Груз 19 тонн крови часть 4

(Окончание. Начало в частях 1, 2, 3)

– База! Диспетчер! Да у тебя что там, батарейки сели! – уже злился Мартинез. – Все-таки надо было камеру на шлем подцепить. Ну что ж, ребятки, чего топтаться, входим.
Открыв на полную толстую стальную дверь, сплошь усеянную разнокалиберными отверстиями, со сломанной ручкой, лейтенант сразу же осветил просторное помещение, сообщающееся с головной кабиной через тамбур. Картина, открывшаяся рэйнджерам, потрясла их воображение, отчего Марио вновь нюхал нашатынол. Гора разорванных трупов Неизвестных – это уже было ясно, что именно они это и были – устилала пол, валяясь между разломанными креслами и столами. Стены были похожи на решето, потолок и вовсе отсутствовал. Чуть дальше лежал чуть ли не в обнимку с Неизвестным здоровый парень, сжав свои большие руки на его черной голове да так и умерев. Рядом, с пульсаром в руке, пробитый двумя “шлангами” сразу лежал еще один с бородеой клинышком. Кровь уже давно запеклась вокруг ран, а растекшаяся лужа под ним блестела в свете фонарей, словно глянцевая. У ног этого человека валялись три трупа Неизвестных, перепутавшихся между собой своими лапами, крыльями, горбатыми коричневыми телами. Из толстых полосатых животов еще двоих, сквозь дыры, сделанные пульсаром, до половины вылилась кровь и также растеклась по полу. В общем, в отличие от дургих помещений, здесь вылившейся крови было предостаточно – и на стенах, и на полу. Дальше за этой трупной свалкой виднелась еще одна свалка в просторном тамбуре, переходящем в головную кабину. Там слабо мерцал оранжевый свет “авариек”, и в этом свете можно было видеть панели управления, разбитый бортовой компьютер, сломанные стартовые кресла. Патрульный катер, приведенный Скруджем к головной кабине и зависший в метре от нее, также уже был виден через лобовой стеклолит.
Все еще находясь под впечатлением от увиденного, ни один из троих людей не мог произнести ни слова, ни звука. Только частое дыхание Марио, доносившееся из его шлема, нарушало иногда этот мертвый покой.
Неизвестно, сколько бы еще так стояли рэйнджеры, если бы не сильный треск, донесшийся откуда-то с левого борта.
– Что там случилось, Скрудж? – воскликнул, вздрогнув, Марио.
– Что там? – нетерпеливо спросил Мартинез, хмуря брови.
– Скрудж говорит, что не заметил ничего такого, – ответил Марио. – Никакого внешнего воздействия.
Не успел он это сказать, как треск по борту повторился, и все трое теперь поняли, что произошло. Прямо на глаза все, абсолютно все, что валялось на полу, и даже сами рэйнджеры, ощутили знакомые ощущения и мягко оторвались от пола.
– По-моему, – сказал Сан, – грузовик ломается.
– Так и есть, – кивнул Мартинез. – Копус полностью разгерметизирован, мы попросту находимся в открытом космосе, несмотря на то, что внутри. Давайте быстро осмотрим кабину – и нам пора сваливать отсюда. Давайте раскидаем трупы, нужно освободить проход.
– Я, наверное, не смогу это сделать, сэр, – пролепетал Марио, отворачиваясь от плавающих в невесомости трупов.
– Это почему же?
– Меня… Меня сейчас вырвет.
– Не вырвет, – твердо сказал Мартинез. – И знаешь, почему? Потому что ты наблюешь полный свой шлем, то будешь хлебать это сам же назад, и никуда ты не денешься! Понял? А ну, вперед, рэйнджер, если хочешь еще у меня служить!
Бедняга Марио внял словам командира, очевидно, прочувствовав ситуацию и представив, что кроме похлебки из собственной рвоты, его может ожидать списание на “берег”. Стиснув зубы, он схватил ближайший труп без головы за крыло и, взявшись за гнутый поручень на переборке, швурныл его за себя.
– Отлично, парень, – почти по-отцовски произнес Мартинез. – Так держать!
Рэйнджеры стали забрасывать трупы в коридор за собой, поминутно прислушиваясь к потрескиваниям.
По мере освобождения прохода от рваных трупов Неизвестных и их частей, из них самих и с пола стала подниматься какая-то сероватая, мутная жидкость, а также сгустки крови из лужи.
– Не заляпайтесь, ребятки, – предупредительно сказал лейтенант, уворачивась от большого сгустка, плывшего прямо на него.
Парни старались, но выйти отсюда чистыми оказалось, естественно, невозможным. Держась одной рукой за поручень, другой швыряя мертвецов в коридор, да еще уворачиваясь при этом от множества сгустков и капель, летающих в невесомости, оказалось просто нереальным делом. Так что уже к тому времени, когда они освободили тамбур от останков, все трое были сплошь заляпаны слизью, выделениями Неизвестных, а также кровью ледей и роботов, погибших в схватке.
– Сан, Марио, людей и роботов толкайте в головную кабину, – пыхтя, сказал Мартинез, пытаясь разнять руки здоровенного парня-робота, сжимающего черную, словно бархатную, головку Неизвестного.
Тело робота было пробито “шлангом”, выходящим из головы твари. Мартинез заметил, что это жало слегка надорвано у самой головки с глазками черными, как черный жемчуг. Одним рывком лейтенант оторвал это жало от головки, затем вновь попытался разжать руки парня, но тщетно. Тогда Мартинез уперся одной рукой в пол, а другую всунул между погнутым поручнем и разбитой переборкой. Упершись таким образом, он сильно рванул за продолговатое полосатое полупрозрачное брюхо Неизвестного – и оторвал его от горбатого, короткого тела. При этом из глубин разорванного брюха вновь поднялась жидкость и кровь, заляпав и без того уже сильно выпачканного Мартинеза. Белые до этого их скафандры представляли теперь собой ужасное зрелище: к серо-кровавым скафандрам липла теперь еще и всякая мелочь типа кусков стен, пеносиликона и разного другого мусора, в обилии летающего в невесомости.
– Да чтоб тебя! – выругался лейтенант, швыряя брюхо в коридор и берясь за горбатое, короткое, слегка мохнатое тело твари рыже-серой окраски. Подтолкнув эту пару немного вперед, лейтенант вновь рванул Неизвестного на себя в надежде вырвать его из рук робота. Это привело к тому, что и горбатое тело твари оторвалось от головы и на каких-то слизистых, тыгучих нитях повисло в невесомости. – Вот же дрянь гребаная!
Мартинез достал из ножен на ноге большой десантный нож и одним махом рассек эти жилы, швырнув останки назад в коридор. Затем он толкнул тело робота, держащего черную голову, к головной кабине, где его уже ловили Сан и Марио.

