Свидетельство о минувшем

  Эта рукопись была найдена несколько лет назад в древнем пластиковом контейнере на дне Фоллунейского моря. Специалисты отнесли её к XX - XXI вв. К сожалению, из-за весьма почтенного возраста находки и несовершенности сосуда название и некоторые другие участки текста утрачены. Учёные считают, что публикуемый документ позволит объяснить многое в истории страны. Возможно, прочитав его, Вы поймёте, что именно...
Д. М. , издатель.


Нюра возвращалась в родной город, ощущая себя взрослой - ей недавно исполнилось восемнадцать лет. Начиналось лето, и избавиться от колледжа, неплохого, но ужасно надоевшего за год, было несказанно приятно. Нюра думала о брате Валерике, без которого очень соскучилась. В марте ему исполнилось одиннадцать. Она везла ему подарок - большую серебристую модель реактивного самолёта. Автобус тащился страшно медленно, в дороге Нюра была уже почти четыре часа. Неудивительно, что она устала. За открытым окном мелькали незнакомые луга, деревни, поля, в салон врывался душистый ветер, а города всё не было...   *[ ... ]
 Нюра вышла и огляделась. Всё вокруг было как прежде, хотя... Ей показалось, что что-то изменилось. Только вот что именно? *[ ... ]
Нюра открыла дверь своим ключом и вошла в маленькую тёмную прихожую. Из кухни вышла  мама, Ольена Кэровна.
- Привет. Как добралась? Надеюсь, всё в порядке? - спокойно произнесла она.
- Да, мам, всё хорошо. Здравствуй, так давно не виделись!
- Ты очень выросла.
- Правда? Я не заметила. А где Валерик?
- Он ушёл гулять. Во двор, кажется.
- Я его не видела. Ладно, пойду распаковываться.
Нюра ушла в свою комнату. Там было по-прежнему уютно. Она поставила дорожную сумку на столик и извлекла из неё модель самолёта. Спрятав её под диван, стала не спеша доставать остальные вещи.
Вскоре раздался звонкий мальчишеский голос: "А где Нюра?!" "Валерик!"- Нюра пулей вылетела в прихожую. После приветствия она пристально уставилась на брата. Он не сильно изменился: почти не вырос, кудри всё так же торчали во все стороны. Но и в Валерке, и в маме было нечто незнакомое, как и во всех людях, которых она видела на улицах и в метро.*[ ... ]
Ночью Нюре приснился странный сон: она бродила по какому-то лабиринту, зная, что кто-то идёт за ней, идёт не спеша, но быстро. Его не было видно, но он всегда был где-то за спиной. Cтрах рос, постепенно парализуя мысли. Она знала, что если найти выход, всё пройдёт, но где же этот выход? *[ ... ]
Красно-оранжевый огромный диск солнца опускался в воду, небо светилось багровым, облака были нежно-розовыми. Море слегка взволновалось, оно казалось бесконечно глубоким и таинственным. Его тёмно-синий цвет перешёл в фиолетовый. Постепенно солнце исчезало, унося с собой свет. Светлыми оставались только чайки, качавшиеся на волнах, но и они потихоньку тонули во мгле. Раньше  столько туристов и жителей города приходило на берег любоваться закатом, а сейчас их нет. Никого. "Что это значит? - подумала Нюра. -  и что с Валеркой? Внешне он всё такой же невысокий одиннадцатилетний парень, сероглазый, с золотистыми кудрями и забавно оттопыренными ушами. Весёлый, всё время смеётся. Может быть, дело в смехе? Смех стал другой, более звонкий и немного грустный, как голос серебряного колокольчика. И руки, руки брата! Кожа на ладонях погрубела, мышцы окрепли. Хотя, пожалуй, всё это ничего не значит - это всё возрастное! Мама... Женщина без возраста, ей можно дать и тридцать, и пятьдесят. Её лицо с правильными чертами не казалось красивым. Тёмные глаза смотрели из-под густых бровей. Почти чёрные, седеющие понемногу волосы она собирала в хвост на затылке. Она была неряшлива, но великолепно готовила - и сейчас это так. Мама была неулыбчивой, задумчивой - да, она и теперь такая... Боже, к чему эти мысли, зачем она не идёт домой? " И она пошла.
