Равновесие жизни

Катерина считала себя счастливой женщиной.  Не так давно ей исполнилось тридцать
лет. Ее второй брак оказался на редкость удачным. Новый муж был не слишком красивым, не сказать, чтобы высоким, но Катерину радовала его приземленность и обязательность, его чувство юмора и то, что Сергей, так его звали, был готов на все ради нее. Первый Катин муж был художником, натурой творческой, ранимой, безденежной и постоянно нетрезвой. Иногда Катерина с ужасом вспоминала  себя,  страшно уставшую после работы, стоящей на кухне и жарящей на сковородке черный хлеб –  ничего съестного в доме просто больше не было…Она не тосковала по чувству полета и радости, которое заурядная женщина испытывает от общения с творческим человеком. За пять лет жизни с Сергеем Катерина  поправилась и округлилась.
Безмятежность жизни – прекрасное и ничем незамутненное время.
Белая полоса была такой бесконечной, что Катерина привыкла к стабильности своего существования. Все пошло прахом, как оно и бывает, не одномоментно, а незаметно, неприятности подкрадывались, щекотали мягкими лапками ткань привычного существования, но Катерина их не замечала или старалась не замечать.
Сергей вернулся поздно, когда Катерина уже леглa спать.  Он вошел в темную прихожую, нагнулся, чтобы развязать шнурок, по желудку резанула острая боль, накатила ставшая уже привычной слабость, он не удержался и упал, зацепил рукой подставку для обуви – все обвалилось со страшным грохотом. Катерина проснулась сразу же, резко выпрямилась на кровати, встала, набросила халатик на голые плечи и рванулась в прихожую. Когда она включила свет, первым, что бросилось ей в глаза, была непривычная бледность мужа.
- Сереж, что с тобой, милый? - она нагнулась, помогая ему встать
- Все нормально, Кать, устал, наверное, голова закружилась, не беспокойся, иди ложись
- Сереж, может, съешь чего-нибудь, голодный, наверное, столько работаешь, приходишь поздно, пойдем, я тебя покормлю
- Кать, иди спи, все нормально, я на работе поужинал.
- Давай тогда тоже поскорее ложись, посмотри на себя, кожа да кости, под глазами круги, тебе надо взять отпуск, ну Сереж, зачем ты так изматываешь себя, у нас все есть, денег нам хватает - Катерина говорила тихо и ласково, ей действительно было ужасно жаль мужа, который работал, казалось все двадцать четыре часа в сутки.
Сергей быстро разделся и лег, слабость, ужасная слабость окутывала его сплошным коконом. Это просто от усталости,- пытался он себя убедить, - Катька права, я действительно слишком много работаю, и ничего не ем…Он обманывал жену, не хотел ее беспокоить, но в последнее время есть ему отчего-то совсем не хотелось, да еще эта постоянная ноющая боль в желудке, периодически взрывающаяся острой режущей. Сергей списывал все эти проявления на гастрит, но начинал уже подумывать о том, что надо бы показаться врачу, как только появится свободное время.
Прошла неделя. Сергей чувствовал, как из него вытекает жизнь, ему все сложнее и сложнее становилось ходить, говорить и даже думать. Глаза застилала серая мутная пелена, мысли путались. Он похудел еще на пять килограмм и стал похож на скелет обтянутый кожей. В тот день ему было плохо, как никогда, и Сергей совсем уже  собрался отпроситься с работы и сходить к врачу. Он сидел и ждал начальника, когда его вдруг замутило, он едва успел добежать до туалета, где его вырвало кровью. Бледный до синевы, тяжело дыша, он прижался горячим лбом к холодной кафельной плитке и медленно сполз на пол. Последние мучительные спазмы сжали его желудок, он потерял сознание. Очнулся он через пару часов, попытался подняться с колен, преодолевая слабость, новый сильный спазм прошел сквозь желудок и его вновь вывернуло наизнанку кровавой рвотой.
Катерина сидела на работе. Никаких дурных предчувствий у нее не было. Она пила зеленый чай с бергамотом и лениво перебирала клавиши компьютера, пытаясь разложить пасьянс. Конечно, Катя видела, что с ее супругом происходит что-то неладное и твердо уже решила попытаться уговорить его сходить к врачу, но думать об этом не хотелось, ленивое течение жизни отучило ее от постоянной готовности к неприятностям. Раздался звонок, Катя сняла трубку и очень удивилась, услышав взволнованный голос Сережиной секретарши Ланочки:
- Катерина Геннадиевна, ой, Катерина Геннадиевна, - Ланочка расплакалась, а Катерина испугалась в этот момент так сильно, что даже выронила чашку из рук, горячая жидкость разлилась по ее коленкам, а ей показалось, что это разорвалось ее стремительно выскакивающее из груди сердце.
