Заплечных дел мастер

 Мой друг Филя работает наркологом. И вот однажды собрались мы с ним выпить бутылку “перцовки” (тех, кто считает, что все наркологи - сплошь трезвенники, могу разочаровать). И вот, слово за слово завязалась беседа. Постепенно разговор перешел к обсуждению политической ситуации, и тут Филя неожиданно воскликнул:
- Ты знаешь, с кем я на днях познакомился?
- С кем?
- С профессиональным палачом!
- Ну, рассказывай!
- Дело было так. Вызвали меня, значит, выводить человека из запоя. Прихожу на адрес, дверь открывает паренек - сын алкоголика. Спрашиваю: “Что случилось?” Ну, сынок на диван показывает, а там папаша бородатый, связан как немецкая колбаса. Посмотрел я на сыночка и он рассказал, как зашел к отцу, а тот с топором на людей бросается. Пришлось, применив грубую физическую силу, родного связать и рот заткнуть, чтобы не орал благим матом на всю округу. Смотрю, а папашка-то славно к запою подготовился: окна фанерой заколотил, все бьющиеся предметы от самого себя спрятал, приволок два ящика водяры и ящик пива вдобавок. Да, вижу, дело серьезное.
Ну, я быстрее ему пару укольчиков успокоительных сделал, дал мочегонное, зарядил капельницу. Сижу, жду, когда очухается. Шесть часов прождал!
Наконец, пациентик мой стал более-менее приходить в себя. Мычит что-то и ревет без конца, произнося нечто вроде “О, суки! О, гады!” Так еще пару часиков прошло, пока, наконец, он не обрел способность соображать и говорить по-человечески. Ну, тогда я у него изо рта затычку вытащил, самого его развязал и говорю: “Рассказывайте, что случилось?”
Тот расплакался и говорит:
- А Вы знаете, кем... Кем я работал всю жизнь?! Я работал Исполнителем Смертных Приговоров. А теперь... Теперь эти падлы смертную казнь отменили! Только подумать, как они на такое пошли?!
- Ну и хорошо, что отменили! - ответил я, - А разве Вам самому нравилось людей убивать?!
- При чем тут нравится-ненравится?! Это - моя профессия, доставшаяся еще от пра-пра-пра-прадеда! Они же, гады, всю школу погубят, всех мастеров уничтожат!
- Ну и что? Те, кто раньше на “вышку” тянул теперь - на пожизненном, а это, наверное, еще и хуже. А понадобится, глядишь, смертная казнь - добровольцев на это дело всегда найти можно...
Собеседник аж покраснел от гнева, и целую минуту молчал. Наконец он махнул рукой:
- Ах, ничего вы все не понимаете... Принеси-ка сигарету.
Я угостил его “Нашей Примой” и он таким тоном, как будто разъяснял прописные истины, продолжил:
- Верно, убить человека и дурак может, однако почему тогда в Средневековье палачи пользовались таким уважением и назывались “мастерами”, как самые умелые и талантливые? От чего, скажи мой друг, сами приговоренные умоляли власти о том, что бы их казнил именно тот палач, а не другой? Неужели все кроме этих мастеров были столь дурны, что и человека убить не могли? А-а? Не-е? То-то же!
- Так в чем же смысл Вашей профессии?
- Из поколения в поколение (а наше ремесло - исключительно семейное, наследственное) передается у нас предание, будто у человека есть две души, а между ними - разум. Душа, которая низшая, привязанная к телу - та в голове, вместе с разумом, и все беды человеческие, все грехи-то из-за нее. Ну, а разум, значит, при ней на страже, вроде пса цепного. И вот, если разум проморгает, бес вселится в ту душеньку и заживет там. Вот, человек грехов и наделал - когда средненьких, а когда и таких, что самому страшно...
