Груз 19 тонн крови часть 2

(Продолжение. Начало в части 1)

Экран тут же включился на нужном канале. От качества картинки у Роба дух перехватило. Создавалось впечатление, что он смотрит на зеленое поле стадиона прямо из окна, причем, не застекленного окна.
– Всевышний Разум! – воскликнул парень. – Я прямо сижу на стадионе!
Кэп удивленно закивал.
– Ну, садись же, садись, – предложил он место на диване, а сам, подозвав свою подушку, подпрыгнул и шлепнулся на нее – она враз поймала его и, забалансировав, заняла стабильное положение в полуметре от пола.
В каюту вошел боцман Канн с упаковкой напитков и целым кульков сушеных соленых червячков. Завалившись на диване рядом с Робом, он предложил угощение всем и, быстро потирая руки, воскликнул:
– Ух, и надерут же нашим этим зеленым мордам задницы! Чтоб мне лопнуть, надерут!
Кэп отсыпал себе в тарелочку червей и уселся поудобнее, потому как матч уже начинался.
Комментатор, словно сидящий тут же в каюте, объявил составы команд, постоянно путаясь в именах зеленых гуманоидов, рожденных на далекой Эльсе, но имеющих свои колонии на Венере.
– Итак, уважаемые люди, гуманоиды, мутанты, роботы и все, кто любит и смотрит отличнейшую игру Файтболл, – радостно продолжал болтливый комментатор-робот по фамилии Эфир, – еще раз приглашаю вас на Землю в солнечный Бонн на столичный стадион! Сегодня будет рубка что надо, уверяю Вас! Или я ничего не понимаю в полуфинальных матчах. Да вы с сами все знаете. Ведь землянам из команды «Сталкер» необходимо именно в этом матче сокрушить команду «Гримм», чтобы выйти в супер-финал. Впрочем, это же должны сделать и гриммчане со сталкерцами. Так что, вы понимаете, что прогулок по зеленой лужайке не будет, а будет, по меньшей мере, война! Земляне отлично провели последние матчи, разбив наголову «Красных Воинов» с Марса и «Лунатиков». Однако «Лунатики», болтающиеся внизу турнирной таблицы, несмотря ни на что дали достойный бой «Сталкеру». Они даже сравняли счет в третьем гейме, но на больше их не хватило.
– Покуда «Лунатики» будут состоять из мутантов и аборигенов, – громко перебил Эфира капитан, – они никогда не выгребут наверх.
– Точно, – согласился Канн, отправляя в рот горсть червяков. – Хотя, надо признать, что пара-тройка мутантов у них бьется что надо.
Пришли Жан, Дон и Жор, и по знаку кэпа без шума расселись по местам.
Жор, как и предполагал Роб, был толстым, румянощеким человекороботом. Его полное, с добродушной улыбкой лицо говорило о хорошей программе, заложенной в нем. Роб понял, что поладит с ним, в чем был не уверен на счет Жана, потому как слащавые взгляды, гейские ужимки и выходки раздражали его до невозможности.
– Итак, друзья, – продолжал комментатор Эфир, – составы вы знаете, игроки на поле, и мы не в силах помешать вам смотреть матч!
– Давай начинай, болтливый рот! – воскликнул кэп и бросил в изображение эфира на экране бумажный стаканчик.
Может из-за этого, а может и нет, но комментатор сразу исчез, предоставив зрителям зеленый газон и стоящих на своих половинах игроков. Зеленые, мало того, что сами были зеленокожимы, так еще и форма у них была ярко-салатовая, и лишь шлемы и защитные щитки были желтыми. Гуманоиды стояли, гордо задрав к небу безволосые головы, и слушали гимн своей Родины, прижав свои четырехпалые руки к животу, где у них располагалось два сердца. «Сталкер» был в традиционной форме небесного цвета с черными звездами на плечах, в черных же шлемах и щитках. Когда заиграл гимн Земли, весь стадион встал и подхватил: «Храни, Всевышний Разум, нашу матушку-Землю...» Не нужно говорить, что большинство фанатов на стадионе были люди. Отдельный сектор был выделен фанатам «Гримма» – во избежание столкновений, ибо всем был известен взрывной характер гуманоидов.
Пока играл гимн Земли, капитан, Роб и Канн стояли, роботы же сидели, так как должны вставать только под гимн планеты, на которой в данный момент находятся. Они находились в порту на Юпитере, и потому смело сидели, что они и делали.
Допев гимн вместе со всем стадионом, кэп, Канн и Роб сели на свои места, ожидая начала с трепетом где-то внизу живота.
– Гости в своей традиционной форме, – продолжал гундосить Эфир за кадром, – «Сталкер» в своей. Итак, выстрел судьи – и игра началась!
Кэп и Канн аж ухнули подстать трехсоттысячному стадиону, когда четверка нападения «Сталкера» буквально смела четверку гуманоидов из «Гримма». Сразу же судья подбросил вверх мяч и выбежал за пределы поля, чтоб не смяли.
Защита гуманоидов сразу же выпустила к мячу дымовую завесу, которая закрыла его от рвущихся нападающих «Сталкера».
– Ах, чтоб вас! – выругался кэп и повернулся к Канну. – Ты видел, что вытворяют в самом начале?
– Это им боком вылезет! – твердо заявил Канн.
И вправду, нападающие «Сталкера» хоть и захватила мяч, но очень жестко атаковали примявшего его гуманоида. Трибуны взревели от восторга, когда два сталкерца на скорости уложили принимающего, ловко перепрыгнув подставленные ноги их защитников. Правда, затем и землянам не повезло: их свалили защитники, врезавшись в них с боков. Дальше, под рев трибун, разыгралось целое побоище, потому как никто не хотел упускать супер-финал.
– Ты смотри, что сотворил Робсон! – восхищенно вскричал кэп.
Лучший нападающий «Сталкера» в этом сезоне принял мяч от Монро и, сделав электрошок двум перехватчикам «Гримма», ринулся к их воротам. Перепрыгнув бросившегося ему в ночи очередного гуманоида, Робсон отдал пас Клиффу, но тот, приняв, замешкался и был «взят в коробочку» сразу тремя защитниками «Гримма». Тем не менее, он не растерялся и пустил дымовую завесу им в глаза и тут же откинул мяч Дикенсу. Дикенс не стал фамильярничать с ринувшимся ему навстречу противником и послал его в нокаут ударом локтя. Бешеный восторг на трибунах слился с безумным ревом болельщиков в каюте.
– Вот это да! Вот это я понимаю! – вскочил с подушки капитан.
Канн, чувствуя, что сейчас будет гол, тоже вскочил и закричал так, что его, наверняка, обязан был услышать нападающий Дикенс:
– А ну, давай жми, Дак! Заколоти им банку, чтоб им зеленое красным казалось!
И Дикенс, действительно сделав кувырок, ушел от двоих гриммчан и, наверное, бежал бы еще, но мяч издал пронзительный писк – предупреждение о владении мячом в одних руках более десяти секунд. Все знали, что за предупреждением последует электрошок из мяча. Также это знал и Дикенс. Он быстро бросил мяч на землю и, не медля, так дал левой метров с пятнадцати, что тот мяч просвистел, как пуля, разрезая воздух. Секунда – и мяч попадает в голову последнего защитника зеленых и, отправляя его в нокаут, вылетает на угловой. Трибуны взревели еще сильнее в ожидании гола.
– Ну давайте же, парни! – кричит кэп, тряся руками. – Завалите им круглого!
Жан, Жор и Дон, сидевшие до этого, и то повскакали со своих мест и дружно скандировали:
– Робсон! Робсон!