- Ланочка, успококойтесь, ради бога, - прокричала она в трубку, - что случилось, Лана?!!!!
Сергею Александровичу стало плохо, его в больницу отвезли, ой, Катерина Геннадиевна, Вася, наш курьер зашел в туалет, а там лужа крови вытекает из-под двери кабинки и Сергей Александрович не дышит, белый весь как мел
Катерина похолодела
- Лана, куда его отвезли, он жив? ну, Лана, соберитесь, да отвечай же! – Катерина уже встала и пыталась попасть свободной рукой в рукав пальто, прижав трубку плечом к подбородку, - Лана, я выезжаю, буду через полчаса.
Ланочка просто рыдала в трубку, Катерина, поняв, что у той истерика и что она ничего от нее не добьется, бросила трубку, подхватила сумочку и вихрем вылетела на улицу, уже в машине, поняла, что забыла отпроситься у начальника, плюнула и резко вдавила педаль газа в пол, машина взвизгнула и сорвалась, Катерина мчалась как сумасшедшая, проклиная все попадающиеся по пути светофоры. Резко затормозила у офиса, вылетела из машины, забыв ее запереть, и вихрем пронеслась по лестнице. Ланочка сидела в приемной, некрасиво раскинув ноги, нос у нее опух, прическа сбилась набок, а в воздухе стоял отчетливый запах какого-то сердечного средства, Катерина метнулась к ней:
- Лана, ну быстро, что случилось!
Ланочка вновь разрыдалась. Катерина отступила на шаг и со всего размаху влепила девушке пощечину. Ланочка сглотнула слезы:
- Ой, - сказала она тихо
- Извините, Лана, я не могу сейчас вас утешать, быстро, – где Сергей Александрович и что с ним?
- В реанимации, - тихо сказала девушка, - пока жив, прогнозы плохие
- Да где в реанимации?!!! – Катерина была готова разорвать эту тетеху
- В шестьдесят четвертой.
Катерина резко развернулась на каблуках, провернув глубокую дырку в ковролине, и выбежала из офиса.
Сережа, Сережа, Сереженькааааааа!!!!!!! – да что же могло случиться, Катерина глубоко вдохнула и сказала себе, - тихо, дорогая, сейчас все узнаем, спокойно…
Она свернула на Панферова, снизила скорость, ей почему-то стало страшно, страшно оттого, что сейчас она узнает плохие новости. Оставила машину возле трамвайной остановки. Пошла пешком, чтобы придти в себя и собраться с мыслями. Подосадовала на себя, что не расспросила Ланочку поподробнее. В луже крови – кровь, значит, порезался, поранился, а вдруг? нет, этого не может быть – он не директор, не владеет акциями предприятия, никому дорогу не переходил, – кому нужно в него стрелять? никому, - сказала себе Катерина, от этой мысли стало легче. Она боялась неизвестности и боялась узнать правду.
Хирург внушал доверие, большой, крупный, с сильными уверенными пальцами и профессионально жестким взглядом.
- Присядьте, - сказал, - успокоительного чего-нибудь накапать?
Катерина отказалась
- Что с ним, доктор…
- Пока не знаем, Катерина Геннадиевна, - подозрение на рак желудка
Катерина обомлела
- А кровь, мне сказали, что было море крови
- Его рвало кровью. Как же можно было так все запустить? Неужели вы ничего не видели, он ведь наверняка просто отвратительно себя чувствовал.
- Что теперь об этом говорить, - сказала Катя, - лучше объясните, что нужно сделать, чтобы ему помочь сейчас…
- в первую очередь, нужна кровь, мы не можем оперировать, пока гемоглобин хоть немного не стабилизируется, иначе мы его потеряем, к сожалению, у него первая отрицательная, довольно редкая группа – кровь придется покупать и крови нужно много, потом нужны специальные препараты крови, медсестра даст вам список, их тоже надо купить. Когда показатели крови придут в относительную норму – прооперируем.
- Доктор, я могу его увидеть? – спросила Катя
- Вас проводят, и поторопитесь, сейчас мы переливаем ему последнюю кровь из запасов, на сегодня ее еще хватит, и вы должны понимать, что у нас много больных
- Хорошо, - сказала Катя, - конечно.
