Ночное море

Белел песок солончаком. И покрывал пространство между морем и поселком, - дороги к морю нет. А солнце против моря заходило, блином свинцовым делая его на плоской раскаленной сковородке в мизинец глубиной. Весь день без перерыва палило это солнце и жарило его.
До моря расстоянье - на полчаса ходьбы. Неторопливо, - и знал, конечно, что на юге быстро, без сумерек темнеет, - он пошел.   В поселке жил всего два дня. К такому пеклу непривычный, спасался только тем, что обливал себя водой холодной из ведра. Но в восемь вечера колонку закрывали на замок.
Он шел по улице и видел: дворы мощёные прохладным кирпичом, листвой густой закрытые от солнца; столы под деревом за каменным забором, - с зеленым чаем чайник и пиалы на столе. И представлял, как даже слабый ветер холодит согретое горячим чаем тело.
Дождя здесь не было давно. Земля морщинами покрылась, как лица темные южанок, и старилась, наверно, так же быстро.
Идти немного оставалось. Чуть слышалось уже: большое море дышит равномерно, волной тяжелой и соленой, прохладной, вероятно, о камни ударяясь и влагой воздух наполняя и запахами дна. На дно и солнце уходило.
Разделся быстро, на ходу, зашел по пояс в море и поплыл. Он к солнцу плыл, вода не ощущалась, - такая теплая и темная была, а волны вскоре прекратили движение свое и в плоском море солнце утонуло, и он нырнул за ним, а вынырнул один - в кромешной плотной южной темноте.
Ни звука абсолютно. И видимости ровно никакой. Представил он, что можно плыть всю ночь. Насколько хватит сил. В открытом море очутиться, лишь только  рассветет. И не боялся глубины. Что снизу и что сверху глубина, - какая разница ему, пока он не устал.
И раньше плавал по ночам - в родной реке дорогой лунной, - на берегу горел костер. А здесь огонь он развести не догадался.
Но понемногу, постепенно, все уходило ощущенье, что может жить здесь бесконечно - в пространстве темном и бескрайнем - невесомый, свободен абсолютно, одинок. Он уставал. Соленая и горькая вода все меньше помогала ему держаться на плаву.
В поселке свет не зажигали - и так был долог день, чтобы продлять его еще. Все торопились отдохнуть, - от солнца, света и жары, - короткой ночью южной.
Теперь движенья экономил. Старался вспомнить все, что знал о море - какое здесь теченье, когда прилив или отлив и хоть примерно берега изгиб. Не помнил ничего. Почти не шевелился и слушал ветер слабый, стараясь угадать, откуда дует он. И ветер не подвел - принес ему чуть слышный лай собачий. Затем ругательства и взвизг, - когда он плыл уже на звук, - его направленье подтвердили и опровергли опасенья, что все послышалось ему.
Не мог поверить, - так долго плыл, пока увидел тень обрыва, - что на расстояние такое его от суши унесло. Грести он перестал, задев рукой за илистое дно. И только встал когда, поднявшись из воды, до тошноты усталость ощутил.
В поселке свет зажгли.

1998