равновесия, но в кармане побулькивала содержимым бутылка и это придавало ему бодрости.  Темные силуэты людей шарахались прочь от его нелепо размахивающей руками фигуры – с некоторыми он все-же сталкивался и  их проклятия криками царапали его спину. От быстрой ходьбы  в левом боку появилась ноющая боль и сердце стучало так, словно готовилось выпрыгнуть из груди, но Дэн и не думал притормаживать – почти одержимая решимость посчитаться с Василием несла его вперед.



Василий знал, куда отвести Лизу – в свою квартирку, которая не раз выручала его в подобных случаях. Впрочем зачем лукавить? Подобных случаев еще не было. На этот раз, он похоже попал всерьез, влюбился впервые за всю свою двадцатидвухлетнюю жизнь.
Лиза шла рядом. Ее каблучки тихо цокали в тишине засыпающего города. Василию нравился этот звук, а еще нравилось тепло ее ладони, лежащей на его локте.    Он был готов поклясться, что от этой ладони вверх по его руке струятся горячие токи, перетекая через левую сторону груди прямо в низ живота. Правду сказать, его пах уже горел так, что казалось -  вот-вот молния на его джинсах расплавится и жидкий металл закапает вниз на тротуар. Но странное дело, если раньше в моменты подобного возбуждения, он изо всех сил сдерживал себя, чтобы не взять девушку силой, то сейчас внутренней борьбы не было и в помине. Наоборот, он даже чувствовал некоторую слабость. И радость. Его впервые понимали без слов. Лиза даже не спросила, куда они направляются. Она все знала и так. Он никогда не замечал за собой телепатических способностей, но у Лизы они, по всей видимости были. Во всяком случае, она улавливала все его желания с чувствительностью спутниковой антенны.
Они были в двух шагах от дома, когда Василию вдруг захотелось ее поцеловать. Лиза тут же замедлила шаг и остановившись совсем, приникла к его губам... нет, погрузилась в его рот так глубоко, что время  поблекло для него в голубой вспышке. Он так и не понял что это было. Огни рекламы, светящиеся окна домов и деревья по обочинам – исчезли. Вместо этого появился ослепительный голубовато-белый свет, похожий на цвет сапфира. Голубое пламя пульсировало и слегка трепетало, вдруг замирало, а затем снова дрожало  – движение пламени был циклично, оно совпадало с движениями язычка Лизы в его рту.
Наверное, это длилось не минуту, а гораздо дольше, потому что очнулся он только дома, на своем диване. Его щеки горели, как в лихорадке, а лоб был ледяным. И было еще одно, очень неприятное ощущение, которое раньше ему испытывать не приходилось.   Он чувствовал себя пустым. Его будто высосали изнутри. Вскрыли и выпили, как какой-нибудь пакетик с соком…

- У тебя здесь хорошо… - голос Лизы заставил Василия вздрогнуть. – Небо близко.

Только сейчас он разглядел ее силуэт, чернеющий в просвете окна. Лиза стояла неподвижно, пристально глядя на звезды за стеклом.

 - Они красивые, правда? – Она медленно повернулась к нему лицом.

Василий неожиданно осознал, что это первое, что он слышит от Лизы. Ни в ресторане, ни по дороге домой, она не вымолвила ни слова.  Ее голос  был глубоким и чуть-чуть хрипловатым. Очень чувственным и возбуждающим.
Несомненно он слышал этот голос и раньше…  Ну конечно! Голос Лизы один к одному повторял голос женщины ди-джея с местной радиостанции. Ее передачи он обожал и слушал бы даже в том случае, если бы она вела их на тарабарском наречии, потому что ее тембр, интонации и манера смеяться просто завораживали его.

Вот только сейчас  этот голос доносился не из стереодинамика. Теперь им говорила Лиза.
 Сумасшедшую мысль, что Лиза и есть его любимица с радио, Василий отбросил тут же. Ту он видел – маленькая пухлая женщина средних лет, ничем кроме голоса не примечательная. Такое преображение невозможно. Как и существование второго такого голоса.

Василий почувствовал страх.

