Первое переживание счастья

В первый раз Коля Орешников узнал, что такое счастье, в 6-м классе.

Дело было весной, в марте. Коля влюбился. Впервые в жизни.

Он пришел домой, в пустую квартиру (родители – на работе), бросил портфель в угол. Солнце заливало светом комнату – полированную стенку, хрустальные вазы... Коля был один в квартире, солнце царило в комнате, солнце праздновало весну, дома  было тепло, в форточку врывался волнующий мартовский воздух.

И Коля вдруг понял, что невероятно счастлив.


* * *

Тогда Коля еще не знал, что стенка и хрусталь – это пошлость и мещанство. В то время Коля многого не знал. Например, он думал, что его мама – интеллигентный человек. Он так думал потому, что мама имела высшее образование и коллекционировала книги.

В квартире было очень много книг (“Гораздо больше, чем у соседей!” – гордо говорила мама). У всех книг были красивые корешки, в основном, тисненые золотом. Мама имела блат в книжном магазине, ей доставались самые лучшие книги.

Корешки выглядели очень красиво. Трогать их было запрещено (“Нельзя много читать, испортишь зрение!”). Коля читал тайком, когда родители были на работе.

Потом мама обнаруживала на стеклах полок отпечатки Колиных пальцев и долго ругалась. Не очень громко – чтоб не услышали соседи.

Маме не нравилось, когда Коля что-то пачкал. А Коля каждый день умудрялся что-нибудь запачкать. Поэтому ругали его каждый вечер.

“Некоторые дети заходят в комнату прямо в ботинках, - говорила мама. – Мне противны такие дети. Когда-нибудь наш сын сделает тоже самое – от него всего можно ожидать!”

Однажды Коля случайно помял корешок книги. Следы преступления были обнаружены спустя неделю. В тот вечер мама била Колю ремнем.

Сама она книг никогда не читала.



Спустя много лет, уже будучи студентом, Коля увлекся девушкой по имени Влада. Они провели чудесную ночь в ее общежитской комнате. Наутро Коля подошел к полке с роскошными книгами, на которые обратил внимание еще с вечера. Но вечером он постарался сделать вид, что его не интересует ничего, кроме самой Влады.

С утра красивая девушка и страстная любовница готовила яичницу, а Коля подошел к полке.

- Можно? – с замиранием сердца спросил он, все еще не решаясь протянуть руку к вожделенным корешкам.

- Тебе – можно, - ответила Влада. – Хотя я книги никому не даю. Однажды дала Катьке Померанцевой – а она загнула уголки на трех страницах! Представляешь? Не понимаю таких людей, - на лице Влады было написано отвращение. - Взяла и испортила хорошую вещь.

- Но тебе я доверяю, - сказала Влада. – Тебе – доверяю. Ты не испортишь книгу, я знаю. Бери.



Коля посмотрел на Владу. И вдруг увидел, что у нее приплюснутый нос, слишком широкие скулы, а глаза имеют рыбье выражение.

“Как я этого раньше не замечал?” – удивился Коля.

Книги он брать не стал. Ему больше не хотелось встречаться с этой приземистой девушкой – скучной и невыразительной.



Но все это случилось уже спустя много лет.

А тогда, в шестом классе, Коля не знал, что такое пошлость и мещанство. Он не знал, что книги – это хорошие вещи, которые можно испортить, загнув уголки страниц или помяв тисненый золотом корешок. Он вообще ничего не знал.

Он думал, например, что его мама – интеллигентный человек.

Еще мама часто говорила, что любит его, хоть он и лентяй, и грязнуля и скоро доведет ее с отцом до инфаркта. Вернее, до двух инфарктов – один будет у мамы, а другой – у папы. И вообще, Коля сплошь состоит из недостатков, - говорила мама, - ни одной приятной черты, ни одного достоинства. Коля – отвратительный человек, - говорила мама, - но она все же любит его.

И Коля думал, что так и есть. Что он отвратительный человек. И что мама любит его.

Коля понимал, что он – неприятный человек. Например, ему нравились плохие стихи. Про то, что смуглая девушка утром уходит, а в постели, смятой гладким телом, остается смуглый аромат.

Коля знал, что это – плохие стихи. Но они ему нравились, и Коля не мог ничего с собой поделать. И от этого окончательно утверждался в мысли, что он – плохой мальчик.



А в шестом классе что-то случилось. Все перевернулось. Все стало не так, как было раньше.

Потому что Коля влюбился.

Наверное, он просто влюбился в весну.

Но тогда ему казалось, что он влюбился в девушку. Вернее, сразу в двух девушек.



Первую звали Настей. Аккуратная блондинка, отличница, самая красивая девочка в классе.

