Прыжок с Пера

Был июнь, и мне было около 15.
Летними каникулами, я оказался в гостях у моей тети, проживавшей в одном из промышленных городов Сибири. Тетя работала в школе и практически все дни пропадала там, предоставив нам с ее дочерью моей двоюродной сестрой (моим одногодком) транжирить время по собственному усмотрению. Транжирить время нам помогали трое факторов.
Первым был пес, по кличке - Деллор. Полуторагодовалый эрдельтерьер, обладавший неуемной энергией, с полным отсутствием концентрации и слабыми потугами на сообразительность. Вторым фактором, оказался толстозадый детина. Года полтора назад он окончил восьмилетку, и подрабатывал уборкой улиц. С первой же нашей встречи я невзлюбил его присутствие с нами. Единственной компенсацией моего общения с ним было то, что он работал на миникаре по уборке улиц. И пока они разрушали очередной стог сена, я до умопомрачения гонял по окружающим полям и подлескам на этом чуде технике.
Иногда мы выбирались на могучую сибирскую реку Енисей, вернее на его протоку в сравнение с которой Москва река просто лужа. В первый раз, когда я переплыл ее, мне показалось что в жизни бояться уже больше нечего.
Увы, вседозволенность кружит голову. Если в первый раз, когда гоняя на миникаре я не вписался в поворот все обошлось разбитой фарой. В следующий я чуть не утопил его в этой самой протоке.  Доступ к гонкам был закрыт напрочь, моя неприязнь к ухажеру стала постепенно перерастать в ненависть.
Но данное событие имело и самые чудесные последствия, оно подарило мне знакомство с таинственным чудом природы, расположенном в двух часах езды на электричке, и еще в получасе от станции пешком. Это был третий фактор, достаточно сильно изменивший алгоритм всего моего последующего пребывания в гостях у тети, да и в принципе все последующей жизни.

Столбы - это песчаные горы.
Часть которых в следствии времени, природных факторов и качеств образующих их пород превратились в отдельно стоящие гигантские каменные изваяния.
Иные из них при длине около 30 метров, или даже более (мне трудно сейчас судить об их реальной высоте), имели диаметр в основании пять - десять метров, а диаметр вершины два - четыре. Их исполинские тела по утрам скрывались в тумане, напоминая ноги гигантских динозавров. Солнце расцвечивало их в светло желтые тона, с островками яркой свежей зелени на уступах. Как тела древних исполинов возвышались они над зеленой кроной окружавшего их леса.
В подножье некоторых из них сформировались огромные пещеры, с многометровыми сводами. А часть разрушилась уже на столько, что остатки, рухнувшие когда то давно, превратились в замысловатые трехмерные лабиринты.
Самым важным было то, что это место служило лагерем, а скорее даже общиной для продвинутой местной молодежи.
Это был удивительный мир. Несколько сотен человек в возрасте в среднем от 12 до 25 лет, с той или иной регулярностью посещали Столбы.
Кто то, приходил просто полазить по лабиринтам, кто посидеть у костра, приобщившись к порокам взрослых, выкурить сигарету и выпить пару бутылок винного напитка ?Яблочко?, или на худой конец пива.
Там звучали песни ?Воскресенья?, ?Круга?, ?Примуса?, других мало-мальски известных по кассетам, групп того времени.
Песни переходили в рассказы, рассказы в байки и небылицы.
Это было своего рода клубом, местом первых откровений, первых свиданий.
Порой, кто то с кем то за что то дрался, или выяснял отношения.
Но ни разу я не видел там банальных расправ толпы с одиночкой.
Несколько раз мы оставались там с ночевкой, располагаясь в полуразрушенной и давно покинутой деревеньке. Тете честно врали, что ночевали на даче, благо проверить наши слова не представлялось возможным.
Я мог бы рассказать массу историй и нелепиц, пережитых в то время, но мне хочется рассказать только об одном эпизоде, действительно перевернувшим во мне многое в течении нескольких секунд?

