Социально-исторический демиург Глеб Олегович

Штрихи к психологическому портрету Глеба Павловского

Одна из моих самых любимых гипотез для проверки которой на собственной шкуре мне надо постараться прожить чуть более десятка лет, это то, что в день своего 50-летия мужчина в своей жизни наконец-то достигает того необходимого баланса между тем, кем он хотел в социальной жизни стать и тем, что ему в этой жизни уготовила Царица судьба и окружающие в том или ином обилии ее персонифицирующие.
До того, пока человеку не исполнится пятьдесят говорить о нем что-то конкретное довольно трудно, но когда "полтинник" ему все-таки "стукнет" судить о нем уже можно без особого труда - все, что до сих пор было скрыто от глаз уже проявилось, и каких-то новых чудес для окружающих эта личность уже не сулит. Эта мистическая дата в жизни человека, когда он начинает свой самый последний и самый решительный бросок на страстно желаемую им с детства и в юношеские годы цель. Тогда, кстати, еще плохо им понимаемую, но теперь то уж абсолютно ясную.

"Вещь в себе"

Именно это ощущение вечной невысказанности, путаности, "вещи в себе", которая никак не найдет адекватных для выражения себя в социальной жизни форм, оставляет чтение биографии и собственных комментариев к ним нынешнего, по мнению многих, "серого кардинала" Кремля, первого в настоящий момент на Руси политтехнолога, а также руководителя широкого известного в узких кругах Фонда Эффективной Политики Глеба Олеговича Павловского.
В первом приближении из уст внимательного человека, читающего бесконечную сагу о духовных томлениях этого человека и его эпатажных, если можно так сказать, выходках (высадить стекло кирпичом во время суда, "тикать" от милиции по крышам и при этом сломать себе ногу - каково!), скорее всего может вырваться что-то вроде : "Да, пожил человек в свое удовольствие..."
И в самом деле - чего только в жизни этого человека не было - на многие судьбы хватит. Тут тебе и исключение из комсомола, и аресты, и ссылки, несколько непонятных измен, диссидентство, бизнес, масса всевозможных искушений и провокаций, политическое консультирование, освоение Интернета... И через всю эту шикарную на события биографию красной нитью прослеживается одно и тоже - не нашел пока себя этот человек, не состоялся, еще не осознал, не стал тем, кем на самом деле он хотел бы быть... Именно вот эта вечная личная неудовлетворенность, невыраженность, незаконченность собственного социально-исторического портрета, просто вопиет к читателю, и, наверное, все время ведет и толкает по жизни нашего героя - от одного подвига (или предательства) к другому, от этого к следующему.
Теперь то с высоты прожитых Павловским лет можно понять его еще первые шаги на историческом факультете Одесского университета, смысл организованного им тогда кружка под бьющим по уху для тех лет названием "Субъекты исторической деятельности", конфликты с деканатом, комсомолом и т.п. Ясно, что уже тогда, вероятно еще очень смутно, нынешний Глеб Олегович начал осознавать внутри себя опасную для тех лет тягу к неофициозному социальному творчеству, строго тогда ограничивавшихся тремя магическими словами: "Ленин, партия, комсомол". И яснее ясного, что при этом пройти в этом своем творчестве мимо основополагающих истин основателей марксизма, было просто не возможно. Просто других истин больше никаких не было. С марксистским пониманием жизни общества можно было либо соглашаться, либо спорить. Другой альтернативы не существовало.. С позиций сегодняшнего дня это было бы абсолютно нормальным процессом политической социализации социально-активной личности, жаждущей самореализации. С позиции тех лет подобное казалось чуть ли не враждебной деятельностью. Кто же тогда знал, что бурчание молодых людей по конспиративным квартирам - это такой же нормальный, естественный для них процесс человеческого взросления, как и игра десятилетних ребятишек в разведчиков или пиратов. Политика - "хранилище андреалина" для молодых. Да и для старых тоже.
Первое Дело Глеба Павловского, как я это понимаю, расшатал вовсе не деканат или какой-нибудь "милицейский" или "КГБшный" чин. "СИД" подорвал сексуально-любовный элемент, которому Глеб Олегович, в силу того, что он все же произошел на этот свет человеком, должен был отдать свою неизбежную дань. Этот элемент вначале материализовался в любимую женщину, потом в семейное гнездышко, а чуть позже - в розового карапаузика. По логике моралистов из некоторых легкомысленным московских газет, это было первым предательством нашего героя, в рамках же жизненного сюжета замысленного юным Глебом Олеговичем такой вариант явно снижал возможности этот крутой жизненный сюжет реализовать.
Диссиденты в столице СССР тоже большой проницательностью не отличались и не смогли до конца различить особенности мотивации Глеба т.к. слишком сильно были увлечены реализацией своих тупиковых и полутупиковых жизненных сценариев. Цветущий Глеб Олегович отнюдь не бредил перспективой коротать свои дни в глухой тюрьме на "зоне", или даже заграницей, хотя, как показывают некоторые избранные места его тогдашней биографии, игрой в диссидентство он иногда увлекался всерьез. И один раз, как говорят нынче, все-таки "попал". Знамение и последовавшее за ним отрезвление, насколько позволяют судить "источники" и "донесения" на этот раз пришло из стен "серого здания". Насколько я разумею, КГБ не сломало жизненной судьбы Павловского, а, наоборот, сняло с него обязательства разделить с диссидентами той поры не его собственную "карму", а их "карму", которая его уже в то время чрезвычайно отягащала.
Понимание своей свободы, по сообщению тех же "источников", пришло к Глебу Олеговичу в условиях некоторой несвободы, в ссылке, в Коми АССР, где он выполнял определенные физические работы и находился под контролем тамошнего начальства. Откровение посетившее героя выразилось в бурном проявлении им невиданного до сей поры литературного творчества в жанре различных "социально инновационных проектов", что очень знакомо людям работающим в психотерапии: новые смыслы, пришедшие (или снизошедшие) к человеку, открывают спящие до этих пор "залежи" дополнительной мотивации и сопровождаются мощными эмоциональными всплесками цель которых для личности - адаптация к новой для себя жизненной роли и к новой судьбе.
А судьба то была - искреннее служение сильным мира сего, роль - тайный советник или серый кардинал.

