Трудные времена

Мы странно начали наши отношения... Странно для меня во всяком случае. Никакого подготовительного периода, никакого привыкания. Казалось привыкать и не нужно, ведь мы просто похожи как близнецы, близнецы по душам, я бы даже сказал. Одинаковые привычки, одинаковые заскоки, одинаковые пристрастия. За редкими исключениями, которые тогда казались настолько малыми, что на них можно было не обращать внимания. Мы делали ошибки и закрывали на них глаза, которые слепил свет наших чуств. Мы грелись в этом свете, словно в лучах весеннего солнца, как две кошки, дождавшиеся наконец после долгой зимы теплых потоков света. Нам было хорошо, и если что-то иногда закрывало небо от наших взоров, то это были белые пушистые облака, лишь прибавлявшие красоты пейзажу. Даже при том, что мы замкнулись друг на друга, сплелись как две лозы винограда, стремящиеся к дневному светилу, мы не ушли от мира, не оставили тех, кто был близок нам, и даже в некоторой степени круг друзей наших перемешался. Такое бывает редко, и я оценил это по достоинству. Время шло. Не ползло, когда ждешь следующего дня лишь потому, что за ним будет еще один, а там глядишь и неделя минует, и не летело, когда не замечаешь течения недель, а то и времен года. Мы чуствовали каждое мгновение всем нашим существом, одним на двоих, и радовались всему, чему нельзя было не обрадываться – зеленому листку, падавшему с дерева, желтому цветку мать-и-мачехи среди весенней травы, бабочке на этом цветке, отражению солнца в лужах на асфальте. Так прошло лето. Частые расставания, радость встреч, приподнятое настроение...
А потом началась осень. Она всегда все портит. Листья, хотя и успевают вспыхнуть ярким желтым огнем на последок, умирают, превращаясь в коричневую труху. Дождь уже не ласкает теплыми каплями лицо, а бьет ледяными кнутами, и вот вот все в мире замрет в ожидании нового возраждения. Ты стала грустнеть, пряча в себе тяжелые ощущения несовместимости душ, мне все труднее и труднее стало не замечать мелких проявлений твоей натуры, которые для меня являлись неприятными. Все это мелочи, говорил я себе, но мелочи копились, вырастая в большую гору. Да, все то положительное никуда не делось, и его даже не стало меньше, но чаша весов стала выравниваться. Потом 3 предупреждения подряд. Таких, которые нельзя не слушать. И воспоминания о том, что когда-то в начале наших отношений появилось ощущение, что «это уже было», и сейчас нам дан второй шанс, чтобы все исправить. Что исправить? Об этом даже страшно думать. Ясно только одно – надо что-то менять. Быстро и кардинально. И вот оно, уже тут как тут – ощущение конца, столь знакомое, и столь отвратительное, ползущее по твоей спине, как рой мурашек... Словно посмотрел хороший добрый фильм, в котором главных героев в конце зачем-то сбивает грузовик. Но ведь режиссеры – это мы, и фильм еще не снят. Все еще можно исправить, путь грузовик свернет на другую дорогу, чего ему делать на нашей? Тут машины вовсе не ходят, никогда... Может за словом «конец» появится таки надпись «продолжение следует», обещая вторую серию, не менее интересную и добрую, чем первая, хоть и другим сюжетом? А там глядишь и третья будет, слегка повторяющая первую, но без тех недостатков, что вызвали-таки из небытия этот проклятый грузовик... Да, я уверен, что пока чаша весов с положительными эмоциями перевешивает другую, пока оба мы плачем при слове «расставание», нам стоит разойтись по разные стороны дороги. Но идти по ней мы можем вместе, хоть и не держась за руки, но улыбаясь друг другу и приближаясь к общей цели, надеясь, что настанет момент когда руки наши соединятся вновь. Многие люди расстаются на время «чтобы разобраться в своих чуствах», а нам не нужно разбираться – мы знаем и так. Нам нужно понять друг друга лучше, чем мы сумели это сделать за пол года жизни как одно существо, и для этого нам снова нужно стать двумя отдельными личностями, даже если это и причинит боль. Но боль эта даст надежду на возрождение и радость. Но не стоит и забывать также, что понять человека, не видя и избегая его – невозможно. Что мы выберем – смерть того, кем мы были все это время, или же его долгий сон, поддерживаемый нашими чуствами друг к другу, в котором этому причудливому существу будет сниться новая весна?