В этой девушке все было слишком совершенно, слишком подогнано под его вкус, чтобы быть правдой.
Глаза.
Губы.
Волосы.
Имя.
Грудь.
Голос.
Она словно была собрана по кусочкам из  впечатлений различной давности, из юношеских грез и детских поллюций. Результат, надо сказать, получился великолепный.
Василий посмотрел на Лизу, все еще стоящую у окна.  Легкий ветерок чуть колыхал ее золотистые волосы – пока он предавался метафизическим размышлениям – она успела отворить рамы. Лиза выглядела вполне осязаемой и совсем не походила на приведение… Василия щекотнуло шевельнувшееся желание. В проеме окна она казалась практически голой. Василий сел и расстегнул ремень. Надо же как расклеился.  Голубое пламя ему видишь ли померещилось – да он просто перепил, вот что! Восхитительная девушка, как неприкаянная слоняется по комнате, а он торчит на диване и занимается сочиненением фантастического бреда…
Василий вскочил, и призывно улыбаясь, подошел к  Лизе. Улыбка сползла с его лица, как мокрая бумага со стены, как только его рука коснулась обнаженной шеи девушки. Потрясенно глядя на свои пальцы, Василий ощутил, как чувство нереальности овладевает им вновь. Короткие волосы на его голове поднялись дыбом. Василий истерично хохотнул. Голубое пламя не было галлюцинацией. Только что серебристо-голубая вспышка проскочила по его руке, едва он дотронулся до Лизы. Он видел это собственными глазами – маленький огонек стремительно пронесся вверх по его вене, очертив контуры своего пути светящейся голубой линией!
Что-то промелькнуло в темноте, бесшумно спланировав на пол, словно большая белая птица.
Блузка Лизы.
Мерцая обнаженными плечами, она медленно выступила из темноты и двинулась к нему. В глазах ее плясали голубые искры. И сейчас списать это  на блики плафонов было уже нельзя. Она приближалась – слишком прекрасная, чтобы не внушать страх, и слишком совершенная, чтобы быть порождением плоти и крови.  Смутное воспоминание зашевелилось в голове Василия. Смутное и ужасное. Пробуя закричать, но не в силах выдавить ни звука, Василий попятился к двери, но потерял равновесие и упал на спину. Все еще пытаясь кричать, он дернулся, оцарапав оголившуюся поясницу о какую-то неровность на паркете. А над ним уже нависла Лиза, щекоча пушистыми волосами, касаясь розовыми сосками и обвалакивая мускусным запахом.

- Кто ты? – задал он  вопрос то ли ей, то ли себе.

Обнаженные бедра дурманяще покачивались перед ним. Где-то внутри его замутившегося разума среди тысячи слов,  находилось и то, которое он искал. Слово-ответ.  Василий протянул руку и коснулся горячей Лизиной кожи, матово белеющей в темноте. Уже знакомый импульс проскочил по его пальцам к сердцу и, скатившись, забился в паху горячим комком. Больше всего сейчас ему хотелось подмять это зовущее женское тело под себя, впиться губами в белую грудь… но прежде чем сделать это, он хотел услышать правду. Или вспомнить ее.

- Кто ты?

- ТЫ УЗНАЕШЬ ЭТО…. – шелестящий шепот горячим дыханием опалил ухо Василия
- ТЫ УЗНАЕШЬ ЭТО СОВСЕМ СКОРО… -  невесомые пальцы скользнули под его рубашку и устремились вниз.
- ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО…-  ее голос вил гнездо в его голове.
- СКОРО… - Шелест. Шелест прутиков …

Василий лежал на спине, зачарованно ощущая, как легкие женские пальцы мягко касаются его тела, распуская  веера горячих импульсов. Его сердце стучало часто и громко, дыхание с хрипом вырывалось из судорожно вздымающейся груди, а мозг готовился лопнуть от ужаса, невозможности вспомнить… и возбуждения.
- Кто ты? !!! – судорожно обхватив  руками, он опрокинул девушку навзничь.

Ее янтарные волосы разметались по темному паркету, руки жадно заскребли  по его влажной горячей спине, а длинные ноги засучили по полу. Стремительно разведя их, Василий погрузился в нее с тихим вскриком. Также, как наверное погружаются утопающие вглубь своей   плотной и лишенной воздуха могилы. Ее глаза ликующе вспыхнули. Василий зажмурился. Он не хотел видеть, как из ее зрачков, расширившихся в жуткой радости, струится голубой свет, узкий и сверкающий, как скальпель. Он – зажмурился и не видел ничего. Только абсолютную тьму, которая возможна только на краю вселенной. И еще он чувствовал – каждую вену, каждую артерию, каждый сосуд в голове. Чувствовал, как они набухают и начинают плавиться под напором голубого огня. Сотни образов заполнили мозг. Солнце. Желтое.  Песок. Мелкий. Рыба. Мокрая. Огонь.Горячий.
Глаза. Голубые
Губы. Пухлые
Волосы. Светлые
Грудь. Пышная
Голос. Грудной
Имя….   
ИМЯ!
 Василий распахнул веки. Он вспомнил.