Роб сидел, напряженно следя за игрой, и не произносил ни звука – он никогда не кричал раньше времени.
Дикенс установил мяч на угловой отметине и уже собрался подавать. А в площади ворот творилось невообразимое: земляне, выбирая место, локтями завоевывали его себе, а гуманоиды пускали в ответ свой любимый газ и, защищаясь от ударов, старались успокоить электошоками нападающих «Сталкера». В общем, во вратарской площадке происходила сумятица, сопровождаемая криком, матом и руганью на человеческом и эльсийском языках. Вот, наконец, угловой подан – и мяч полетел прямо в гущу игроков. Эльсийцы повыпрыгивали вверх, как кузнечики, а выше всех выпрыгнул их вратарь, выпуская из налокотников тонкие молнии электрошока. Земляне, предвидя эту ситуацию, не выпрыгнули, а как по команде подкосили в воздухе выпрыгнувших защитников. Вратарь же гриммчан не достал мяча в воздухе и плюс ко всему еще свалил на несколько секунд своим электрошоком своих же защитников. Набегающий из-за вратарской площадки таранный нападающий Элькьяйер выпрыгнул высоко, пролетев надо всеми, крикнув, что он играет, и, не давая вратарю опуститься, ударил его головой в грудь. Да так протаранил, что вратарь, под восхищенный стон многотысячных болельщиков, влетел в собственные ворота и вырубился там на некоторое время. Мяч тем временем не затерялся в дыму и куче игроков, а был подхвачен русским принимающим Медведевым. Вырубив на ходу коленом перехватчика, он получил электрошок, но не свалился, а послал-таки мяч со всей силы рукой прямо под верхнюю перекладину работ. Что тут было! Казалось, динамики экрана разорвутся от эдакого ликования трибун. В каюте же кэп чуть не удушил в своих объятиях Жана, а Жор – Канна. Роб от радости чуть и сам не расцеловал Жана, но, вспомнив, просто обнялся с Доном.
– Вот это банка! Ха-ха! – кричали все наперебой. – Вот это гол!
– Теперь я понимаю, – кричал кэп, радуясь, – почему руководство «Гримма» внесло предложение увеличить количество электрошоков с десяти до пятнадцати! Просто они слабаки, и только и делают, что используют молнии, газ и дым. Биться без них ни черта не могут!
– Точно, кэп, – согласился боцман. – Но этот номер у них не пройдет! Природную силу и умение нужно иметь, вот как наши!
Стадион немножко успокоился, и кэп жестом приказал тоже всем сесть и продолжать смотреть игру.
С центра разыгрывали игроки забившей команды, а не пропустившей – таково было правило Файтболла. Вот выстрел судьи – и мяч в игре. Англичанин Робсон отыграл рукой назад немец Фишеру, а тот, не дожидаясь приближения нападающего «Гримма», сильно послал мяч ногой на левый край нападающему итальянцу Виалли, которого тут же сбили руками и ногами два гуманоида. Шлем слетел с головы Виалли, и по его отсутствующему взгляду судья понял, что нужно остановить игру. Выстрелив в воздух, он одновременно пригласил на поле медиков. Трибуны возмущенно гудели, и лишь одна трибуна ликовала, запуская в небо зеленые ракеты. На это не замедлили отреагировать Ультрас «Сталкера»: они целой толпой бросились в сектор фанатов «Гримма», но были остановлены гражданской полицией, пустившей в ход дубинки – шокеры.
– Вот гады! – возмущался кэп, размахивая руками у экрана. – Если они положили Виалли, то до конца гейма наши будут в меньшинстве!
Так и случилось. Медики, колдовавшие над не приходящим в себя итальянцем, подали судье знак, чтто игрок вне игры. Тут же медмашинка увезла Виалли в Хирургический центр, расположенный там же на стадионе.
Под непрекращающийся рев стадиона встреча продолжалась. Судья ввел спорный мяч, который захватили гуманоиды, и, тихо перекидывая его по цепи, стали приближаться к воротам землян. Гриммляне, выстроившись клином, с помощью электрошоков и паралитического газа теснили защиту «Сталкера», давая возможность своему нападающему пробить. Но тот сразу не бил, а обнаглел до того, что пошел на обыгрыш нашего вратаря-француза Бартеза. Бартез выпустил магнитное поле из своих перчаток, надеясь захватить мяч, но это ему не удалось – он не рассчитал расстояние. Тогда он бросился в ноги обнаглевшего нападающего, но тот тоже был не дурак: убрав мяч под себя, он выставил вперед колени и, вырубив француза, сам полетек кувырком и врезался со звоном в штангу ворот. Мяч скакал на месте, и ближе всего к нему оказался расторопный гуманоид, который и добил его в пустые ворота. Страшное потрясение случилось с капитаном: он, закрыв лицо руками, с криком «нет!» упал на подушку. Благо та была отлично отрегулирована и точно подхватила падающего, как слон, старика, иначе он рисковал сломать себе шею. Гул разочарования пронесся по трибунам, сливаясь с недоумением Канна:
– Ну где же были защитники! Неужели не могли шоком остановить их?! А вратарь?.. Он не мог выпустить чернила каракатицы? – Сокрушаясь, Канн повалился на диван и залпом осушил бутылку пива.
– Наши берегут шок и газ на следующие геймы, – недовольно качая головой, сказал Роб. – Ждут, пока зеленые растратят свои.
– Пока будут ждать, – воскликнул кэп, – получат кучу банок! Ну ладно, успокоились, всего лишь ничья.
Тем временем, не успев толком развести, игроки «Гримма» остановились по выстрелу судьи и отправились на перерыв. Игроки «Сталкера» тоже отправились в раздевалку, и было видно, что некоторые с трудом тащат ноги, еще не очухавшись от действия шока и газа.
– Фу-у-у-у! – выдохнул кэп и вытер пот со лба. – Пока ничья. Принеси-ка Жан чего-нибудь холодного из моего холодильника. Переживаю, аж в пот бросает.
– Не волнуйся, кэп, – сказал Канн. – Наши раздолбают их, уверяю вас.
– Зеленые растратят свои «заподлянки» уже во втором гейме, – серьезно заявил Жор. – Я это точно знаю. Они всегда так делают.
Роб тем временем, спросив у кэпа, можно ли воспользоваться его туалетом, направился туда, пока все обсуждали игру. Сделав дело, парень перешел в ванную, чтобы сполоснуть руки – и чуть не упал от неожиданности, увидав в бассейне плавающую русалку. Это была своего рода робот-игрушка в человеческий рост, задуманная специально для развлечений в бассейне и ванне. «Ну и старик!» – усмехнулся Роб и, не обращая внимания на прелести русалки, помыл руки, высушил и вернулся в каюту.
Кэп, Канн и Жор продолжали обсуждать матч, а также загадывали итоговый счет. Кэп открыл два иллюминатора командой и закурил свою трубку. Дон-уборщик не очень участвовал в обсуждении, а сидел себе тихонько на месте и сморел на экран. Между тем на экране показывали табло со счетом 1:1 и количество использованных каждой командой шоков, газов и «дымовухи». В общем, у землян было использовано в полтора раза меньше, чем у эльсийцев, и это, вероятно, был тактический ход со стороны тренера. Это тут же обсудилось между кэпом, Робом и Канном.
– Правильно делает тренер Хоч, что задействует реальные силы ребятт сразу, – сказал кэп. – он придерживает заподлянки про запас.
– Но тут ведь главное не переусердствовать, – сказал Роб. – Эльсийцы могут извести на нет половину наших игроков совими «штучками», а когда наши хватятся, зеленые уже добьют их.
– Согласен, – отозвался с дивана Канн. – С силами легче уходить от шоков и газов, которые пущены обессиленными, заторможенными игроками.
