Выбор

«… Как бы не поступил будешь об этом горько сожалеть»
Сократ

                Пролог

Прошло почти два года, а боль прежняя. Я уверен  –  моей вины нет. Просто так сложились обстоятельства. Но воспоминания пугают и ранят, и я гоню их прочь.

                I
Демобилизовавшись из Внешнего Кольца, я сразу направился к родителям. Пограничные войска с их напряженной службой, постоянным ожиданием агрессии, неизвестного врага, порядком меня утомили.
Была пора отпусков, и мы остались на орбитальной станции втроем. После того, как потухли радости первой встречи, стало ясно, что прежних взаимоотношений уже не вернуть. Я повзрослел, но видимо, недостаточно, для того, чтобы родители это поняли. Тогда я уходил из станции в Открытое Пространство. Эта «Бездна с видом на бесконечность» оказывала  на меня непонятное и очень сильное воздействие. Вокруг меня было только небо, мрак и миллионы звезд.
Когда глаза привыкли к темноте, я замечал все больше и больше звезд и звездочек, как будто проникал во вселенную все глубже, все дальше…
Постепенно накатывалось ощущение,  что я один во Вселенной и больше нет ни одной живой души. Одиночество и тоска были настолько сильными, что казалось – я и есть Вселенная, нечто Всеобъемлющее, Неизмеримое и потому бесконечно одинокое…

Я не мог больше вынести одиночества и повернуться лицом к станции.
Оказалось, что я вишу вниз головой над стыковочным модулем, а к нам приближается какой-то корабль. Из предосторожности я отлетел подальше от стыковочного узла. Пока я был занят маневрами, ситуация резко изменилась. Корабль уже не тормозил, а разгонялся. Станция сманеврировала слишком поздно. Как кадры из немого кино: безмолвный удар, облака газа, вращение станции. Чужой корабль рикошетом уходит из поля зрения, за кадр. Я совершенно оцепенел, внутри все замерло и похолодело. Я отказывался верить в происшедшее и старался убедить себя, что это сон…
… Когда я спохватился, то вспомнил, что отключил связь.
Ровный голос компьютера бесстрастано перечислял повреждения. Помимо воли стала вырисовываться жуткая картина. Уцелел только один автономный модуль, а значит,  есть путь к спасению. Два других модуля повреждены серьезней. Отец в разгерметизированном отсеке. Его спасло только то, что в момент столкновения он был в душевой. Пластиковая кабинка вздулась, но выдержала  разницу давлений: внутри нормальное – снаружи вакуум. Воздуха и воды там хватит надолго…
Мать в другом модуле. Длинный обломок стыковочной мачты пробил отсек насквозь и блокировал люки. Есть утечка воздуха, но давление пока стабильное…
Серьезно повреждена энергосистема. Реактор на грани взрыва.
Рекомендации компьютера: я должен войти в уцелевший модуль, отстыковаться от станции, взять на буксир какой-то из поврежденных модулей и полным ходом уходить на безопасное расстояние. Если действовать быстро – времени должно хватить. Буксировать два модуля технически невозможно.
Вот тогда-то я и узнал, что такое настоящий страх. Страх за себя и жизни тех, кто от тебя зависит. Страх оказаться бессильным и проиграть.
Не мешкая, я подлетел к целому модулю. Шлюзование, отстыковка – я делал это, даже не задумываясь, автоматически. Мои мысли были заняты только одним: кого из родителей спасти, а кого... Это были мучительные колебания. Как выбрать?! Кого люблю больше, или кто лучше? Кто больше посвятил мне времени, ласки, заботы? Тысячи подобных вопросов я задал себе  и в отчаянии отмел – в них не было смысла. Тогда я подумал: «А что если погибнуть вместе? Нет, я хочу жить и спасти одного из них. Незачем становиться тройным убийцей!»
Компьютер предупредил, что я опасно медлю и начал отсчет времени. Тут я придумал, пусть все решит жребий:  правая капсула, где отец, будет нечет,  левая – чет!
- Эй, машина! Любое число!
- 379.
Я повернул налево.

                Два года спустя (Эпилог).
- А где мать сейчас?
- Она умерла.
- …
- Болезнь, может, и была излечима, но операция изуродовала бы ее наверняка.
Мать больше всего боялась немощи и уродства. Все произошло достаточно быстро. Врачей она подпустила, когда не смогла терпеть боль, за неделю до смерти…