Вторую – Ленкой. Шатенка с вечно лохматыми длинными густыми волосами и стройными полненькими ножками. У Ленки была самая короткая школьная форма в классе, пятерка по физкультуре и тройки по остальным предметам.



День, когда Коля почувствовал себя счастливым, начался со спора с Мишкой.

- Спорим, - сказал Мишка, - ты – трус?

- Почему это я трус?

- Ты боишься всех девчонок в классе.

- Я не боюсь! Я... Я... Я могу подойти к любой! И даже назвать ее по имени!

- Да ну?



В общем, они поспорили. Коля должен был сегодня же обратиться к девочке по имени.

И Коля сразу же решил, что он обратится к самой красивой девочке в классе. К Насте.



Он повернется к ней, посмотрит в глаза и скажет: “Настя…”

Когда Коля представил это, его пробрала дрожь.

Настя. Настя. Он скажет это вслух. Он скажет это ей.

Более того, он скажет это при всех.



Урок математики. Настя – за соседней партой. Она уже решила задачу, над которой трудится весь класс. Можно повернуться и прошептать:

- Настя, сколько у тебя получилось в ответе?

У Коли немеет язык и кружится голова. Сейчас, вот сейчас он повернется и спросит...

Звонок – это началась перемена.



Урок литературы.

Сейчас он повернется и спросит: “Настя...” Вот сейчас. Только уймет стук сердца и сразу спросит...

Звонок.

Ничего страшного. Впереди еще два урока.



Урок географии.

У Коли перед глазами все плывет. На улице – весна. Он слышит голос учительницы как сквозь сон. Настя…Настя.

Как это страшно – произнести ее имя вслух. И как это жутко приятно – сказать “Настя”. И посмотреть на нее.

Неужели он сделает это? Сегодня, именно сегодня, уже совсем скоро – повернется, посмотрит ей в глаза и скажет: “Настя...”?

Звонок.



Все – последний урок. Английский. Надо решаться.

Настя сидит позади Коли. Мартовское солнце больно бьет в глаза. Сердце за несколько часов устало биться  и теперь каждый удар отдается глухой болью.

“Надо”, – решается Коля.

- Плиз, - говорит англичанка. – Аск йо нейба то гив ю э пенсил. Эни волотиес?

“Попросите вашего соседа передать вам карандаш, - мысленно переводит Коля, отрешенно глядя в пустоту. – Есть добровольцы?”

“Надо”, - решает Коля и в отчаянии поднимает руку.



- Коля, плиз, - ласково улыбается англичанка.



В полнейшем оцепенении Коля поворачивается назад.

- Настя, - как робот, произносит он. – Вил ю плиз гив ми йо пенсил?

И вдруг понимает, что – свершилось! Свершилось!

Замирая от счастья, Коля смотрит в широко распахнутые голубые глаза и повторяет:

- Настя... Настя, вил ю плиз...



В следующие 10 минут Коля пребывал в состоянии такого блаженства, что не слышал почти ничего из слов англичанки.

Спустя 10 минут он очнулся и стал прислушиваться. Потом искоса посмотрел на свою соседку по парте – рыжую лохматую Ленку, которая в этот момент как раз грызла ручку.

“Я могу сказать ей “Лена”? - подумал Коля. – Я могу?”

Колино сердце перестало биться.

- Эни волонтиес? – спросила англичанка.

Его рука поднялась сама собой.

- Коля, плиз.

Он повернулся к Ленке. Та замерла с ручкой во рту.

“Сейчас”, - подумал Коля.

И громко, на весь класс, взрывая сонную тишину, Коля сказал:

- Лена.

Он так и сказал – “Лена”. Потом он добавил “Вил ю плиз”, но это уже никого не интересовало.

Лена.



Он шел домой и вспоминал голубые глаза Насти и карие глаза Ленки.

Он открыл дверь ключом, бросил портфель в угол и прошел в комнату прямо в ботинках.

Солнце заливало светом комнату, отражалось в зеркальных стеклах стенки и вспыхивало на гранях хрустальных ваз.

Коля был один в квартире, солнце царило в комнате, солнце праздновало весну, дома было тепло, в форточку врывался волнующий мартовский воздух.

Коля сел на ковер. Закрыл ладонями лицо. Убрал руки, запрокинул голову.

В мире была весна, мир понял, что хочет жить. Коля вытянул ноги, уперся подошвами ботинок в полированную поверхность стенки, лег на спину, закинул руки за голову и зажмурился.

Он ощущал глубокое, ни с чем не сравнимое чувство.

Впервые в жизни Коля чувствовал, что счастлив.

По-настоящему счастлив.