– Ну, посмотрим, ребята, посмотрим, – заерзал кэп, потому как появился тот самый комментатор и объявил о начале второго гейма, не забыв упомянуть про «еле тащившихся на перерыв землян».
– Наверняка, – задорно тараторил он, – это задумка тренера «Салкера». Но хватит ли своих сил у землян на осуществление своего замысла, неизвестно.
– Вот ведь злорадствует! – разозлился Канн. – А его-то «жестянки» из «Галанта»… – Прошу прощения, парни. Я вас не задел?
– Лучше бы ты меня задел покрепче по заднице, – проворковал игриво Жан.
А Жор почему-то покраснел и сделал знак боцману, что он не в обиде. Дон вообще молчал.
– Его-то команда, – продолжил Канн, – тащится где-то внизу. И нет, чтобы молчать тихонько, так язвит балабол чертов!
Команды построились на поле и готовы были начинать второй гейм. Под дружный рев трибун судья подбросил мяч – и гейм начался.
А начался он неважно для землян: гуманоиды сразу же пустили в ход шок и газ, выключая из игры сталкерцев на месте. Пока защитники приходили в себя, мотая головами и качаясь на полусогнутых, гриммчане вывели на удар Гамманьонта, своего лучшего нападающего. И тот, несмотря на удар в голову от Медведева, сумел-таки пустить мяч рукой в верхний угол от вратаря Бартеза. Бросил он его в падении, да с такой силой, что у Бартеза просто не было шансов.
 Безумный крик – и моментально гробовая тишина, воцарившаяся как в каюте, так и на стадионе. И лишь только две тысячи гуманоидов выводили трели от радости, запуская в небо ракеты, и никак их было не успокоить на их трибуне.
Кэп, да и все остальные были сокрушены. Молча они наблюдали, как игроки «Сталкера» тащатся на центр. Было заметно, что силы уже не те, а скоро от шока и газа они вообще не смогут отойти. Из-за этого останутся играть пару самых стойких игроков, которые ничего, кроме ничего, не смогут поделать.
Гриммчане, поймав кураж, не собирались экономить свои «штучки» и пускали их в ход при первой же возможности.
– Да почему же они не пускают в ход «штучки»? – вдруг неистово заорав, вскочил с места кэп. – Неужели Хоч не видит, что у ребят может не хватить сил?!
– Тренеру виднее, кэп, – сказал, закинув ногу на ногу.
– Я посмотрю, как ему будет виднее, когда его вышвырнут с тренерского поста! – Кэп сел на подушку и на миг затих, потому что «Сталкер» атаковал.
Мяч был заслан Фишером тарану – Эльньяйеру, и тот, приняв его на грудь, ловко ушел от локтя зеленого и стал подвигаться к воротам. Перелетев через делающего подсечку перехватчика, он ударил головой с ходу другого и, получив газ прямо в лицо от третьего, вынужден был перебросить мяч набегающему Дикенсу. Тот, увернувшись от захвата, вышел на ударную позицию, но был атакован сразу тремя защитниками. Зеленые «взяли в коробочку» Дикенса и, уложив его на газон, никак не давали встать с места.
– Что ж они делают, сволочи? – взревел Канн, глядя на это безобразие. – Специально держат! Смотрите!
Пока игроки «Сталкера» бежали на помощь Дикенсу, мяч под ним уже перестал сигналить и дал через секунду такой разряд, что Дикенс подскочил в воздух на метр, затем упал без чувств.
– Ты смотри, что творят! – неистовствовал капитан уже у экрана. – Вы видели это?
– … а это, как вы знаете, запрещено правилами и строго карается, – закончил, восхищаясь, комментатор.
– Сейчас трое кузнечиков за задержку игрока на мяче, как пить дать, отправятся отдыхать на лавку штрафников. Но оправится ли от этого Дикенс? Навряд ли. По крайней мере, все, кто когда-нибудь передерживал мяч, еще долго не приходили в себя. Вот хотя бы вспомнить игру «Красных Воинов» с «Червяками» с Юпитера. Тогда, помните, гуманоид «Червяков» так увлекся, что даже не обратил внимания на сигнал и…
– Дикенс не может подняться! – глядя на экран, сказал хрипло капитан.
– Да, хреново ему, – отозвался Канн. – Скорее всего, его унесут на носилках.
– Вот же гады! – вдруг взвизгнул Жан, ударив по коленям белыми, холеными руками. – Разве можно так играть! Мужланы! Педер…
Все, кто был в каюте, разом оторвались от экрана и с изумлением взглянули на разошедшегося Жана. При последнем ругательстве он прикусил язык, да так и мограл глазами, глядя в пол. Затем он нашелся и закончил звонко:
– Изверги зеленые! Чтоб вас по одному месту молотком!
Действительно, комментатор оказался прав: Дикенса откачать не удалось, и та же машинка увезла его с поля.
Трибуны ревели, выкрикивая проклятья в адрес гуманоидов. Ярые же фанаты «Сталкера» вновь ринулись в сектор фанатов «Гримма», коорые уже победно завывали свой гимн. Но как ни старательно полиция била шоковыми дубинками разбушевавшихся фанатов, это не действовало: огромная толпа прорвала оцепление и уже устраивала мордобой «зеленой» трибуне.
– По всему видно, – весело кричал комментатор, – будет бойня, и не только на поле! Смотрите, как атакуют фанаты «Сталкера»! Это же заглядение! Получше игроков, да?
Так и было: фанаты землян яростно колотили гуманоидов по чем попало, а те в свою очередь отбивались. Но перевес явно был не на их стороне, чему и безумно радовался кэп, да и все остальные.
– Ломи их, парни, ломи! Чтоб знали, как на чужом стадионе выпендриваться.
Роб, Жан, Жор и особенно Канн безумно ликовали, что «наши» одолевают, да так, что, наверное, было слышно во всем порту.
Однако, мордобой на трибунах продолжался недолго: два полицейских челнока зависли над сектором и обильно полили дерущихся «паралитиком» – средством для успокоения разбушевавшихся болельщиков. И минуты не прошло, как весь сектор лежал не шевелясь. Гуманоиды на людях, люди на гуманоидах. И даже несколько полицейских попали под этот «душ» и лежали теперь недвижимо среди фанатов с открытыми глазами и ртами, словно выброшенная на берег рыба.
– Этого и следовало ожидать, – продолжал веселиться Эфир. – Действия «паралитика» – сорок минут, а это значит, что мы не услышим от бедняг ни звука почти до самого конца встречи. Вы видели, и бедолаги полицейские попали, как говорится, под руку. Но вернемся же к игре, уважаемые мои.
Камеры уже показывали поле, и интерес к игре вновь возобновился – как в каюте, так и на стадионе.
Судья уже удалил на десять минут каждого из троих гуманоидов, а вместо Дикенса, естественно, никто на поле не вышел, потому как по правилам замены не предусмотрены, и до конца доигрывают те, кто остается в строю.
– Да, – вздохнул кэп, – трудно нашим будет без Виалли и Дикенса. Когда их трое вернутся, у них будет численный перевес и тогда…
– Пора бы Хочу развязать парням руки, – заявил Канн.
– Так наверняка и будет сейчас, – сказал Роб.
– Итак, ребята, воскликнул Эфир, – спорный мяч!
Только судья подбросил мяч, как Петрович и Медведев бросились в ноги двум нападающим «Гримма» в надежде надолго их скосить.
– Так-то их, парни! – ликовал кэп, с удовольствием наблюдая, как сталкерцы сразили подсечками сразу двух гуманоидов. – Начните играть, в конце концов! К черту Хоча! Пускайте в ход все, что есть! Вперед, вашу мать!