– Подай-ка нам, Жан, коньяк, – потирая ладони, воскликнул капитан и хлопнул Роба по плечу. – Это же нужно отметить! Уже два года, как орудия “Моржа” не работали по тварям, все только по крупным метеоритам. Я просмотрел запись, парень, и скажу, что не зря я нанял тебя, не зря.
– Вы наняли? – удивился Роб. – Так это не Дикс к вам меня распределил?
– Ну да, – кивнул кэп, – он самый. Но ты не забывая, что у меня был выбор.
– Да, конечно.
– Ну, в общем, я в тебе не ошибся. Если так пойдет дальше, то назад в порт ты вернешься капитаном канониров. Да ладно, не смущайся, я знаю, что говорю. А вот и Жан.
При появлении Жана с бутылкой коньяка на подносе, лимонами, тменя рюмками и большим квадратом шоколада, Роб опустил глаза, чувствуя себя очень неловко.
– Ну и ну! – воскликнул сидящий рядом Кларк, указывая на коньяк. – Как тебе удалось сохранить его, Жан?
– Я знал, что представится отличный повод, чобы выпить его, – совсем не слащаво ответил Жан и, нечаянно стукнув подносом по столу, извинился и тут же удалился на кухню к Жору, что-то жарившему там на болшой плите.
Кэп, посмотрев вслед Жану, вздохнул, посмотрел на Роба, затем сказал Кларку, который сам стал разливать коньяк в рюмки:
– Ты заметил, Жан очень изменился, задумчивый стал какой-то, рассеянный.
Словно услышав кэпа, бегом вернулся Жан.
– Извините меня, сэр, – сказал он краснея. – Я не разлил коньяк…
– Да ладно, старина, – понимающе кивнул капитан. – Ничего страшного, иди, готовьяс к ужину.
Сгорбившись, Жан посеменил назад на кухню, а кэп, кивнув, сказал:
– Может, у него вновь сбой произошел? Ты видел, Кларк? Роб?..
– Да, что-то в нем изменилось, – согласился Кларк. – Нужно его отправить на диагностику.
А Роб только промычал что-то бессвязное в ответ и взял предложенную ему рюмку. Кэп взял свою и, держа дольку синего лимона в руке, торжественно произнес:
– Ну, за первое и последнее удачное отражение нападения! Пусть их, черт побери, больше не будет. За тебя, Роб!
– За тебя! – подхватил старпом, и все трое залпом осушили свои рюмки.
После ужина кэп вызвал Роба к себе в каюту, и Роб не сомневался, что речь будет идти о Жане.
Робко постучав в дверь, парень приоткрыл ее и спросил:
– Разрешите, капитан?
Кэп, выходя из ванной комнаты, ответил “Входи” и предложил Робу сесть и сам сел рядом.
Поняв, что старик мучается, не зная, как начать, парень кашлянул и стал осматривать каюту. Наконец старик пересел в свою воздушную подушку, закурил трубку и негромко сказал:
– Понимаешь, Роб… Как бы там, что бы там и где бы там чего ни было, но только я хочу сказать тебе одно… – Кэп вновь запнулся, затянулся трубкой и, выпустив густой дым к потолку, наконец выпалил: – не обижай Жана, Роб! Он очень дорог мне во всех отношениях, кроме одного того, о котором ты, наверное, подумал. Он отличный парень и не его вина в том, кем он стал.
– Да я…
– Не перебивай, пожалуйста.
– Простите, вэр.
– Ты отличный парень, Роб, и я знаю, что ты поймешь, о чем я. Он ничего не говорил мне. Но ты ведь знаешь, что если в каютах творится то, что внутренний “комб” не может понять, он автоматом передает запись на мой компьютер. Ты этого не знал?
– Знал, конечно, сэр. Но тогда я был слишком пьян и ничего не соображал. Когда я очнулся то сразу и не понял, где нахожусь.
– Это не удивительно, – засмеялся капитан. – Победу наших мы отметили потрясно! Я и сам ничего такого не помню. Но ты успокойся, кроме нас троих об этом никто ничего не знает, и из “комба” все давно стерто. Жан, конечно же, воспользовался твоим почти бессознательным состоянием, и это не джелает ему чести. Но тут нужно понять его, Роб. Как бы там ни было, Жан – один в своем роде. Ты ведь понимаешь, что роботов-геев вряд ли где сыщешь?
– Да, кэп, конечно.
– Я его не защищаю, – вздохнул старик. – Но давай вместе попробуем сгладить это.
– Я уже отошел и не испытываю к нему ненависти.
– Ну вот и молодец. Но, похоже, встала проблема куда серьезнее, чем ты думаешь.
– Не понял, сэр? – привстал Роб. – О чем вы?
– По-моему, парень, – выдержав паузу, ответи кэп, глядя в пол, – он в тебя влюбился.
– Влюбился?! Как? – Роб вскочил, но тут же повалился назад на диван.
– Так, парень. А что тебя собственно удивляет? “Жестянки” влюбляются в людей, люди – в “жестянок”, и женятся часто. У него тоже есть сердце, чувства, Роб, и это нужно признать.
– Влюбляются разнополые люди и “жестянки”, но еще никогда – однополые.
– это да, – согласился кэп. – Но все ведь когда-то происходит впервые.
– Я говорил с ним, – качая головой, сказал Роб, словно не слышал последних слов кэпа. – Мы все выяснили. Но если он действительно в меня влюблен, то что же мне делать?
– Да ничего, – ответил кэп, меняя картридж с табаком в трубке. – Я только прошу, чтобы ты уважал его и относился к нему так же, как и ко всем остальным членам команды. Это, конечно, нонсенс, но что поделаешь, если так случилось. Не обижай его. А он спустя какое-то время охладеет к тебе, и все станет на свои места.
– Я слышал, что гейская любовь и привязанность намного сильнее обычной.
– Я надеюсь, что это не так, потому как я не хочу потерять из-за этого кого-нибудь из вас двоих. Вы оба мне нравитесь, оба мне нужны. У меня так много планов на будущее, в которые входите и вы. – Кэп замолчал, давая Робу время переварить все услышанное.
Роб же сидел и молчал, только чуть чаще дышал и слегка покачивался.
– Так что, дружище? – Спросил наконец капитан, вновь меняя картридж в трубке. – Что скажешь?
Роб вздохнул.
– Что же тут скажешь, сэр, если… В общем, я против него ничего не имею, и обижать, конечно, не собираюсь. Раз так вышло, то ничего не поделаешь. Я обещаю вам, что все будет нормально с моей стороны. А он… – Роб потеребил нитку на рукаве своей рубашки. – Будем ждать, пока он этим переболеет. Надеюсь, у него это быстро пройдет.