Вечер прошёл скучно. Валерка, весь день где-то прогуляв, рано ушёл спать, мама, всё время сетуя, что даже сейчас, когда у неё отпуск, дети не остаются с ней, сидела перед телевизором, и Нюра в половину одиннадцатого ушла к себе. Однако ей не спалось, а когда всё-таки она задремала, опять оказалась в лабиринте. И опять кто-то гнался за ней. Нюра оглядывалась, но видела только руки, тянущиеся к её шее...
С утра Валерик куда-то исчез, мама ушла к соседке, а Нюра отправилась на берег. Она вспоминала, как они с братом играли на берегу, любовалась морем... Был полный штиль, и далеко-далеко, где голубовато-зелёная вода сливалась с горизонтом, крошечными  изумрудными точками виднелись острова. Нюра попыталась вспомнить их названия, но на ум пришло только одно - Иффия. " Это был самый таинственный из них, с ним мог сравниться только К... Ке... " Она решила не ломать голову и повернула к Морлской скале. 
 День уже клонился к вечеру, когда она увидела вдали огромную стаю чаек. Они жутко кричали... *[ ... ] Столб дыма... *[ ... ]
Валерки не было до восьми. Когда он пришёл, мама так закричала на него, что Нюра решила, к ним придёт весь город узнать, что случилось. Она попыталась вступиться, но Ольена Кэровна набросилась на неё: "Кто его приучил домой так поздно приходить? Уж явно не я! Сама во сколько вчера домой пришла? Знаете, что я больной и немолодой человек! Весь день на нервах! Я даже не спрашиваю, куда вы ходите..." Валерку, казалось, её слова мало трогали. Он слушал равнодушно, Нюра не заметила раскаяния в его глазах. Нюре же было стыдно и за себя, и за маму, и за Валеру. Закончилось всё тем, что Ольена Кэровна вышла из комнаты. Она не плакала. Она не убегала. Она именно ВЫШЛА.
- Надо поговорить, - толкнула Нюра брата.
- Слушай, давай завтра. Я устал.
- Ладно, но уговор: завтра мы гуляем во дворе.
- Почему? Я не смогу!
- Почему не сможешь?
- Я... Мне нужно уйти.
- Ничего, и во дворе погуляешь. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, - Валерик обиженно хлопнул дверью.
Нюра жалела, что была непреклонна. Так не совладать с собой! Несмотря на то, что виновата была она ещё больше, чем он! Хотя были ли они оба виноваты? Мама же не спрашивала ни о чём ни дочь, ни сына. Может, она хотела, чтобы дети говорили сами, куда уходят и насколько времени. Однако понимание того, что нужно об этом сообщать, само не приходит, его нужно привить. Ольена Кэровна не прививала. Она могла не успеть обратить на это внимания - ведь она растила детей одна. Значит, Нюрка виновата? Ведь она уже взрослая! Нет, нет, поиск виноватых никогда ни к чему хорошему не приводил. Она во всём разберётся завтра, а сейчас - спать, только бы без снов!
После завтрака ребята вышли во двор. Валерик сразу же побежал в сторону гаражей, к мальчишкам, а Нюрка села на скамейку рядом с какими-то незнакомыми женщинами. Она оглядела двор и убедилась: и с ним что-то не так. Такие же зелёные деревья, те же дома вокруг, та же детская площадка... Хотя нет, не всё как год назад: появилось битое стекло рядом с песочницей, свалка у обветшалой ограды..." Раньше дворник бы такого не допустил. Я чувствую, что-то случится, " - вдруг подумала Нюра. Её отвлекло что-то странное в разговоре женщин. Она прислушалась.
- Танечка, ну что вы говорите? Мой сорванец как будто лучше! Я чего только не пробовала - и кричала на него, и порола, и без сладкого оставляла на неделю...