Порой в разговорах народ упоминал о ?прыгунах?. Речь шла о самых почитаемых и авторитетных личностях той тусовки. Как то получилось, что я не задавался смысловым происхождением названия прыгуны, так что я считал что ?прыгун? это синоним к ?крутому?.
Но с этого места все по порядку.
Как то раз, перед очередными сборами на Столбы, ухажер сестры (мне проще его называть именно так, так как имени его я так и не вспомнил), притащил с собой четыре разобранных картонных коробки, для удобства транспортировки перевязанные веревкой. На вопрос - зачем это, тот пояснил, что это пропуск на знакомство с ?прыгунами?. Каких либо комментариев или объяснений кто такие прыгуны и зачем это тащить с собой не последовало. Несмотря на то, что я всячески забрасывал его наводящими вопросами всю дорогу, волоча всю эту связку картона на себе, ответа я не получил.
На Столбах, я с удивлением обнаружил, что большинство собравшиеся в тот вечер притащили с собой подобные коробки.
К нашему приходу в одной из пещер, располагавшейся между двумя из столбов народ занимался созданием целого сооружения из этих картонных коробок.
Их собирали, наполняли принесенным с соседнего поля свежим сеном, а затем некоторые из ребят, видимо знатоки процесса, составляли эти коробки в центре пещеры, по какой то ведомой им одной схеме.

?Перья? - это были две одни из самых высоких и ровных скал. Их отличительной чертой было то, что они были видны еще со станции, и чем то напоминали два пера как на головном уборе индейца, из советских кинофильмов.
В центре, с самой вершины до ее основания, эти две скалы пересекала глубокая, абсолютно ровная трещина. Трещина на вершине начиналась расщелиной, толщиной не больше сорока - пятидесяти сантиметров и очень медленно и постепенно расширялась. Где то в средней третьи, ее толщина составляла уже больше метра или где то около того (важный момент смысл объясню чуть позже). И уже в основании, открывалась небольшой воронкой в центре пещеры между этими двумя скальными гигантами.
Эта щель делила общий монолит с верху донизу на две абсолютно ровные части, которые и получили названия ?Перья?.
Расщелина была абсолютно ровной, с гладкими краями, и почти абсолютно гладкими стенами. Да и еще один важный момент, длина перьев, как я уже говорил, составляла около 30 метров, а на вершину этих столбов шла узкая тропа по вершинам стоящих по соседству скал. В целом путь на верх, занимал около получаса.

Уже не раз я заглядывался на одну девочку подростка, приходившую с ребятами из городского района за рекой. Кроме ярко каштановой копны волос и удивительно зелеными глазами, она выделялась независимыми взглядами и озорными выходками, что делало ее одним из самых заметных персонажей того общества.
Все предыдущие встречи, я осторожно наблюдал за ней со стороны. Доставляло удовольствие подглядывать за ее проделками и проказами, ничем не проявляя свой неподдельный интерес.
А успевала она многое.
Ее сопровождали два парня, видимо достаточно давние и крепкие друзья. Но в следствии превратностей нашей жизни, одному из них досталась роль любимого. Другому - тайного но верного вздыхателя. Но помимо того, что она всегда держала в напряжении первого, тайный вздыхатель не оставался обделен знаками внимания с ее стороны, хотя и в достаточно скрытой форме.
Форме позволявшей оставаться в неведенье того, что же в самом деле могли значить эти странные знаки.

Прыгунами в тот день оказались именно эти двое ее приятелей. В тот день они собирались опробовать в прыжке свое новое снаряжение, которое они мастерили почти все прошедшее лето.
Так вот прыгуны занимались тем, что облачившись в свои доспехи, прыгали с тридцатиметровой вершины столбов в расщелину между перьями что бы пролетев несколько секунд упасть на те самые картонные коробки. Все оказалось намного проще.
Просто местные ?Бэтманы?.

Снаряжение прыгуна состояло из следующих аксессуаров (важный момент! иначе сложно оценить что такое полет).
Сначала на спину крепилась массивная деревянная накладка из дерева служившая как стабилизатором полета, так и активной тормозной поверхностью. Форма его была такова, что закругленное основание оно же - поджопник, продолжалось в расширяющуюся доску, закрывавшую поясницу, спину и часть головы. В наружной части этой доски были закреплены два лезвиями от коньков, прочно крепившихся в области лопаток. Кроме наспинника в снаряжение входили два деревянных наколенника, соединенных с подобием горных ботинок с прикрепленными скалолазными ?кошками?. Два налокотника практически намертво крепившихся к двум не новым, но весьма прочным на вид хоккейным перчаткам. Кроме ватника и ватных штанов, с брезентовыми накладками на сгибах, всю форму дополняла оранжевая строительная каска, нелепо смотрящаяся, со снеговыми очками.
Костюм кроме защитной функции при падении служил тормозом. В середине полета расщелина расширялась и позволяла расклиниться ногами и руками и затормозить падение трением об скалу, что смягчало серьезный удар о землю, даже с ?подушкой? из картонных коробок.
Прыжок вниз без торможения означал верную смерть - в лучшем случае, или перелом позвоночника не в лучшем. Хотя что лучше - пафосный вопрос.