– Ну и замечатльно, парень, ну и хорошо. – Кэп встал с подушки, давая понять, что этот неприятный для обоих разговор закончен. – А теперь будем вести себя так, словно ничего и не было.
– Конечно, капитан, – вставая, согласился Роб. – Я могу идти?
– Конечно, – кивнул старик, а когда парень уже стоял у двери, добавил: – Сегодня в десять двадцать Жаркий лед. Наши “Крылья” играют с “Железными головами”. Здесь антенны принимают не очень, но все же. Если хочешь, можешь присоединиться. Я приглашаю.
– Спасибо, – улыбнулся Роб. – Конечно, я приду.
– Значит, в начале одиннадцатого жду тебя, парень.
Не успел парень закрыть дверь, как по кораблю прозвучали три тревожных сигнала, затем Синди громко объявила: – Тревога! Тревога! Прямо по курсу – два пиратских фрегата, объявленных в розыск! Всем занять свои места согласно расписанию! Лейьенанту Хэлфорду – срочно в боевую рубку! Тревога! Тревога!
Сломя голову, Роб почался в рубку, сразу же позабыв о Жарком льде и обо всем на свете.
Тавгай, не дожидаясь командира, уже включил защиту по всему контуру и “завел” все шесть пушек.
– Отлично, старина! – влетая внутрь и падая в кресло перед экранами, воскликнул Роб. – Все у нас хорошо, а?
– Лучше не бывает, стрелок! – браво ответил Тавгай. – Бедные пираты…
Роб усмехнулся и, сделав пару манипуляций на клавишах, недовольно сказал:
– Защита у нас все-таки слабовата.
– Энергии на нее не хватает. Если будет атака, то придется забрать энергию с двигателей, а из-за этого мы не сможем от них удрать.
– Мы так и так не сможем удрать от фрегатов, Тавгай, – невесело усмехнулся Роб. – Ты же знаешь их скорость. И к тому же, ты что, собрался удирать?
– Конечно, нет, стрелок, – так же невесело отозвался Тавгай. – Я собрался умирать. Но это не страшно.
Роб непонимающе, затем гневно заглянул в «глаза» компьютера и громко крикнул:
– Но-но! Ты что же это тут несешь? Тебе не стыдно?
– Это шутка, стрелок, извини. Я хотел проверить ваш настрой. Ведь я имею право проверять настроение командира перед боем, не правда ли?
– Ах, да, – Роб вспомнил о том, что действительно существует такая программа.
– И я выяснил, командир, что вы настроены по-боевому. Жду приказаний!
Роб усмехнулся.
– Дай громкую связь с главной кабиной. Вызови капитана.
– Есть, – ответил «комб», и через пару секунд из динамика уже раздался голос кэпа:
– Отличная работа, Роб. Но не торопись, сынок, без моего приказа не стрелять.
– Хорошо, сэр. Но они скоро войдут в зону досягаемости.
– Не волнуйся, – спокойно ответил кэп. – Вступать с ними в перепалку не имеет смысла, ты же понимаешь. Патруль тоже невесть где, пока дойдет – от нас и пыли не останется.
– Что же делать?
– Будь наготове. У меня тут есть одна мысль. Я покажу им карточку товарной накладной на наш груз. Вряд ли им нужна консервированная кровь, и тем более вряд ли им понадобится наш грузовик.
– Вы думаете, что, узнав про груз, они не станут нападать?
– Я так думаю. Им ведь тоже не хочется получать заряды в свои корпуса за ненужную им кровь и старый грузовик.
– Хорошо, сэр. Я жду ваших приказаний, – сказал Роб и приказал Тавгаю: – по три орудия на каждый борт, братец! На всякий случай.

– Сэр, – сказал Сан, подталкивая мертвого робота к панели, где уже висело трое мертвецов. – Взгляните, здесь тоже полно.
Лейтенант наконец заплыл в просторную кабину и, держась за уцелевшее стартовое кресло, осмотрелся вокруг. Под проломленным столом, который пробил Неизвестный своим толстым, трубчатым жалом, пробиты в спину, покачивался человек, зажавший в руке пульсар. Перед смертью он, очевидно, успел выпустить заряд в брюхо твари, потому как оно у той просто отсутствовало. Рядом плавали еще три Неизвестных, занимая пространство под потолком. Еще один без головы, но с полным брюхом крови, хорошо видной сквозь полупрозрачную кожицу, был придавлен к полу переломанной металлической ножкой кресла, привернутой к полу. Черная головка его вместе с жалом, застряв между сломанных ребер еще одного человека, оторвались, очевидно, в пылу борьбы. На теле этого последнего мертвого человека Мартинез насчитал пять глубоких ран. Его пульмар, полностью использованный, плавал где-то под потолком. Крови и слизи хватало и здесь.
– Это был последний рубеж, – сказал Мартинез упавшим голосом. – А по сему уже точно ясно, что в живых никого не осталось. Мы еще не смотрели низы и грузовой отсек, но я полностью уверен, что там ничего, кроме трупов и дырявых разломанных перекрытий, мы не увидим. Давайте привяжем «жестянок» и людей, чтобы не разлетелись по космосу, когда грузовик переломится пополам. Медики уже на подходе, они их заберут.
Сделав это, лейтенант сказал:
– Хорошо. Теперь, ребятки, вернемся быстро назад и привяжем тех, что видели раньше.
Но, не успев проплыть и тамбур, рэйнджер с ужасом услышал дикий скрежет по всему кораблю, идущий снизу.
– Стой! – крикнул Мартинез. – Все назад! Несущие части корабля повреждены и, насколько я разбираюсь в такого рода шумах, «Моржу» не миновать полного крушения. Давайте-ка через кабину назад в катер, не то нас тут и похоронят. Сказав это, лейтенант отвел в сторону плавающую перед ним конечность с куском рыжего тела и направился в кабину. Здесь, упершись ногой в укрепленный стол, а спиной в рваную переборку, он достал пульсар и выстрелил в боковой стеклолит – стеклолит с треском разлетелся.
– Марио, скажи Скруджу, чтоб подвел катер с левой стороны. Быстро!
Марио выполнил приказ и приблизился к Мартинезу и Сану, уже готовящимся вылезти в свободный от стеклолита оконный проем.
– Черт! – высовывая голову наружу, выругался Мартинез. – Скрудж довольно далеко, а у нас нет ботинок, чтоб пройти по корпусу.