- Мариночка, какая же вы наивная! Разве ваш крик его волнует? Я своего Кольку даже без обеда оставляла - всё без толку! Что об стенку горох! Кать, а твой как?
- Девочки, с моим то же самое. Я его с пелёнок в ежовых рукавицах держала - гулять только во двор пускала, за двойки ругала, каждый выходной он у меня на концерты классической музыки ходил. А как ему пятнадцать исполнилось, дала я Косте почти полную свободу. И что бы вы думали? Никакого уважения! Уходит куда-то на весь день, домой только поесть и поспать приходит!
- Вот-вот! - закивала толстушка Танечка. - Я воспитывала Колю, всё ему объясняла, говорила: "Мама лучше знает, что тебе надо! " Он был как шёлковый, а где-то полгода назад началось: после школы шасть - за дверь! И гуд бай - до вечера! Как уж он учился, я у него и не спрашивала. В целях воспитания. Не поймёт чего-нибудь, спросит, ну, я  ему и устрою!
- Да, да, - прервала её аккуратненькая подтянутая Марина. - И ещё: вечером пойдешь к подруге, вернёшься, а его и дома нет! Приходит неизвестно когда. Не маленький уже, тринадцать лет Серёже, должен сам понимать, что так не годится. Ой, сколько времени! *[ ... ]
Нюра поискала глазами Валерика. Вон он, бегает с ребятами. "Всё в порядке. Просто переволновалась", - подумала она, но внезапно возникшая тревога не проходила.
После вечернего чая Валерик ушёл к себе в комнату. Вымыв посуду, Нюра пошла к нему. Она толкнула дверь, та открылась. Нюра замерла на пороге. В комнате стоял странный запах, чем-то похожий на запах ладана. Как будто здесь жгли свечи, долго и много. Окно же было распахнуто. Валерика не было.
Маме Нюра ничего не сказала. Наверно, он незаметно выскользнул из квартиры и снова  убежал гулять - ведь из окна он не выпрыгнул бы. Четвёртый этаж как-никак... *[ ... ]
Валерка пришёл около семи. Он тихонько проскользнул в дверь, но Нюра его засекла.  Вместе они вошли в его комнату.
Странный запах выветрился. Однако возникло пакостное ощущение.
- Мне надо кое-что у тебя спросить, - робко начала она.
- Спрашивай, не жалко, - уставившись в потолок, угрюмо ответствовал брат.
- Что здесь у вас происходит?!! - выпалила Нюрка.
 В комнате установилась какая-то необыкновенная тишина, которую прервал Валерик.
- Я расскажу всё по порядку. Я думаю, ты уже почувствовала это, теперь от тебя ничего не скроешь. Может, ты к нам присоединишься... Ты обратила внимание на людей, да?
- Конечно! Они стали такими странными и даже жестокими. (Она вспомнила старушек, которые кидали камнями в кошку на свалке: "Дескать, заразу носит. ")
- Да ещё и чёрствыми. Я видел, ты прислушивалась к разговору мамаш на скамейке. Мило, да?
- Они просто очень строгие...
- Строгие?!! Им плевать на своих детей! Они твердят, будто хотят, чтобы их дети стали достойными людьми, и добиваются этого так, словно в куклы играют! У них нет подхода к человеку! Они только и умеют хвастать, что у их чада фарфоровый носик и пушистые реснички! А спроси у них, что нравится их детям, кто их любимый поэт, писатель, художник, музыкант, ты думаешь, эти курицы ответят?
- Думаю, нет...
- Самое главное, что такими стали почти все родители. И наша мама похожа на них, - тут он понизил голос до шёпота. - У всех моих друзей то же самое! Полгода назад мы стали собираться на берегу. Все, у кого такие мамы с папами. Поначалу мы просто играли, слушали музыку, обсуждали фильмы и футбольные матчи, а потом решили улететь. Это Йоннан предложила. Сначала в шутку, а потом мы стали собирать перья чаек и копить воск для крыльев. Чайки стали нам помогать. Мы вдохнули аромат свободы, и теперь можем говорить с чайками, мы понимаем язык трав и деревьев. И море помогает нам. Оно приносит крепкие растения, вроде лиан, мы на них сушим крылья. Каждый делает свою пару крыльев.