Сталкерцы, словно услышав капитана, действительно перестали жалеть и экономить свои «штучки». И первый, кто пустил в ход электрошок, был американец Монро, защитник. Ударив в забрало шлема игрока «Гримма» кулаком, он налетел на еще одного и, обняв его, пустил из своих перчаток «волну нежности» – так еще называли электрошок болельщики. Свалив таким образом игрока, Монро продолжил атаку без мяча, выпуская из наплечных щитков струйки газа по бокам. А в это время Петрович уже выхватил мяч у упавшего гуманоида, и, пустив вперед дымовую завесу из нагрудника, ловко ушел от двоих защитников. Земляне выстроились цепью и бешено рвались к воротам Цальтинуры, голкипера эльсийцев.
– Составы почти равные, – воскликнул Канн, – а вы посмотрите, как прибавили наши!
– Нужно срочно вырубать двоих, – не отрывая глаз от экрана, заявил кэп. – Тогда будет намного легче.
– Ну, давайте же, парни! – заорал вдруг Роб, предчувствуя гол.
– Мочи! Мочи! – кричали с дивана Жор, Жан и Дон.
Защитники Клиф и Монро прикрывали на левом фланге проход Робсона, который подхватил мяч у сбитого Петровича и сломя голово приближался к воротам. Медведев и Таран – Элькьяйер выводили из игры нападающих «Гримма», смещаясь к центру. Робсон же, заметив рывок Монро, выпустил из нагрудника «дымовуху» прямо в лицо набегающим на него защитникам и молниеносно забросил мяч на ход Монро. Но, отдав пас, Робсон решил отыграть эпизод, и, расставив руки в стороны, сходу уложил двоих замешкавшихся в дыму защитников на газон. Этот прием был встречен бурей восторга на стадионе и в каюте.
– Вот так, Робсон! Вот так-то! – ревел кэп в восторге.
– Ну и Робсон! – восторгался Канн, взъерошивая волосы на голове Жана. – Ну и убийца!
Тем временем Монро догнал мяч уже во вратарской и, не смотря на «чернила каракатицы», что выпустил Цальтинура перед ним, сильно ударил наугад. Все увидели, как мяч со свистом прорезал черное облако, и, пролетев как раз между ног голкипера, врезался в сетку.
– Го-о-о-о-л! – неистово заорал кэп, спрыгнув с подушки, и пустился в странный пляс по каюте.
– Го-о-о-о-л! – подхватили все, кто был в каюте, и этот вопль пронесся по всему порту – и это без сомненья.
– И что вы думаете? – воскликнул язва-комментатор. – Земляне таки забивают гол! Конечно, ведь они использовали численное преимущество. Но что они будут делать теперь, когда трое удаленных выйдут на поле?
– Пошел ты! – воскликнул кэп и показал зад комментатору.
– Да наши камня на камне не оставят от этих зеленяк! – махнув рукой, крикнул Канн Эфиру, словно тот мог это услышать.
Роб освободился от объятий Жора, Дона и Жана, с которыми радовался голу. Однако, Жан не очень хотел отрываться, и, когда Роб тисканул его посильнее, надеясь, что тот поймет и отпустит, Жан, видимо, понял это по-своему – еще сильнее прильнул к парню.
– Ну хватит, хватит, – засмеялся кэп, видя эту картину. – Сядь на место, Жан, вся игра впереди.
Жан послушался и сел на место, недовольно корча рожицы за спиной капитана, но беззлобно.
– Конец им будет, – сказал Роб, придвигая кресло поближе к кэпу. – Сто процентов!
Трое удаленных «Гримма» вышли на поле, готовые ринуться в бой. Но судья выстрелом остановил встречу: дым во вратарской рассеялся, и все все увидели лежащего там без сознания эльсийца.
– Вырубили-таки! – подскочил кэп.
– Точно! – воскликнул роб.
– Значит, есть все же Всевышний Разум на свете! – серьезно заявил Канн.
– И справедливость, – добавил Жор.
Медики, выбежавшие на поле, после быстрого осмотра подали знак судье, что этот игрок уже на поле не выйдет. И тут же буря восторга сопроводила вывоз бесчувственного гуманоида с поля.
Игра продолжалась по выстрелу судьи. Не успели земляне развести, как Робсон сразу же стартанул к воротам противника, сразив шоком сразу троих защитников, и, получив длинный пас от последнего защитника  Фишера, вколотил мяч слету под верхнюю изогнутую перекладину ворот голкипера Цальтинуры.
Кэп, Роб, Канн, Жан, Дон, Жор – все перемешались в безумной радости. Да так радовались, что чуть не пропустили еще один гол.
Быстро разведя мяч, игроки «Сталкера» буквально стеной закрыли Элькьяйера от защитников «Гримма». Выпуская шок, газ и дым из своей амуниции, сталкерцы валили гуманоидов, давая возможность Тарану выйти один на один с вратарем. Цальтинура вышел на встречу нападающему и использовал магнитную ловушку, от чего мгновенно мяч сошел с ноги землянина и прилип к его перчаткам. Но Элькьяйера не зря ведь прозвали Тараном. Он продолжил движение и, подлетев к вратарю, выбил незафиксированный мяч у того из рук. Тщетно пытался голкипер достать нападающего рукой. Было хорошо видно, как голубая молния, похожая на змейку, вылетела из перчатки вратаря и, не достав игрока, исчезла. Тогда Цальтинура из последних сил прыгнул на Элькьяйера, но это уже был бесполезно: землянин, растянувшись в шпагате, ткнул носком мяч – и тот издевательски запрыгал в ворота.
Не успев захлебнуться, первая волна восторга удвоилась по силе и переросла в безумное ликование, которое продолжалось чуть ли не весь начавшийся перерыв.
В перерыве дикор по стадиону сообщил, что травмированный в первом гейме Виалли уже прооперирован и с тремя новыми ребрами чувствует себя хорошо. Дикенс также приведен в чувство, и по словам его самого, с нетерпением ждет следующего матча. Игроку «Гримма» тоже прооперировали сломанную ключицу, и он также в порядке. Это сообщение было встречено громом аплодисментов.
В заключительном третьем гейме выяснилось, что после последних двух голевых атак «Сталкера» не смогут выйти на поле сразу три игрока эльсийцев.
– Ну, теперь-то у землян явный численный перевес, – продолжал язвить Эфир. – Но, господа, мы ведь знаем эльсийцев как сильных бойцов, играющих до конца. Как говорится в поговорке: не числом, а уменьем! И, я вам говорю, несмотря на счет, они будут биться до финального выстрела.
На экране вновь появилось табло со счетом 4:2, а также составы команд, доигрывающих матч. Выходило, что землян на два человека больше, да и «штучек» побольше, чем у гриммчан.
– Смотрите, – сказал кэп, указывая на табло. – У зеленых осталось всего пять шоков, три газа и пять дыма на всех. А у наших на всех девять шоков, девять газа и семь дыма!
– Да еще на два парня больше! –добавил Канн, истерически хохоча.
– Им не жить! – констатировал Роб, ловя на себе похотливые взгляды Жана.
– Точно! – согласился кэп и вновь заерзал на своей подушке. Потому как игроки, оставшиеся в игре после двух геймов, уже делали расстановку на поле.
Но, прежде чем матч начался, капитан эльсийцев Каптасунга почему-то подошел к судье и что-то сказал ему.
– Ну, начинается! – недовольно пробасил Жор. – Сейчас будут амуницию перепроверять. Вот ведь морды противные! Ну не умеют достойно проигрывать!
– Еще на допинг попросят проверить, – сказал Роб, недовольно качая головой.
