Гейм овер

Вступление.

Оружие – настоящее «пукло» – ни то «лейка», MP-5, ни то игрушечный пугач… Но черт с ним. Вот пара моих ребят засели перед закрытой дверью; у одного АК-47, а другой приборахлился аж M-249 (отличная вещь, почти любые стены прошибает без каких-либо затруднений)!
- Придурки! – кричу, задыхаясь, отрывая чеку гранаты. – Ну что дожидаетесь! Только вышли, сражаться надо!
Рвусь вперед, заранее кидаю маленький подарочек. Позади раздается стрекотание, пули бешено свистят…
Вот бежит «позорный волк», перезаряжая расстрелянный магазин. Ему хорошо достается от взрыва, и проклятый мент слишком поздно замечает злого террориста…
- Аллах акбар! – убийство засчитывают мне, поскольку трусливые союзники промазали. Трофейный ствол гораздо лучше, беру! Отличная винтовка – «решалка настоящего отца»!
Уже и следующий клиент мелькнул за мостом: мерзавец заметил свою смерть – принялся бегать влево, вправо, уворачиваясь и пуская в мою сторону струи горячего, однако бесполезного свинца. Ах, дилетант! Сажусь, сливаюсь с прицелом; жертва слишком резво скачет… Для второго выстрела уже не будет времени; спускаю курок, бью в еще пустое место… Ух! На снегу кровь…
Бедняга падает, жадно, словно вынутая из воды рыба, хватая прозрачный воздух, тщетно пытаясь нащупать любимую почку…
Вместо уместных звуков жалобного стона – бодрящий, возмущенный, везде одинаково узнаваемый мат.

Идет, как поется у Высоцкого, охота...
Вижу вражеского снайпера! Наверно, ждет реакции овечки. Бросаю все! Их гораздо интереснее резать десантным ножом!!! Подлецы только и ловят на малейшей проволочке! Ага, попался, чертов ламер!..

Последняя глава.

Меня валят со спины. Из наушников раздается автоматическое предупреждение: до конца пакета остается менее пяти минут.
Загружаюсь последний раз, быстро покупаю лучшее оружие и вместо заключительного аккорда порчу настроение двум олухам – кладу их прямо на базе, еще тепленьких. Минус фраг – каждому участнику сей забавной «драмы». Коварного мясника выкидывает, хотя теперь особой разницы нет.
Выхожу во двор – тут холодно. На полупрогнивших крышах мрачных домов, едва покрытых осыпающейся штукатуркой, давят большие снежные шапки. Вокруг пары голых тополиных деревьев, видимо круглый год растущих здесь без солнечного света, летает, каркая, черная ворона. Сонный, бородатый абориген, кое-как покрывший голову драной ушанкой, прямо посреди детской площадки выгуливает большого ротвеллера. Под темной, весьма пугающей аркой гулко прошло эхо; где-то там, жестко стуча металлическими колесами, куда-то     смиренно поехал переполненный народом трамвай. Возможно, мой.
Стало очень страшно. Мигом забыл про свои великие победы.
Однако делаю шаг вперед. Домой надо, спать.
Озабоченные люди бегут работать. Большинство идет отдельно; эти отдельные лица, составляющие угрюмую, серую массу, являются уникальными индивидами, хотя за каждым я вижу только стену отчужденного молчания… Впрочем… Странный шум… Да, некоторые общаются!.. Далеко…
Через заледеневшее стекло видны мутные силуэты машин. Слишком ярких цветов нет. Грязно-белые, серые, жолто-серые…
Водители иногда потирают руки, странно, словно бы интересуясь происходящим, разглядывая сквозь непрерывно работающие «дворники» суетливую округу. Иногда выдыхают струи пара.
Одинокая старушка медленно вошла в рыбный магазин. Никто не видел, как она возвращалась.
Озябший милиционер на перекрестке махает палочкой… Пытаюсь вспомнить, сколько сегодня покосил этих позорных волков… Странное дело, не выходит! Этот чуточку другой… Черт возьми, ведь даже смотреть жалко!..
Наконец, автобус тронулся с места. Мотор внизу убаюкивающе затарахтел, почему-то напоминая о домашнем уюте… Контролер попросил купить билетик или показать проездной. Я показал удостоверение, заодно отпугнув нудную широкозадую бабу, и прильнул щекой к заледеневшему стеклу. Пусть меня тоже охраняет невидимая циста. Мне наплевать… Наплевать…
Мимо медленно поплыли различные автомобили, витрины, реклама, ларьки, продавцы, рабочие... Несколько детей в нелепых красных пуховиках, и опять: здания, фасады, проспекты, улицы, машины, соленый, замаранный снег…
Устал.
В родном дворе бродяги разворошили мусорный контейнер. Тут везде тихо, как возле клуба.
Поднимаюсь к себе – это второй этаж – мать уже встречает.
Недоверчивый голос…
- Где был?
- …Пиво пил…
- Пьяный?..
Приканчиваю остатки вчерашней чайной заварки, иду укладываться спать. Около кровати, на письменном столе – фотография Надежды…
Задерживаюсь, думая о всякой чепухе. Потом кладу ее картинкой вниз; стерва все равно навсегда ушла.
Почти обессиленный лезу под теплое, мягкое одеяло. Еще разок переворачиваюсь, – жутко болит сердце…
Гляжу за мутное окошко, слегка прикрытое прозрачной тюлью, - взошло неприветливое зимнее Солнце.
- Спокойной ночи!
Никто не отвечает. Жизнь – дерьмо. Так всегда после ночи, сожженной хорошим «пеньком». Говорят, существует такое современное психическое заболевание, особенно распространенное среди подростков: компьютерная зависимость. Опасная штука - но через недельку у меня снова будут деньги; думаю, устрою очередной виртуальный крестовый поход.
Мне наплевать… Наплевать…

Андрей Черный, 18.01.2002,
г. Ангедонийск