С тех пор, как «Морж» благополучно разошелся с пиратами, он прошел тридцать два квадрата по звездному небу галактики, в которой «обязанности» Солнца исполнял бушующий Центариус. Связавшись с военными крейсерами, патрулирующими местные просторы, Кларк доложил координаты, где они столкнулись с двумя пиратскими судами. Теперь можно было ни о чем не беспокоиться и продолжать полет. Единственное, что сейчас очень беспокоило штурмана Боха, – это прохождение недалеко от Темных пятен в пространстве, которые до сих пор абсолютно не изучены из-за нереального выхода из них. Туда посылались беспилотные челноки, Но ни один не подал оттуда даже маломальского сигнала, и, конечно, ни один не вернулся назад. Так никто и не знает, что там, кто там и где там. Ученым еще предстояло это выяснить, как когда-то выясняли путем больших потерь про Черную дыру.
И вот тут Бох, успевший достаточно послужить и военном, и в гражданском космическом флоте, сидя у экрана бортового компьютера и наблюдая приближение пятен, очень беспокоился. Ему с самого начала не понравилась идея капитана сократить путь и пройти напрямую всего в двух милях от пятен. Но спорить с капитаном он, естественно, не мог: во-первых, потому что это был капитан, во-вторых, это было просто бесполезно, в-третьих, действительно нужно было экономить практически на всем и везде, чтобы больше заработать в кратчайший срок. Бох был членом экипажа «Моржа», и потому это было ему не безразлично. И вот он, сидя у экрана, молил Всевышний Разум, чтоб помог им во всем.
После ужина все любители Жаркого льда опять же по приглашению капитана собрались у него в каюте на просмотр. Все было спокойно на борту «Моржа», он шел заданным курсом, и вроде бы ничего не предвещало беды. Слева по борту радары засекли отошедший от Синей Фло транспорт, увозящий оттуда, скорее всего, использованную технику, загубленную при добыче сверхтвердой руды под названием Калхазан. Бох посмотрел через иллюминатор на корабль, выполнивший свою работу и направляющийся назад домой, и позавидовал его экипажу доброй завистью. А им еще три дня до Тирана, а затем еще, на обратном пути нужно будет зайти за геологами на космическую станцию Мир-2 – об этом кэпа очень попросили. Из-за этого «Морж» терял почти сутки на обратной дороге, но это оплачивалось, причем, неплохо. Но все это не очень нравилось Боху, хотя и было ничем по сравнению с тем, что его беспокоило именно сейчас.
Несмотря на то, что Бох был рьяным болельщиков Жаркого льда, он не пошел смотрел матч, а решил лично присутствовать в кабине и контролировать «комб» до полного прохождения квадрата чертовых Темных пятен. Что-то зудело у него внутри, что-то он чувствовал, несмотря на то, что повода-то никакого не было. Ерзая в кресле, он поминутно запрашивал у Синди обстановку в квадрате и грыз ногти.
«Морж» уже десять минут проплывалвдоль черных пятен различных размеров, хорошо выделяющихся на фоне звездного неба. При взгляде на них штурману показалось сначала, что стеклолит с наружной стороны просто заляпало черными чернилами, но при внимательном осмотре он заметил, что пятна – объемные. Шесть разных по размеру черных-пречерных зева медленно проплывали с правого борта и… почему-то пугали штурмана. Зная о том, что всякая неизвестность пугает, Бох отошел от иллюминатора и сел перед компьютером. Он очень нервничал и волновался, а потому вновь и вновь дергал Синди:
– Свяжись с Тавгаем, Синди. Ничего он не видит?
Синди, давая понять тоном, что ее уже бесит беспричинное дерганье, ответила: «Есть, сэр!» и, включив громкую связь, вызвала Тавгая:
– Тавгай, говорит Синди.
– О-о-о, крошка! – весело вскричал обрадованный Тавгай, не зная, что включена громкая связь. – Как же давно ты не звонила мне? Хочешь забыть своего старого доброго…
– Тавгай! – строго сказала Синди. – Включен громкоговоритель. Штурман Бох хочет знать: не засекает ли твой беовой радар что-нибудь эдакое?
– Гм, гм… – промычал Тавгай, осекшись. – Что именно вас интересует, сэр?
– С этого нужно было начинать, Тавгай, – недовольно сказал Бох, приблизив лицо к переговорнику, – а не болтать глупости. Скажи, нет ли каких движений, перемещений, вибраций в нашем квадрате?
– Совершенно ничего, сэр, – сразу же выпалил Тавгай. – Все словно мертво.
Бох откинулся в кресле и еще раз взглянул на радар Синди, затем на медленно удаляющиеся пятна.
– Ладно, ребята, – устало сказал он. – Вроде как все нормально.
Отключившись, Синди замолчала, продолжая показывать на своем экране звездное небо, окруженное градуированной шкалой.
Бох немного успокоился, но все же решил попросить у дока какое-нибудь успокоительное. Взглянув на часы, он направился в каюту кэпа, надеясь успеть хотя бы на третий период матча между сатурианскими «Дикообразами» и «Кулаками» Юпитера. Вызвав лифт, он потрогал пульс и, громко вздохнув, подумал невесело: «Старею!» и тут же впрыгнул в открывшиеся двери кабины. Но не успел он опуститься и на половину уровня, как раздалось команда по кораблю: «Тревога №1! Тревога №1! Всем занять свои места согласно расписанию!»
У Боха екнуло сердце. Но, возвращаясь назад он слегка успокоился, потому как тревога№1 означала не прямую смертельную угрозу. По этой тревоге не все члены экипажа были задействованы, а лишь только штурман, старпом и командир боевого отделения. Это была своего рода подготовка к чему-то, что еще предстояло выяснить.
Бох влетел в кабину первым и вперился в экран.
– Что случилось? – спросил он он резко у Синди.
– Тавгай доложил о каком-то непонятном хаотичном движении около Темных пятен.
– Где?
– Мой радар не видит ничего подобного, сэр.
– Тавгай! – крикнул штурман в переговорник, вызывая компьютер на связь. – Лейтенант Хэлфорд на месте?
– Да, сэр, – ответил Тавгай.
– Что там?.. Дай его мне.
– Слушаю, Бох, – без всякого волнения сказал Роб.
– Что там на радаре у Тавгая, Роб? Что-то серьезное?
– Честно говоря, Тавгай не определит, что это такое, потому что в его «мозгах» этого нет. На радаре движение множества частиц, и это больше походит на какое-то явление. Что-то вроде пыли вышло из пятен. Но оно не двигается ни в какую сторону, просто метусится на месте неподалеку от пятого, последнего пятна.
Бох, слушая, смотрел на пятое пятно и заметил некое слабое движение чего-то, схожего с пылевым облаком.
– Ага, вот вижу, Роб, – сказал Бох. – Какая-то непонятная туча.