Трибуны, поняв, к чему клонит Каптасунга, неистово засвистели и, казалось, это не закончится никогда.
– Ну-ну, – прогундосил комментатор. – Сейчас посмотрим, все ли в порядке с зарядами шоков в щитках, и не превышают ли они норму разряда. Взгляните, судья, по просьбе гриммчанина, подзывает Медведева и Монро для проверки.
Многотысячный свист не прекращался, и под это сопровождение судья и эксперты тут же на поле проверили приборами заряды газа и дыма в щитках, на плечах, в локтях, груди и коленях недовольных этим делом Медведева и Монро, а также их электрошоковые перчатки. Минута – и эксперты показывают, что все в норме, нарушений нет. Еще более чудовищный рев пронесся по стадиону, сопровождая идущего к центру капитана Каптасунгу. Было видно, что Медведев окликнул его и что-то сказал.
– Ну, теперь держитесь, зеленые черти! – сказал капитан, звонко хлопнув в ладоши и потирая их. – На капусту вас пустят наши пацаны.
Сразу три защитника «Сталкера» показали Каптасунге один и тот же жест, красноречиво говорящий об отделении головы от тела. На это унылый капитан гуманоидов ничего не смог ответить, а только зашел за спину одного из своих самых сильных защитников.
Под страшный, многотысячный свист болельщиков судья вбросил мяч, которому тут же устремились игроки обеих команд. Но только не Медведев, не Монро и не Клиф. Эти трое, не обращая внимания на мяч, рванулись к Каптасунге с явным намерением осуществить свою угрозу.
– Смотрите! Смотрите! – завопил Эфир. – Сейчас из Каптасунги будут делать отбивную по-венериански!
И целый стадион, и еще многомиллионная армия болельщиков по всей галактике увидели следующее. В начале Медведев взял на бедро «телохранителя» Каптасунги, а Монро с Клифом уже сходились на нем самом. Гуманоид, правда, попытался выпустить завесу и скрыться в ней, но все равно это бы его не спасло. Два сталкерца слету, одновременно, впечатались плечами в растерявшегося капитана «Гримма» с обеих сторон, а подоспевший Медведев, не давая опуститься на землю и без того нокаутированному гуманоиду, в прыжке вырубил его враз головой в грудь. В рассеявшемся дыму, который успел-таки выпустить Каптасунга, все увидели бесчувственного капитана гриммчан, лежащего на траве. Стадион взревел от восхищения.
– Я же говорил, что его унесут на носилках! – верещал комментатор. – Но мы ведь забыли об игре!
Этот эпизод действительно отвлек всех от игры. А в это время происходило вот что. Нападающий зеленых подхватил вброшенный мяч и сломя голову бросился к воротам Бартеза, пользуясь тем, что сразу три защитника отправились наказывать Каптасунгу. Петрович и Элькьяйер рванулись ему наперерез, но было видно, что не достанут. Последний защитник Фишер бросился в ноги нападающему, но тот избежал подсечки, перепрыгнув через игрока, вдобавок пустив ему струю газа.
В тот момент, когда стадион неистово верещал от сцены наказания Каптасунги, нападающий Гюльмантаган уже достиг вратарской площадки и готов был забивать. Но Бартез не зря являлся еще и вратарем сборной Солнечной системы. Он, просчитав эпизод, сделал рывок к нападающему и выпустил «чернила какаратицы» ему в лицо, а затем сразу и магнитную ловушку, которая и позволила ему снять мяч с ноги у опешившего гриммчанина. Через мгновение Бартез, овладев мячом, сделал длинный пас рукой Робсону, который только этого и ждал. Пооймав его руками, он набросил себе его на ход и на встречном движении уоложил локтем защитника Палагайя. Увернувшись затем от колена Цальса, Робсон навесил во вратарскую площадку на влетающего туда Элькьяйера. Вратарь Цальтинура выпрыгнул навстречу, вытянув и руки, и ноги вперед. Дикий треск ломающихся то ли щитков, то ли костей, то ли шлемов, пронесся по стадиону. Там, в суматохе, даже было и не понятно – кто кого. Но одно было точно наверняка: мяч был в воротах «Гримма» – и трибуны вновь взревели, как умалишенные.
– Го-о-о-ол! – орал кэп, подкидывая к потолку Дона-уборщика. – Я же говорил, что им конец! Наши в финале, ребята! Я вам отвечаю!
Роб от выпитого вновь решил быстренько отлить. Воспользовавшись паузой, он метнулся в туалет и, сделав дело, заглянул и в ванную комнату. Умывая руки, он с улыбкой отметил, что русалка, плавающая в ванной, не перенося шума болельщиков, заткнула свои уши тряпками и очень недовольная ушла под воду, обрызгав его.
Вернувшись через пару минут, Роб понял, чтто пропустил еще один гол.
Отлично разыграв комбинацию, Петрович направил мяч Медведеву, а тому ничего не оставалось, как забить мяч в пустые ворота.
– Го-о-о-о-л! – безумно орали болельщики в каюте, не умолкая ни на секунду и продолжая танцевать. – Го-о-о-о-л!
Капитан замолк лишь на пару секунд только затем, чтобы набрать побольше воздуха и снова бешено заорать.
Вернувшись, Роб тоже закричал от радости и втиснулся в обнимающуюся кучу людей и роботов.
– Ну, дорогие друзья, – откровенно разочарованным тоном произнес комментатор, – вы все видели сами. Как ни крути, а земляне повергают эльсийцев в бездну поражения. До конца последнего гейма остается меньше пяти минут, и лично я теперь уже не вижу ничего, что могло бы изменить ход этой встречи. Тем более, что, по-моему, голкипер Цальтинура не встанет после столкновения с Тараном-Элькьяйером.
– Как пить дать, не встанет! – заявил кэп, отделяясь наконец от обнимающейся кучи.
– Ну-ну, – продолжал комментатор. – Что скажут медики?
Медики копошились уже рядом с вратарем эльсийцев и довольно быстро вынесли вердикт: вне игры!
Под гром аплодисментов бесчувственного Цальтинуру вынесли с поля, и много кто мог видеть, что его шлем был расколот надвое.
– Да, – крякнул эфир, – так и есть. Трибуны аплодисментами провожают выбывшего из игры голкипера «Гримма». И сейчас без вратаря, уважаемые мои, я даже не осмелюсь предсказать, каким будет счет в этой игре.
Кэпу-таки удалось усадить на место Жора, Канна, Роба и Жана и досмотреть игру до конца.
А счет в игре изменился сразу после того, как «Сталкер» развел с центра. Монро вколотил мяч в пустые ворота, уйдя единолично от двух еле живых защитников. Затем Петрович, обыграв тех же самых защитников, пустил крученый мяч ногой, обводя бросившегося на защиту своих ворот Палагайя. А почти перед самым финальным выстрелом, Робсон также единолично обыграл троих уставших эльсийцев, кулаками сбил с ног четвертого и, вколотив мяч в сетку, довел счет прямо-таки до неприличного.
– Вот финальный выстрел, друзья, встреча завершена, – торжественно заявил Эфир. – Итоговый счет: восемь-два, в пользу команды Земли – «Сталкер»! Игроки поздравляют друг друга, а гриммчане, кто уцелел, плетутся в раздевалку, опустив свои безволосые головы. Ну что ж, Счастье оказалось сегодня не на их стороне. А сейчас мы услышим гимн победившей команды.
В каюте все, и даже роботы Жор, Жан и Дон выстроились в шеренгу и, приложив ладони к своим сердцам, гордо и с трепетом слушали гимн Земли, звучащей на стадионе в честь победителей. Весь многотысячный стадион стоя пел гимн, и лишь одна трибуна безмолвствовала. Роб даже забеспокоился, что бедняги не встали до сих пор от «паралитика».
