А что потом?

Я умерла вчера. Умерла, лежа на белых смятых простынях, под влажным от пота и спермы одеялом, умерла под тяжестью этого мудака, который еще пять минут назад срывал с меня сапоги, штаны, красные трусики в цветную полоску, белую рубашку…
- Я пойду, покурю,- денежный боров лениво поднимается и скрывается в темной прихожей.
«Что же я сделала с собой?» Одинокая слеза медленно катится из уголка глаза и глухим чпоком падает на подушку. «Мне нужна хоть какая-то защита… где трусы?..» Рука судорожно ощупывает ковровый пол. «Бля… ну где же они?»
- Ты что-то ищешь?
- Да. Трусики…
- Я думал, мы сможем продолжить,- его огромная рука ложится на мое голое бедро.
Тошнотворный комок подкатывает к горлу.
- Мне надо домой…
- Я отвезу тебя чуть позже,- он откидывает одеяло, которое я так судорожно прижала к груди,- иди сюда,- он раздвинул мои ноги и, больно схватив за ягодицы, придвинул к себе.
«Боже, пожалуйста, нет…я не хочу, я не хочу, я…» Резкий толчок, и он во мне… «Я не хочу, я… Что же я делаю… почему не сопротивляюсь?»
Холодные струйки ломаными зигзагами стекали по разгоряченному телу. Вода смоет эту тяжесть и грязь, что въелась в мои поры, она смоет удушливый запах его тела. Вода смоет все… а слезы вымоют остальное.
Я закрыла глаза и прислонилась к стенке душевой кабинки. Протяжный вой пробился сквозь гортанные хрипы и вырвался наружу. Усталое тело стало медленно оседать на светлый пол, а изнасилованное сердце биться все реже.