Возможно, вся эта история и не имела бы продолжения, но если бы?
Как много в жизни этих если бы ?
Если бы я в первом классе не погнался бы за девчонкой, с чертяками в глазах и двумя хвостами на голове, я бы не протаранил лбом косяк двери и не оказался бы на больничной койке с сотрясением мозга.
Если бы не идиотский спор с приятелем, кто смелее в третьем, мы бы не сиганули с крыши школы, и как следствие не делили бы больше двух месяцев палату детской травматологической больницы.
Если бы не набор из маленьких сто граммовых бутылочек коньяка, спертых в отцовском серванте в новогодний праздник, мы бы наверное много позже познали и состояние опьянения, и похмельный синдром в компании родителей на следующее утро, да и разговор с директором через неделю, об опрокинутой школьной елке мог бы и не состояться.
Ах если бы!? - вопрос задаваясь которым легко угодить впросак с ответом,
А какой ты есть на самом деле!.

В общем то я отвлекся.
Этот козел - ухажер сестры, убедил нас что смотреть прыжки лучше всего сверху, хотя все почему то собралась внизу по бокам от расщелины.
Он был немного знаком с той троицей, и мы с его подачи составили им компанию в подъеме на вершину.
Мне опять повесили на спину рюкзак с частью их экипировки, часть была явно не из легких. Чувствовать себя полным ослом, помогало еще и то что я абсолютно не въезжал в конечную цель всего происходившего, да и уже через минут пять подъема, был занят только тем как бы не оступиться и не загреметь, тем более что дрожь в ногах толи с непривычки толи от высоты явно не помогала мне в этом.

Троица впереди явно была не в духе. ?Каштановая грива? то и дело подтрунивала над своими спутниками, так как она уже прыгала раз десять, а у них было всего по одному прыжку.
Причина была в том, что костюмов для прыжка было всего несколько, и их владельцы не особо любили расточать их прыжковый ресурс на других, разве что давая прыгнуть смазливым особам, видимо в расчете на взаимность.
Перед друзьями стояла явно не разрешимая дилемма. Костюм они мастерили вдвоем, но прыгнуть первому предстояло одному, а здесь явно мешала и дружба, и сложные отношения с маленькой дьяволицей, в наглую заводившая обоих.
Мы сделали короткую остановку почти у самой вершины. Мне это позволило перевести дух и оглянуться на мою сестру. Ее тюфяк, выдохся где то на пол пути, и нас уже разделял достаточно приличный отрезок и пространства и времени.

- А может прыгну первой я? - предложила ?каштановя грива?.
- Нет - почти одновременно ответили оба, - ты же знаешь, кто делал тот и проверяет, где гарантия что это сработает.
- Да ладно, вы же делали все как надо. Да и ?старики? оценили что сделано на совесть. Чего вы боитесь?
- То что ты сломаешь не ногу, а позвоночник. Ты же навещала в больнице ?Буратино? как он тебе в своих подгузниках.
- Козлы вы оба - обрезала она и отвернулась.
Откуда мне было знать, что ?Буратино? ее бывший парень, неудачно закончивший свой прошлый полет.

Увы бывают в моменты когда осознание того что сказал, доходит до самого тебя много позже чем до остальных.
Ах это - если бы ?
- А что собственно в этом вашем полете классного, что вы так паритесь над этим.
- А ты прыгни - съязвил один из них, - и все поймешь.
- Легко, - явно выпендриваясь перед ?каштанкой?, парировал я. - Тем более что я уже офигел тащить все это барахло на себе.
- А не обкакаешся там, на вершине, от смелоси сказанного?! - спросила она.
Да это было попадалово, отступать уже было некуда.

Я уже начинал закипать от всего того, во что я влез. Остаток пути мы не разговаривали. Уже перед самой площадкой на вершине пера она обернулась ко мне и глядя в глаза выстрелила контрольным в голову.
- Так ты прыгнешь?
У вас когда ни будь кружилась голова просто от того что вам смотрят в глаза, а если вы к этому добавите что эти глаза как два зеленных бездонных озера окружены каштановой гривой?
- Не вопрос!..

