31

Как же понравилась Лугину эта прелестная картина! На тонком, слегка мутном (пасмурном) стекле был изображен лес, при том лес самый красивый, - осенний. Нежной дымкой приглушенные краски, и какая естественность, какая красота!
Чуть-чуть портят полотно четыре посторонних пятнышка, но не страшно, не страшно... Ах, не пятна это - художник дополнил картину леса изображением охотников, несущих свою добычу. Вот как...

Наверное, он подвернул ногу - только что бежал, и вот уже лежит, уткнувшись лицом в грязные листья.
- Андрей, вставай! - я захрипел, дернулся к нему, но он уже поднимался.
- Быстрей, быстрей, догонят же, Андрюха, догонят! Ну... давай, давай!
Хватался за жесткие стволы деревьев, рвал их на себя, думал будет легче - но они обдирали руки до крови - здесь никто не поможет, НИКТО!
Лес испуганно смотрел, как охотники нас догоняют - Господи, Господи, как они близко!
Заглушая выстрел, нелепой здесь музыкой захрипел саксофон, как на мгновенье вдруг показалось - был же это страшный, захлебывающийся от боли голос. Я понял.
- Андрюха!
Слышал уже их дыхание, когда упал на колени.
- Иже еси на небеси...
- Господи, господи, неужели это все?.. Не может, не может быть, вся жизнь это путь к такому концу?! Господи!
- Люди, ну вы же люди... вы видите, что я молюсь, что я человек, не зверь... ну, люди!
Я шептал, хрипел, кричал.
- Господи, куда же еще, что может быть дальше?.. Разве может быть что-то ужаснее?! Куда же дальше, Госпо
Выстрела я не слышал. Мир просто исчез.

Вдребезги! Картина разлетелась на мелкие кусочки. Лугин ничуть, правда, не жалел, что так сделал - пятна все портили. Красота должна быть безупречной.



Я медленно проводил кончиками пальцев по острым кромкам битого стекла  Появлялись бусинки крови  Я молчал