Мемуары бабочки

Нет, конечно, это не я бегаю по жизни.  Я бы умерла от этих бесконечных деловых встреч, звонков, магазинов, ожиданий автобуса, счетов, стирок, проблем с детьми, снова стирок, вечно грязной посуды и пыли, пыли, пыли.  Всем этим мусором занимается она где-то там на поверхности. А здесь, в ее глубине, тишине и покое пребываю я.
Я - большая, красивая бабочка. Мои маленькие лапки пока сложены на животике. Левая, правая, левая, правая, лев.... Ах, да, больше пока нет. Мои крылышки уже заложились. Не пустить ли по краю фестончики и не добавить ли пятнышек. Я думаю об этом все последнее время. Ах, нет, пятнышки - это безвкусица. Красота должна быть идеальной, без лишних линий, гениально простой, если она, конечно, собирается спасать мир. А я - совершенство природы и собираюсь это сделать! Один момент, что-то случилось.
- Эй! Там, наверху, потише! Ах, это твое первое с ним свидание, ну и что! Меня не волнует. Подумаешь, тридцать лет и не замужем! Ну-ка, ну-ка, покажи мне его. - Я так и знала, нашла какого-то бабника, и давай планы строить - гормоны фонтаном, сейчас окукливаться начнет. Пора вмешаться...
- Видишь, я же говорила бабник!
- Да не реви. Я сказала, не реви! От твоего адреналина у меня правая ножка криво растет. Позвони Маринке, послушай про ее семейную жизнь. Этот, так называемый муж, денег не носит, является каждый день заполночь весь надушенный и в помаде. Ты этого хочешь? О чем и речь! - Уф, пронесло!
 Так, вот, продолжим. Остальное время я созерцаю. Созерцать - это смотреть, но не видеть, слушать, но не слышать, не думать, ничего не принимать близко к сердцу, вообще быть и не быть одновременно, стоять вне инь и янь, без чувств, эмоций и впечатлений. Вечным переходом и движением, радостями и горестями пусть живет она, моя оболочка-куколка там, в мире страстей, удовольствий и боли. Я вне...
Терпенье, дружок, терпенье. Моя настоящая жизнь впереди. Будет же когда-нибудь лето. Я расправлю крылышки, взлечу вверх и буду смотреть на всю эту траву, мусор и помойку сверху, недосягаемая как небо. Даже если я сяду на какой-нибудь цветок или выросток, он будет прекрасен уже оттого, что мои лапки прикоснулись к нему. И сам царь природы будет смотреть на этот невзрачный цветок только потому, что на нем сижу я - бабочка. Я в тысячу раз красивее всего, что люди могут вообразить. И это будет триумф!

Летним утром над поляной поднялись сотни бабочек и закружились в неведомом брачном танце. Наша красавица покинула свою оболочку одной из первых. Она свысока смотрела на подруг и чувствовала себя Наташей Ростовой на первом балу. Взмах - правое крыло - идеальная работа. Взмах - левое крыло... а это кто?
- Разрешите представиться, мотылек!
- Ах, Вы меня смущаете, я право не знаю, оставьте...Что? Что Вы делаете, нахал!
- Сударыня, ща будет все нормально, потом женюсь.
- Пустите меня!
- А, пожалуйста, я уже кончил. Всего доброго, мадам.
Инстинкт неминуемо тянул вниз на розетку зеленых листьев. Брюшко потяжелело, раздулось и, один за другим, стали выкатываться яйца. Бабочка смотрела на садящееся за горизонт солнце. Чешуйки с ее крылышек обсыпались, краешек обтрепался. Даже, если бы захотела, она не могла взлететь. Но она не хотела. День кончался, ей оставалось жить час, не более. И она думала. Она вспоминала свою жизнь и все, что ей представлялось - это были вечные заботы куколки, ее встречи, мимолетные романы, радость за детей и слезы по ночам. А собственная триумфальная жизнь бабочки была секундой, последним аккордом длинной сонаты.
Она недоумевала, почему куколки живут так долго, а бабочки так быстро умирают. И некому, да и незачем, было объяснить ей, что она проглядела свою жизнь как видео клип по телевизору, что она безмятежно проспала свою жизнь.