Амок

Антип Крылатый

Амок

Феликсу Хаксли


…Копаться во внутренностях, он стал глумиться над моей головой. И пока второй из них черной суровой ниткой как попало зашивал мне живот, первый, разрезая кожу вокруг головы, снимал скальп. Затем жужжащей электропилой он раскроил мне череп, открыв его…

…Мне не было больно. Да и не могло быть. Было только противно и как бы немного страшно: стоя рядом, смотреть на них, разделывающих мое тело, словно свиную тушу. Как бы «смотреть», потому что ко всему, что я сейчас говорю, можно было бы добавить это «как бы»: как бы тошнило, как бы видел, как бы меня, как бы я…

…Скрежет и визг. Кувыркаясь, я летел над скоростным шоссе, успевая подумать: «Это конец». Затем был красный солнечный диск над горизонтом и вертолет рокотавший надо мной гигантскими лопастями. Мое тело возносилось в небо, словно на огненной колеснице…

…Дым. Это догорали останки нескольких машин, воспламенившихся при столкновении с бензовозом. Мой Кадиллак, перемахнувший через разделительное заграждение, лежал вверх колесами на встречной полосе…

…В миг моего вознесения я почувствовал неимоверную тяжесть и холод. Затем я ощутил жар и удушье и из последних сил сделал глубокий вдох. Но воздух оказался ядовитым пламенем, и тело мое ворохом искр устремилось по темному коридору…

…Закончили кромсать мой труп, один из них посмотрел на часы и сказал, что время обедать. Они оставили на столе все то, что еще недавно было мной, а сами поспешили снимать халаты и мыть руки, чтобы отправиться в ближайший Тако Белл…

…Я бы без труда мог пойти вслед за ними, потому что обнаружил в себе способность проходить сквозь стены. Но мне было не до них. Их мир меня больше…

…«Здорово, брат. Что нового?» «Ничего. Как дела?» «Да все то же дерьмо. А как у тебя?» «Да так же... Постой, откуда ты здесь?» «Оттуда же, откуда и ты. Мертвый я…»

…Его негритянские глаза смотрели грустно и вместе с тем насмешливо…

«…Ящик…»

«…О чем ты?» «Ну, где лежит твой труп?» «В 17-м...»

«…В 11-м…»

«…Том Флетчер.» «А меня – Кунта Уильямс…» 

…Прикосновения, но знал, даже не глядя, что наши руки…

…Светящиеся пятна, в форме рук…

…В рукопожатии…

…Темно. Уходя в конце дежурства, они погасили за собой свет. Но прежде мое изломанное и изрезанное тело…

…С оторванной при столкновении ногой и раздавленной грудью…

…Я напоминал жука, через которого переехал велосипед…

…В нержавеющий саркофаг, вроде личных ящиков в почтовых отделениях…

…Холодильный компрессор…

…Глухие вибрации, будто за стеной стоит машина, из которой доносятся раскаты рэпа…
 
«…Третий день. А ты?…»

«…Должно быть сегодня...»

«…Светишься ярким белым светом. На третий день уже тускнеют и синеют. Как я. Видишь?..»

…Едва мерцал тускло-синим облаком…

«…На четвертый день от тебя останется только пятно…» 

«…На десятый…»

«…Откуда ты все это знаешь?…»

«…Один, который уже одиннадцатый день здесь…»

«…Никто не видит. Верно, Джеф?..»

…Никто не ответил…

«…Неразговорчивый он. Зовут его Джеф Маклафлин. Он лежит в 13-м ящике…»

«…Так значит мы здесь не одни?…»

«…Четверо. Точнее трое с половиной…»

«..С половиной?..»

«…Что значит «с половиной»?..»

«…В шестом ящике лежат только две руки, кое что из потрохов да ступня. Так хозяин этого добра иногда сюда заходит, а большую часть времени проводит там, где наверное все остальное…»

«…Он с нами не разговаривает...»

«…Мы его зовем Амок…»

«…Амок?..»

«…Почему Амок?...»

«…Эй, вы, бросьте там говорить об этом куске дерьма, – раздался из темноты голос Джефа, – а то опять припрется из своего мусорного ящика, куда баба его голову выкинула, тогда нам всем труба…»

«…Откуда ты знаешь про мусорный ящик?» – спрашивает Кунта.