- Твои... крылья... уже готовы, да?
- Откуда ты знаешь?
- Ты же... улетел сегодня?
- Да, конечно. Не прерывай меня, пожалуйста! Море доброе, оно дарит нам сиреневатых устриц. Если их зажарить и съесть, тебя увидят только друзья. Нас много, человек сто, может, немного меньше. Я видел тебя на берегу, ты смотрела в нашу сторону. Что ты видела?
- Чаек, дым столбом, вот и всё.
- Да, это мы были за Черной скалой. Спрашивай, что неясно, подумай и скажи, с нами ты или нет.   
 Нюра задумалась. Сначала всё, что говорил брат, показалось ей полной чепухой. Дети, наверное, заигрались, вообразили себе невесть что! Гармония с природой! Разговоры с чайками! Сиреневые устрицы! Полёты в небеса... Но тут она вспомнила исчезновение Валерика и решила, что, пожалуй, не вся эта бредовая история - выдумка. Она содрогнулась, ведь жизнь требует трезвого понимания, а тут...
- Давай я завтра схожу с тобой и посмотрю на твоих друзей и вашу работу. Извини, сейчас я ничего не могу сказать, - выдавила Нюрка.
- Конечно! - Валерка засиял. - Я утром сбегаю договориться, а после завтрака пойдём. Тебе у нас понравится! Я знаю. * [ ... ]
Ребят на берегу собралось много. Валерик был знаком со всеми и пытался познакомить с ними сестру. Ребята были в своей необычности похожи на Валерку: их глаза сияли приглушённо-мягким светом, смех был весёлым и звенел, как колокольчик. Одеты ребята по-разному: на многих были потертые джинсы, превратившиеся в лохмотья куртки, некоторые были одеты в аккуратные костюмчики. Возраст колебался от семи до шестнадцати лет. Валера заметил кого-то в толпе и потянул за собой Нюру.
- Йоннан, - коротко объявил он. - Моя сестра.
- Очень приятно, - неуверенно сказала Нюра.
- Здравствуйте! - поздоровалась девочка, радостно улыбнувшись.
 Нюра дала ей лет двенадцать. У неё было открытое румяное лицо округлой формы. Тёмные глаза были слегка раскосыми. Йоннан улыбалась широкой улыбкой, обнажавшей белые красивые зубы. Волосы, чёрные, как смоль, развевались на ветру. Что-то в чертах девочки сразу давало понять, что она - лидер в своей компании. А компания собралась немаленькая!..
Валерик очень тихо сказал Йоннан несколько слов и повёл Нюру дальше вдоль берега. "Смотри, здесь мы жарим устриц. Здесь сушим и ремонтируем крылья. Здесь обсуждаем дела..." Нюрка смотрела на всё, ничего не понимая. Это было настолько реально, что ей стало страшно. И почему-то вспомнился лабиринт из сна. * [ ... ]
  Мама была в хорошем настроении, дети немного посидели с ней, а когда она включила телевизор и стала смотреть " Новости ", ушли в Нюркину комнату.
- Ну как? - выдохнул Валерик.
- Слушай, а куда вы собираетесь лететь? Когда? Что вы будете есть? Как вы будете жить?
- Отвечаю на все вопросы по порядку. Лететь мы хотим сюда, - с этими словами он взял со стола карту и ткнул пальцем в какой-то остров, отмеченный крестиком. - Это остров Кэруэрра. Он необитаем. Там растут бананы, манго, дикие яблоки и вишни. Для нашей жизни этого вполне хватит.
- Вы что, собираетесь стать вегетарианцами?
- Нет, мы хотим стать птицами.
- ?!!
- Чайки обещали нам помочь, дельфины тоже. Короче, отлёт назначен на 3 июля.
- Через две недели?
- Да, да. Если ты с нами, мы вместе успеем сделать тебе отличные крылья.
- Кстати, как вы их делаете? - спросила она, думая о другом.
