Мой Красочный Мальчик

Шаг. Еще один. Перехватить перекладину. Вот так еще метр. Хватай мою руку. Осторожнее, здесь темно, пыльно, навален всякий хлам. Зато здесь нет крыс, это царство котов. Крысы никогда не забираются высоко. Надо переступить трубу. Видишь вон тот светлый прямоугольник? Нам туда. Есть в жизни счастье и горе, любовь и ненависть, бывает легко, бывает наоборот… да много всего. И есть еще неизменный светлый прямоугольник в конце. За ним, за этим прямоугольником начинается то, что не укладывается в наши привычные представления о счастье, о горе, добре и зле, о белом и черном. Это и есть самое настоящее. Не жизнь, нет, там не существует такого понятия, как жизнь. Там есть двери, но нет входов и выходов, есть окна, но вряд ли ты сможешь определить внутри ты или снаружи. Там песочные часы ведут обратный отсчет уже много миллионов лет, потому что там нет времени… Идем, я покажу тебе! Осторожно, ступеньки, ведут вниз. Ты раскрасишь этот мир, будешь героем, но знай, никто кроме тебя не увидит этого…
- Кто ты? – мальчик не смотрел на меня, ему больше нравилось наблюдать за людьми и проезжающими внизу автомобилями, которые с этой высоты казались букашками, бесцельно суетящимися среди соломинок фонарных столбов.
- Слишком уж сложный вопрос. Я – это ты. Я и ты – одно целое, а над вопросом «кто я и зачем?» бьется уже далеко не первое поколение философов, - я осторожно тронул мальчика за плечо. Он вздрогнул и отступил от края крыши. – Ты смотришь не туда. Жизнь – это непрерывное движение, что-то постоянно остается позади, отдаляется, но что-то другое приближается, равновесие во всем. Не оглядывайся и не пытайся удержать что-либо надолго. Не смотри вниз, люди стали дальше, небо – ближе.
- Как красиво!
- Красиво… да, действительно… Будь осторожен. Наряду с простейшими неоспоримыми истинами существуют другие, полные противоречий, отрицающие то, что по твоему разумению единственно верно. Ты стоишь на крыше – это так, но ты пришел сюда подземным ходом… подземный ход на чердак.
Мальчик взглянул на меня. В глазах его впервые, мелькнул огонек интереса.
- Я никогда не видел песочные часы. Что это?
Я улыбнулся и достал из кармана куртки старенькие песочные часы. Держи, они твои. И вот еще кисть. Она волшебная, мой красочный герой, ею ты и нарисуешь через много лет свой светлый прямоугольник в конце пути, и шагнешь туда, ведя под руку своё одиночество, оставляя позади полумрак мастерской. И совершишь последнюю ошибку: оглянешься. А теперь идем, пора.

В мастерской свет не горел – перегорела лампочка. Я убрал мольберт, вытащил из банки кисти и взглянул в окно. На мгновение сознание мое унеслось далеко в прошлое. «Эдик, я запрещаю тебе выходить на крышу!..», «Полозян! Ты зачем холст испортил?! Тоже мне, Малевич!..», «Я так больше не могу, слышишь? Я ухожу…», «Ты раскрасишь этот мир… мой красочный герой…». В руках у меня оставалась одна кисть. Рано! Я улыбнулся, бережно уложил ее в отдельный футляр, перевернул песочные часы на столе, надел куртку и ушел на «день рожденья» к Филиппу Бледнову.