Злые игры

Она совершенно не против браков. В смысле, она их не отрицает, но отрицает брак применительно к себе. Ведь, брак – это долг, «супружеский долг», а охотно ли мы отдаем долги?
Придет день, и ей захочется ребенка, а ребенку нужен отец, который бы его воспитывал – вот и придется расстаться со свободой. Пока она не способна хранить верность любимому мужчине, да это и не требуется: мужчина, которого она глубоко уважает и кем дорожит, не подозревает о ее пристрастиях. Возможно, рано или поздно они заключат брак, подобный договору, основанному на глубоком доверии и взаимотерпении: для него важна работа, для нее – полнота жизни. Ну, не может, не может она отказать себе в удовольствии испробовать новый экспонат, возникший на ее пути: высокий мужчина, обладающий огромной коллекцией галстуков, наверняка способен экспериментировать.
- Он женат - констатирует подруга.
- Ну и что? Все равно он ей изменяет, значит – будет изменять со мной.
 - А если он в тебя влюбится? - спрашивает она, не подозревая об истинных намерениях.
- Мне-то какое дело?
- Что ж… Хорошо… За плечами уже три разбитых брака. Хочешь поставить рекорд?
- Разумеется.
Наступил вечер rendezvous’. Собрав в сумочку свои любимые игрушки: наручники,  кожаный шнур и складную плеточку, она отправляется на свидание. Близость с любителем галстуков разочаровала. Он спал до этого только со своей женой и случайно знакомой на курорте, у него не было даже секретарши! 
Съемная квартира: кровать, дорогой, но хромой стул, с которого она  едва не упала и дурацкий душ, совмещенный с туалетом.
Секс для нее – игра на грани жизни и смерти, экскурсия в иной мир. Предупредив, что они будут делать так, как она скажет, начинает  медленно раздеваться, намереваясь устроить стриптиз и продемонстрировать новые чулки. Он подскакивает к ней и рывком стаскивает с нее пушистый свитер. Свитер цепляется за кольца серег. Из левой мочки идет кровь.  Пыхтя от возбуждения, он неаккуратно снимает  чулки и сапоги-ботфорты, просто валит и имеет самым традиционным способом. Она терпит, закусив губу. После,  вцепившись ей в плечо, он вопрошает:
- Почему ты не кончила?
-  Решила продлить удовольствие – парирует она.
Через двадцать минут молчаливого курения и стряхивания пепла в пепельницу, стоящую на ее животе:
-  Может, попробуем по-другому?
- То есть, как?
- Так – она вытаскивает из сумочки наручники и начинает надевать сапоги на голые ноги.  - Если станет больно или страшно, ткни меня кончиком ножа в кобчик, и я остановлюсь.
- А может как-нибудь еще? – в его глазах  появляется неподдельный ужас.
- А как еще ты хочешь?
- В душе или на столе.
- А там есть куда прикрепить наручники? – подавляет она смех.
- А без них нельзя? – колеблется он.
- Без них никак, - хмурит она брови.
- Ладно, – он ложиться на спину с покорным выражением лица. Чувствуя дрожь каждого позвонка в нем, она прикрепляет его к спинке кровати и заклеивает рот скотчем, поясняя, что это только в целях спокойствия соседей.
- Вдруг вызовут милицию.
Через некоторое время она слезает с него, смыв презерватив в унитаз, наливает себе «Мартини». Он беспомощно шевелит пальцами растопыренных ног.
- Извини, - говорит она, -  забыла, что нож ты не умеешь держать в ногах. Посмеиваясь, она звонит его жене, - Галина Ивановна, он здесь. Да, изменяет всего второй раз - прошу учесть это. Вы перевели деньги на мой счет? Как и договорились, двадцать тысяч… Отлично. Ключ от наручников и квартирные ключи я оставлю на столике. Подъезжайте быстрее, у него уже затекла спина.
« Чао, мачо», - посылает  воздушный поцелуй.
За дверью она снимает парик, выкидывает в снег зеленые контактные линзы, и идет в соседний двор, где утром припарковала машину.
11.01.02.