Сцена ограбления

     Глаза  парнишки-бармена  он  запомнил очень четко. В них был страх и было
отчаяние.  И  была  смерть.  За  пятьсот  с  лишним  лет Павел хорошо научился
различать  ее - всегда слишком раннюю гостью. А во взгляде _этого_ эфемера она
отразилась  особенно  ясно  -  еще за несколько секунд до того, как тот прочел
приговор - во взгляде своего палача.

     А   еще  через  несколько  мгновений  голова  несчастного  превратилась в
грязно-серую слизь...

     -  Ну  что,  мать  вашу,  еще кто-нибудь думает, что я шучу, а? Может, ты
думаешь, а? Я тебя спрашиваю, мозгляк!

     Огромная,  всклоченная  борода  грабителя,  совершенно  выбившись  из-под
маски,  воинственно  торчала  вверх.  Очевидно,  сейчас  он  сам  себе казался
всемогущим  Богом. Мозгляк, не в силах вымолвить слово, вяло помотал головой и
произнес "Нет" - одними губами.

     "Ошибается  -  холодно,  как-то неожиданно для себя подумал Павел, - Бог,
каким бы ни был, не может так вонять. Это было бы слишком мерзко."

     Вот  уже  несколько  минут  он совершенно спокойно - чтобы (упаси Бог) не
обратить на себя внимание - стоял, положив руки на стойку - ладонями вниз, как
и  было  приказано.  Неприметный,  лет  тридцати  человек  в  слегка  пыльном,
недорогом  светло-сером  костюме  - типичный бизнесмен средней руки или клерк,
каких в промышленных мирах тоже множество...

     - Что ты сказал? Повтори, я не слышал!
     - Нет...
     -  Громче,  сука!  -  Еще  горячий  ствол  теплового пистолета с шипением
уткнулся в потный от страха висок.
     -  Неееет!!  Нет!  -  и полушепотом, почти не слышно - Пожалуйста, у меня
дети...
     - Дети? - здоровяк осклабился, и эта улыбка не предвещала ничего доброго.
-  Да  таким  уродам давно пора запретить своих ублюдков плодить, ясно? Я тебя
спрашиваю, тебе ясно?!
     Мозгляк мелко кивал, яростно соображая, куда клонит палач.
     -  Ты  же  -  ошибка  природы! Тебя ж прикончить - благое дело сделать! -
хохотнул   грабитель,   брезгливо  отшвырнув  к  прилавку  пустившего  струйку
человека.

     "А  ему ведь его роль явно противна - заскакали мысли - Не привык он - ни
к  этой вонючей одежде, ни дрожащих мозгляков пугать... Да и переигрывает явно
- запугивает посетителей, что ли... Отвлекает от кассы!".

     Остальные  грабители,  вооруженные древними лучевиками-веерниками, начали
отступать.  Двое  несли тяжелые на вид мешки - наполненные самым разнообразным
"кэшем" - наличными деньгами более двухсот колоний.

     -  Ну-ка,  а может быть, _ты_ хочешь быть героем? - взглянув на "коллег",
бородатый  тоже  стал  двигаться к выходу, и совершенно естественным образом в
поле его зрения попал Павел.
     -  Нет,  сэр,  -  он  спокойно  следил за слаженными действиями четверки.
Дисциплина  у  них  явно  на высоте, а вот опыта ограблений, похоже, никакого.
Сначала  выходит  тот,  что без мешков - зато с очаровательной заложницей "про
запас"  -  Зачем? Глупо... Затем - двое с мешками. Бородач. Глупо. Он позволил
себе небольшую улыбку.
     -  Тогда  чего  лыбишься,  как  суслик, а? - бледно-голубые, казалось, не
знающие страха глаза Павла вывели убийцу из себя.

     Правильно. Нельзя, чтобы посетители расслаблялись... Человек с заложницей
закрыт  напарниками.  Бородач диким взлядом последний раз обводит посетителей.
Он не ждет ответа.

     - Сейчас узнаешь.

     Неуловимое    движение.    Четыре   мгновенных   выстрела   молекулярного
деструктора. Человек с заложницей. Бородач. Двое носильщиков в турникете. Даже
не нужно переходить в боевую трансформацию.
     И  лишь потом уже - полупрозрачные красные брызги из огромной дыры во лбу
привалившегося к косяку бородача, превращающиеся на лету в ничто. Молекулярная
деструкция.  Примитивно,  как  и  все  человеческое.  Но действенно, ничего не
скажешь... И не приведи Бог - прикоснуться к этим брызгам...

     -   Павел  Склотски.  Агентство  по  Контактам.  -  он  продемонстрировал
монографический  жетон,  окинув в тот же миг помещение острым взглядом, словно
фотографируя.  -  Всем  оставаться на местах до приезда полиции. Вы проедете с
нами...