Катерина смотрела на Сергея, острое чувство жалости и безысходности охватило ее. Бледный, с заострившимся носом, Сергей был без сознания, весь укутанный непонятными трубками и шлангами, от капельницы тянулась тоненькая трубочка, заканчивающаяся толстой иглой воткнутой в вену. Катя прикрыла глаза, повернулась и медленно вышла.
Села в машину, достала сигарету, острая горечь наполнила рот
- Я сильная, я выдержу, - сказала она себе, - я подниму его на ноги чего бы мне это не стоило, моя жизнь до него была балаганом и комком неприятностей, он помог мне, он поставил меня на ноги, его доброта оживила и вылечила меня, я люблю его, и кроме никто мне больше не нужен, я сделаю все.
Прошла неделя, Сергей по-прежнему не приходил в себя, Катерина потратила уже большую часть отложенных денег, но мужу становилось все хуже и хуже. Катя сильно похудела и жила на грани нервного срыва.
Утро понедельника было по-весеннему солнечным и теплым, Катерина зажмурилась от яркого солнца и надела черные очки. Больница жила своей внутренней жизнью, хирург быстрым шагом пронесся мимо Кати, но она успела схватить его за рукав:
- Как он? – она приготовилась услышать привычное, - без изменений
- Вчера прооперировали…
- И что? – Катерина замерла
- Пока ничего неизвестно, дальше тянуть было нельзя, прободная язва желудка..
- ЧТО?!! Вы же говорили рак
- Диагноз к счастью не подтвердился.
- Ну почему же вы тянули целую неделю!!!
Хирург устало помотал головой
- Катерина Геннадиевна, операцию проводил я, она продолжалась шесть часов, я очень устал, моя смена заканчивается, все вопросы к лечащему врачу
Катерина отпустила рукав хирурга и растерянно сказала
- Ну да, хорошо, извините…стойте, так как он?
- Молитесь, Катерина…- ответил хирург и ушел.
Катя отошла к окну, прижалась к холодному стеклу горячим лбом, и тихо заплакала – впервые после того, как все это случилось…
Медленно вышла из подъезда, села в машину.   Эмоций не было, какое-то полное безразличие овладело ею. Курила, смотрела сквозь мутноватое стекло на ярко-голубое небо и пыталась представить себе, как сейчас чувствует себя он, Сереженька – глубоко вдохнула…- Сережа….что же сделать, молитесь? Легко сказать, молитесь. Катерина не верила в Бога и не была фаталисткой. Глаза туманил едкий дым, в машине было уже нечем дышать, но Катя не опускала стекло…Пачка быстро пустела, рот наполнился вязкой и горькой слюной, от никотина подташнивало, но Катя вытянула из пачки очередную сигарету…Как странно, думала она, как нелепо, почему так? А ведь я в этом наверное сильнее всех виновата,  как не заметила, почему не поняла сразу, как допустила случившееся.
- Эй, ты! Есть ты или нет тебя, почему ты пытаешься отнять у него жизнь?  - Господь Бог, Господь Черт – и кому из вас мне молиться? Кому  и какую принести жертву? Господь Бог, тебе? – да, ты любишь жертвы, кровь невинных агнцев на  руках твоих почитателей…впрочем и тот и другой всего лишь две оборотные стороны одной медали…О чем это я..разговариваю сама с собой – хороший конец жизни,- горько усмехнулась – муж в могиле, жена в психушке…  Но ведь так не бывает, нельзя так, правда ведь, должно же существовать некоторое планетарное равновесие…

Молчала…
Курила..

Должно…
Решилась. Завела машину и медленно выехала на Вавилова, вдавила педаль газа до отказа, резко.  Краем глаза зацепила выпученные глаза людей, стоящих на остановке, кожей почувствовала, увидела их – кричащих,  испуганных, ставших стадом, толпой в общем эмоциональном порыве. Картинка крутилась как в замедленном кино, наплывал огромный серый столб, Катерина видела себя как будто с двух позиций – своими глазами и глазами тех, кто стоял там – яркая вспышка и темнота закружилась вокруг нее, яркий, острый, сладострастный пароксизм пронзил ее тело с головы до ног . Спасибо, - услышала она чей-то тихий шепот. И последняя картинка пронеслась перед  глазами: на больничной койке ее муж открыл глаза...