Гимн закончился, но болельщики не спешили покидать свои места, а еще долго аплодировали своим любимцам.
Камеры на стадионе показали сектор с лежащими в нем успокоенными фанатами «Гримма» и «Сталкера». Многие уже поднимали головы, отходя от действия «паралитика», и сразу смотрели на табло, на котором сияли цифры 8:2. И тогда гуманоиды, с ужасом осознав, чо их команда проиграла, что было сил бросились в драку на копошащихся рядом довольных фанатов «Сталкера». Ко всеобщему удивлению и изумлению, эта драка разгорелась с еще большей силой и переросла в настоящую бойню. И когда в небе над сектором вновь появился полицейский челнок, без чувств лежали почти все гуманоиды и немало землян. Остальные, кто еще махал руками и ногами, были вновь обильно опрысканы «паралитиком» и уже через секунду полегли там же, где стояли.
– Друзья мои! – воскликнул кэп, отрываясь от экрана. – Эту важную победу нужно непременно отметить. Но не сильно, ведь нам завтра отчаливать. Ну-ка, ребятки, накройте стол прямо здесь, у меня. Жор, дружище, тащи из кладовой икру, масло и хлеб, а ты, Дон, прихвати пару бутылок шампанского. Я делаю исключение из правил, ведь сегодня настоящий праздник, не правда ли, друзья?
Роб и не заметил, как быстро был накрыт стол.
– Ну, – держа бокал шампанского в руке, радостно воскликнул капитан. – За победу «Сталкера» сегодня, а также за победу «Сталкера» в чемпионате! Залп!
Первое, что осознал Роб, когда открыл глаза утром, было то, что он находится не в своей каюте. Не совсем еще ясно соображая, он пробежал глазами по каюте и увидел в углу объемную голограмму полуобнаженного парня, который молча исполнял стриптиз, улыбался и поминутно манил к себе пальцем. Через секунду этого парня сменил другой и также стал похотливо выделывать всякие штуки своим голым телом.
Роб перевел взгляд на пол и увидел свою разбросанную одежду; трусы валялись ближе к голограмме. Дернувшись, Роб замер и медленно стал поворачивать голову, моля Всевышний Разум, чтоб с ним никого рядом не было. Но страшное предчувствие, которое нахлынуло на него разом, его все-таки не обмануло: рядом на силиконовой койке, ближе к переборке, лежал с закрытыми глазами и мирно сопел… Жан-официант.
«Это мне снится!» – попытался уверить себя в этом Роб, но знал, конечно, чо это не сон.
Медленно, очень аккуратно вставая, чтобы не дай Разум, не разбудить Жана, бедный парень подобрал свою одежду и, взглянув на часы, которые показывали 5.25 утра, попытался бесшумно открыть дверь. Благо, входные двери закрывались и открывались не только голосовой командой, но и обыкновенным нажатием на ручку. Роб надавил на нее, но оказалось, что дверь закрыта на замок. Парень зло выругался про себя и как можно мягче отодвинул эбонито-кристальную задвижку в сторону, поглядывая при этом на мирно спящего Жана. Замок все же щелкнул, и о этого звука Роба бросило в пот. Не дыша, он следил за тем, как переворачивается в постели гееподобный робот-официант, освобождая свое нагое тело от верблюжьего одеяла. На пару секунд Роб застыл, осматривая тело Жана, но через миг спохватился и беззвучно вышел в коридор.
Осмотревшись, Роб понял, что находится недалеко от кают-компании, и для того, чтобы вернуться к себе, ему нужно было подняться на лифте на третий уровень. А это значило наделать шума, потому что лифты, будучи не новыми, сильно шумели при работе. Это никуда не годилось, потому обнаженный Роб прокрался в конец коридора и, шлепая босыми ногами по металлу, поднялся по лестнице, завернул за угол и осмотрелся – никого. Еще двенадцать шагов – и он у себя в каюте.
Первым делом Роб бросил одежду в урну, из которой ее достанет Дон, постирает и приведет в порядок, и быстро шагнул в круглую, глубокую ванну, нетерпеливо скомандовав при этом: «Душ! Сорок градусов».
Прежде чем пошла вода, Роб взял зубную машинку и, всунув в рот, уже включил ее, но тут же выключил – какой-то блеск на губе привлек его внимание. Приблизив лицо к зеркалу, Роб, не веря своим глазам, медленно оторвал от губы… блестящую чешуйку! Застонав, он плюхнулся в ванну, в которой стал остервенело мыться и чистить зубы.
Отмывшись уже в третий раз душистым синим мылом, парень болезненно пытался припомнить вчерашние события. А чтобы не путаться, говорил вслух.
– Последнее, что я хорошо помню, это как комментатор сказал, что в финале «Сталкер» будет играть с «Кроманьонцами» с Сатурна. Затем кэп послал Жана за вторым ящиком вина… Канн танцевал танго с Жаном, а кэп притянул из ванны русалку.
Роб затрясся от смеха, припоминая этот момент, и тут же вспомнил, чо назад ее тащил он сам и…Нет, о том, что затем сделал, он не хотел вспоминать. «Но Жан! Как ему удалось затащить меня к себе?! Черт! Только бы никто не узнал, только бы никто этого не видел! Ну и угораздило же меня! Первый день на корабле! Ну и дела!»
– Остается надеяться, – продолжил вслух Роб, вытираясь губчатым полотенцем, – что все были так же пьяны, как и я, и ничего не помнят. Но роботы же помнят все и всегда, несмотря на количество спиртного, которое они могут принять! Тогда остается надеяться, что они все оставят при себе и не будут болтать. Ну и Жан! Что я беспокоюсь? Ведь то, что я проснулся в его каюте, в его койке, еще ни о чем таком не говорит. Я лично не помню, чтобы что-то такое делал, а значит, ничего и не было. Именно этой фразой Роб и утвердил себя, а также, сделав еще и самовнушение, как учили в Академии, только усилил это чувство.
Не допуская больше и тени сомнения в том, что «ничего не было», парень вышел из ванной и решил все же выпить капсулу от головной боли. Ложиться уже не имело смысла, потому как близилось время подъема, которое, как Роб хорошо запомнил, было в 6.30.
Сильно пахнущий мылом, свежий и вымытый, Роб одел чистую рубашку на «липучках» и не выходящие из моды уже сколько лет джинсы. Осмотрев себя в зеркало, парень отметил, что, несмотря на выпитое спиртное, на его количество, выглядит хорошо, «мешков» под глазами не наблюдалось. Ссев в кресло, он жалел лишь об одном, что не попросил вчера Канна, пока был при памяти, установить у себя в каюте кофейный аппарат. «Сейчас было бы неплохо влить в себя пару чашечек», – вздохнул Роб и вдруг вспомнил, что хотел вчера после ужина познакомиться с планом расположения пушек и других средств защиты корабля. «Ну и парень, ну и молодец!» – укорил он себя, недовольно качая головой. Но, напомнив себе, что тут его вины нет, успокоился и развалился в кресле. Чувствуя, как боль уходит из головы, Роб расслабился и, тихонько покачиваясь, задремал.
Громкий, бодрый голос капитана, раздавшийся в 6.30 по внутреннему радио, заставил Роба вскочить на ноги и сдуру отдать честь.
– Подъем, экипаж! – басили динамики. – Приветствую вас этим добрым утром, друзья, на борту нашего славного корабля. Завтрак ровно в семь.
Роб, встряхнувшись, сбросив дремоту и расправив лицо ладонями, направился в кают-компанию.
