Открывалка

      А тут и Геша подошел. Алконавты наши на него орлами глядят. Они прям интеллигентами себя на его фоне почувствовали. Он оборвыш каких мало: рожа пропитая, синюшная. И сколько ему лет-то не разберешь-поймешь; глаза заплывшие; взгляд то жалостливый, то, вдруг, колючий.
- Как дела, Гешь? - это, значит, Костик спрашивает.
- Да помаленьку, - говорит Гешка. А зубов-то у него тоже не густо. – Болею вот. Мерзну. Язва замучила.
- А я уже думал, что помер ты давно. Не, гляжу, живой ещё.
      Все помолчали о своем.
- Гешь, а Гешь? Только честно, ответь мне, жить-то хочется, а? Ну посмотри на себя. Ты же никто! Кому ты нужен? У тебя ж ни семьи-то, ни бабы нету. Язва опять же…
      Геша Как-то ещё ниже ростом стал, съежился весь, но задумался. Репу почесал, отвечает чуть не плача:
- Хочется… Веришь-нет…, - и в грудь себя кулачком и фуфайку рвать норовит, да заскорузлыми пальцами никак не подцепит.
      Тут Ирку слеза прошибла.
- Пивка мне купишь? – Костик спрашивает.
- Я? Да, да куплю… мне бы только… это..
- Деньги? На. Две бутылки купи.
      Гешка поковылял, все в след пялятся.
      Ирка горючими заливается. Гешку ей жалко стало. Ещё бы не жалко! Сама-то небось институты заканчивала, а  Геша, пока в тюряге сидел, мать померла, квартиру отобрали.
      Вернулся с пивом. Глаза горят, угодить пытается, бутылку открыть, сдачу суёт.
      А Костик сдачу не берет, себе, говорит на опохмелку оставь, и наблюдает, как тот клешнями своими крышку пивную поддеть пытается.
      Тут Ирка влезла с добротой своей. У меня, грит, открывалка есть, дайте мне.
      Но Костик её тормознул во время.
      Понимать ведь надо, что человеку уважение оказывают, а она со своей открывалкой лезет.