Вишневый сад пьеса с секретом. Ваше прочтение пьесы

«Вишневый сад»? « С секретом»? Да разве ж есть там секреты? Подумаешь, имение продали за долги! В те времена со всеми случалось такое. Конец века: новое время, новые люди. Все обыденно и предельно просто. И сам Чехов, казалось бы, не придает всему этому большого значения, не вкладывает грандиозного замысла. Назвал «Вишневый сад» комедией – смейтесь, господа хорошие! Не смешно становится, а грустно…
Да-да, именно грустно. Почему? Вот он – секрет! А все казалось таким ясным. Все можно было разложить по полочкам, а теперь вдруг это «все» полетело с этих «полочек». Почему? А расставили неправильно! Что нам теперь делать? Смотреть, как рушится «дело рук наших»? Нет, ни за что! Разберемся в секретах «Вишневого сада»!
Итак, приступим! Рассмотрим еще раз то, что казалось излишне простым и лежало уж слишком близко к поверхности.
Во-первых, продажа имения. Что такое вишневый сад? Какую он играет роль? Почему действие пьесы начинается весной, в пору цветения вишневых деревьев? А вы представьте себе цветущие вишни. Фантастическое по своей красоте зрелище, скажу я вам. Что? Вы еще не поняли, что олицетворяет вишневый сад? Вишневый сад – символ вечной красоты, которая оживает каждую весну, красоты, ушедшей глубоко корнями в землю, вишневый сад – символ чистоты и доброты души, символ детства, отзвук старого, забытого сна. И этот сад, этот островок земного рая продан. Его вырубят – без жалости, без сострадания, без сожаления, без памяти. Вместе с садом из жизни Раневской ушло что-то очень важное. Умерла под стук топоров она – прежняя, чистая, добрая, красивая. Умер ее дом, ее приют, ее спокойная гавань. И Раневская, и Аня, и Гаев, ушедшие из вишневого сада в «новую жизнь», по сути дела ушли в пустоту. Один секрет раскрыт.
Во-вторых, кто такие Раневская, Гаев, Трофимов, Лопахин? Кто они в человеческом плане, разумеется. Раневская и Гаев – представители «отмирающего» класса, нищие дворяне, не привыкшие работать, не умеющие «крутиться», чтобы выжить, остаться на плаву. Петя Трофимов – псевдо-новый человек, твердящий всем о необходимости работать в поте лица своего, чтобы построить «новый мир», а сам живущий за чужой счет, за счет тех самых дворян, которых он всеми силами презирает. Петя – лицемер, который не замечает лицемерности. Лопахин – купец, выбившийся «в люди» из крепостных, пришедший к своей мечте выкупить имение, в котором его отца и деда не пускали дальше кухни. Конечно, хорошо, когда есть финансовые способности, но за своей эгоистичной мечтой Лопахин не может разглядеть других людей с их потребностями, их мечтами, их чувствами. Ему нет дела до того, что он один, без близкого духовно человека. За ним будущее? Или за Петей Трофимовым? Но уж точно не за Гаевым и Раневской! А жаль. Эти наивные, живущие сиюминутными эмоциями, добрые люди мне милей рационального Лопахина и фальшивого Трофимова. Но они – прошлое… Второй секрет раскрыт.
И в-третьих, поговорим о второстепенных персонажах: Якове, Дуняше, Шарлотте Ивановне, Фирсе. А они тут зачем? Чехов пытается оправдаться за «комедию» и вводит комичных героев? А вот и нет! Нет в них ничего смешного – все та же грусть. Яков – наглец, готовый переступить через ближнего, повторит, наверняка, судьбу Лопахина. Дуняша – красующаяся девица, думающая больше о замужестве, чем о выполнении своих обязанностей. Шарлотта Ивановна – гувернантка, показывающая фокусы, «маленький человек», «пустое место». А вот Фирс… Фирс заслуживает особого отношения. Он так стар, так немощен, что не вызывает у героев никаких чувств, кроме равнодушия. А ведь он – само прошлое. И это прошлое умирает на пороге перед закрытой дверью. Последний секрет раскрыт.
Все эти «во-первых», «во-вторых», «в-третьих» складываются в единое целое. Вот оно – «подводное течение», вот он – тайный смысл «Вишневого сада». Прошлое стерто: вырублено топорами, уехало в Париж, умерло на пороге дома, который будет снесен. А без прошлого – нет будущего. Нет будущего не только у Раневской, Гаева, Лопахина, нет будущего у целой страны.
Чехов, сам того не ведая, предсказал «Вишневым садом» события в России после 1917 года. Предсказал «блуждание во мгле» без корней, без дома, без истории, без «вчера» и без «завтра».
Вы это понимаете? Я поняла. Мне стало страшно.