- С помощью воска, перьев, верёвок, ниток. Полетим мы легко и просто - на наших крыльях можно парить, как парят орлы, поэтому за время, которое нам придётся лететь, а это часов двадцать семь, мы не очень устанем. Всё поможет нам жить: и травы, и деревья, и птицы... И всё образуется. Так ты как?
- Вот что я тебе скажу. Я не лечу и ты не летишь тоже. Мы нужны маме, вместе мы достигнем взаимопонимания, и всё у нас будет путём. Я не полечу, а без тебя мне будет так трудно и одиноко! Неужели ты оставишь меня? И маму?
- Да. Ибо уже теперь поздно. Зачем ты уезжала так далеко? А маме я не нужен. Зато я нужен ребятам и Йоннан.
- Их много, они полетят и без тебя. Может, это эгоистично, но меня волнуешь ты, а не все остальные маленькие безумцы. Маме ты необходим, она делает всё в целях воспитания, а...
- В целях воспитания! Все матери так объясняют своё невнимание! И ты туда же!
- Выслушай! - голос сестры стал строгим. - А я... Я уезжала учиться. Ты даже не плакал, когда мы тогда прощались...
- Но это не значит, что не переживал. Я - мужчина.
- Ты - тысячу раз ребёнок! Ваше... я не знаю, как это назвать, учение, что ли, это какое-то новое направление в футуризме.
- Не знаю, что это, но знаю, что ты не права. Мы хотим только любви и свободы.
- Видишь! Ты ещё столького не знаешь! Всё впереди! Закончишь школу, институт, а сейчас ты просто не имеешь права принимать такие серьёзные решения.
- Возможно, но всё же...
- Отдай мне свои крылья!
- Зачем? Вдруг ты их уничтожишь?
- Нет, ты не можешь так говорить! Ты не веришь мне!?
- Ладно, одно крыло будет у тебя, другое - у меня.
- Хорошо.
- Только мне нужно попрощаться с ребятами.
- Конечно. Сходи завтра.
Подумав, Нюра спрятала крыло под диваном. Оно ей так понравилось, что она решила его не ломать. *[ ... ]
 Нюра говорила с мамой, с удивлением обнаруживая, что ей это интересно. Давно они так не общались!
Валера не сказал им обеим ни слова.
Шли дни, приближалось третье число. Нюре казалось, что после этого дня всё будет хорошо. Валерик смирится с тем, что не улетел с остальными, поймёт её и Ольену Кэровну, и они будут жить дружно втроём.
Ночь со второго на третье июля. Нюра ворочается во сне. Ей снится тот же лабиринт! Это плохо, надо торопиться. Почему он ещё не научился как следует читать мысли и влиять на поступки? Где крыло? Ага, под диваном. Сейчас… вот... уже почти... Скорей, а то он опоздает. Йоннан с ребятами ждут его! Надо ещё съесть устриц. Наконец-то! Хорошо, что оно цело. Тише, тише. Мы уходим...
Нюра проснулась от резкого толчка. Она вскочила с кровати. Конечно же! Валерик! Крыло!... Его нет! Где? Быстро в его комнату! "Мама!" - крик отчаяния разорвал тишину ночи. Они бежали, задыхаясь, натыкаясь на что-то в темноте, и вот уже его комната...
 Пыль клубилась в воздухе, где-то вдали зловеще кричали чайки. Его смех был всюду - как серебристый перелив колокольчика... " Валерик! Валерик! " - звали они. Напрасно. " И ответом жестокости будет жестокость! " - пропел голосок Йоннан. Свист ветра ворвался в комнату - распахнулось окно. Хлопанье крыльев. И тишина.
Нюра удерживала голову матери у себя на груди и думала: " Я буду с ней всегда. Всей моей жизнью не искупить моей и его вины. А её жизни не хватит, чтобы вернуть его. Вместе мы поможем друг другу".
 Они летели. Острова всё не было. Многие, не рассчитав сил, падали в море, которое  почему-то уже не было их другом, а тяжелые крылья тянули хрупкие тела вниз. Крик чаек рядом казался пугающе незнакомым. Господи, почему большинство из них не читало ещё историю Икара?