"Вещь для других"

Во второй этап своей сознательной жизни Глеб Олегович вступил сразу после возвращения из ссылки, ну, а уж если быть совсем точным, в 38 лет, со дня открытия своего собственного журнального, а затем уже и консалтингового бизнеса.
Когда недоброжелатели говорят о том, что он де, сначала делал высокотуманные интеллектуальные издания с громкими названиями (типа "Век XX и мир"), но малыми тиражами, а затем занимался каким-то Конгрессом Русских Общин (кто о нем сейчас помнит!) и Александром Лебедем, опять, на мой взгляд являются не очень дальновидными и проницательными людьми, за деревьями "фактов" не видящих леса "смысла". Ну да, тиражи были маленькие, а КРО не самая перспективная политическая контора. Если мерять всю деятельность Глеба Олеговича с точки зрения денег или политического результата для клиентов, то это был несомненный провал. Но с точки зрения жизненного замысла, жизненного сценария, повторюсь, невсегда четко самим Глебом осознаваемого, это был самый настоящих успех. Он, мечтающий о социальной демиургии человек, за чужой счет провел ряд экспериментов и получил многое из того, что должно было (и будет) пригодиться ему раньше.
Затем были Ельцин и Чубайс, попытки выйти на более широкий уровень осмысления жутко интересующего его предмета, Интернет, как новая технология социального действия, бесконечные попытки поэкспериментировать, "пофокусничать" с общественным сознанием, с определенными, наверняка неперспективными для ГО политическими элитами.
Да, он "бурчал себе что-то под нос", говорил "загадками", строил из себя "серого кардинала", такого знающего все наперед потустороннего "князя тьмы". Но почему "бурчал", почему "строил"?
Вот опять говорят - делал PR самому себе! Но зачем? Чтобы припеваючи жить в особняке рядом с Кремлем? Или ВСЕ-ТАКИ для того, чтобы наконец как можно ближе подойти к реализации своего жизненного замысла, задуманного когда-то в далекой одесской юности "хэпиэндовского" сюжета?!
Читая о причинах его сближения с Путиным я не нашел в этих сочинениях для себя ответа на вопрос: а почему собственно Павловского ВВП приблизил к себе?
Потому что первый диссидент, а второй КГБшних? Парадоксальное притяжение на старости лет взаимоотталкивающихся частиц?
В этом есть определенная доля правды. Но главное, а мой взгляд, что разглядел Путин с точки зрения своего же собственного будущего (а отнюдь не романтического прошлого!) в Павловском это достаточно искреннее желание понять окружающую социальную реальность такой какой она есть на самом деле. "Бурчит себе под нос" ведь не только Павловский, но и, между прочим, Путин. Думают мужики. Понимают (в смысле - п-о-н-и-м-а-ю-т как процесс!), что же происходит вокруг. Только первый человек идеального плана, идеального действия. Второй же предпочитает реальность, непосредственный результат.

"Вещь для себя"

Нынче Глеб Олегович, как пишут некоторые недалекие журналисты, не в "шоколаде". Нынче у него наступает самая тяжкая в его жизни "страда" - от задуманного и достигнутого к этому времени, пора переходить к полной ясности и триумфальному завершению.
Вот, кое-кто почему то считает, что Павловский жутко завидует Ельцину или даже Путину за то, что непосредственно не занимается историей, а всего лишь "пиарит" того или иного исторического деятеля. А я вот думаю, что здесь все не так. Что подобное утверждение о том что история "это Ельцин на танке или на боевой лошадке, палящий по Белому Дому", это слишком вульгарное ее понимание. История это широкие планы, глобальные проекты, в которых деятели типа "Ельцина" всего лишь исполнители чужой воли и чужих желаний. Да, как факт - Ельцин в свое время на танке стоял, но реально он историю не делал - она его делала как хотела. А Павловский хочет быть субъектом (а ну ка вспомним "СИД" - увлечение его молодости!) истории, а не ее объектом. Он хочет строить ее, а не быть игрушкой в чьих-то слепых руках. Его личная фикс - идея - стать демиургом социально-исторического масштаба.
А это значит, что время его пришло и сейчас для него самое важное его не упустить. "Пиар" это ремесло, это одно из средств достижения цели. Это побоку! А главное - это будущий проект и ресурсы под него. В том числе и политические. В том числе и ... Путин и иже с ним!
Чтобы выстроить этот проект и попытаться осуществить его - наивно надеяться на существующие сейчас в стране старые проельцинские элиты. Нужны свои воспитанные и проверенные кадры, нужны молодые - чиновники, олигархи, деятели науки и искусства, журналисты. В этом, на мой взгляд, и лежат сейчас заветные чаяния бывшего организатора кружка "субъектов исторической деятельности". Потому то Глеб Олегович отнюдь нге расслабился, а опять напрягся.
Большие дела ему предстоят...