– Ну да, – согласился Роб. – Тавгай вновь провел идентификацию по своей картотеке – ничего подобного. Может, если бы оно приблизилось, то он сумел бы разглядеть и распознать объект.
– Понятно. Защиту думаешь вкключить?
– Нет. Вы же знаете, что на защиту идет много энергии, которая позарез нужна двигателям. Мы и так еле тащимся. Туча ведет себя неопасно, так что с защитой, я думаю, надо повременить.
– Согласен, – сказал Бох. – Я доложу Кларку об этом. А вот и он. Смотри в оба, Роб.
– Конечно. – Отключившись, Роб пожал плечами и сказал Тавгаю: – И чего он так разволновался? Неизведанное явление у пятен, вот и все. Чего горячку-то пороть? Защиту включить! Ты слышал, Тавгай?
– Конечно, стрелок.
– Но ты смотри, смотри, мало ли…

– Черт бы побрал Скруджа! – заорал Мартинез, высовываясь в разбитый иллюминатор и глядя на примагниченный к кабине «Моржа» катер. – До него добрых десять шагов! Марио, скажи, чтоб подвел катер поближе.
– Скрудж! – громко вызвал Марио бортовой компьютер катера и оттолкнул от себя ноги мертвеца. – Проведи катер на десять метров по левому борту вперед. Ты далеко. Слышал?
Скрудж явно услышал, потому что катер задвигался в нужном направлении и через минуту примагнитился в полуметре от иллюминатора, в который наполовину вылез Мартинез.
– Хорошо, бродяга! – крикнул лейтенант и, осмотрев еще раз кабину, попросил: – Парни, нужно найти какого-нибудь более-менее целого ублюдка, чтоб показать экспертам.
– Где же его целого найдешь, командир? – сказал сан, обводя взглядом останки Неизвестных, плавающих в тамбуре.
– Ну, хотя бы вон того, что без головы плавает, – показал Мартинез. – А голову с жалом мы ему приделаем от другого. Давайте, ребятки, пошевелимся.
Сану пришлось вернуться в тамбур за безголовым телом, а Марио тем временем отрезал голову от другого тела, разорванного в клочья зарядами пульсара.
Марио очень удивился той легкости, с какой он сделал это дело. Укладывая голову в свой мешок, сказал:
– Я никак не пойму одного, сэр.
– Чего? – спросил лейтенант.
– Как этим тварям, таким хрупким и легкорвущимся, удалось пробить этим мягким хоботом тело человека и робота? Как это могло быть?
– Это еще предстои выяснить, Марио, – сказал со вздохом Мартинез, – вылезая наружую – Поторопитесь.
Спустя десять минут все трое с останками Неизвестных, а также с безголовым телом одного из них уже были на борту своего катера.
– Запроси Диспетчера, Скрудж, – сразу же приказал Мартинез.
– Это невозможно сделать, сэр, – ответил Скрудж как всегда недовольным тоном. Очевидно, радиационная пыль из поврежденных двигателей «Моржа» дает помехи нашей станции. Последовательной связи нет.
– Ну так отойди от борта, – резко сказал лейтенант и, сбросив грязный скафандр, уселся за экран.
– Этого приказа я и ждал, – обиженно буркнул «комб» и увеличил обороты двигателей.
– Погоди! – словно что-то вспомнив, воскликнул Мартинез. – Сан, возьми управление на себя и давай спустимся вниз. Я хочу посмотреть, может, кому удалось соскочить отсюда в спасательной капсуле.
Сан уверенно взял штурвал в руки и, отведя машину от кабины «Моржа» на пару метров, начал спускаться вниз с левого борта.
Левй бок «Моржа» также представлял собой жалкое зрелище: куски обшивки, многочисленные отверстия, несколько трупов Неизвестных, застрявших в бойницах орудий.
– Вот из-за этого, – показал лейтенант на бойницы с трупами, – им и не удалось отбить атаку. И, видимо, тварей было много, очень много. Вы видите, эти твари буквально грудью кидались на бойницы, чтобы их обезвредить.
– А как же их защита? – воскликнул недоуменно Марио.
– У таких стариков как «Морж» защита не ахти, – махнул рукой Мартинез. – Если она у них вообще действовала.
– Лейтенант, их турбины дымят, – показал сантьяго.
И вправду, турбины тоже были изрядно повреждены и дымили зеленым ядовитым дымом.
– Давай осмотрим аварийный выход – и быстренько отсюда, – сказал Мартинез.
Сильно не приближаясь к борту грузовика, оэйнджеры и так увидели открытый шлюз аварийного отсека, совершенно пустой, без капсулы внутри.
– Значит, кто-то все же спасся, – выдохнул лейтенант. – Теперь быстро отходим. Скрудж, дай связь с базой. Есть? Ну так давай!

– Вашу мать! Роб почему орудия молчат? Огонь! Огонь! – Кэп, подскочив к боковому иллюминатору, зажал уши, чтобы не слышать этого ужасающего звенящего писка, издаваемого существами, стремительно приближающимися к кораблю.
– Защита, Тавгай! – взревел Роб, с ужасом наблюдая за хаотичным движением прицелов на экранах. – Пушки не могут зафиксировать цели, кэп! Эти сволочи движутся чересчур быстро и по непонятным траекториям, компьютеры не могут на них сосредоточится!
Выкрикнув это, Роб сразу взялся за два джойстика и, «успокоив» прицелы, дал длинные очереди из двух орудий в ужасно звенящее облако Неизвестных. На миг оно распалось, но тут же вновь срослось и продолжило нападение.
– С левого борта такое же облако, сэр, – произнес Тавгай.
– Поливай по нему из орудий без прицеливания! – крикнул Роб. Огонь! Огонь, твою мать! И не говори, что не понял меня!
Ведя огонь из трех орудий с правого борта, Роб мельком посматривал на экраны орудий левого борта и с удовлетворением отмечал, что буллиты таки достигают цели. Со своей стороны он выдавил очереди и вдоль, и поперек, надеясь таким образом уничтожить как можно больше тварей.
В головной кабине царила небольшая паника, создаваемая Бохом.
– Я чувствовал, чувствовал! – тараторил он. – Но я не предполагал, что они так молниеносно нас догонят и нападут. Я чувствовал!
Кэп, не обращая внимания на его слова, смотрел, как орудийные залпы разбивают тучу, разрывают ее, словно пластиковый пакет. Но, к его изумлению, туча жутко верещащих существ не удирала, неся потери, а продолжала стремительно приближаться.
– Вот же прицепились! – стукнув кулаком по стеклолиту иллюминатора, воскликнул капитан. – Роб так долго не провоюет – у него не хватит на них всех зарядов!