СУККУБ. Женщина, которая принимает образ той, мимо кого пройти невозможно. В книжке «Мифы и легенды», которую он прочитал  в пятом классе, было написано именно так. Помнится, он жадно разглядывал картинку, изображавшую женщину-суккуба. Но она была слишком маленькой. Он всматривался в нее до рези в глазах, но так и не смог ничего разглядеть. Как ни пытался.
Василий захохотал. Так ему показалось. На самом деле он просто с шипением вытолкнул воздух.  Хочешь увидеть  СУККУБА маленький Вася? Посмотри на женщину, которая сейчас под тобой - женщину, которая как волшебное зеркало весь вечер показывала то, что ты так хотел увидеть.  Она уже сбросила маску, но по-прежнему прекрасна. Посмотри на то, как пульсирует и переливается голубая кровь под ее светящейся кожей. Кровь, которая становится все ярче и ярче по мере того, как твоя собственная бледнеет и тускнеет…Посмотри на…
Он чувствовал, как пот стекает по его коже, а может не пот, а что-то куда более важное, что невозможно определить…Еще он  чувствовал,- насколько это можно чувствовать, - как растворяется его сознание,  вовлекаясь в бешенный ритм  телодвижений и мелькание голубых молний. С каждым содроганием он все ближе подходил к манящему пику, заветной черте, конечной точке сладострастия… Точке, за которой не оказалось ничего. Только неистовый крик, распавшийся на ослепительные голубые брызги…



Дэн проснулся с неясным чувством тревоги. Под боком мурлыкал кот Фердус, за окном плыли рыхлые белые облака и шумели машины, в коридоре тикали ходики. Все – как всегда. Вот только обычно по пробуждении у него не шумело в голове. Но тут уж ничего не попишешь – похмелье. Да еще этот идиотский сон. Дэн скривился, вспоминая.
Он молотил в дверь до тех пор, пока не отбил себе кулаки. Они были там – внутри, он знал это совершенно точно. В коридоре все еще витал запах духоа Анжелы. Аромат, который так волновал его в баре, теперь только пуще разжигал мстительные чувства. Дверь была словно из железа. Когда он привалился к двери спиной, приготовившись вознобвить стук уже ногами – дверь вдруг гостеприимно распахнулась. Она просто-напросто не была заперта.
Ввалившись в тесную прихожую, он услышал стоны. Они не оставляли никакого сомнения относительно того, что именно происходит в комнате у  Василия. Из под полузакрытой двери пробивалась полоска голубого света. Дэн шагнул в комнату…
Голубоватое свечение, которое он приписывал включенному телевизору, исходило вовсе не от экрана. Его источником было тело Анжелы. Оно светилось. Точнее, светились сверкающие огоньки в пульсирующих венах и каппилярах, паутиной пронизывающих прозрачное, как студень тело. Он оперся рукой об косяк, не в силах оторвать взгляд от середины комнаты, где два фантастических тела сплелись в один содрогающийся клубок.  Чем лихорадочнее становились движения, тем ярче разгоралось голубое пламя в просвечивающих жилах Анжелы и тем бледнее и иллюзорнее становились очертания фигуры Василия. Каким-то непостижимым образом Анжела высасывала его. Они двигались все быстрее, голубой свет становился ярче, и так до тех пор, пока  не раздался крик Алекса и не произошла вспышка. Ослепительно голубая вспышка…
Дэн зевнул, прогоняя дурманящие и до странности реальные воспоминания.  Надо ж такому присниться, фу ты господи. Он сел на кровати и вытянул  руку, нащупывая свои очки на ночном столике. Он всегда клал их туда перед тем, как лечь в постель. Его пальцы безуспешно шарили по лакированной поверхности. Очков не было.  Дэн протер глаза и улыбнулся. Ну конечно же! Он забыл их в баре… Когда он вышел оттуда - при нем была бутылка, а очков не было. Если он, конечно, не сунул их в пиджак машинально.
В пиджаке их не оказалось тоже, зато обнаружились две полароидных фотографии, про которые он уже успел совершенно забыть.  Посмотрев на них, Дэн скрипнул зубами. Втюхать такое можно было только едва стоящему на ногах человеку.  Оба снимка были испорчены – на месте, где должна быть Анжела расплывались безобразные голубые пятна. Он швырнул снимки в корзину.  Попадись ему еще эта сволочь с фотоаппаратом на шее…
Нырнув в плюшевые тапки, Дэн прошаркал в коридор. Огромные напольные часы показывали без четверти два. Ну и разоспался он, однако… Впрочем, после таких переживаний не удивительно. Зато сейчас он чувствует себя отменно. И что удивительно, почти не злится на Василия. Что, на этой бабе - свет клином что-ли сошелся?
 Мурлыкая себе под нос, Дэн наполнил чайник водой.  Пожалуй, надо звякнуть Василию. Любопытно, как далеко они зашли с Анжелой этой ночью.  В этом есть, конечно, немножко от мазохизма... но  какой русский не любит немножко себя помучить?
Поставив чайник кипятиться,  Дэн направился к телефону. Он зазвонил, когда Дэну оставалось сделать до него один шаг. Схватив трубку, он услышал голос Анжелы. Она что-то говорила. Но Дэн не вникал в слова, он слушал только голос. Замечательный певучий голос с мягким «р» и очень звонким «ч». Точь в точь как у его любимой актрисы…


Рецензии
На это произведение написана 21 рецензия, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.