«…Во время экспертизы. Копы между собой разговаривали…»

…Застучало и залязгало, после чего раздался сумасшедший вопль…

«…Ну, вот, что я говорил!» – воскликнул Джеф…

…«К нам бабу привезли.» – сказал Кунта. «Откуда ты знаешь?» – спросил из темноты Джеф...

«...В коридор выходил и видел, как ее…»

…Свет. Двое санитаров в голубых халатах вкатили тележку, на которой, прикрытое синей простыней, лежало тело. Когда простыню сняли, все увидели раздувшийся обезображенный труп утопленницы…

…Один из санитаров открыл дверцу восьмого саркофага и выдвинул ящик, куда они с брезгливыми гримасами стали укладывать смердящий труп… 

…Треснуло и из трупа полилась жидкость – не то вода, не то сукровица…

 «…Дерьмо!»  – с досадой проворчал один из них…

…Массивная дверь холодильной камеры закрылась за ними…

…«Подруга…»

«…Эй, подруга!» – повторяет Кунта…

«…Оставь ее, – сказал Джеф, – неужели не ясно, что она тебя не слышит?..»

«…Только этот кусок дерьма, а сама она сейчас…»

«…Откуда мне знать?..»

«…Где и ты был, когда тебя привезли…»

«…Да, – согласился Кунта, – Тома здесь тоже как бы поначалу не было…»

«…Мы все прежде...»

«..Заткнись, подонок. Не хочу я об этом вспоминать…»

…Не мог вспомнить ничего, кроме белого света, окутавшего его…

…А после он очутился в этом рефрижераторе, в компании с черномазым и рэднеком…

…Да с каким-то чучелом, растерявшим куски своего тела по мусорным ящикам…

…Первое время, как бы приходя в себя, он не мог понять, жив он или мертв, до тех пор, пока не пришли мясники в голубых халатах и не начали потрошить…

…Реально. Раньше ты мог только думать о том времени, когда тебя зароют в землю и старался представить, как это будет: есть земля, по ней ходят люди, жизнь продолжается…

 …А тебя нет….

…Ты, есть, никуда не делся. И «жизнь» продолжается….

…Пять-шесть часов...

...Ты так привык к этой новой «жизни» в холодильнике…

…Будто это и есть весь твой мир…

…Как вроде ты всегда тут и «жил»…

…По соседству с Кунтой и Джефом…

…Как легко ему быть с собой на ты. Можно сказать о себе: я, ты или он – все равно непонятно, что имеется ввиду…

…Кто я?..

…То, что лежит в саркофаге?...

…Или этот стол для разделки трупов?..

…Иногда ему кажется, что и Кунта, и Джеф, и тот, разбросанный по мусорным бакам, это – он же…

…При желании можно не быть здесь…

…Достаточно представить себя где-то – и ты уже там…

…Только зачем куда-то уходить отсюда?..

«…Чтобы поменьше болтать, – говорит Джеф, – думаешь мы не слышим весь этот треп?..»

…И в самом деле, я тоже слышу, например, как Кунта, снова уйдя в коридор, молится…

…Трудно, потому что в молитву затесывается всякая лажа из соседних ящиков…

«…Господи, не оставь душу раба Твоего в аде. Я грешник и признаю это. Но я раскаиваюсь во всех злодеяниях своих!»

«…Дурак ты (это «голос» Джефа) раньше надо было каяться…»

«…А теперь все это дерьмо бесполезно…»

«…Всевышний забыл о твоем существовании…»

«…Так что гореть тебе, парень, в адском пламени…»

«…Господи! – не унимается Кунта, – вспомни молитвы матери моей Кэрин…»

«…Вот дурак-то!..»

«…Она была женщина благочестивая…»

«…****ь она была, иначе бы не родила себе на голову такого идиота…»

«…Ежедневно, утором и вечером, она возносила молитвы за сына своего Кунту…»

«…А папаша твой поди в это время торговал кокаином или сутенерствовал, как ты, сукин сын…»

«…Да прекратите же наконец, поганые ублюдки!» – не выдерживаю я…

…Тишина…

…А затем снова доносится молитва Кунты…

«…Ибо Твое есмь Царство, и сила, и слава во веки...»

…Амок.