Прощание славянки

"Помнишь смесь табака, коньяка, музыки и ее слез в харьковском «Старом мiсте» вечером, предшествующем твоему отъезду?"
Он помнил.
И руки ее, сжимающие его руки.
И коктейль после коньяка. И ощущение наполненности, необъяснимой грусти и радости одновременно… мальчик, пацан!
И кассирша с ухмылкой, и бармен с издевкой: «Вам коньяк очень крепленный?» Но потом носил исправно: один, два, три.
Губы, губы забыл… Нежно-твердые, ненасытные вкусом его… застенчивые и одновременно податливые ее. Как и все тело возле телефона-автомата, а потом и в нем.

- Не оставляй меня… не уезжай… Я не смогу одна… Я приеду к тебе… Встретишь?
- Лучше я сам приеду… зимой. Обычно первый отпуск дают зимой… зимой. Встретишь?

И стон, и глаза немигающие, и сильно сжимающие куртку ее руки… и ее руки, толкающие в грудь.
Вздрагивающие плечи…
Голова на груди…
Волосы, щекочущие нос, глаза, ухо…
Соленый вкус слез на губах.
Закрыл глаза…
«Тону, но без последствий. Сдержанный…»

***

Прощание славянки. Забыл тему?
Пять минут, три, две, одна… 15.00.
Поехали! Всего пять минут…
Она держит его за лацкан пиджака двумя руками, боится отпустить.
Ее подруга (ему): «Ну, ты молодец! Запудрил ей мозги окончательно!»
А она (Иришка) чуть не плачет: «Три минуты… две минуты…. Ой!»
А он: вроде бы и жаль, вроде бы и прекрасно прошлое (помнится!), но впереди – новое! Поезд, а в вагоне, в купе рядом миловидная мордашка лет двадцати… Две мордашки! А он один! Здесь: чуть ли не слезы, драма. Там: интрига, игра, удаль, атака, цель.
Ему двадцать один! Ну, двадцать один же! Не тридцать один… Поэтому и драма веселая получается.
Да и… путь впереди, Москва, Север, жизнь!
И знал он, что «я приеду, заберу, увезу» здесь не клеятся. А «я люблю, я скучать буду» вообще «вражьи отголоски», путь к презрению себя. А вчера же говорил! Когда музыка, когда ночь, когда сладкая кожа под губами, когда стон из сомкнутых губ, когда… когда сердца подстраиваются друг под друга и гремят!
В потемках совесть шевелится. Где-то там, под ясностью дневного света. Отголоском, отблеском, сердцевинкой, червоточинкой болит.

Ну, все ведь… Иришка. Ты чудо. 00 минут.

К черту мордашек из соседнего купе! Спасибо тебе, прости меня, прости за меня, такого… Я напишу! Поезд уже пошел. Видишь? Ты пойми… ехать надо. Не плачь, слышишь? Ненавижу себя! Только не плачь… Девушка, возьмите ее… Да уведите же!

- Парень, по шпалам побежишь. Прыгай!

И как гильотиной, с треском, отсеклось прошлое от настоящего.
А будущее в вагоне по проходу налево, в соседнем купе…
Но он стоял в тамбуре.
Пока не замерз, и его не позвали пить чай…