Уффффффф? Прыгнуть в ледяную прорубь, или встретить лицом к лицу разъяренного медведя или глянуть с пера в низ. Пока лезли я даже как то не смотрел за спину что там и как, и вот только встав на вершину я осознал величие этих скал.
Где то далеко внизу на ветру, колыхались верхушки самых высоких деревьев, зеленым ковром заполняя все окружающее пространство. В животе было хреново?
А дальше все как во сне, или под гипнозом того, что это сон, и наступит миг когда я вскочу и проснусь.
Больше никто ни о чем не спорил, все решил мой ответ. Меня облачили в костюм, вес которого превратил меня в некое подобие паукообразной бомбочки. Затем мне начали объяснять правила того, как надо сгруппироваться, для того что бы вовремя расклиниться, и затормозить в полете.
Затем я повторял это несколько раз стоя, затем лежа на спине, замечу в костюме это занятие не из легких.
Потом в двух словах рассказали, что надо делать если я почувствую что смещаюсь в полете от центра расщелины, чего в принципе быть не должно, роль стабилизаторов играли те самые лезвия от коньков, но так на всякий пожарный.
Еще несколько раз я прыгал на месте, стараясь сгруппироваться так, что бы мое приземление в коробки было наименее травматичным.
Смотреть по сторонам мешали очки, и как мне уже казалось тона веса на мне.
Если бы хоть кто ни будь из них, поинтересовался что собственно я запомнил из всего сказанного, я бы честно ответил - нихе?.
Вместо этого Она коротко спросила:
- Ну готов?
Блин это надо же иметь такие глаза.
Видимо приняв мое молчание за согласие, оба ее ухажера одновременно приподняли меня и поставили мои ноги, обутые во всю эту хрень на край расщелины.
Команда пошел совпала с моим воплем:
- ААААААААА- ааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!

Перед моими глазами неслась серя гладь внутренней поверхности расщелины.
Руки вытянуты в верх, спина чувствует как лезвия от коньков буквально как о наждак высекают кучу искр, уносящихся куда то вверх.
Инстинктивная попытка ухватиться за стены руками в рукавицах на столько же бессмысленна на сколько отчаянная мысль, что все что происходит это происходит не с тобой.
Ты несешься в узкой сорокасантиметровой расщелине, на тебе тяжеленный костюм и где то там в низу два метра картонных коробок набитых соломой.
Ужас - это когда реальность заставляет оцепенеть сознание осознанием происходящего.
Свет пробивавшийся с боков позволял что то различать в полумраке расщелины.
Стена перед глазами потеряла свою визуальную шершавость, а звук соприкосновений лезвий со стеной за моей спиной начал превращаться в вой, отдаваясь липким холодным потом по всей спине.
Так что там говорили о торможении?!! Руки все еще были вытянуты над головой, и толщины расщелины не позволяла опустить их к груди, что бы как они говорили - скомпоноваться для ПРАВИЛЬНОГО торможения. Тормозить НЕПРАВИЛЬНО не было ни какой возможности.
Черт мне столько раз повторили, что тормозить можно будет с середины но никто даже не намекнул откуда она начинается и сколько до нее лететь, или считать.

Паника - в голове бардак, животный страх долбит по нервной системе, с воплем сделай хоть что нибудь.
Соленый вкус во рту и на губах и боль от прокушенной губы. Последняя надежда проснуться не в кошмаре. Страх сковывает все мышцы, все тело так, что сухожилия впиваются в кости. Все немеет. Хочется вздохнуть полной грудью, но такое ощущение что на нее положили каменную плиту. В глазах начинают нестись точки и вспыхивать отблески.
 
И вдруг!! Свобода!!! Свобода от самого себя, от своих страхов, от своего тела. Тебе просто все становиться ПОБАРАБАНУ.
В голове чисто, я бы сказал прозрачно.
Нет ничего не изменилось ты летишь в низ с огромной все нарастающей скоростью, и сомнений что все еще может закончиться благополучно просто нет.
Вот оно состояние полета. Полная отрешенность от самого себя, ты просто несешься в бесконечно длинном туннеле и само состояние полета, то что это произошло, и это происходит, на много важнее всего того что будет дальше.
А вместе с ясностью - в голове слова: ?опусти руки и подожми колени?.
Как не странно удалось и то и другое.
Я расклинился и тут же почувствовал, что меня понесло в право.
?Если вправо! - ослабь правую руку? - совет оказался верным я выровнялся.
?Тормози максимально сильно. Почувствуй сам - на сколько сильно?
Меня всего заколотила дрожь от неровностей проносившейся мимо скалы.
В лицо летел фонтан песка, выбиваемый врезавшимися в скалу кошками на ботинках.
Но тело толи повинуясь извечному рефлексу жизни, толи освоившись с техникой торможения  и  более уверенней расклинивалось в несущейся темноте расщелины.
Странное ощущение времени наполняет тебя - темнота, полет, дрожь в каждой клеточке твоего тела растворяют понятие времени. Секунды превращаются в вакуум пожирающий все прошлое, настоящие и будущее.

Дальнейшее просто не имеет значения...