– Что делать, кэп? – крикнул Бох, уже держась за рычаги. – Будем давать ускорение?
– А защита? Ты видишь, что уже некоторые достигают ее!
Действительно, было видно, как десятки тварей, безумно пища, сгорали в защите, влетая в ее поле.
– Если мы затянем, сэр, то нам не хватит энергии не только на ускорение, но даже и на дальнейшее движение.
Кэп молча наблюдал за атакой. Но по его лицу было видно, что он лихорадочно соображает.
И тут вдруг по «Моржу» пронесся неприятный гул: надсадно загудели генераторы, и голубоватая защита за бортом исчезла.
– Черт! Черт! – заорал кэп, понимая, что случилось страшное.
– Капитан! – раздался из переговорника взволнованный голос Роба. – Все орудия правого борта почти полностью использованы! Пропала защита по контуру!
– Я знаю! Знаю! – крикнул кэп, берясь за голову от этих новостей и от достающего его и всех на борту звенящего писка.
– Теперь и на помощь не вызвать, – убитым голосом сказал Кларк
– Сэр! – крикнул динамик голосом механика Доджа. – Генераторы вышли из строя. Перегрузка! Старина «Морж» не выдержал. С боцманом и его командой попытаемся что-то сделать. Но вроде эти твари атаковали и турбины.
– Существа идентифицированы, сэр, – произнесла наконец Синди, получившая приказ кэпа на опознание.
– Я нашла это в очень древних файлах, сэр, и…
– Да кто же это такие? – Взревел от нетерпения капитан.
– Это обычные комары, сэр – обиделась Синди.
– Комары?! Воскликнул кэп, Кларк и Бох разом.
– Да, комары. Только эти превосходят размерами обычных, живших когда-то на болотах и в лесах на Земле, в тысячи раз.
– Что?.. Что они делают или сделают с нами? Чем они питаются, Синди? Говори же скорее! Чем они опасны? – Кэп психовал из-за того, что Синди так долго думает.
– Питаются комары … кровью, – запнувшись, ответила Синди. – Из-за повышения температуры в общем по всей Земле, из-за осушения болот, комары исчезли сами по себе триста лет назад. – После паузы она продолжила: – У комаров ядовитая слюна, помогающая им усваивать кровь, всасываемую у человека или животного. Комары часто собираются в стаи для размножения. Чтобы отложить яйца, их самки должны насосаться крови. Если человек не будет защищаться от нападения комаров, он может около литра крови. И это все про трехмиллиметровых козявок, а не …
Люди переглянулись, и тут же в борт «Моржа» ударило несколько крылатых тварей, пробивая со скрежетом обшивку своими толстыми хоботами. Через мгновенье целая туча гигантских комаров облепила незащищенный грузовик.
Из-за невыносимого писка почти ничего не было слышно, но Роб и сам знал, без напоминания Тавгая, что пора браться за ручные пульсары. Взяв их тут же с полки, – их было ровно десять, – Роб рванул в коридор, надеясь раздать их всему экипажу. Но для начала нужно было добраться до комнаты со скафандрами, потому как стало ясно, что твари вскроют «Морж», как консервную банку.
Добежав до комнаты, он встретил там только Жана, который в спешке одевал скафандр. Роб бросил ему пульсар и помчался по коридору к головной кабине, прихватив свой скафандр. Где-то кто-то кричал, но из-за звенящего верещания тварей нельзя было разобрать, где именно и что.
Снизу по лестнице поднимались Бил, Тэд и Хэл – Роб без слов бросил им три пульсара. Затем, продолжая бегом направляться к кабине, бросил пульсар доку Паркинсону, а, влетев в кабину, где кэп, Кларк и Бох еще что-то пытались выяснить по переговорнику у Канна и Доджа, раздал пульсары и им. Не зная, что делать дальше, Роб развернулся и столкнулся с вбегающим сюда же Жаном, одетым в скафандр и держащим еще один в руках. «Для кэпа», – понял Роб и, отстранив Жана, стал быстро надевать свой скафандр. Тут же впервые замигали аварийные фонари, голосовой команды невозможно было услышать, но мигающая надпись однозначно гласила: «Тревога! Корпус разгерметизирован на десять процентов!»
Не раздумывая больше, Роб бросился наверх, к бойнице второго орудия. Открыв переборку, а затем, войдя в кабину, как это дела, когда чинил пушку, он взялся за рукояти орудия и нажал на гашетки, дав длинную очередь и разрывая облепивших «Морж» комаров. Но те, несмотря на потери, бесстрашно пища, рвались внутрь. Отстранившись от жал двух комаров, уже просунувших свои тела почти на четверть в промежуток между переборками бойницы и пушкой, Роб дернул орудие, пытаясь повернуть его, но тела верещащих тварей не позволил ему это сделать. Тогда Роб, сжав зубы, в ярости нажал гашетки и выпустил длинную, последнюю очередь, поразив сразу не менее десяти ублюдков. Заряды кончились, две твари пищали, протискиваясь внутрь, а Роб вдруг ясно осознал, что дело – дрянь. Достав ручной пульсар, он двумя выстрелами размозжил черные головки комаров, затем еще пару раз выстрелил в мелькающие в проеме тела и, загерметизировав кабину, сломя голову помчался на левый борт.
«Аварийка» уже мигала везде. Но не это сейчас удивило Роба: Три прорвавшихся гигантских комара подпрыгивали в коридоре, бросаясь на Дона-уборщика. Роб застыл на месте, увидев, как Дон был пробит хоботом комара. Спустя мгновение, придя в себя, парень выстрелил, но заряд только оторвал полкрыла чудовища. Остальные, звеня, прямо таки поскакали дальше, оставив скрюченного Дона лежать на полу.
Стремглав бросившись вниз по лестнице, Роб услышал выстрелы где-то в параллельном коридоре. Остановившись возле мертвого Дона, парень вдруг осознал, что совсем не знает, что делать в создавшейся ситуации. Куда бежать? Где держать оборону? У пушек все было понятно, но сейчас, когда они ворвались внутрь… Корпус разгерметизирован уже на двадцать пять процентов! Роб как вспомнил, сколько тварей атакуют их, так сразу и упал в "штопор". Внутренний голос в панике не переставал посвторять, что это конец, борьба бесполезна. Но не таким был Роб. Встряхнувшись, он зло выругался, крикнув, что Роба Хэлфорда еще никто голыми руками не брал, – и бросился вперед по коридору.