Но есть и вторая душа, высшая, которая в сердце живет и хозяина своего к Небу, к Богу тянет. И вот она его тянет, а та, что в голове - назад, к дьяволу. И вот, совершает этот господин свой последний, самый тяжкий грех, который уже не замолить, и что тогда? Нижняя душа, которая уже и не душа-то вовсе, а бес настоящий, лезет в сердце и схватывает душу истинную. Тогда уже никто не поможет - ни сам себе, ни поп. А больше всего та гадость-то лезет после смерти, в девять дней (теперь жизнь разума в эти дни доказана даже вашей богомерзкой наукой). Что ее остановит? Только если головушку-то буйную сразу отрубить или еще как уничтожить...
- А почему Вы так странно говорите? Я думал, что представители Вашей профессии сплошь, извиняюсь, ненормальные и уж точно абсолютные безбожники.
- Сами вы все ненормальные и безбожники... А я из староверов, из раскольников. Многие, кстати, из нас стали палачами, вспомни, хотя бы, Достоевского, его Родиона Раскольникова (откуда еще такая фамилия могла бы взяться?). И мы не убиваем, мы спасаем, спасаем души самых заблудших, кому уже ничего больше не поможет. Потом, кстати, за каждого из них долго молимся и так, как, наверное, еще никто ни за кого не молился... Я вот помню всех казненных мной и всегда когда бываю в храме - за каждого помолюсь и свечечку поставлю.
- Но ведь головы давно уже не рубят...
- Плохо, конечно, но мы и из пистолетов научились так стрелять, что от мозгов ничего не остается.
- А как же виселица?
- Во-первых хороший мастер на виселице казнимого никогда не удушит, а затянет так, что хрустнут шейные позвонки и связь головы с сердцем моментально прервется. Ну, а во-вторых, веревка - тоже своего рода знак связи с Богом, но обретаемой уже в самый последний момент жизни...
- Да-а-а...
- Вот тебе и “да”. Правда, эта школа сохранилась до последнего времени только у нас, на Западе уже давно ее нет, и там казнят так, что на Спасение уже никаких надежд. Костры инквизиции, электрические стулья, газовые камеры - все сплошное устрашение, которое на самом деле еще никого так и не устрашило. Если бы там отменили смертную казнь, мы бы только приветствовали.
- Но Вы же могли казнить и невиновных!
- Нет, это только в фильмах Исполнитель ничего не знает о том, кого казнит. Меня посвящали во все обстоятельства, и если я отказывался - мне прощалось, наверное, за высокий уровень мастерства. Может, в какие-нибудь годы меня и самого бы порешили, но Бог миловал...   
 - А как же тогда ужасные пытки, экзекуции?..
 - Запомни: настоящий Палач никогда не станет пыточником! Мы всегда отправляли людей на тот свет так, чтобы не доставлять им лишних мучений. Были периоды, и в наш Цех перли всякие проходимцы, в том числе - и законченные садисты, которые запятнали кровью наше славное имя. Однако я не считал и никогда не сочту этих ублюдков за Заплечных дел Мастеров. К счастью, все они либо вскоре сходили с ума, либо после выполнения грязной работы их самих убивали, а мы, вот, жили до сих пор.
Моему удивлению не было предела. Откровенно говоря, я и сам пожалел о том, что я не Исполнитель и что смертная казнь отменена. Но больше засиживаться в квартире спившегося палача не было времени, а хотелось пойти с друзьями в баню. Распрощался я с ним, и он мне сказал:
- А знаешь, ведь власти сами себя загоняют в ад. Сейчас у них столько грехов, что помочь им сможет лишь палач, а они сами же уничтожили это великое искусство. Теперь не важно, что их ждет - сдохнуть в окружении близких или получить неумелую пулю в грудь от лихого человека - все одно, будут гореть в аду.
И вот, мы с тобой пьем сейчас “перец”, а я все вспоминаю этого фаната своего дела. Вот как интересно необычайная внутренняя чистота может быть там, где все видят одну лишь грязь и запекшуюся кровь”.

                ТОВАРИЩ ХАЛЬГЕН

                2002 год