К завтраку собрались все. Приветствуя капитана, каждый садился на свое место и ожидал, пока суетливый Жан подаст завтрак.
– Что случилось, Кларк? – спросил кэп, заправляя салфетку за ворот своей малиновой майки без рукавов. – Все-таки вы вчера надрались в этом чертовом баре с этими чертовыми грузчиками.
Сейчас только Роб заметил, что у Кларка под глазом был синяк.
– Нет, капитан, – усмехнувшись, ответил Кларк. – Это…мне одна «крошка» залепила.
– Не понял! – Капитан удивленно поднял брови и подвинул к себе чашку, в которую Жан налил кофе. – Как это могло случиться?
– Да эта «крошка» танцевала на сцене, а Кларку понравилась именно она, – видя, что старпом потупил взгляд, ответил за него Додж.
– Ну, вот он и… подступил к ней.
– Честно говоря, кэп, – сказал, краснея Кларк, – я не помню, как это получилось.
– Ага! – воскликнул кэп, намазывая черный хлеб маслом. – Значит, перебрал-таки, огненный, а?
– Было дело, – смущаясь, сознался Кларк. – Но сейчас я в порядке.
– Вижу, вижу, – кивнул кэп. – Не ты один вчера перебрал. Вчера «Сталкер» обставил зеленых человечков, так мы выпили за победу, да так сильно, что я ничего не помню. Роб, дружище, ты что-нибудь помнишь?
Парень чуть не поперхнулся.
– Только то, что наши будут играть в финале с сатурианцами, – сказал он.
– Вот так, Кларк, понял? – рассмеялся капитан. – И Канн ничего не помнит. Правда, боцман?
– Сущая правда, кэп, – ответил Канн. – Очень уж мы праздновали сильно победу, никогда так не праздновали.
Кэп рассмеялся от души и сказал:
– Такого еще у нас не было, перебрали, конечно. Но это был настоящий повод, скажу я вам.
– Боюсь подумать, – прогундосил Канн, – что будет, когда наши выиграют финал.
– О-о-о! Это будет нечто, – воскликнул капитан. – Но это потом. А вообще, джентльмены, в этом нет ничего страшного. Каждый должен уметь не только напрягаться, но и расслабляться и веселиться о души. Так что все в порядке. Что бы там ни было – это было, и жалеть не нужно.
– Точно, капитан, – согласились с ним все дружно.
Канн, намазывая хлеб яичным маслом, вдруг сказал:
– Жан, Жор и Дон помнят все, что вчера было, капитан. Можно порасспрашивать.
Кэп чуть не поперхнулся кофе.
– Пусть помнят на здоровье. Только пусть их воспоминания останутся при них. Так?
– Так, – кивнул Роб, соглашаясь, и откусил от вкуснейшего бутерброда.
Кэп как-то странно посмотрел на парня, затем усмехнулся, покачал головой и запихнул в рот целый пончик с персиковой начинкой. Прожевав, сказал:
– Так, говоришь, Кларк, получил затрещину, да?
– Спросите у Доджа и Боха, они видели, – отозвался, вновь краснея, Кларк.
– Да ничего такого, – заулыбался Бох. – Он ее на танец пригласить хотел, ну и погладил немного, как же без этого? А она же деловая! Ну и дала затрещину, что Кларк с эстрады повалился. Насилу две «крошки» его поймали внизу, да нам с Доджем не хотели отдавать. Еле отбили его у них.
Дружный хохот раздался по столовой, одному лишь Робу было не весело: он постоянно ловил на себе взгляд блестящих глаз Жана, который, подав завтрак, стоял позади капитана.
«Черт бы тебя побрал!» – разозлился Роб, потому как вновь смутные воспоминания затерзали его душу.
– Ну, хорошо-хорошо, – закончив смеяться, хлопнул по столу кэп. – Ну а ты, док, что нам расскажешь?
– Скажу, что отодрал коллегу по полной программе. Десять раз замочил его по персональному «Геймеру».
– Вот эо я понимаю! – сказал кэп. – хоть один человек не зря вечер провел, хоть помнит все. Да, надо будет, чтобы ты мне показал, как ты это там делаешь.
– Конечно, капитан. В любое время.
«Все ведут себя как обычно, нормально, – подумал роб, доедая. – Ни Канн, ни кэп никоим образом не намекают на вчерашнее. Хотя, может, они действительно ничего не помнят, или не хотят. Если б только Жан не пялился так на меня, я уже и позабыл бы о вчерашнем. Вот ведь смотрит, паразит эдакий! Надо будетт кое-что ему объяснить».
Думая так, Роб выпил чашку кофе и, вытерев губы салфеткой, похвалил Жора.
– Вот уже пять лет я не ел ничего подобного, – сказал Роб, воспользовавшись паузой.
– Да, – сказал кэп. – Это тебе не та отрава, которой вас потчевали в Академии. Привыкай, брат. Привыкай ко всему хорошему, что есть у нас на «Морже».
– Это будет не сложно.
– У нас здесь все хорошо, – заверил Канн, закончив завтрак.
– Точно, – подтвердил Бох. – Небольшие послабления есть, конечно, но все ведь должно быть по-людски.
– На моем корабле, – сказал громко капитан, вставая с места, – все только по-людски и будет, и не иначе, – сняв салфетку, он подал ее Жану и, приняв серьезный вид, сказал: – Ну что ж, друзья, веселье окончилось, нас ждут рабочие будни. Полчаса нам на все про все, а затем сбор в командном пункте. Ровно в восемь я жду вас, джентльмены.
Открывая дверь своей каюты, Роб наткнулся на Дона-уборщика, который вынимал из урны грязную одежду. Всмотревшись в глаза робота, парень попытался прочитать, что в них написано. Но глаза Дона, да и все его лицо не выражали ровным счетом ничего, и потому Роб просто сказал:
– Доброе утро, Дон. Как твои лампы?
– Доброе утро, стрелок, – улыбнулся Дон, распрямляясь. – Лампы в порядке, не перегорели после вчерашнего. Как твое самочувствие?
– Благодарю, хорошо. – Тут Роб почему-то решил спросить у него про вчерашнее. Он подступил к роботу вплотную и выпалил: – Как мы расходились вчера, Дон? Как я уходил?
– Как и положено, на двух ногах. Канну помог добраться я и Жор, тебе вызвался помочь Жан.
– И?..
– Что, и?.. Ты хотел спросить, доволок ли он тебя?
– Ну, – вырвалось у парня.
– проснулся ты, я смотрю, у себя в каюте, значит, доволок. У себя же проснулся, стрелок, не в коридоре?
– Да-да, – ответил быстро Роб и отступил. – Не в коридоре. Молодец, Жан.
– Отлично. Мы Канна тоже дотащили, а затем и сами по койкам.
«Значит, ничего они не видели и не знают, – облегченно вздохнул Роб. – Подумаешь, Жан тащил! Ну и что?»
– Так я заберу одежду в стирку? – спросил Дон, с удивлением глядя на задумавшегося парня.
– Да-да, конечно, забирай. Все, значит, в порядке, да?
– Ну да, – не поняв, что хотел сказать этим парень, согласился Дон и, положив одежду в свою сумку, вышел в коридор.
Командный пункт находился в головной кабине грузовика, где располагались все компьютеры управления судном, а также технические рычаги, штурвал и педали. Здесь же, над столиком, светилась голограмма звездного неба с планетами солнечной системы, рядом три малые голографические карты с ярко-красными линиями-путями, выделенными на них. У Роба, вошедшего сюда, прямо зарябило в глазах от количества светившихся лампочек на панели управления.