Где именно, он не помнил, но увидел перед собой огромную дыру в полу, из которой вылезал комар, шевеля усиками. Тут же парень размозжил ему голову, отчего так и повалился назад. Но впереди показались еще двое: они сначала передвигались на лапах, а когда Роб открыл по ним огонь, стали подпрыгивать и летать по всему коридору. У них были такие резкие, хаотичные движения, что, несмотря на их размеры, Робу удалось отстрелить только их конечности. Визжа, комары отступили в другой коридор, но Робу не удалось перевести дух – из дыры в полу появился еще один. Но он так и не выбрался из нее – с разорванной головой он полетел вниз.
Через тамбур Роб перебежал в параллельный коридор, в котором вновь послышались выстрелы, но путь ему внезапно преградили сразу четыре комара, возникшие неизвестно откуда. Самой первой Роб попал в брюхо и лапу, и пока остальные зашевелились, он бросился назад. Благополучно добежав до лестницы, парень остановился, чтобы как следует расслышать – где и что происходит. Но сквозь дикий многочисленный писк было почти ничего не слышно, лишь только несколько протяжных очередей из пульсара и такие же протяжные стоны. Поднявшись на верхний уровень, Роб побежал к головной кабине, мельком заметив кучу комаров, копошащихся у лифта. Дав туда очередь, парень помчался дальше, но из-за угла вылетел комар и сбил его с ног. Закричав от страха и злости, Роб, лежа на спине, схватив рукой смертоносный хобот, с трудом убрал его от своей груди и тут же выстрелил в грудь твари. Комара перебило пополам, заляпав Роба слизью и кровью. Поднявшись, он вновь бросился к кабине, но опять, из-за того же угла кто-то вылетел и сбил его с ног. Это были капитан и Жан, одетые в скафандры.
– Вставай, и уходим к капсуле, Роб! – заорал на ходу кэп.
– Не ходи туда, там все уже мертвы! Бегом, пока и нас не продырявили! Ну же!
Роб тормозил, не веря своим ушам, но, видя удаляющихся кэпа и Жана, бросился за ними, постоянно осматриваясь.
Чтобы достичь аварийного отсека со спасательной капсулой, им пришлось немало побегать от лезущих во все дыры комаров. Роб периодически постреливал в приближающихся кровососов, но это было больше для отпугивания – энергии в пульсаре было 32%, а разрядов на 13%.
Минуя медблок, все трое с ужасом заметили, что в большую дыру возле входа в служебное помещение влезала и влезала все новая куча комаров и, казалось, им не будет конца.
– Сюда! – крикнул Роб и потянул кэпа за рукав в медкабинет.
Жан также последовал за ними, быстро закрыв за собой дверь. Тут же с той стороны стали сильно биться в двери, от чего она хрустела, трещала и ходила ходуном в косяке.
– Вашу мать! – сокрушался кэп. – Вашу мать!
На ругательства не было времени, и Роб без слов потащил кэпа в смежную операционную, откуда был выход в палату с пятью койками. Отсюда в коридор выходила еще одна дежурная дверь, через которую можно было выйти, обманув комаров.
Не успели все трое добежать до двери, протискиваясь между коек, как входная дверь в медблок треснула – помещение в доли секунды заполнилось пищащими тварями. Глянув через плечо, Роб открыл дверь и громко рявкнул:
– За мной!
Он мог этого и не делать, потому что и кэп, и Жан с безумными глазами уже ломились в проем.
Оказавшись в коридоре, Роб бросил взгляд назад, видя, как еще несколько тварей, толкаясь и подпрыгивая, лезли в медблок. Кэп тем временем открыл дверь в коридоре, за которой начинался боцманский участок с различными техническими помещениями.
– Роб, бежим! – крикнул он, заметив, что парень задержался.
Кэп не мог видеть то, что видел сейчас Роб. Через открытую дверь парень мог видеть сквозь прозрачную стеклолитную перегородку как комары, ворвавшись в операционную, хаотично двигаясь, крушили и ломали абсолютно все. Холодильник с препаратами опрокинулся и вывалил все содержимое на пол. Банки с разными лекарствами для разных случаев, различные медконсерванты и емкости с кровью – все это разбилось вдребезги и разлилось по полу. Вот Роб и остолбенел от того, как, завидя кровь, эти твари набросились на нее, всасывая в себя через хоботы. Причем, они так рьяно напали на лужу, что переусердствовали и пробили хоботами пол, вспарывая покрытие и разбрызгивая кровь повсюду. А более всего поразило Роба то, что было хорошо видно, как прибывала кровь в их полупрозрачные полосатые животы, пенясь там, словно свежий томатный сок.
– Бежим же! – взревел кэп, дернув Роба за руку.
Роб дернулся и увидел, как вдруг что-то промелькнуло, трепеща крыльями и, возникнув неизвесто откуда, молниеносно вонзило хобот сзади в кэпа. Жан, заметив, с ужасным криком бросился на комара и, ударив его, отлетел назад сам. Роб быстро поднял пульсар и нажал два раза на курок, перебив тело кровососа пополам. Тут же подскочив к присевшему капитану, он схватил его под руки и, потащив в боцманский коридор, не волнуясь за Жана, потому как тот уже был на ногах и мчался следом.
– Прямо в задницу! – орал кэп, прыгая на одной ноге. – Вот же ублюдок, а!
Слева, звеня, прыгая от пола к потолку, показались еще трое, а прямо из проломленного ими пола вылезали еще несколько с окровавленными головами и хоботами-жалами.
Люди и робот побежали так быстро, как только могли, но два резвых комара нагоняли их. Роб остановился на мгновение, дав два выстрела по ним. Один заряд разорвал полное крови брюхо одного из них, причем, очень жидкая кровь хлынула оттуда рекой; второму перебило две лапы и лохматый ус у головы. Немедля больше, Роб припустил, догнав кэпа и Жана, и буквально стал толкать их в спины, чтоб двигались быстрее.
Вход в аварийный отсек был уже виден, оставалось сделать последний рывок – и они будут в безопасности, может быть… И, конечно, желая выжить, Жан, кэп и Роб из последних сил задвигали ногами. Но несколько комаров, влетевших в коридор слева через тамбур, преградили им путь к уже открытой по тревоге двери.
Резко остановившись, лихорадочно соображая, что предпринять, кэп, Жан и Роб смотрели на звенящих тварей, которые с набитыми кровью брюхами все равно не думали уступать дорогу. Заметив на переборке аварийный щит, Роб поблагодарил Всевышний Разум за то, что остались еще на свете старые корабли вот с такими старыми аварийными щитами, в которых имелись и кирка, и топор, и химический огнетушитель.
– Я отпугну их, – закричал Роб, – а вы доберитесь до щита!
