Kethie

     Я иногда заходил туда, в кафе на 50-й улице. Сочку попить, в общем часто совершенно безцельно. По той же причине зашел и в этот раз. Когда подлые бармены уже начали раскачивать туда-сюда свое заведение, я обнаружил, что рядом справа сидит Кесси. Одна. Мы несколько раз встречались раньше, словом  были знакомы. Я сообщил ей, что по-моему кафе уже изрядно раскачивается. Она засмеялась, и сказала, что пока не заметила. А что делаю я? А я делаю рекламу.  Да!?  А это сложно? Всю жизнь учиться надо. Интересно. А я только учусь. Чему? Не чему, а где. Есть разница? Не знаю, ха-ха. И тут музыка замолкает. Все останавливаются. И я предлагаю потанцевать в тишине. А кто будет петь? Я, конечно. Она встает, мы медленно приближаемся, приближаемся, касаемся руками, плечами, головами и танцуем. Я шепчу какой-то куплет, он заканчивается, я поворачиваю голову и целую ее. Когда наши губы соприкаснулись, Кесси улыбнулась. 
     - Что-то не так? - спрашиваю совершенно по-американски.  Она опять улыбается. Какая улыбка, думаю. Мы садимся за столик и молчим. Говорят возле нас. Три негатива в почти непроницаемых клубах красно-зеленого дыма энергично двигают руками. Они мне знакомы. Одного звать Линкольн. Он в шапке, двойных очках, с сигаретой, серьгой и цепочкой с двумя крестами, в галстуке, майке, жилетке и т.д. 
     - Когда мы убьем всех белых людей, то вы, братья, каждый божий день будете обкуривать свои вонючие вечноголодные черномазые задницы (а мне, дураку, казалось, что они и без того курят постоянно), мы будем сидеть в крутых оффисах, ездить на козырных тачках... Короче, мы станем деловыми... (все кивают)
     Ей пора домой. Нас обступает ощетинившийся небоскребами ночной мегаполис. Город... Сколько их в Нью Йорке? Помните как у Ваилдера... На улице темно и прохладно, но мы садимся пить пиво. Кесси смотрит на носки своих туфелек, сквозь пенящееся пиво и прямо на
меня. В ее глазах, как и в прозрачном ночном небе, десятки, миллионы огней. 
     - Я такая глупая, - зачем то говорит она, - И знаешь, что мне нравится? Я люблю мужчин умнее меня.
     - Это кто-то из наших общих знакомых?
     - Я вообще говорю.
     - Тогда это - комплимент?
     Смеется.
     - В этом, котенок,  - говорю я тоном сельского лектора, - собственно, и заключается основной изъян современного массового образования - оно лишь  скрывает истинные размеры человеческого невежества (почти цитата из Во). Тебе нравится Ивлин Во?
     - Я не читала. Мне нравится Ремарк.
     - У тебя удивительные глаза...
     Мы обнимаемся. Теперь никаких улыбок. Я задыхаюсь от теплой влажности ее губ.
     ... Она учится в филиале Петерсбергского университета. Что-то связанное с маркетингом. Пишет в журналы (экономические, естественно).  Родители живут около Филадельфии, и она навещает их два-три раза в месяц. Все расписано.. Часто ходит в спот «Мьюзик Дейли Лив» возле моста (ах да, там-то мы и познакомились). А еще она по выходным посещает благотворительную миссию, помогающую цветным бездомным детям. Класс! А если бездомный ребенок не цветной, то извините.  Прав был, конечно, ваильдовский лорд Генри: филантропия - это тоже зло, как и любое воздействие. Не аморальным может быть только созерцание... Я сидел и думал, а что ж мне-то рассказать о себе?
     - У тебя есть кто-нибудь дома?
     - Да.
     - Давай вернемся в клуб.
     - Я не могу...
     Мы останавливаемся на повороте напротив немного старообразного здания.
     - Это твой дом?
     - Нет. Мой - вот этот, с пустой банальной стеною.
     - В этом есть своя прелесть.
     - Да?  Ну, во всяком случае, в середине ничего.
     Ночной свет отбеляет ее лицо, обводит губы, брови, веки, и даже бархатные глаза цвета темноохровой пастели становятся теперь совершенно черными. Рука Кесси под перчаткой немного дрожит. Прижавшись ко мне она спрашивает:
     - Что с тобою?
     - Очень просто, - говорю, - Я хочу быть с тобой, а ты уходишь. Что ж тут хорошего?
     - Извини, - шепчет она и быстро поднимается по ступенькам.
     Возвращаясь, на углу площади Дерка Темплтона у фонтана встречаю старика Мазеса.
     - А ты по прежнему все деньги тратишь на одежду?  - пытаюсь пошутить я. Вместо ответа он ухмыляется и протягивает мне трубку. Выпуская дым я спрашиваю:
     - Мазес, скажи, почему существует такая страшная пропасть между психологическим восприятием мира белого и черного человека?
     - Ты знаешь, Никки, если бы белый человек был бы рожден гулять по Африке, то он был бы черным, - пауза,  - А вообще, если ты хочеш знать всю правду, Никки, то придумай ее сам.
     Он был просто старым дурным кубинцем, и ничего не понимал.