Следом за Робом в кабину вошли Кан, Бох, Додж, Кларк и Паркинсон. Кэп, курящий свою трубку и смотрящий вниз на причал, обернулся.
– Отлично, джентльмены. Итак, начнем. Сегодня в девять тридцать мы отправляемся на Малый Тиран. Груз, который мы будем доставлять туда, – кровь, самая обыкновенная человеческая, законсервированная кровь. Если кто не знает, то я скажу, что она нужна роботам-шахтерам, которые работают в кристанитовых шахтах, добывая эту редчайшую руду.
Роб, хоть и слыхом не слыхивал о подобной планете и о таких шахтах, не стал лезть с вопросами, так как хорошо заучил: если командир дает установки, то перебивать его нельзя.
– От кристанической пыли кровь превращается в молоко, – продолжал кэп. – Иными словами, кровяные красные тельца погибают. Люди, какая бы у нас сверхмедицина ни была, не могут работать в шахтах, поэтому там работают биороботы, которым, как вы знаете, возможно сделать полное переливание крови. На Малом Тиране все роботы: и рабочие, и управляющие, и медицинский, и обслуживающий персонал. Оттуда мы потянем на Землю контейнер с рудой… летим через чертову дырку, так что прошу всех и даже требую осмотреть свои ведомства и подготовить их к походу. Боцман, – повернулся он к Канну, – тебе особенно придется потрудиться. Дай задание Биллу, Хэлу и Тэду, да и Дону проверить абсолютно все. Ты понадобишься мне, когда нас будут загружать эти недоумки. Проследи, чтобы все прошло без эксцессов.
– Конечно, сэр, – выпрямился Канн. – Я могу приступать?
– Конечно, старина, приступай. – Проводив боцмана взглядом, кэп перешел к следующему. – Бох, дружище, найти кару смежной галактики и проложи кратчайший путь до Тирана.
– Та дорога, что на карте, не годиться. Она займет слишком много времени. С нашим стариком «Моржом» мы вынуждены экономить и сокращать на всем, если хотим поиметь деньги с компании.
– Все понял, сэр, – ответил Бох.
– Тогда приступай. – Капитан обернулся к Паркинсону. – Док, ты знаешь, что делать, так что тоже можешь идти.
Паркинсон учтиво поклонился и вышел.
Пока капитан о чем-то негромко говорил со старпомом, отведя его в сторону, Роб с интересом наблюдал за тем, как Бох «листал» голограммы карт Галактик, ища нужную. Наконец штурман остановился на одной галактике, в которой светила под названием Центариус вращалось восемь планет, одна из которых, совсем небольшая, и была Малый Тиран.
– Прочеши ее орбиту, – сказал кэп, отвлекаясь от разговора с Кларком. – Там хватает воронок.
Бох кивнул и увеличил изображение планеты в несколько раз, осматривая при этом «подъездные пути» к ней. Найдя их довольно надежными, он вернулся к выходу из черной дыры и, нажимая какие-то кнопки, стал изменять направление пунктиров, обозначенных в звездном небе, предварительно запрашивая у компьютера данные на каждый километр пути. Роб услышал, как женский голос компьютера сказал, что в квадрате 110СТ, как раз по пути следования к Тирану, периодически наблюдается появление Чужих.
– Это их дорога на Кортмар, – услышав про Чужих, вновь отвлекся и пояснил кэп. – На границе четвертой дыры постоянно патрулируют наши пограничные крейсера, так что тут бояться нечего.
Сказав это, он вновь вернулся к разговору с Кларком. Роб почувствовал даже некоторую радость оттого, что на пути будет опасность и, возможно, придется и пострелять. Но, услышав про патрули, расстроился.
Наконец, кэп громко сказал старпому, что тот может приступить и, кивнув робу, чтобы подошел, сам приблизился к голограмме.
– Ну, Бох, давай вместе посмотрим, – обратился он к штурману и сел рядом в кресло. – Вот здесь проложи путь мимо Кага и Ромы. Срезав тут, мы сократим путь на сутки.
– Согласен, – кивнул Бох и, нажимая кнопки, начертил красный пунктир вдоль двух карликовых планет.
– Здесь следуем по готовой дороге, – продолжал кэп, – а вот возле синей Фло режем путь вот так и пойдем прямо на Тиран.
– Но ведь здесь темные пятна в пространстве, кэп! – возразил Бох.
– Ничего страшного, – вставая, ответил старик и, показав рукой небольшую дугу, просто сказал: – Обогнем.
– Но, может быть, лучше пройти вот так, напрямую, чтобы затем не огибать пятна? – Бох пустил ровную линию на изображении, проходящую мимо пятен, но и отходящую на пару дюймов от ранее начерченного пунктира.
Роба хоть и не обучали этому делу в Академии, но он и сам прекрасно знал, что пара дюймов на карте – это часы пути в звездном небе. Это же высказал и капитан. Он пальцем показал на участки, где линии больше всего удалялись друг от друга.
– Вот здесь – час задержки, а вот здесь – все два будут. Согласен?
– Согласен, – кивнул Бох. – Но ведь так безопаснее.
– Почти три часа экономии, дружище, – хлопнув штурмана по плечу, твердо сказал кэп.
– Но… – снова попытался возразить Бох, но осекся, взглянув на кэпа.
– Забей в компьютер эту трассу, а также прикажи Синди запрашивать обстановку в этих квадратах. – Кэп нажатием кнопки отметил на трассе четыре участка и позвал роба. – Вот, Роб, взгляни, это участки, в которых может случиться какая-нибудь чертова неприятность. И вот здесь, на выходе из дыры, тоже. Это я так сказал, что патрули тут и все такое. На самом деле, ты понимаешь, что все слетаются на место, когда уже и трупов не осталось. Поэтому нам придется самим быть наготове, не рассчитывая на помощь патрулей. Так вот, что я тебе скажу: две пушки из шести никак не реагируют на приказы, то есть не управляются. Стреляют, но не думают наводиться на цели. Честно говоря, и применяли-то их давненько.
– Как ушел наш канонир Хэммет, так до них никто и не дотрагивался, – отвлекаясь от компьютера, напомнил Бох.
– Точно, – подтвердил кэп. – Два года.
– А почему ушел-то? – вырвалось у Роба.
– Да он, понимаешь, старый вояка, – пояснил капитан. – Сказал, что хватит ему уже плесенью покрываться без дела, как самому «Моржу». Хочу, говорит, «последний раз гари понюхать, дыма… пусти меня, Барри», – сказал он мне тогда, а я его и не удерживал, потому как хорошо его понимал. Погиб, бедняга, где-то на Рамзесе в схватке с личинками Гнилосов. – Кэп опустил взгляд, очевидно, припомнил старину Хэммета. Через мгновение он уже вернулся к разговору. – С тех пор я никого не нанимал, потому чо мы болтались с разной дребеденью с Юпитера на Землю и обратно. Так что, Роб, тебе придется меньше чем за час вернуть все рабочее состояние. Вчера хорошо гуляли, а сейчас придется потрудиться.
– Все понял, капитан, – ответил Роб, вытянувшись по струнке. – Все налажу, будут работать, как часы.
– Ну и отлично. Потом, когда выйдет, Кларк будет предоставлять тебе всю информацию обо всех неблагополучных квадратах. Ну, а теперь, иди, приступай.
– Есть, сэр! – по привычке выкрикнул Роб и отдал честь, на что кэп укоризненно помотал головой и, вздохнув, похлопал парня по плечу и подмигнул.
Чтоб не дай Разум не столкнуться с Жаном, Роб сломя голову пронесся по коридорам и, спустившись по лестнице на свой уровень, направился к боевой рубке.

(Продолжение следует)