Кэп и Жан все поняли и приготовились броситься к щиту. Роб, немедля, потому как сзади было видно какое-то движение, с криком «Подходите, суки!» бросился на комаров, постоянно стреляя. Первые два заряда смогли еще убить одного комара, но все последующие, последние четыре, попадали в тела взметнувшихся к потолку комаров, не пробивая их, а лишь делая небольшие вмятины, которые через мгновение уже расправлялись. Стайка комаров отпрянула, хаотично разметалась по коридору, разламывая крыльями и телами покрытия стен.
– Ну! – не своим голосом крикнул Роб, оглядываясь на дергающих дверцы щита капитана и Жана, не переставая щелкать при этом пустым пульсаром.
Но как только капитан сорвал дверцу с петель и схватил топор, Роб с силой бросил использованное оружие в комаров и бросился к щиту. Молниеносно вооружившись длинным багром, киркой и огнетушителем, все трое, плечом к плечу, как могли, бросились на комаров, которые также бросились навстречу.
– Получите по мордам! – перекрикивая звенящий наипротивнейший писк, взревел капитан, наотмашь нанося удары топором, да так, что чуть не снес голову Жану. – Отхватите на орехи!
Отважно ринувшись в бой на одной ноге, он отсек жало у нападавшего у него комара, но был сбит им же с ног. Роб, используя длину багра, действовал им как копьем, пробив два раза брюхо нападавшего на него сверху ублюдка. Комар упал, залив парня кровью, но все еще полз, подталкиваемый сзади своими сородичами, нетерпеливо рвущимися к человеку. Смекнув, Роб проткнул насквозь умирающего комара и наколол, словно на булавку, заднего. При этом он остервенело рубанул ближнего киркой по голове, проломив ее, а затем и вовсе оторвав рывком от горбатого коричневого лохматого тела. Роб чуть не снес голову Жану, которому пришлось резко упасть на пол и уже снизу пустить струю огнетушителя в комара. Наколов на багор и третьего, Роб заметил, что на кэпе толчется лапами комар, все еще пытаясь воткнуть в человека обрубок своего жала, из которого капала и кровь, и слизь. С силой толкнув «шашлык» из комаров вперед, Роб бросился на помощь капитану, прикрываемый Жаном. Переломав тело комара сходу, Роб с размаха воткнул одно острие кирки в грудь другому налетающему комару, который взмахом крыльев уже повалил Жана на пол. Но и лежа на полу, Жан не переставал поливать гигантских комаров, при этом грязно их обзывая. Не поднимая кэпа, Роб бросился вперед, круша кровососов по чему попало, и остановился только тогда, когда засадил кирку уже в голую стену. Раскрыв глаза и протерев их от крови и слизи, Роб оглянулся на бесформенную кучу трупов, на лужи крови и на Жана с кэпом, добивающих последнего, еще живого комара.
– В капсулу! – заорал Роб. – Быстро! Сзади по коридору к нам летит еще одни куча.
Побросав все, все трое влетели в аварийный отсек, надеясь закрыть жалюзи, позабыв о том, что аварии они не закрываются. Вспомнив наконец об этом, кэп заорал, чтоб бросали это дело и прыгали в капсулу. Роб и Жан не подсадили, а буквально забросили на кабину капсулы раненого капитана и стали сами залазить. За доли секунды капитан влез внутрь и взвел стартовый рычаг – сигнал стал отсчитывать предстартовые тридцать секунд.
В эту же секунду в отсек влетело два комара. Влетело бы и больше, но невысоко поднятые жалюзи стали для них помехой: пытаясь влететь кучей, эти твари создали целое столпотворение в проходе. И вот из этой «пробки» внутрь прорвались всего два и сразу набросились на Роба, который уже наполовину влез в кабину. Жан, ожидающий справа на крыле, молниеносно бросился навстречу хоботам-жалам, нацеленным в спину роба. Застряв в узковатом люке кабины, парень даже не смог бы защитится руками. Дергаясь, он с ужасом увидел, обернувшись назад, как в закрывшего его своим телом Жана вонзились два хобота. Громкий, жуткий крик робота перекрыл весь шум, царивший везде. Рванувшись, Роб разорвал скафандр, но все же вылез по пояс и схватил за поганые хоботы, изо всех сил сжимая их и вертя. Затем, рванув их на себя, он удивился, что вырвал их из головок тварей так легко. Бросив их в сторону, он потянул Жана на себя и, нырнув с трудом внутрь капсулы, довольно легко втянул туда сухощавого робота.
Закрыв наконец люк, все трое с огромным нетерпением дождались, когда истекли последние шесть секунд. В этот момент в отсек все-таки ворвалась стая комаров, готовая пробить жалами что угодно, даже эту спасательную капсулу. Но тут они не угадали: сопла капсулы извергли сноп огня, превращая ближайших комаров в пепел. Через три секунды двигатели набрали максимум оборотов и, выдав тысячеградусный факел сзади, капсула выстрелила с сумасшедшей скоростью через открытый круглый шлюз в космос, подальше от терпящего бедствия «Моржа».
Сильная перегрузка не очень добавила неприятностей Робу, Жану и капитану, их уже и без этого было предостаточно.
– Как ты, Жан? – склонившись над бледным роботом, заботливо спросил Роб.
– Ничего, – пробормотал Жан и слабо улыбнулся. – Просто во мне добавилось еще пару дырок.
Кэп и Роб не могли не засмеяться, хоть, в общем-то, вроде было и не до смеха. Стянув неглубокие, но большие по диаметру раны в груди Жана, Роб молча уложил его поудобнее, а сам придвинулся к кэпу.
– Еще чего! – воскликнул кэп, отрывая взгляд от погибыющего «Моржа», которого добивали гигантские комары. – Уж свою задницу я как-нибудь сам перебинтую! Ты слышишь, Жан, у меня в заднице тоже лишняя дырка появилась!
Жан слабо улыбнулся и закивал головой.
– Лежи-лежи, – погладил его мягко по голове Роб. – Тебе нельзя шевелиться. При этом он взял Жана за руку и, сжав в своих ладонях, прошептал: – Ты спас мне жизнь, старина… Что может быть больше?
Кэп грустно посмотрел на них и еще более помрачнел, когда вновь взглянул на удаляющийся грузовик.
– Старик, старик… – прошептал он. – Все равно нам предстояло с тобой прощаться, но я не думал и не желал, чтобы это случилось так скоро и так страшно. Прости меня, и прощай.
Роб и Жан заметили, как крупная слеза скатилась по щеке старика, блеснув в неоновом свете лампы, и сердца их защемило.
– Простите меня все… Да упокоятся души всех, кто погиб… – опустив голову, сказал кэп и взглянул на Роба. – Когда полностью остановимся, пусти SOS и наши координаты в эфир. Да-а… Мы еще погуляем в стремном городке Сауз Парк, не правда ли, сынки?